Сердце труса - самое верное

Проход, открывавшийся в туалете Миртл, выглядел как горка в аквапарке. Уходящая вниз труба была достаточно большой, чтобы сквозь неё мог проползать василиск. А ещё на её стенах росли какие-то мелкие плоские грибы, выделяющие столько слизи, что практически весь скат прохода оказался ей покрыт. «Наверное, Бродяге бы это понравилось, — тоскливо думал Питер, пока Ньют при помощи левитации медленно опускал его по трубе, — скатиться тут. Под конец ты должен развить такую скорость, что…» Было темно непохволительно долго. Однако внизу оказалось почему-то значительно светлее, чем в трубе — Питер мог видеть окружение, хотя не заметил ни единого источника света. Ноги Петтигрю коснулись земли. Или нет? Под подошвами что-то затрещало, ломаясь. Взглянув вниз, Питер едва не потерял сознание: он стоял на целой горе крысиных косточек и черепов. «М-м-ма-а-амочка-а-а…» — Там глубоко? — услышал Петтигрю глухой голос Ньюта. — Не особенно, — ответил Питер; из-за состояния, близкого к обмороку, его речь стала академически-правильной и приобрела очень выраженный британский акцент. — Тут внизу кости, но съехать можно без проблем. — Отлично. Не придётся доставать сниджетов. «А они разве не вымерли?..» На всякий случай Питер отошёл от прохода. Правило водяных, ледяных, да и вообще любых горок: если стоишь внизу, то тебя сто процентов собьют. Так что в сторонку, в сторонку… Ньют скатился, как и думал Питер, быстро и без особых приключений. Заклинанием очистив свой плащ от грибной слизи, Скамандер принялся заинтересованно оглядываться. Выглядел он так, словно не в логове ужасного монстра был во время спасательной операции, а на какой-то экскурсии! Чудак-человек, ну что с него взять. — Так, — Ньют встряхнул руками и вытащил из кобуры волшебную палочку. — Так… у тебя есть концентратор? — Палочка-то?.. нет. — И чего ты раньше об этом не сказал? — Скамандер шмыгнул носом и недовольно потёр его. — Мда. «Тайная» значит ещё и «заброшенная». Сейчас расчихаюсь из-за пыли и плесени… — А если змей услышит? Ньют пожал плечами и достал из кармана плаща маленький бутылёк с мятно-зелёным зельем от аллергии. Выпив его в один глоток, Скамандер встряхнулся: многие студенты это зелье пили вместо энергетика. — Он нас и так уже услышал, — сказал Ньют, снова шарясь по карманам. — Так, нет, это не то… печенье? Откуда тут печенье?.. хм, может, я его нюхлеру дать хотел… Так, это тоже не то. И это. И это. А это вообще что?.. ай, кусается! Смотря на всё прибывающее барахло, Питер вдруг понял, кого же ему напоминал Ньют. Хагрида! Любовь к зверюшкам, неправильная оценка опасности, — или правильная? Сказал же Скамандер, что поход к василиску для них, скорее всего, закончится печально? — куча странных вещей в карманах. Только Ньют был умнее и палочки не лишался. И вообще… был человеком. Магом. А то у Хагрида порой просыпались великанские замашки — и хоть стой, хоть падай от них. Хорошо её, что к людоедству этот здоровяк никакой тяги не имел. — Вот оно! — Ньют наконец достал из кармана простое железное кольцо. — Бери. — Это?.. — Концентратор магии. Колдовать так же, как и обычно, рисунок заклинания делаешь не кончиком волшебной палочки, а рукой или пальцем. Но можно даже без рисунка. Жаль, конечно, что потренироваться тебе некогда, но это лучше, чем совсем без заклинаний. Непростительные знаешь? — Эм… да. — Даже не думай их применять, — усмехнулся Ньют. — Всё равно бесполезно, со шкуры василиска всё сползёт. Если дело дойдёт до боя, то змея я беру на себя. Твоё дело вывести девочек и использовать какие-нибудь отвлекающие заклинания. Визуальные иллюзии, шум, запах — всё подойдёт. Главное колдуй рядом с василиском, а не на него. Понял? Питер неуверенно кивнул. Кольцо было большим, так что надеть его пришлось на средний палец. Петтигрю никогда не носил никаких украшений, — на них в его семье просто не было денег; а вот Джеймс и Сириус обожали кольца с большими драгоценными камнями, пускай те и мешались при полётах, — так что кольцо на пальце ощущалось… странно. — Всё, пошли, — Ньют развернулся и зашагал вглубь Тайной Комнаты. — Не атакуй сразу, сначала я попробую договориться. — Но ведь