14 февраля или о том, что любить можно даже плюшевого Мишку.

Метка: Любовь с первого взгляда. ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. БЫЛ ЧИТАТЕЛЕМ ... ПРОДОЛЖЕНИЕ – 2. Любовь Филипповна уснуть не смогла. Ночное здание шуршало и потрескивало. Охранять здание библиотеки, подменяя на время отпуска постоянного местного сторожа, оказывалось сложным делом. Все это время, весь вечер, Любовь Филипповна читала немного от небольшой настольной лампочки. Днем на чтение никогда не хватало времени. Ночные часы приходили и проходили медленно. Она не могла заснуть, оставаясь в огромном здании одна, поэтому беспокоилась и опасалась заснуть тоже. Она прислушивалась к темноте вокруг и размышляла. И собственные ночные мысли казались ей особенными и значительными, наполнялись важностью новых открытий. Открытия забывались к утру. Новые утренние дела создавали другую тему для дневной жизни. Но ЧУВСТВА непонятные и новые сохранялись. Стеклянный короб здания, волей Проектной Документации или Главного Архитектора Города, поставленный на спуске к речному берегу, крутому или пологому, но всегда густо заросшему деревьями и травой, к ночи готовился трудно. Витрины тихо гудели, остывая от перегрева и прямых солнечных лучей. Высокие окна отображали тени деревьев, произвольно выхватывая их из плотных зарослей, что возникали на месте обыкновенных растрепанных и пыльных кустов, подчиняясь неспешному передвижению луны. Любовь Филиповна думала, что мучается бессонницей, но засыпала незаметно для себя, теперь спала. И странные она увидела сны: - Я был читателем разных библиотек. - Сказал ей высокий худощавый мужчина.Он появился вдруг в ее сне и снился ей, снился, снился. - Я был читателем, - продолжал рассказывать спящей библиотекарше странный посетитель - сновидение, ещё более странный сон, - пока окончательно не изменился. И кто я сейчас, сказать пока не могу, не знаю и сам. Любовь Филипповна только грустно вздохнула в своем собственном сне. - И как я дошел до жизни такой необыкновенной - тоже только собираюсь понять. - Продолжал свой рассказ высокий и худой мужчина средних лет. Очень знакомым показался весь облик незнакомца заслуженному и старшему, пока еще спящему, библиотекарю. - Верно, - кивнул головой собеседник, - я приходил к Вам, брал книги для своего племянника. И разговаривал немного с Вами о разных и общих проблемах наших детских библиотек. И Вы раговаривали со мной, много и с удовольствием. Я человеком тогда еще был. Сейчас, скажу Вам по - секрету, - Вы спите, спите, Вам просыпаться сейчас не пора, о том как я попал в Вашу библиотеку и там оказался злой волей в виде духа и призрака навсегда закреплён за стенами и подвалами Вашей библиотеки. Как долго привыкнуть не мог. И лишь постепенно привык к жизни такой. Жить среди книг и редких документов, быть может, самая подходящая судьба тому, кто в жизни боялся жить среди людей. По разным совсем причиная, то не желая собеседника собою беспокоить, а также и всё сообщество людей не мог обременять своим присутствием. Не повезло мне и не смог я приспособиться к общей обычной жизни людского общества. И мне нельзя даже пожалеть себя. Та пустота, которую я ощущал всегда через самые добрые слова, наконец - то, добралась до меня. Вставка один: И брезжит рассвет, для тех, кто придет. И для тех, кто уйдет … Стихотворение неизвестного поэта, что было подобрано Библиотечным Духом на полу библиотечного подвала. А на полу лежало лишней страницей, потому что выпало из середины одной из тех старых книг, что были предназначены после инвентаризации к утилизации, то есть, к сожжению... Определение 1. Внепространственная стереометрия для нереала. Основной учебник. Коллективный автор неизвестен. Вторая страница, которую Дух после инвентаризации книг подобрал. - Пытаюсь через подвал сбежать. - Продолжало свой рассказ внутри сна библиотекарши туманное и грустное привидение. - Мне трудно уходить одному, я же бесплотный, поэтому собрал свою команду из разных забытых в библиотечном фонде сущностей. Вы только не отвлекайтесь, Любовь Филипповна, и спите мирно. То, что я Вам сейчас скажу, я больше никому, быть может, рассказать уже не смогу. Вдруг пропаду в пути, растаю туманом. Поэтому концентрируясь на Вашем открытом мне сейчас и сонном сознании, я мысленно передачу Вам новых мыслей произвожу. Но говорить с Вами сейчас я хочу не о том, что могу пропасть, а побег мой - дело опасное. А о некотором неуточненном, но существующем «инстинкте читателя», который привлекает самых разных людей на поиск все новой и увлекательной для них информации. Я редко встречался с понятием “информационный голод”. О нем не говорят в стенах Вашей библиотеки, среди книг, стеллажей и выставок новых поступлений, нарядных книг. Любая нынешняя школа успешно заглушает, не развивает и не воспитывает у ребенка, подростка или у юного человека, привычку разыскивать или усваивать новые знания. Растущий человек может по разному отыскивать нужную для себя инормацию. И не всегда с помощью печатного слова из Ваших книг. Все обучение школы развивает привычку усваивать “книжные