Внутри тебя

      — Отклеиваешь эти штуки и плотно прикрепляешь к…       — Справился.       Из туалетной кабинки раздалась возня, а затем от туда вышла девушка с оскорбленным выражением лица: губы сжаты в у полоску, глаза сужены, и кажется один из них всё ещё подергивается.       Алек открыл кран и принялся с двойным усердием намыливать руки, то и дело шепча проклятия сливному отверстию.       — И почему это выпало именно на меня, — буркнул он, глядя на мокрые руки.       — Вон сушилка, — Лотти кивнула в сторону прибора на стене, отодвигаясь в сторону. — И о чём это ты?       Алек поднес ладони к прибору и тут же одернул их, когда машина стала издавать жуткий гудящий звук. Лотти закатила глаза и подошла сзади, обхватив мокрые кисти, и вновь поднесла их под поток воздуха, будто бы уча несмышленого ребенка.       Алек же совсем некстати подумал о мягкости кожи Шарлотты и её теплом дыхании, щекочущем его шею. Ещё никогда к нему не подходила девушка настолько близко, не считая сестры. И поэтому, стоило рукам Блэквуд пройтись поверх его, удостоверяясь в сухости, как сухо стало у него во рту.       — Месячные, — прохрипел он, провожая взглядом ярко-красный маникюр Шарлотты. — Тело не моё, а отдуваться мне.       Алек было развернулся, чтобы выйти, но тут же уперся в девушку, что скрестила руки на груди и смотрела на него как на умалишенного.       — Ты ведь в курсе, что месячные идут каждый месяц, да? — она внимательно следила за тем, как лицо её сестры мягко округлилось. — Лет так с двенадцати. Плюс минус.       И развернулась, обдав темными кудрями зависшего Алека.       — То есть раз в месяц, с двенадцати лет… — он стал поочередно загибать пальцы, а когда до него дошел смысл сказанного, то громко присвистнул. — Это же жуть какая-то.       Шарлотта лишь пожала плечами, придерживая дверь и показывая взглядом на выход.       — Я бы не отказалась от простого уведомления на мобильный о том, что я не беременна, но… — она вновь устало выдохнула, хватая за руку блондинку и не без усилия выталкивая её из туалета, в который уже стопилась приличная очередь. — Кофе будешь?       — А? — Алек оторвался от разглаживания юбки, которая будто нарочно собиралась у него между ног, мешая сделать шаг. — И как вы это носите?       — Эмма носит, — Шарлотта хлопнула себя по бедру, обращая внимание на плотно облегчающие джинсы, от чего Алек вновь ощутил странный жар на щеках. — Она считает, что девушка не должна носить брюки. Латте или капучино?       — Без разницы, — буркнул Алек, отходя в сторону и отводя глаза.       Он вновь скривился, стоило ему ощутить, как женская репродуктивная система оповещает его и без того изнеженные мужские чувства. От чего-то ему показалось, что тонкая прокладка не справляется со своими задачами, и потому решил перепроверить её прочность.       Алек искренне надеялся, что никому нет до него никакого дела и возможно он сможет сделать это так же быстро, как и будучи вампиром, но каким-то шестым чувством уловил прожигающий взгляд на своей пятой точке. Он тут же одернулся и повернулся, встречаясь с полноватым мужчиной в очках, который смотрел на неё с застывшим вопросом на губах, прикрываемых густыми седеющими усами.       — Чего вылупился? — пошёл в атаку Алек, по привычке вздернув подбородок на горделивый манер. — Извращуга старый.       — Мисс… — немного растерявшись от такой реакции начал мужчина, но к нему на подмогу тут же пришла Шарлотта.       — Мистер Питерсон! — девушка закрыла собой пыхтящую сестру, всучив в её руки бумажный стаканчик. — Как поживаете?       — Здравствуй, Шарлотта, всё как обычно. — мужчина обеспокоено взглянул на Блэквуд младшую, которая хмурясь и бормоча что-то невнятное пыталась выглянуть из-за плеча сестры. — Ваша мама сказала, что Эмме нездоровится. Что-то серьезное?       — Твой пошлый вз… — начал было Алек, но Лотти с силой впихнула в его открытый рот круассан и легонько похлопала его по спине, направляя в сторону выхода.       — Лунатизм дело тонкое, — Блэквуд старшая выдавила из себя наимелейшую улыбку и нервно рассмеялась. Чересчур громко и от того совершенно неуместно. Правда мужчина тоже не сдержал нервного смешка, когда по стеклянной витрине ударила кулаком младшая из Блэквудов, буравя его ненавистным взглядом. — Видите, до сих пор снится что-то безумное, так что пойду уложу её обратно и…       Шарлотта не договорила, увидев как Эмма собирается войти внутрь, и потому сама поспешила на улицу, утаскивая буйную подальше от скопления людей.       — Ты что творишь?! — шикнула Лотти, не дав Алеку вновь крикнуть что-то оскорбительное. — Это же директор школы, придурок ты этакий!       — Он пялился на мой… на зад Эммы вообще-то! — не остался без ответа Алек, непонимающе разглядывая Шарлотту, которая взвыла, обращая взгляд к небу.       — Ещё бы он не пялился, ведь ты задрал юбку так, что только ленивый не разглядел твои трусы! — девушка со злостью откусила свой круассан, так что то, что она проворчала далее Алек не понял.       Он так же раздраженно помотал головой и вторил действию Лотти, пробуя божественную выпечку, которая мягко таяла во рту, стоило ему сделать небольшой глоток горячего напитка.       Алек тут же довольно промычал, делая ещё один.       И ещё.       И так до тех пор, пока почти что залпом не выпил свой кофе.       — Ты поаккуратней, сердце не выдержит, — заметила Лотти, пораженная таким аппетитом.       — В жизни не пил ничего вкуснее, — отозвался Алек, причмокивая губами, и расплылся в широкой улыбке, когда Шарлотта приоткрыла крышку, указывая на молочную пенку, оставшуюся на дне.       — Ты никогда не пил кофе? — всё же уточнила она и, когда Алек помотал головой, задала не менее важный вопрос. — А сколько тебе лет?       Алек только хотел было съесть ароматную пенку, но всё же с разочарованием приостановился, взглянув на Шарлотту.       — Почти полторы тысячи, плюс минус. — Он сделал неопределенный жест руками и небрежно, словно это было совершенно неважно, добавил: — Тогда не вели записи рождения простолюдинов.       Но это уточнение ничуть не облегчило состояние девушки, у которой теперь и вовсе пропал аппетит, и она без колебания протянула свою порцию кофеина сестре. А точнее какому-то дряхлому старику в теле Эммы. От этой мысли у Шарлотты даже свело челюсть, потому как последующие слова дались ей необычно сложно.       — То есть Эмма сейчас в теле, с которого пыль сыпется мешками? — ужас, который она нарисовала в своём воображении, был отчётливо виден на её лице.       — Ничего с меня не сыпется, — оскорбленно отозвался Алек, допивая вторую кружку.       Добавлять же, что вампиры не меняются с момента обращения, не стал. И так слишком многое взболтнул, а ведь еще не понятно, оставлять ли после Блэквудов в живых, или же ему вновь придётся пройти все муки обращения уже в совершенно новом теле.       В женском теле.       Об этом Алек старался не думать, и ему даже удалось забыть об этом на те пару мгновений, которые он скрасил тем, что Шарлотта называла причиной сердечной недостаточности.       Правда о прелестях женской фигуры помнила парочка подростков, которые, судя по удрученному возгласу Лотти, были знакомы с обеими сестрами.       — Эмма, ещё не передумала на счет выпускного? — спросил широкоплечий юноша, убирая сигарету себе за ухо и скалясь липкой улыбкой. — Можно даже сразу с нами двумя.       — Рот захлопни, Джоуэл, — огрызнулась Лотти, пытаясь оттащить Алека, в котором вновь проснулась оскорблённое начало.       — Да брось, может твоей сестре понравится, — вставил второй, который был донельзя похожим на первого, от чего можно было сделать вывод об их родстве. — Говорят, монашки раскрепощенные в постели. Да, Эмма?       Алек впервые в этом перевоплощении среагировал на это имя. Он медленно втянул носом воздух, пытаясь совладать с желанием просто скрутить недомеркам шеи.       — А ну повтори, — он всунул пустые стаканчики ошеломленной Шарлотте и медленно подошел к парням, которые теперь и вовсе смотрели на него как на лакомый кусок мяса.       — Я говорю, что тебе понравится тройничок, — растянув губы в кривой усмешке ответил тот, кого Лотти назвала Джоуэлом. — Ну или вчетвером, тут как повезет.       Парень только и успел подмигнуть Шарлотте, которая замерла с раскрытым ртом, как Алек тут же размазал тому лицо, вложив в удар все силы, которые могли прятаться в девичьем теле.       Было больно.       Настолько, что чтобы не завыть прямо перед обидчиками, Алеку пришлось прикусить нижнюю губу изнутри и прикрыть глаза.       — Твою ж мать, — Джоуэл прикоснулся к разбитому носу пальцами и поморщился, пытаясь остановить хлынувшую из ноздрей кровь. — Блэквуд, ты с ума сошла?!       — Я тебя сейчас куда пониже ударю, мудила, — угрожающе бросила Лотти, подходя к сестре. — Иди жалуйся мамочке, что тебя побила девчонка.       Алек с удивлением обнаружил, что парни всё же решили ретироваться, и выдохнул с облегчением, потому как не был уверен, что ничего не сломал. Но опешил он еще и потому, что Шарлотта аккуратно взяла его за руку, рассматривая сбитые костяшки и заботливо водя пальцами вокруг раны.       — Нужно обработать, пойдем домой.

