Самая главная кошка в мире

       Киса терпела этого зазнайку класса А всю дорогу до этого самого Кеуруу. Громкая Женщина тоже страдала: ей приходилось соблюдать распоряжения чужаков в кратком пересказе Полукота или в подробном изложении через Ворчуна и Самого Большого. Чтобы не видеть гордое знамя рыжего хвоста впереди колонны, Киса оглядывалась по сторонам. Кеуруу, говорят, рядом, так где же дозорные? Если она правильно поняла, тут должны быть какие-нибудь чуваки вроде ее приятеля Главчайкина, чтобы охранять поселение, где много магов — так называются странные человеки вроде Ворчуна или Полукота. Интересно, дозорные будут круты, как Главчайкин, или отстой вроде куропаток? Но ей так никто и не встретился, даже когда объединенный отряд зашел за первый из двух здоровенных частоколов. Громкая Женщина тоже вслух спросила, что будут делать дозорные здесь: клеваться, кусаться, или как? Полукот и Ворчун разом скривились. Вскоре Киса узнала, что они имели в виду. В маленьком отапливаемом домике-караульной за воротами люди-охранники велели прибывшим стоять смирно и не дергаться. Киса так и собиралась сделать, но тут ее отвлекло жужжание, знакомое по летним странствиям движение воздуха около головы, а потом кто-то укусил ее за ухо! Она щелкнула в воздухе челюстями и чуть не поймала мушку, обычную такую лесную мушку. Наглый рыжий кот ухмыльнулся и сказал, что ей очень повезло не задеть дозорного, а то бы ей устроили выволочку. Тут и Длинный-с-Косичкой ойкнул от удивления, Громкая Женщина выругалась, Самый Большой всхрапнул недовольно, а Мыльнопахнущий сделал все это по очереди и принялся упоенно ворчать, что предупреждать же надо, что дозорные животные — мухи! И что Глаза Мух — дурацкое название для дозорного мага. В кои-то веки Киса была с ним целиком согласна. А потом местные человеки увели Длинного-с-Косичкой и Ворчуна. Сказали, на карантин. Надолго. То есть, Кисе придется дожидаться их. Ну и ладно, она не прочь отдохнуть, полазать по новым местам. Может, тут есть что-нибудь новенькое, интересненькое или вкусненькое! Лишь бы рыжий кот держался от нее подальше. Ну что сказать. На следующий же день новый поселок Кисе разонравился. Во-первых, здесь полно кошек класса Б, она терялась в их толпе, а не была боевым героем, как в предыдущей деревне. И рыжий кот был не единственным котом класса А. Кошек в замкнутых ошейниках оказалось довольно много, и на Кису они смотрели с одинаковым снисхождением. Кто-то игнорировал ее, кто-то нет, и неизвестно, что хуже. После пятого «эй, девочка, хочешь полезный совет?» ей уже хотелось с рычанием броситься в драку. Ей хватило поучений в кошачьей академии! К тому же, вдруг эти кошки, как старшие по званию, отберут у нее человеков?! Некоторые, похоже, были знакомы с Полукотом и даже останавливались перекинуться с ним словечком. К счастью, ее человеки разделяли ее мнение. Мыльнопахнущему не нравилось, что вместо гостиницы здесь общежитие для командировочных с комнатами на десять человек, никакой приватности. Громкой Женщине не нравилось, что на базу не нападали ни гиганты, ни тролли, ни самые завалящие монстрики. Полукоту не нравилось, что местные помнят его и разговаривают с ним. Самый Большой ни на что не жаловался, но морщился всякий раз, когда его товарищи говорили, что в столовой еда тут посредственная, но все лучше, чем его стряпня. Однако однажды он обмолвился, что не прочь остаться здесь работать. Киса и Громкая Женщина пришли в ужас. А некоторые девушки просили Мыльнопахнущего остаться. Киса пришла в ужас, и Полукот наверняка разделил бы ее чувства, но он где-то прятался. Ну, с Мыльнопахнущим хотя бы понятно, что делать. Он же дольше всех ныл после проверки дозорными мухами. Так что ночью Киса пробралась к нему в постель и точечно уколола его когтем, чтобы изобразить укус насекомого. На следующее же утро он громко пожаловался на клопов, но вредный Полукот скосился на Кису, а потом принес другу сухую травку для отпугивания клопов. Воняла она так мощно, что Киса даже подойти к ногам Мыльнопахнущего не могла, не расчихавшись. Хоть переименовывай его в Вонючку. Но он все равно пребывал в ужасе и требовал уехать как можно скорее. Куда, кстати? За обедами Громкая Женщина рассказывала остальным, что до Пори по льду и берегам реки ходят пассажирско-грузовые караваны снегоходов, а оттуда уже «ледоколом» можно добраться до некоей Швеции, от которой до Норвегии и гор рукой подать. Каждый день Громкая заглядывала на причал проверить расписание караванов. А потом просила Самого Большого помочь ей с похищением, когда их товарищей выпустят с карантина. Она планировала тащить Полукота (она звала его Прутиком), а Самый Большой должен был тащить Ворчуна, и тогда Мыльнопахнущий и Длинный-с-Косичкой непременно последуют за капитаном. В общем, она добросовестно помогала Кисе пасти