Ты и есть мой дом

22 апреля 2022 год. Роттердам. Погода в Роттердаме существенно отличалась от привычной Барселонской теплоты. К концу апреля, на родине Карлы люди ходили в легких джинсовках либо пиджаках, а здесь все было не так, жители города закутывались в теплую одежду, защищающую их от холодов. Девушка за несколько дней, проведенных здесь, выходила на улицу только в пуховике, если вообще выходила, предпочитая сидеть дома. Она не привыкла к северному климату и думала, что наверное никогда не смогла бы жить в Нидерландах. В отличии от своей близкой подруги - Касильды Родригес, которая переехала сюда на полгода со своим парнем на стажировку. У Гарсии же в университете были двухнедельные каникулы, которые она решила провести с подругой, давно звавшей ее к себе. — Кас, это ужас какой-то! Как вы тут выживаете, я себе всю задницу отморозила, — говорила Карла, зайдя домой с несколькими пакетами полными продуктов в руках. — А ты одевайся теплее, модница фигова. Я же просила ничего не покупать, сама бы все сделала. Выражая недовольства и ворча как бабуля ( как иногда говорила Карла), Касильда забрала тяжелые пакеты и ушла на кухню, начав распределять все по местам. — Должна же я хоть что-то делать, — пожала плечами художница, снимая с себя черную куртку и вешая ее в шкаф в небольшой прихожей. — Ты и так все делаешь. Посуду моешь, дом убираешь, еду готовишь. Мне ведь неудобно! — Прекращай, Кас. Мне не трудно. Тем более вы с Крисом целыми днями учитесь и работаете, а я сижу без дела, надо же как-то развеиваться. Действительно, Карла пыталась нагрузить себя всевозможными способами. Девушка выполняла всю работу по дому, занялась проектами как для университета, так и для отцовской фирмы. Она давно хотела выпустить новую коллекцию, созданную полностью по ее эскизам, без помощи кого-либо и решила всерьез заняться этим. Ей нравилось рисовать, придумывать различные дизайны для украшений, это успокаивало и расслабляло. В самом деле, Гарсия хотела отвлечь себя от мыслей о Педри, что у нее совсем не получалось. Она уехала на следующий день после их расставания, с утра забрав свои вещи, пока парня не было дома, заранее в этом убедившись, дабы не сталкиваться с ним и не создавать неловкую ситуацию. И вот уже пять дней она провела в дали от любимого человека, по которому она ужасно сильно скучала. В сердце была пустота, а на душе тоскливо. Как бы она не старалась перестать думать о нем, вспоминать его голос, звонкий смех, так часто звучащий в их доме, красивые ореховые глаза, которыми он излучал нежность, смотря на нее, его трепетные прикосновения, которые он ей дарил в моменты уединения, теплые и крепкие объятия, в которых она забывала как дышать и где существовали только они, у нее ничего не выходило. Педри был с ней рядом даже здесь, в Нидерландах. Следовал по пятам, путал ее сознание, занимал все мысли, не давая сосредоточиться на чем-то другом. Без Гонсалеса рядом все было не то, мир вокруг словно потерял краски и перестал казаться интересным. — Вы еще не говорили с ним? — поинтересовалась Касильда, смотря на задумавшуюся Гарсию. — Нет. Он писал и звонил, но я не отвечала. Мама говорила, что он приходил к нам домой, искал меня, спрашивал где я, а она ответила, что я уехала к тебе на каникулы. Педри попросил мою маму передать мне, чтобы я ему перезвонила. А я как последняя дура убегаю от разговора. Мне страшно, понимаешь? Кажется, я совершила большую ошибку, когда ушла и теперь я совершенно не знаю, что мне делать дальше, — выдохнула девушка, пряча лицо в руках. Родригес оставила свое дело и села на диван рядом с лучшей подругой, обнимая ее за плечи. Несмотря на то, что Карла отчаянно пыталась все скрыть за маской безразличия, она видела как мучалась художница, как плохо было ей без Педри, будто из нее оторвали частичку души, лишили того, без чего она не могла жить, дышать. Такое уже случалось однажды, еще до начала их отношений и Касильда совсем не хотела того, чтобы подруга вновь впадала в то состояние. — Может ответишь ему? Парень весь извелся там, наверняка. — Не знаю, Кас. Странно будет ответить ему после стольких дней молчания. Я не хочу с ним разговаривать, по крайней мере таким образом - по телефону. А с другой стороны, я только и делаю, что думаю о нем - о том, чем он занят, что чувствует после нашего расставания, как проходят его тренировки и матчи, чем он питается, в конце концов. Он ведь совсем не умеет готовить, что если он голодает?! Уголки губ Касильды поднялись, после сказанных Карлой слов. В ее голове всегда пролетало множество мыслей за раз, кареглазая постоянно думала обо всем сразу и сейчас она делала тоже самое. — Так, Карла, отставить панику. Я уверена, он найдет, что поесть - не маленький мальчик. А тебе я советую сразу же после возвращения в Барселону увидеться с ним и поговорить лицом к лицу. Педри тебя любит, а ты любишь его, как бы не начала сейчас отнекиваться. Нельзя просто взять и вычеркнуть человека из жизни из-за маленькой ссоры и забыть о своих чувствах. Уверена, вы сможете нормально пообщаться и разобраться со всей этой ситуацией, и не через такое проходили. Черт, вы же Карла и Педри, вас порознь представить невозможно! Так что вытри сопли подруга и не переживай, все обязательно наладится! С непрошеными слезами на глазах, Гарсия кинулась ей на шею и крепко обняла. — Задушишь, — прохрипела Родригес, — Что бы я делала без тебя, Кас? — сказала художница, мягко отстраняясь от улыбающейся подруги. — Как же часто я это слышу.

