Сердце труса - самое верное

Что Питер знал про мантию-невидимку? Что Герта ей прекратила пользоваться почти сразу, как появились проблемы с одержимостью — вот что приходило ему в голову в первую очередь. Раньше Поттер таскала свою Грейнджер гулять по школьным коридорам после отбоя. Девочки искали приключения, как любые другие маленькие маги; мантия-невидимка им в этом была верным спутником и помощником. Питер обычно оставался спать в тёплой кровати, потому что уже нагулялся в своё время; по этой же причине он обычно не пытался остановить девочек, если на них находило «приключенческое» настроение. Благо, это происходило не очень часто, так что поседеть Питер от беспокойства не успел. Мантия передавалась в роду Поттер многие поколения — это приходило в голову вторым. Джеймс получил её от своего отца, тот — от своего; эта цепочка тянулась так долго, что казалась бесконечной. Вроде бы были какие-то легенды, откуда взялась эта мантия, но Питер что-то не мог ничего вспомнить; может, Луни потом расскажет больше… Мантия точно была необычной. Какой-то сверх-артефакт, не теряющий своих свойств со временем. Насколько Питер знал, другие мантии из шерсти камуфлори в итоге превращались в обычную одежду через год-другой; мантия Поттеров была такой же потрясающей, холодной, волшебной, как и в первый раз, когда Петтигрю её увидел. Она всё ещё делала тебя невидимым! И даже более того: не только невидимым, но и неслышимым. И запахи она тоже убирала, в отличие от любой другой мантии-невидимки, с которой Питер за свою жизнь сталкивался… Нет, точно что-то было связано с этой мантией; какая-то история, которую Джеймс рассказывал Сириусу. Но Питер никак не мог её вспомнить! Во всём недосып виноват. Последний разговор с Нарциссой оставил чёткое ощущение, что больше ничего полезного в доме Малфоев Питер не обнаружит. Решив в который раз положиться на свою звериную интуицию, — она его никогда не подводила, — Петтигрю распрощался с хозяйкой дома и даже извинился за свои первые письма. — Мы все переступаем черту, когда разговор заходит о детях, — философски ответила на это женщина, смотря в окно на Герту и Драко, валяющихся в траве. — Если вам потребуется какая-то помощь, то обращайтесь без сомнений. В этом деле между нами не будет долгов. Питер поблагодарил её и, обернувшись крысой, побежал на улицу. К Герте. И до самого возвращения Поттер домой к Скамандерам он больше не становился человеком ни на секунду. Лето было замечательным: тёплым, ласковым, солнечным. Таким, что его хотелось запомнить и провести в блаженной лености. Собственно, этим Питер и занимался: лежал в траве, купался в малфоевском озере на мелководье, играл с детьми в прятки и не давал поднять себя в воздух на ковре-самолёте, как бы маленькие гоблинята того ни хотели. Хорошо было. — Рассказывай, что узнал, — сказал Ньют в первый же день возвращения домой, едва поужинав с Гертой и отправив её спать; Рольф стоял рядом с дедом и на Петтигрю смотрел глазами круглыми, как два сикля. — Провели время с пользой? Питер кивнул Рольфу, и парень пришёл в себя. Даже попытался было сделать вид, что совсем не удивился, когда из Мистера Санни вдруг вырос целый мужик неопределённого возраста. Вот это выдержка! Хотя чего ещё ожидать от человека, который живёт с Ньютом Скамандером под одной крышей… — Нарцисса обещала любую помощь без последующего выставления счёта, — сказал Петтигрю, думая о том, почему же Ньют решил посвятить Рольфа в тайну личности Мистера Санни. — Ещё я разобрался с подсказкой Трелони… вроде бы. — Подсказка Трелони? — удивился Ньют. Он жёстко загорел; на коже цвета кофе с молоком выделялось множество уже подживших царапин. Один глаз у Скамандера оплыл, словно Ньют подрался с кем-то в пабе, зато другой был больше первого раза в два — следствие проклятия, в которое Ньют влез с головой. В больнице Святого Мунго обещали, что всё пройдёт до начала учебного года. Отличные новости, учитывая, что о своих болячках и проклятиях Ньют никому рассказывать не любил. Питер коротко пересказал свою встречу с