Вдвоём

      В ворота замка въехала карета, отделанная вензелями с золотом, сделала небольшой полукруг, обогнув находящуюся у входа клумбу с дельфиниумами, в которых Эллаира вместе с Делией прятались от Уайатта. Сейчас была его очередь быть водой в прятках, поскольку его Делиа, водившая в прошлый раз, нашла самым первым. Ребята признали, что прятаться за стойлом рядом с любимым конем — не самая лучшая идея. Все смеялись, пока Делиа с гордым видом рассказывала, как сразу поняла, что если Уайатта нет в оружейной, значит он мог быть только в одном месте — в конюшне. Эллаира не могла не похвалить девочку за смекалку, ведь Делиа всегда нуждалась в одобрении, которое принцесса с радостью ей давала. Теперь же девчушки сидели в цветнике, надеясь, что Уайатт не догадается исследовать парадный вход. Обычно им не разрешалось тут играть, но сегодня было воскресенье, а значит, что в наряде стоял отец Уайатта, который позволял детям играть. Под его зорким взглядом с ними точно не могло ничего случиться.       Делиа постоянно хихикала, корча рожицы. Эллаира же выпрямила ноги, садясь прямо на подол платья. Для игр на улице она выбрала не слишком броский наряд, сероватый, с минимумом украшений и дорогой вышивки, чтобы не бояться запятнать его в грязи или испортить соком от трав. Еще одной лекции от гувернантки она бы точно не пережила, наблюдая за тем, как та тычет в многочисленные пятна.       — Ваше Высочество! Откуда на подоле отпечаток ступни? — лицо пожилой учительницы выражало в тот момент удивление и непонимание. Для неё трагедией был тот факт, что Эллаире вообще позволялось в её-то года, все-таки четырнадцать лет — это уже возраст, общаться с рыцарем и служанкой. Но напрямую к дяде подопечной она обращаться не смела. Все-таки кто она такая, чтобы указывать правителю Треспии, как воспитывать племянницу?       Когда карета тронулась, оставляя гостей прямо перед дворцом, Эллаира наконец обратила свой взор на них. Высокий широкоплечий мужчина, положив руку на плечо юноше, что-то быстро и вдохновленно ему втолковывал. Юноша выглядел старше Эллаиры лет на пять точно, однако растерянность на его лице делала его еще более молодым.       — Что там, Ваше Высочество? — Делиа наклонилась к принцессе, отодвигая стебли прекрасных цветов, чтобы увидеть, на кого она смотрела.       — Тише, Делиа, я хочу услышать, о чем они беседуют.       — Но… Ваше Высочество… подслушивать очень нехорошо. Нас могут отругать! — Делиа, может быть, и была права, но любопытство взыграло над Эллаирой.       — Никто не накажет нас, если не поймают. А теперь тихо!       Девушки замерли, напрягая слух. Слова все еще не были слышны отчетливо — мешало стрекотание кузнечиков, шелест трав и трение бутонов друг от друга, да и насекомые, опылявшие растения, тоже создавали помехи. Но у Эллаиры получилось разобрать несколько слов:       — … граф был прекрасным правителем, поскольку слушал то, что ему советовали. Так что дважды подумайте, прежде чем спорить с Его Величеством.       — Кажется, что вы хотите не помочь мне, мистер Роумул, а потопить. Мой покойный отец никогда не слушал чужих советов.       — Возможно, стоило, граф. Кто знает, почему он ушел из жизни. Не хочу показаться бестактным, но смею выразить крайнюю обеспокоенность тем, что ему могли помочь покинуть этот мир, ведь как вы правильно заметили, сговорчивым покойный не был… Другое дело — вы. Смею надеяться на наше сотрудничество, Рейнхольд. Иначе…       Эллаира обеспокоенно наклонилась ближе, сводя брови на переносице. Ей показалось, или только что этим юношей пытались манипулировать, угрожая убийством? Насколько она поняла, этот Рейнхольд был графом одной из провинций, а значит, возглавлял целый регион. Было странно, что такой молодой юноша уже нес огромную ответственность перед своим народом, но, видимо, судьба не оставила ему выбора, забрав отца. И только что какой-то Роумул, которого девушка впервые видела при дворе, пытается руководить им, словно своей фигурой на шахматной доске. Её графом. В её стране. Прямо перед её дворцом. Настолько наглого сановника она еще не видела, либо никогда не сталкивалась с подобными. Ей захотелось вмешаться — сделать что угодно, чтобы предотвратить такую несправедливость. С другой стороны, кто она на самом деле такая, чтобы вмешиваться в политику Треспии? Просто девочка, которая услышала кусочек их разговора. Она ничего не знала ни о Роумуле, ни о Рейнхольде. И хоть последний и выглядел настороженно-напуганным, все равно нельзя было быть уверенной, что все так однозначно.       — Ваше Высочество, — Эллаира очнулась от шепота почти в самое ухо, — Ему, похоже, грозит серьезная опасность! Этот важный мужчина говорит о каких-то лекарствах, которых может лишиться граф! Мне кажется, это совсем не хорошо. Надо рассказать Уайатту.       Делиа наклонилась слишком близко, чтобы не быть услышанной. Однако в тот момент, когда она отодвигалась от Эллаиры, Делиа неловко переступила с ноги на ногу, пытаясь найти опору в кучи ткани от их юбок, и затем, не почувствовав её, начала заваливаться вперед. Эллаира вздрогнула, поняв, что удержаться Делии не за что, кроме стеблей вокруг и своей подруги непосредственно. Девушка пыталась ухватить за руки Делию, поздно осознав, что через пару мгновений придется краснеть перед гостями, вывалившись прямо им под ноги из цветов.       — Ваше Высочество! — взвизгнула Делиа звонко, прежде чем вскочить на ноги уже на дорожке. Эллаира повалилась следом, сломав стебельки несколько растений и погнув другие. Но быстро спохватившись, она поднялась рывком следом, без помощи служанки.       — Я в порядке, Делиа. Не беспокойся, пожалуйста. Юная принцесса выпрямилась, затем, как подобает леди, сделала реверанс.       — Прошу прощения, что мы помешали вашей беседе. Дело в том, что у нас игра в прятки, мы не собирались подслушивать. Это вышло случайно.       — Абсолютно случайно, — поддакнула Делиа тоненьким от страха голоском, — мы просто притаились за этими чудесными цветами, надеясь, что нас не найдут.       Мужчины молчали. Один из них, тот самый граф, осматривал девушек с явным неодобрением. Мало того, что они могли слышать его разговор с мистером Роумулом, так еще и позволили себе вот так прямо обращаться к ним, словно к простолюдинам.       — Это крайне неподобающее поведение для девиц, вроде вас! — окинув обоих подруг недовольным взглядом, первым заговорил Роумул. — Немедленно представьтесь. Мне следует доложить о вашем ужасном поведении!       Эллаира краем глаза заметила, что Делиа тут же сникла. Ей доставалось почаще других за их проделки. Принцессе, наоборот, позволялось порой слишком многое, поэтому шутки могли перерасти в настоящие пакости. Сейчас же, если этот мужчина доложит о поведении служанки Делии и еще одной мнимой служанке Элле, то, очевидно, последствия будут только у Делии. Причем снова совершенно незаслуженно. Ведь это Эллаира предложила спрятаться именно в этом месте, а не на кухне, как хотела подруга изначально.       — Перед вами принцесса Эллаира Гвеневр Матильда Имери, — отчеканила Эллаира, указывая одной рукой на опешившую Делию. — А я — Мэри Доусон, помощница кухарки.       Надо сказать, что тут Эллаира не соврала. Мэри Доусон действительно была помощницей кухарки, однако ей было почти шестьдесят. Вряд ли её стали бы отчитывать за прятки в саду с принцессой, когда у несчастной даже возможности сесть на корточки не было — так порой болели колени.       Кажется, что Роумул на минуту замер, не зная, принимать ли слова неизвестной за чистую монету, или стоит засомневаться. У каждого из этих решений были свои плюсы и минусы.       Однако пока он сомневался, граф Рейнхольд решил учтиво поклониться. Эллаира, следившая за его взглядом, могла поклясться, что ни единому её слову он не поверил.       — Ваше Высочество, неожиданно встретить вас в саду.       — Ничуть, — не удержалась от колкости Эллаира. — Разве сад не часть дворца, в котором проживает Её Высочество? Было бы наоборот странно её здесь не увидеть.       