Бородатые будни

      Спайк лежал на своей кровати и смотрел в потолок. Мысли прыгали, и ухватиться за какую-то одну было решительно невозможно. О чём же думал парень? Обо всём. Он был когда-то проклят на бесконечные воспоминания и теперь всю оставшуюся жизнь вынужден предаваться горькой игре сознания «в память». Бороться бесполезно — от себя убежать невозможно. Когда-то Спайк действительно мог сбежать, но тот момент был упущен, а потому ему приходится мириться. Мириться с тем, что всё вокруг действительно есть, что он действительно есть и что существование — это не вымысел. Но почему же тогда Шпигель этого не ощущает? Почему всё кажется таким ненастоящим, лживым, мнимым? Он как будто бы попал в бесконечный сон: пробуждение — и тут же новый обман мозга, новая иллюзия жизни. Всё это так ему надоело, что никакого сопротивления не оказывается уже очень давно. Проще говоря, Спайк Шпигель — фигура, существующая между сном и… Сном.       Неожиданно, дверь в комнату открылась, а на пороге показался женский силуэт. Спайк не повёл глазом, продолжая сверлить взглядом потолок. Девушка тоже не двигалась. Так оно и продолжалось несколько секунд, пока она не решила зайти внутрь и закрыть дверь, встав спиной к парню на кровати. Тишина. Наверное, стоило её прервать какой-нибудь короткой фразой, но оба молчали, оба были бесконечно одинокими.       — Ты же узнал этот шифр, не так ли?..- Фэй проговорила это крайне тихо, но окружающая обстановка позволяла спокойно расслышать шёпот.       Шпигель молчал, продолжая смотреть в потолок. Тишина вновь вошла в комнату на несколько мгновений.       — Не так ли, козлинная бородка? — послышался тихий хохот.       Спайк повернул голову в сторону двери и уставился на девушку, которая продолжала тихонько вздрагивать и смеяться. «Что ж, мой новый вид хотя бы её веселит», — подумал парень. Он вернул голову в исходное положение, а руками стал нащупывать сигареты. Девушка резко подалась вперёд, схватив в темноте красную упаковку.       — Это ищешь? — ночной свет падал сквозь окно падал прямо на её тонкую бледную руку, вытянутую по направлению к кровати.       Спайк с безразличием смотрел на то, как она достаёт сигарету и закуривает, выпуская тонкую струйку дыма. Сделав ещё пару затяжек, Фэй села на край кровати и скрестила ноги.       — Знаешь, все эти дни, которые я отсутствовала, меня преследовала странная мысль: мы уже достаточно долго находимся на одном корабле вместе, но до сих пор ничего не знаем о друг друге. Каждый на этой посудине занят лишь сами собой, — новая затяжка. — И мне это нравится; не думай, что жалуюсь. Просто я привыкла, что мужчины всегда обращают на меня внимание, а вы с Джетом не такие. Странно, не правда ли? — Фэй посмотрела на Спайка, который продолжал глядеть на неё.       Шпигель ничего не говорил, потому что не знал, с какой целью она всё это рассказывает. «Женщины — необходимое зло», — подумал он про себя. Фэй улыбнулась, как будто бы прочитала его мысли, и наполовину скуренную сигарету вставила в рот парня. Девушка села на Спайка и выпрямилась в спине. Её руки стали поглаживать тело под ней, исследуя рельеф. Шпигель не сопротивлялся.       — Напряжение… Сплошное напряжение, Спайк, — она гладила его, обходя «поражённые» зоны. — Как же я тебя понимаю…       Фэй приблизилась к его лицу так, что они практически соприкоснулись носами. Она смотрела в его глаза, а он — в её. В одних — одиночество и жажда, в других — одиночество и великое безразличие. Шпигель разорвал взгляд и повернул голову, обугленной сигаретой касаясь щеки девушки. Фэй тут же отстранилась, прижимая одну руку к маленькому ожогу.       — Какой же ты странный… — девушка снова приблизилась к лицу парня, но в этот раз она прильнула к губам, а Шпигель выронил сигарету.       Поцелуй длился долго. По крайней мере, так казалось Спайку. Он не ощущал какого-то стыда или измены — все равно сон не закончится. Спустя время, Фэй отстранилась. Они вновь смотрели друг на друга. Руки девушки лежали на его колючих щеках, а тело, горячее и живое, вполнотную прижалось к оголённому торсу.       — Такой холодный, такой безразличный… — рука потянулась к пуговице рубашки. — Спайк, прошу…       Не успела Фэй договорить, как была вовлечена в новый поцелуй. Похоже, ночь обещала быть не такой одинокой, как обычно.

***

      Джет сидел около одного из своих бонсаев, корректируя выступающую листву ножницами. Сигаретный дым заполнял его небольшую комнату, отчего прибившийся к хозяину корабля Эйн иногда чихал. Отрезав очередной островок листвы, Джет отложил ножницы и кинул окурок в стоящее рядом мусорное ведро. Он перешёл за стол, на котором лежали распечатаная фотография Тихони и его послание. Сколько часов Блэк не бился над загадкой шифра, разгадать его не получалось. Мужчина тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.       — Эйн, если бы ты был Тихоней, то какой бы шифр использовал? — Джет смотрел в потолок, заложив руки за голову.       Собака гавкнула в ответ. Блэк с недоумением посмотрел на корги. Неловкость продолжалась несколько секунд, затем Джет улыбнулся.       — Иногда мне действительно хочется знать, что ты мог бы сказать, — бывший полицейский наклонился и погладил пса.