Сибиллой и выводы, к которым пришла Нарцисса. Ньют, выслушав его, только кивнул: сам Скамандер мало работал с разного рода предсказаниями, так что помочь с этой темой точно никак бы не смог. — Мантия, значит… я говорил о ней с Альбусом, когда узнал, что у Герты есть такая опасная вещь. — Говорил?.. — Да. Всё-таки странно, что ребёнку, тем более жившему в немагической части Англии, отдали подобный артефакт… я законопослушный гражданин большую часть времени, но даже у меня возникают вполне определённые мысли, как эту мантию можно использовать. Рольф с сомнением посмотрел на деда: в своём взгляде Скамандер-младший выразил всё, что он думал о «законопослушности» родственника. И Питер был с ним согласен, между прочим: один только саквояж Ньюта со зверинцем внутри тянул как минимум на контрабанду. — И что директор?.. — Сказал, что вернул наследство девочке. Мол, артефакт должен быть у владельца… говоришь, Герта прекратила пользоваться мантией после ухудшения одержимости? — Совсем. — Ясно… тогда действительно нужно узнать историю этой мантии. Я знаю некоторые слухи, вроде как у Поттеров была мантия-невидимка, подаренная Смертью… знаешь эту сказку? Конечно, Питер её знал. В магическом мире в общем было маловато сказок, так что любой, кто искал что-нибудь для «лёгкого чтения», в итоге находил сборник рассказов Барда Бидля. История про трёх братьев, решивших, что они самые хитрые и умные, Питера не впечатлила. Нашли кого обманывать, в самом деле. Что уж тогда сразу не Тараниса или Кернунна? Хотя Смерть как-то посерьёзнее кельтских божеств будет… — Вы думаете, что мантия Герты… это та самая мантия из сказки? — поднял брови Петтигрю. — Это же не легенда какая-то, а именно сказка. Рассказанная бардом. Несерьёзно. Рольф фыркнул — он был с Питером согласен. А вот Ньют закатил глаза, словно услышал что-то невнятное, вроде детского слюнявого лепетания. — Вот вы оба вроде бы в магическом мире живёте, — сокрушённо выдохнул Скамандер-старший, прикрыв увечные глаза рукой. — Так откуда в вас столько скептицизма? — Кто-то должен был скептиком, — заметил Рольф. — Иначе такие волшебники как ты понастроят воздушных замков и будут там разводить летающих свиней. — Чем тебе свиньи-то не угодили, мой драгоценный безверный отпрыск?.. впрочем, ладно. Как бы я ни любил летающих свиней, оставим обсуждение их разведения на потом. Сейчас нас больше волнует, та ли эта мантия или не та, правильно? Ну, учитывая, что Сибилла и Шаман упоминали каких-то «Высоких Покровителей», Питер вынужден был согласиться. Как-то всё слишком гладко складывалось, на взгляд Петтигрю. — Поттеры вроде бы ведут линию от Певереллов, — сказал Рольф. — Как раз тех самых, из сказки. Этой информации Ньют удивился; на дне черепа Питера зашевелилось что-то из школьных воспоминаний. Вроде бы Джеймс… — В самом деле? Как полезно, когда у тебя есть зануда рядом. Рольф вдруг широко улыбнулся. — Длина последнего позвонка маленького синего динозавра из Новой Зеландии? — вдруг спросил он. — Полтора дюйма! — сразу же ответил Ньют, прищёлкнув пальцами. — А у самцов вырастает до трёх! Знаешь, это так интересно, ведь совсем не у всех представителей вида они развиваются, а только у тех, которые… а. А-а-а-а... Ты показал, что это я сейчас зануда, да? — Именно. — Хорошо, уговорил. В мире нужны не только заводчики летающих свиней и смотрители для воздушных замков. Что же касается нашего вопроса, — Ньют перевёл взгляд на Питера, — то решить его очень просто. — Да? — Конечно, — ухмыльнулся магозоолог. — Если эта мантия на самом деле принадлежит Смерти, то понять это сможет некромант. А я как раз одного знаю. И ты его знаешь. И ещё он с тобой встретиться хотел, очень напоминал о себе и о вашем прошлом разговоре. Питер прикусил щёку. Опять с Шаманом якшаться?! — Я не поеду ни в какую пустыню, — сразу же выдал он. Ньют радостно захлопал в ладоши. — Как хорошо, что этого не требуется, правда? Мой дорогой друг как раз у меня в саквояже! — Отец, перевозка людей через границу в чемодане… что ты там говорил про законопослушность?..