знания” без разных вспомогательных способов и альтернатив. Я долго надеялся на Вас, Любовь Филипповна, на Вашу библиотеку, что, может быть, научится развиватъ у детей любовь и привычку к чтению. На то, что Вы сами по себе добры́ и передадите детям свою страсть к прочтению новых книг. Но есть у вас, библиотекарей другая более страстная привычка. Любовь к сохранению Книжного Фонда называется она. И больше всего, Вы уж простите мне это умное слово, похожа она на некоторую профессиональную девиацию, то есть, отклонение всего вашего поведения. Таким вот образом и определяется нынче жизнь библиотек. Но если обычная библиотека для взрослых людей может и требовать, и получать от своих читателей определенные денежные залоги за каждую взятую на несколько дней нужную книгу, то где же взять маленькому, в самых разных вещах от родителей зависимому, только еще будущему человечку, ту сумму громадного денежного залога, которую Вы потребуете у него?... Являясь бесплатным духом, приложенным к библиотечному абонементу, я знаю Ваши перепуганные мысли о тех транспортах с книгами, которые поступают по Линиям Благотворительности Других Книжных Фондов или библиотек. Но эти изменения не идут к пользе маленького читателя, который получает при посещении библиотеки такой недобрый заряд знаний о привилегированном положении среди различных читателей некоторых обеспеченных детей и невозможности ему самому получить интересную книжку в библиотеке бесплатно. А также взять и почитать любых интересных книг без привлечения больших сумм из родительского кошелька. Но разные бывают родители. И разное у родителей бывает воспитание. И некоторые не могут позволить себе большую сумму залога оплатить, другие родители опасаются, что потеряет залоговую книгу ребенок. И я боролся как мог, пока еще был человеком против системы неравенства в книжно - читательских отношениях. Я всегда протестовал, доказывал, что угнетать рефлекс поиска новой информации у маленького подрастающего человека - преступно, и вовсе нехорошо. Не все мои протесты были удачны, но я собирал свою собственную информацию и подготовил свою борьбу. Посередине одного выступления был пойман в колдовские сети Владычицей Фэйри, в тот момент замещавшей руководящие обязаности в одной из центральных городских библиотек. Около года назад был подселен в Вашу библиотеку в виде бесплотного Духа - Хранителя Основного Книжного Фонда. Со своим положением таким смирился. К своим обязанностям привык. И был бы бесконечно счастлив потому, что мог читать бесконечно много все свежеизданные новинки литературы. А насыщая интересной информацией свой собственный “рефлекс читателя” я ведь был Духом и не испытывал потребности во сне, мог провожать и встречать маленьких читателей, шептать им на ухо тихие и ласковые сказки, встречать, провожать их, придерживать тяжелые входные двери, чтобы не зашибли ребенка они. И ожидать новых занятных встреч с юными, но преданными уже библиотеке читателями... Но сеть ремонтов, устроенных Вами, те бесконечные и никогда нескончаемые ремонты, старая мебель, различные остатки строительства и хлам взывали к существованию таких хаотических существ, что даже не дети, уборщицы - то оказались напуганными. И оказалось, что нет ничего проще, как вызвать Полтергейстера и вместе с очисткой от вредных несущественных сущностей вычистить из подвалов и хранилищ, складов и залов библиотеки весь зарождающийся добрый библиотечный фольклор, который существует в любой разумно обустроенной и долгое время существующей системе. И Вы, Любовь Федоровна, и Ваша библиотека еще так молоды, недалеко ушли от понятий “новостройки” и “вновь принятых на работу молодых кадров”. Я лишь поэтому обращаюсь к Вам с Посланием, которое, возможно станет спасительным. И много всего хорошего Вам сбережет. Я ухожу от Вас. Насовсем. У меняоказались случайно и рядом двое маленьких детей и не окончательно овеществеленная наполовину осознавшая себя будущая добрая сущность. Я не допускаю мысли, что их можно вычистить экзорцизмом и Полтергейстера, и все они погибнут. То есть, исчезнут из мира существующего, как это бывает при поспешной или неправильной всеобщей глубокой очистке от злобных сущностей и вредных духов. А не было бы рядом со мной детей, я бы остался, готовился к объяснениям, борьбе, встрече и с Вами, и с Полтергейстером, стремился бы “умереть сражаясь”, вдруг оказаться бы услышанным, вам всё объяснить. Простите, больше передавать Послание Вам не могу. Дети пугаются и плачут, меня разыскивают, внутри подвала ждут. Последнее время все реже вижу я людей, устремленных к поиску информации. Но ведь встречал же их, встречал и получал удовольствие, даже наслаждение от совмещенного с мышлением поиска необходимой, полезной информации. Я думаю,что прав: Мозги, заведенные на поиск информации формируют человека нового, информационно - независимого, сориентированного на поиск, затем на решение разных, необычных проблем. А это проблема будущая, большая и государственно - всеобщая. Луна светила. Город спал. Покоем дышали парки и скверы, перекрестки,улицы, здания, библиотеки.