Малайя… — Она не единственная змея в помёте, — хмыкнул Ньют, хрустя крысиными костями с каждым шагом. — Но самая умная. Так что я решил оставить на неё гнездо, если я всё-таки умру. Пошли-пошли, у меня под плащом её брат. Не дрейфь. Вот это его последнее «не дрейфь» было до того похоже на Поттера, что Питер скривился. Может… если они оба выживут, то Герте, наверное, будет хорошо с этим странным Скамандером. Он был словно её настоящий отец, — насколько Питер знал Джеймса, — только будто улучшенный в несколько раз. Более совершенная версия, так сказать. Питер сжал кулак и пошёл следом за этим авантюристом. Делать всё равно было нечего. К тому же, кольцо на пальце всё-таки прибавляло Петтигрю капельку уверенности. Ровно настолько, чтобы Петтигрю не падал в обморок от ужаса. На что бы ни рассчитывал Ньют, а переговоры провалились, не начавшись. Питер даже не успел войти в большую залу, следующую за грязным и засыпанным костями «предбанником», как раздалось рассерженное шипение и первые слова заклинаний. Колдовал Скамандер не на латыни, так что Питер даже не знал, что за волшебство он использовал. Ну да ему на это было плевать. Больше слыша свои инстинкты, чем помня о наставлениях Ньюта, Питер в прыжке обратился в крысу и рванул куда-то в сторону. Звериный мозг почти не анализировал ситуацию, заходясь в истерическом писке, так что какое-то время Петтигрю просто искал, где бы ему спрятаться. Он нашёл убежище в крысиных костях, что было просто отвратительной иронией судьбы. Дрожа среди трупов своих животных собратьев, через какое-то время Питер кое-как смог вернуть себе разум. Он не перестал бояться, нет! Слыша глухие удары змеиного, — огромного! — тела о стены и потолок, Питер вздрагивал и едва не плакал о своей крысиной судьбе. От выкриков Ньюта ему и вовсе хотелось зарыться в кости и притвориться одним из мёртвых грызунов. Однако Питер кое-как задавливал желание исчезнуть из опасного места, пускай и не полностью. Ему нужно было найти Герту. Он, преодолевая нервную дрожь и конвульсивные подёргивания хвоста, выбрался из костей. Ньют теснил василиска, и вполне успешно: кто как не Скамандер знал, как нужно обращаться с диким зверем… магозоологу повезло, потому что василиск действовал просто нелогично. Бросался не только на Скамандера, но и на колонны и статуи, что были рядом; иногда бодал головой стену, лишь чудом магии не проламывая её; шлёпал хвостом по сторонам, словно не зная, где находится его настоящий противник. Неужели Ньют был прав, и змей просто… «сошёл с ума»? Питер не мог себе даже представить такого, если честно. Как это вообще возможно? Набрав в лёгкие воздуха, Питер, больше не думая, выскочил из своего укрытия и побежал по следу запаха. Герта была здесь, его нос не мог обманывать! И он чувствовал не только её запах, но и привкус магии Джинни — значит, Ньют был прав! Только зачем тогда одержимая Джинни написала, где можно будет найти девочек?.. неужели она пыталась так спастись? Поняв, что она не справляется с подселенцем, она сделала то, что ещё могла — написала призыв о помощи… Или нет? Герта с Джинни лежали прямо на камнях, словно две решившие прикорнуть подружки. Их головы были так близко друг к другу, что тёмные и рыжие волосы смешивались прядями; выглядело это как огненное зарево в безлунную ночь. Между девочками валялась раскрытая чёрная тетрадка — дневник, в котором Джинни жаловалась на свою жизнь. Питер подскочил к девочкам и обернулся человеком. Заполошно приложил пальцы к тонким шейкам — гриффиндорки были живы, однако их пульс едва прощупывался. От прикосновения Герта приоткрыла глаза. Сначала обрадованный, в следующую секунду Питер чуть было не взвизгнул от ужаса: радужки Поттер были ярко-красными… как у Волдеморта. Питер хорошо запомнил его глаза. И их выражение. Потому что от того, что отражалось в этих кровавых колодцах, зависела его собственная жизнь; как тут не научиться предугадывать желания собственного «господина»?.. — Питер, мой маленький друг, — прошептала Герта голосом, в котором слышалось эхо чужого тона. — Ты пришёл, чтобы вернуть мне величие?.. Давя внутреннюю дрожь, Питер сквозь слёзы пробормотал в ответ: — Да, мой Лорд.