***

22 Апреля 2022 год. Барселона. Жизнь Ребеки изменилась. Если раньше ее единственной проблемой была учеба и поступление в вуз, и все ее мысли были только об этом, то сейчас школьницу это совсем не волновало. Целыми днями, она отсиживалась на занятиях бестолку, убивала время и бежала в клинику проведать отца. В уголке сознания еще остались отголоски совести, говорящие ей сесть и нормально выучить уроки, но девушка их всячески игнорировала. Она не могла перестать винить себя в случившемся. Навязчивая мысль о том, что если бы она настояла бы на том, чтобы отец не ехал никуда, то с ним ничего не случилось бы, никак не покидала ее. Ее мать даже более менее сумела прийти в себя, погрузившись полностью в работу, а девушка не могла выйти из апатичного состояния. Домингес казалось, что женщина ее вовсе не замечает, игнорируя целыми днями и от этого было еще тоскливее, она ощущала себя покинутой. Темноволосая разговаривала с Пабло и Карлой на протяжении пяти дней, после той злосчастной ночи и эти двое были единственными, кому было не все равно на нее. Зачастую, у нее не было даже сил отвечать на сообщения своих друзей, отчего на душе было еще хуже. Девушка ненавидела себя за это, за то, что не могла быть нормальным другом, за то, что отдаляла от себя тех, кому она была небезразлична. От жизнерадостной и улыбчивой Ребеки не осталось абсолютно ничего. Была только хмурая, погруженная в свои мысли Ребека. Она вернулась домой, открыв двери ключом и заметила чужую обувь и куртку в прихожей. Гости сейчас были совсем ни к чему, подумала она и с недовольным выражением лица прошла в гостиную, где никого не было. Это ее очень сильно насторожило. Взглянув на настенные часы, Домингес поняла, что мама скорее всего на работе, а значит в доме одна трехлетняя сестренка. Или все же не одна? — Валенсия! — крикнула на весь дом девушка, по дороге схватив кухонный нож на всякий случай и бегом поднялась на второй этаж. Распахнув двери в комнату младшей, она стала свидетельницей самой неожиданной и странной картины из всех, что она могла себе вообразить. По среди комнаты на полу, Пабло ползал на четвереньках, в то время как на его спине сидела Валенсия, приказывая ему скакать. — Какого? — застыла темноволосая, ничего не понимая. — Ребе! — радостно воскликнула сестра, — А зачем у тебя в руках нож? — Да, Ребе, зачем тебе нож? — выгнул бровь Пабло, откровенно смеясь над девушкой, которая скорее всего выглядела как последняя дура с этим нелепым ножом в руке. — Что здесь происходит? Пабло, как ты оказался у нас дома? — Это не Пабло, это моя лошадка! — Видишь, я - лошадка, — пожал плечами футболист, смирившись со своей судьбой, — Так, бусинка, слезай с меня. Лошадка устала и ей надо поговорить с твоей очаровательной сестрой. Валенсия недовольно что-то пробурчала и смешно надув губки все же слезла со спины Гавиры. Тот поднялся на ноги, подошел ближе к подруге и аккуратно забрал нож с ее рук. — Лучше пусть это побудет у меня, ладно? Мало ли что. — Ой, иди к черту. Лучше объясни мне, зачем ты приехал? Что-то случилось? Молодые люди спустились вниз, оставив Валенсию одну в своей комнате. Ребека не понимала по какой причине Пабло мог навестить ее, учитывая его занятость на тренировках. Парень расслабленно расположился на диване, приглашая сесть рядом и подругу, что она и сделала. — Ты меня игнорируешь, — как ни в чем не бывало ответил полузащитник. — И ты решил из-за этого приехать ко мне домой