Рейнхольд явно не оценил интонацию, с которой говорила с ним предполагаемая прислуга. Но он не растерялся, продолжая сыпать вопросами:       — Но стоит ли леди с вашим положением находиться в обществе служанки и пачкать наряд грязью с клумб?       — Ваша Светлость, неприлично вмешиваться в частную жизнь принцессы, а за платьем, полагаю, следить должна гувернантка, а не молодой граф.       — Есть некоторая странность в том, что отвечаете мне вы, мисс Доусон, а не мисс Эллаира, — искра недовольства теперь явно вплелась в его речь.       — Её Высочество очень стеснительная, поэтому говорю обычно я.       — Есть ли у вас компетенция говорить от лица самой наследницы треспийского престола?       Эллаира понимала, что никаких реальных возможностей выступать от лица принцессы у обыкновенной служанки конечно же не было, но занятые с таким трудом позиции сдавать не хотелось.       — Я только знаю, граф, что Её Высочеству не пристало общаться с мужчинами с глазу на глаз. Для этого требуется аудиенция, поэтому прошу вас не тревожиться на данный счет.       Похоже, что было пора завершать комедию, пока внимательный и явно неглупый граф не стал расспрашивать более подробно. Поэтому Эллаира поклонилась и сказала, не давая Рейнхольду и безмолвно замершему рядом с ним Роумулу вставить и слова:       — Просим простить нас за это представление с прятками. Надеюсь, никто из вас не держит на нас зла из-за шалостей. И добро пожаловать в сердце Треспии.       Она обворожительно улыбнулась, заканчивая шутку:       — Разумеется, не буквально. Позвольте нам пойти, не стоит задерживать таких важных персон.       И только девушка хотела закончить данный монолог книксеном, как снова заговорил граф, будто человек, который только и ждал мгновения предложить:       — Не будет ли угодно Её Величеству принять меня? Я занимаю место моего отца, мне было бы приятно получить аудиенцию самой королевы.       Эллаира подняла глаза, столкнувшись с темным безмолвием его зрачком, и ответила:       — Боюсь, Её Величество не сможет вас принять. На то требуется разрешение регента — герцога Осмонта. Я уже упоминала невозможность общения наедине без сопровождения.       Рейнхольд настоял:       — Я постараюсь уговорить Его Величество на встречу с мисс Эллаирой. Главное, чтобы и она была согласна познакомиться с новым правителем Кораллового Хребта.       Он поклонился, выражая тем самым уважение и полное принятие любого решения Эллаиры.       — Пусть будет так.       Делиа не смогла вставить и полслова в разговор. Она была настолько ошарашена, что не придумала ничего умнее, чем просто позволить вести диалог с графом настоящей Эллаире. Когда они покинули сад, спрятавшись за высокими стенами дворца, она застонала:       — О Боже, Ваше Величество… Во что мы только вляпались?

***

      Через много лет Эллаира с любовью вспоминала этот день. Как и предполагалось, дядя Осмонт не позволил встретиться настоящей Эллаире и Рейнхольду. На то были свои причины — никто не должен был знать, как на самом деле выглядела принцесса. Эллаира же рассказала дяде обо всем, что слышала в тот день — о странном поведении Роумула, его угрозах, возможной болезни Рейнхольда. Тогда дядя будто бы даже не удивился этим новостям. Но Эллаира не придала этому значения.       После вечерней трапезы, гости дворца садились по каретам и разъезжались в свои поместья, когда как жители его готовились приятно провести остаток вечера. Эллаира переоделась в серое с голубыми вставками на подоле платье — одно из самых невзрачных в её гардеробе — и аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, выскользнула в главный коридор. Она полагала, что граф будет именно здесь проходить, направляясь к своей карете. Однако, постояв несколько минут, она поняла, что идея пестрит неудобствами, начиная с бдящей круглые сутки охраны и заканчивая нерасполагающими к беседе служанки с графом. В конце концов, Эллаира вышла на свежий воздух и спряталась за колонной в ожидании графа.       Он вышел через пару минут в сопровождении охраны. Когда мини-конвой оставил графа на попеченье уличных стражей, Эллаира позволила себе приблизиться к Рейнхольду.       — Добрый вечер, граф, — произнесла она с ухмылкой, склоняясь перед ним, как подобало прислуге.       Юноша обернулся. Его изможденное лицо, покрытое сумеречными тенями, приобрело тут же отстраненный вид.       — Мисс?.. — очевидно, что он забыл её имя, но Эллаире это было только на руку.       — Не получилось встретиться с Её Высочеством? Рейнхольд выглядел озадаченным тем, что с ним так свободно заговорила девушка, представившаяся служанкой. Но он был заинтригован, поэтому позволил себе ответить:       — К сожалению, герцог Осмонт не позволил мне поговорить с мисс Эллаирой. Буду надеяться, что мы сможем поговорить с ней в дальнейшем.       — Неужели она так заинтересовала вас?       — Будущая королева не может не интересовать. Все-таки именно ей предстоит править и управлять всеми землями, в числе которых, что не удивительно, и моя.       — Только потому, что она королева? — другой вопрос крутился на языке, но Эллаира не дала ему соскользнуть в речь.       Рейнхольд холодно ответил:       — Я не хотел бы подтверждать идеи, которые могли родиться в вашей голове, мисс.       — Какие идеи могут родить в моей голове, граф Рейнхольд? — бесята очертили её глаза, вспыхнули и погасли огоньки озорства.       Граф, видимо, начал уставать от этого разговора, полагая, что разговаривать с простой девушкой — это выше его достоинства.       — Любые, не касающиеся деловых отношений. В вашем возрасте это обычное дело — воображать и додумывать.       Эллаира вспыхнула и улыбнулась ему, показывая, что его предположение её совершенно не задело.       — Сколько же вы полагаете мне лет? Вы кажетесь мне не старше двадцати.       — Меня совершенно не интересует ваш возраст, мисс. В двадцать два года нет резона общаться с детьми, подобным вам.       — Как оскорбительно, граф! — с усмешкой ответила Эллаира. — Что ж, в таком случае я не смею вас более задерживать. Прибыла ли уже ваша карета?       Рейнхольд осмотрелся, но кареты так и не подали. Он выглядел очень уставшим и обеспокоенным. Возможно, ему просто хотелось побыть в тишине, а возможно, что и компания странной девушки наскучила.       — Кареты еще нет, — с неохотой ответил он. А когда Эллаира поклонилась, собираясь уходить, не удержался от вопроса. — Зачем вы приходили? Её Величество послала узнать что-то обо мне?       Он попал в точку. Эллаира целый день думала о нем. Её не отпускало чувство, что она обязана поговорить с ним. Граф казался то ли расстроенным, то ли сбитым с толку. Разумеется, аудиенцию мнимой принцессы он бы не получил, но если бы знал, с кем сейчас разговаривает, точно бы обрадовался. Зачем-то Эллаире захотелось дать ему шанс получить необходимые советы.       — Насколько известно принцессе, вы — единственный молодой граф. Не собираетесь ли вы… посетить дворец еще раз в ближайшее время?       Рейнхольд вздохнул, словно ожидал этот вопрос. Следовало не спрашивать. Что еще может волновать молодую леди, кроме возможности закрутить роман? В тайне он надеялся, что Эллаира окажется заинтересованной не только в любовных приключениях с симпатичным юношей её положения.       — Нет. Во дворец приглашают, поэтому вряд ли я скоро вернусь.       Поникший голос Эллаиры чуть не выдал её:       — Очень жаль. Принцесса была бы рада обсудить с вами политические вопросы Кораллового Хребта. Иногда полезно узнать мнение правителей регионов об этих аспектах.       Рейнхольд усмехнулся с горечью:       — Я не лучший собеседник для этого. Только недавно начал разбирать бумаги, совсем пока ничего не понимаю. Вроде как налоги нужно собирать, но их количество не установлено… — он запнулся. — Впрочем, нет ничего невозможного. Я обязательно разберусь.       Эллаира спрятала улыбку:       — Жаль, принцессе было бы…       — Принцесса, — вдруг резко прервал её Рейнхольд, — еще с утра играла в прятки со своей служанкой. Вряд ли она много понимает в политике. Надеюсь мои предположения ошибочны, но жениться на ней, к чему приведут, очевидно, подобные встречи, у меня намерения нет.       