***

      Алек заворожено следил за тем, как Шарлотта выливает какой-то раствор ему на руку и дует на кожу, стоило ему сморщиться от неприятных ощущений. Такая забота от кого-то со стороны была ему дика и непривычна, и он нашел в этом приятный и теплый отголосок где-то в районе груди.       Не сразу понял, что так реагирует его сердце.       — Посмотри на меня, — Лотти вновь прикоснулась пальцами к его подбородку, ловя его оцепеневший и одновременно будто бы размытый взгляд. — Отлично, не двигайся.       Затем девушка резко сорвала пластырь с носа, и Алек снова сморщился. Но в этот раз сделал это намеренно, проверяя. И не прогадал, когда Лотти придвинулась к нему настолько, что почти задела губами его нос, дуя и на него.       — Прости, что врезала, — она отстранилась, заметив румянец на щеках сестры, от которого ей самой стало неудобно. — И спасибо, что врезал тем придуркам. Тот, который повыше, Сэм, не давал мне проходу в старших классах. А его брат теперь достает Эмму.       — Если хочешь, их можно устранить, — лениво предложил Алек, представляя, как попросит помощи в этом деле у Деметрия, который должен был приехать уже сегодня вечером.       Но Лотти такая фраза не то, чтобы не понравилась, а вовсе привела в ужас. Она помотала головой, смахивая жуткие мысли о том, что подразумевало слово «устранить».       — Не надо никого… устранять, — девушка взглянула на часы, а затем на широко зевавшую Эмму, тело которой достаточно настрадалось за последние несколько часов и требовало отдыха. — Знаешь, тебе бы действительно поспать пару часов. И душ принять не помешает. Выглядишь, мягко говоря, скверно.