средь бела дня? Не думая о папарацци, которые могли запросто отследить тебя и узнать куда ты поехал? — Не душни. Я был на такси, а не с Педри, чтобы никто не мог следить за мной. Вдруг входная дверь отварилась и в прихожей показалась Исадора, вернувшаяся с работы. Молодые люди поздоровались с пришедшей женщиной, которая поспешила подняться к себе в кабинет, даже дома занимаясь своей работой, на что дочка закатила глаза. — Не обращай внимания, это нормально. Как Педри, кстати? — поинтересовалась Домингес, вспоминая их недавнее расставание с Карлой. — Так себе, если честно. Совсем неуправляемый стал, даже Хави недавно нахамил, а это чтобы ты понимала, сродни самоубийству. Короче, пока наша бриллиантовая принцесса не вернется из Нидерландов и они с ним не помирятся, не видать нам адекватного Педри. — Бриллиантовая принцесса? — удивилась темноволосая. — Карлу так называют. Она дочка владельца одного из крупнейших ювелирных брендов Испании, — объяснил Пабло, вспомнив, что подруга столько лет жила в Марселе и понятия не имела о том, что происходит на родине. — Ничего себе, а я и не знала. — В общем, мы не туда свернули. Иди переодевайся во что-то более удобное, вроде джинсов и футболки, мы сейчас кое-куда поедем. — То есть, мое мнение спрашивать не надо, — скрестила руки на груди девушка, выражая недовольство, на что наглый футболист лишь улыбнулся. — Конечно же нет. Тебя нужно отвлечь от всего того, что происходит у тебя в жизни, а это моя вечная задача, так что отказы не принимаются, сеньорита Домингес. — Хорошо, сеньор Гавира. Она ушла в свою комнату и недолго думая, нашла что надеть, ворча себе под нос что-то вроде «Одежда ему моя не понравилась, еще чего.». Девушка предупредила Исадору о своем уходе, на что рыжеволосая женщина отмахнулась, опять же не обращая внимания на своего ребёнка. Расстроенная реакцией матери, она спустилась к скучающему Пабло, который без дела листал ленту инстаграмма. Услышав позади себя шаги, он обернулся и встретился взглядами с подругой. Даже в самой обыкновенной и простой одежде, ей удавалось выглядеть прекрасно, как подумал он. В детстве Гави не замечал всей ее красоты, видел в ней самую обычную девчушку со двора, а теперь считал себя идиотом за это, ведь с того времени Ребека не так сильно изменилась и получается была красивой всегда. — Подойдет? — спросила она, отвлекая футболиста от разглядывания. — Что? А, да, подойдет. Такси уже подъезжает. От неловкого момента их спасла так вовремя пришедшая Валенсия. Девочка так неожиданно появилась в гостиной и с разбегу кинулась Пабло в объятия. Парень рассмеялся и начал щекотать рыжеволосую, а та стала отбиваться маленькими кулачками, также смеясь в ответ. Ребека отчего-то решила достать свой телефон и незаметно от этих двоих, запечатлеть этот момент. Пабло играющий с ее младшей сестренкой навсегда останется в ее памяти как нечто бесконечно милое и забавное. — Не уходи, лошадка, — расстроенно проговорила малышка, после прекращения игры в щекотку, прижимаясь пухлой щекой к его груди. — Мне надо идти, бусинка. Обещаю, что скоро приду еще и мы будет долго-долго играть, ладно? — потрепал он ее по рыжим кудряшкам. — Хорошо. Валенсия обняла на прощание и футболиста и сестру, возвращаясь в свою комнату. — Не знала, что вы так сильно сдружились, — улыбаясь отметила Ребека, когда они с другом уже выходили из дома и шли навстречу к ждущей их машине. — Я люблю детей, а Валенсия - чудесный ребенок.