Тут зашуршала галька, и из тьмы вынырнула его карета. Рейнхольд метнул раздраженный взгляд на замершую Эллаиру, опустившую лукавые глаза вниз. Девушка поняла, что разговор явно вышел неудачный. Она не хотела замуж, и даже не подумала, как прозвучали её слова для него. А выглядели они действительно больше, чем неприлично.       — Я не знаю, кто вы, мисс, но явно не та, за кого пытаетесь себя выдать. А я не люблю, когда меня обманывают. Прошу меня простить за прямоту — нет желания больше притворяться. А сейчас я должен идти.       Без прощания он развернулся и прошел к карете. Не дожидаясь, когда ему откроют дверь, он сам распахнул дверцу и вскочил внутрь. Карета дернулась, а затем, медленно набирая скорость, покатила к воротам. Эллаира, чьи глаза наполнились слезами, не увидела силуэта графа, когда он проезжал мимо.       Расстались они не лучшим образом. Несколько последующих недель Эллаира злилась на самодовольного и грубого графа. Она полагала, он слишком много о себе возомнил, что решил, будто бы сама наследница престола отметила его и решила познакомиться поближе. Затем, спустя время, пришла грусть. Её не восприняли всерьез, даже слушать не захотели. Делиа разделяла это раздражение, поддерживала недовольство, а потом и грусть. Эллаира не перестала играть в прятки, читать книги о великой любви и болтать о всяких глупостях с друзьями, но в то же время с двойным усердием уселась за книги в учебное время. Глубоко внутри она понимала, что он был прав. Трактаты об экономике, книги истории Треспии и близлежащих земель, политические учения, сборники о целительстве, изучение географии и военного дела. Всё это должно было пригодиться ей в будущем, когда она займет престол. Образ и слова графа Рейнхольда не выходили из её головы. По ночам она вновь и вновь прокручивала его слова, анализируя, выискивая двойной смысл. Очевидно, он считал девушку не такой умной, как Эллаира хотела ему преподнести принцессу. В его понимании та, кто не занимается, не может быть интересным собеседником. Отчего-то он изначально искал с ней встречи, а затем желание пропало. Когда Эллаира лежала в постели, завернувшись в одеяло по самый нос, она могла ответить на это очень просто: к концу дня Рейнхольд очень устал, естественно, ему не хотелось общаться с непонятной девицей, да к тому же он был расстроен несостоявшейся беседой. Под конец второго месяца в Эллаире проснулось новое, неведомое ей до этого чувство — она ощутила влюбленность.       Граф занимал все её мысли, ей хотелось узнать о нем все. С помощью библиотеки она узнала его фамилию, его родственников и заслуги их перед короной. Монарх Кораллового хребта, граф Рейнхольд Пиэль был старше её на почти восемь лет. И каждый раз, как она случайно натыкалась на его фамилию в книгах об истории родной страны, сердце Эллаиры пропускало удар. Она впервые влюбилась.       Это чувство зрело в ней годами. Со временем образ графа истерся из памяти, превратился в дымку воспоминаний. Но Эллаира, двадцатилетняя девушка, повзрослевшая и обретшая уверенность и знания, все ещё ощущала благодарность этому почти мифическому юноше за его помощь в становлении её как правительницы. Эллаира знала, что он живет в своем поместье, правит своей провинцией успешно, но никогда не рискнула бы потревожить его покой.       Но в тот момент, когда она случайно встретила его снова в деревне, ничего лучше не сорвалось с её губ, кроме:       — Неужели вы?       Рейнхольд повзрослел и изменился. Эллаира из девочки превратилась в женщину. Но по его ответному вопросу она поняла, что и граф не забыл о ней спустя эти года. — Мисс Мэри? — Вы не забыли, похоже, что я представлялась вам именем Мэри, граф. Но можете звать меня Эллаира. Легко запомнить — как принцессу. Рейнхольд ничего не смог ответить, однако радостная улыбка украсила его лицо. В этот раз аудиенция, похоже, все же должна состояться. Но пока… — У вас в руках лук, мисс? — Да, и отнюдь не для супа, граф. Отпустите старика. Это приказ.