***

Доехав до места назначения, Ребека вместе с Пабло вышла из машины и огляделась. Она пыталась понять, куда они пойдут, из всех помещений, находящихся здесь. Дорога заняла чуть ли не целый час, девушка даже успела вздремнуть за это время, удобно расположившись на плече друга, который к слову забыл дома у подруги свою куртку. — Не побоюсь спросить, а мы вообще где? — Мы немного в дали от центра, как ты заметила и приехали сюда по одной причине, — ответил Гавира, указывая пальцем на одно из зданий. — Тир? Пабло, мы несовершеннолетние, нас туда не пустят, — не понимала настроя друга девушка. Насколько ей было известно, в стрелковые центры не пускали лиц, которым еще не исполнилось восемнадцать. Во Франции, по крайней мере, все было именно так, и в данных местах для развлечения было обязательным проверять паспорта посетителей. — Не переживай, мелкая. Я уже договорился с владельцем. — Интересно, что было бы, откажи я тебе, — выгнула бровь девушка. Друзья вошли внутрь, где на удивление не было никого кроме персонала. Пока Гавира о чем-то говорил с одним из работников, Ребека почувствовала себя немного не с своей тарелке. Ей было непривычно от того, что теперь ее друг не простой соседский мальчик, с которым они провели детство, спокойно гуляя по городу и не думая о том, что их может кто-то поймать, а всемирно известная личность, позволяющий себе арендовывать целые помещения и за которым только и делают, что охотятся журналисты. — Сейчас нам принесут нужные принадлежности и расскажут о мерах безопасности, — взволнованно проговорил полузащитник, смотря на затихшую подругу, — Что такое? — Не знаю, все так странно. Нам нет восемнадцати лет, а мы пришли в тир, что уже считается противозаконным. В добавок ты еще и арендовал это место, только для того, чтобы мы могли спокойно провести время вместе. — И тебе как чрезвычайно прилежной девочке, кажется это все неправильным? — словно прочитал ее мысли парень, — Слушай, в этом нет ничего плохого, на самом деле, но если хочешь - мы сейчас же уедем отсюда. Ребека замялась. Конечно, она никогда не была прилежной девочкой, как выразился футболист и он это прекрасно знал. Просто, что-то внутри противилось ей, говоря, что это ничем хорошим не кончится. Разозлившись на саму себя, темноволосая решила отбросить глупые мысли в сторону и ответила: — Нет, давай останемся. Два года не стреляла, проверим как раз мои навыки. Услышав эти слова, Пабло был мягко говоря в шоке. — Ты умеешь стрелять? — Умею. Папа учил. — Я очарован, — сказал он, драматично прикладывая руку на сердце. Спустя какое-то время, пришел человек, проводивший парочку друзей в специальное помещение с мишенями и начал рассказывать о кодексе стрелка, упоминая все ключевые моменты. После этого он выдал им шумоподавляющие наушники и специальные очки, которые защитили бы их от непредусмотренных повреждений. Выслушав все правила и наставления мужчины, первым решился взять оружие в руки Пабло. На вопрос делал ли он это раньше, парень отрицательно покачал головой, на что Ребека хитро улыбнулась, понимая, что день обещает быть веселым. Гавира немного волновался, отчего его руки слегка подрагивали. Не каждый день ведь ему приходилось стрелять, тем более рядом стояла девушка, которая как оказалось умела обращаться с оружием и ему совсем не хотелось падать в ее глазах, а напротив постараться впечатлить подругу. Он взял в руку пневматическую винтовку, направил ее в цель и прицелился, внимательно глядя в точку, куда должен был попасть. И у него получилось вполне прилично для первого раза - пуля оказалась не в середине, но и не так уж далеко от нее. — Круто! — воскликнула Ребека, — Ты, похоже, хорош во всем. — Это еще далеко не все мои таланты, милая, — ухмыльнулся футболист, откладывая оружие, после чего Домингес закатила глаза, ожидая такой ответ от него. Настал ее черед. Девушка с полной уверенностью в себе забрала винтовку у друга, случайно касаясь пальцами его руки и приняла нужную позу. Перед ней было три деревяшки с красными точками по середине каждой. Она перевела дыхание и сосредоточившись направила оружие на первую мишень. Спустив курок, она отдаленно услышала восхищенный возглас Пабло. Темноволосая повторила тоже самое и с другими целями, а после поняла, что стреляла прямо в те самые красные точки и попала. — Ребе, это самое невероятное, что я когда-либо видел в своей жизни! — сказал Пабло, обминая радостную и довольную собой подругу. Сама того не заметив, девушка запустила пальцы в мягкие волнистые волосы футболиста, прижимаясь к нему еще ближе. Гавира обвил ее тонкую талию и расположил подбородок на ее плече, чуть нагнувшись, из-за хоть и не большой, но все же разницы в росте. Ему нравилось ощущать близость с ней, нравилось, как ее тонкие пальцы перебирали пряди на его затылке, нравилось слышать ее умеренное сердцебиение и чувствовать аромат ее вишневых духов. Ему нравилась Ребека. Молодые люди отстранились друг от друга, все также улыбаясь. — Правда ведь, стало как-то легче, будто камень с души спал? — спросил Пабло, смотря на увлеченную девушку у которой глаза наконец приобрели привычное им свечение. — Да, хочу еще! Он рассмеялся такому порыву Ребеки, пошутив мол, мне вообще безопасно рядом с тобой находиться или нет. Через, примерно часа полтора-два, уставшие, но такие счастливые друзья покинули стрельбище. Домингес не переставая говорила о том, какие яркие эмоции она испытала, каждый раз опуская курок винтовки и попадая прямо в цель, а Гавира выслушивал речи подруги с особым интересом, запоминая ее каждое движение, мимику, слова и эмоции. Если была счастлива Ребека, значит был счастлив и он. — Как папа? — решил первым нарушить тишину в машине парень. Ребе поняла, что сегодня не навестила его в больнице. Вернувшись с уроков, она как раз собиралась поехать к нему, но неожиданно появившийся Пабло нарушил ее планы. — Все так же. Врачи боятся делать какие-либо прогнозы на его счет, молчат упорно. А я хожу к нему каждый день, рассказываю как день прошел. Кто-то говорил, что люди, находящиеся в коме, слышат то, что им говорят, вот и я пытаюсь проверить эту теорию. Может, услышав что-то он проснется, кто его знает. — А я верю в то, что господин Альваро очень скоро очнется и все будет хорошо. Такие слова она никогда не любила слышать. Не то, чтобы это раздражало, но это всегда звучало так, словно кто-то пытается дать тебе ложные надежды или же говорит чисто из приличия. Но из уст Гавиры, слова о том, что все будет хорошо, прозвучали слишком правдоподобно, парень действительно верил в сказанное и убеждал в этом подругу с самой искренней улыбкой на лице, которая передалась и ей тоже. — Спасибо, Пабло. Я рада, что в это еще хоть кто-то кроме меня верит. Доехали молодые люди до дома Ребеки уже когда солнце садилось за горизонт и улочки Барселоны освещали яркие фонари. Ночной город был одним из любимых видов для девушки, все было таким оживленным и ярким и слишком сильно отличалось от спокойного Марселя. Отвыкшая от испанского колорита Домингес, наслаждалась этими моментами. Пабло решил зайти к подруге за своей курткой, вернее это решила сама Ребека, говоря, что парень может замерзнуть, ведь на дворе было плюс четырнадцать градусов тепла. Он долго не возражая, согласился. Увидев у порога пару мужской обуви, вернее классических туфель, девушка испытала дежавю. Кто мог еще прийти к ним, тем более в восемь часов вечера. Ответ не заставил себя долго ждать, появившись прямо перед парочкой друзей. — Привет, Ребе. — Здравствуй, Луи, — растерянно проговорила по-французски Домингес, совсем позабыв о приезде своего молодого человека. Исадора, стоявшая позади Леруа знаком показала дочери, что сама не знала что ей нужно было делать. Женщина догадывалась о проблемах в отношениях этих двоих и на самом деле, француз ей никогда не нравился, уж слишком чопорным и самодовольным казался этот парень, вот она и не желала своей дочери быть с ним. Сам Луи стоял скрестив руки на груди и глядел то на Пабло, то на Ребеку зелеными суженными глазами. Человеком он был ревнивым и ему совсем не нравилось то, что его девушка мало того забыла о его приезде, так еще и гуляла непонятно где непонятно с кем. — Не представишь нас друг другу, милая? — сказал он на ломаном испанском, чтобы стоящий рядом футболист, ( которого Луи, естественно, узнал) мог понять его. — Луи, это мой друг детства - Пабло. Пабло, это мой молодой человек - Луи, — стиснув зубы ответила темноволосая, беспокойно глядя на полузащитника. Что касается Гавиры, с виду он казался совершенно спокойным, самому на удивление, лишь напряженные желваки выдавали семнадцатилетнего парня. — Очень приятно. Ребе, я наверно пойду, не буду вам мешать, — широко улыбнулся русоволосый и забрав куртку, кивнул на прощание Исадоре, после чего поспешил удалиться. Выйдя во двор, единственное желание, которое почувствовал Пабло Гави, было сломать что-то от всей злости, что скопилось в его юной душе. Ребека, его Ребека была занята каким-то неприятным французом.