человеков, как и положено старшему офицеру. Другие не очень помогали. Кстати, оказалось, что у рыжего кота есть и другие способы портить Кисе жизнь. Он подкараулил ее в переулке, подошел так близко, что она чуть не влезла на стену от него, и мурлыкнул: «Слушай, пушистенькая, хочешь родить котят от производителя высшей категории? Хотя бы они получат класс А, раз тебе он не светит». Хвост, предатель такой, задрожал, встал торчком и завопил «да-да-да, давайте!», но гордость сказала нет, вернее, «Н-нье!» Киса дала оплеуху рыжему и убежала, и спряталась на Самом Большом. Обычно он законопослушно позволял ей гнездиться на своем воротнике, но тут заявил: «Нет, Миссекат, тебе нельзя с нами в сауну», и Громкая Женщина оторвала Кису с его воротника и выбросила в сугроб у порога длинного деревянного дома. Раньше Киса даже не хотела лезть в эту их сауну, там странно пахло, оттуда вырывался влажный воздух, от которого у Кисы слипалась шерсть. Но это же пустяки по сравнению с рыжим котом, который ухмылялся ей из переулка напротив. Так что Киса незаметно скользнула в двери вслед за своими человеками. Но уж слишком незаметно — не успела она зайти внутрь целиком, как Самый Большой захлопнул дверь прямо по кончику кисиного хвоста. От боли она завопила совершенно неприлично, и умница Громкая Женщина сразу все поняла, пинком распахнула дверь обратно, обругала Большого, чтобы смотрел под ноги. По ощущениям, полхвоста осталось на улице. Киса забилась под лавку и стукнула лапой Самого Большого, когда он попробовал вытащить ее. Но вытащил, такой-сякой, осмотрел и заявил, что ничего страшного, там всего лишь клочок шерсти на самом кончике выдернут. Всего лишь?! Да Кисе же придется до скончания дней прятать хвост под брюшком, чтобы другие кошки не засмеяли этот огрызок! Она вырвалась и спряталась за сапоги Громкой Женщины, чтобы поплакать вволю. Хотя… так ему, хвосту, и надо. Нечего было заигрывать с тем рыжим котом. Но все равно — как ей теперь делать все свои ежедневные дела? Ходить на причал вместе с Громкой Женщиной. Проверять, как там Мыльнопахнущий ищет Полукота. Самой искать Полукота (если он не хочет найтись — бесполезно). Размышлять, как заставить вечноспокойного Самого Большого возненавидеть это поселение и бежать отсюда быстрее. Украсть его носки? Подкинуть в карман дохлую мышь? Пописать в сапоги? Свалить все эти безобразия на местных кошек? А еще же она каждый день посещала Длинного-с-Косичкой и Ворчуна, чтобы они, как самые неблагонадежные, не забыли, что у них есть хозяйка. Но попасть к ним можно было только через дежурных котов в карантинном доме, которые пропускали ее внутрь, только облизав с головы до кончика хвоста. Но Киса сжимала зубы, прижимала уши и терпела. Пусть человеки ценят, на что она идет ради них! Ну, Длинный-с-Косичкой всегда рад был видеть ее и вообще держался бодрячком, а Ворчун — ну, он казался еще мрачнее и ворчливее, чем обычно. А как теперь проходить помывку? Даже хвост не спрячешь под брюшко… Вылижут, найдут и обфыркают! Пришлось подкрадываться к карантинному домику с задней стены и обходиться видом на рыжую косу в одном конце комнаты и белесую макушку в другом углу. Со всеми переживаниями Киса забыла считать дни и, заглянув на карантин однажды после завтрака, обнаружила, что внутри только пара посторонних человеков. Неужто их выпустили? Ну ладно. У Кисы есть глаза, уши и нос, человеки от нее далеко не уйдут. Тропа от карантина к внутренним воротам была вся вытоптана, но не могли же ее человеки без нее отправиться в лес? Вот Киса и свернула к поселку. И действительно, за внутренней стеной вбок отходили по чистому сугробу две цепочки следов. Те, что поразмашистее, похоже, от Длинного-с-Косичкой, а поглубже-покороче — от Ворчуна. И пахло вроде ими. Киса пустилась по следу, радуясь, что эти двое так мирно идут бок о бок. Плохо только, что они шли не в ту сторону, не к жилью, а туда, где днем обитали самые занятые человеки и кошки класса А. Нет, пронесло. В смысле, кисины человеки (их следы) свернули к домикам, где лежали дрова, машины всякие и тому подобное. За одним сараем следы потоптались на одном месте друг напротив друга — не так близко, как стоят Мыльнопахнущий с Полукотом, когда облизывают друг другу лица, но Длинный-с-Косичкой длинный, он и так дотянется. На секунду Киса обрадовалась, но потом разглядела продолжение следов. Очень странное. Словно Ворчун волок Длинного, и тот скреб ногами по снегу. Что за?.. Длинный заболел? Так, спокойно, Ворчун о нем позаботится. Только вот след вел не обратно на карантин и не вперед к штабу и общежитию, а дальше в сторону складов. Киса двинулась туда, добралась до самого дальнего сарая, но он был закрыт. Пришлось лезть по деревцу на крышу и через воздушник проползти внутрь. Там Ворчун и нашелся. Он укладывал Длинного-с-Косичкой в большой, набитый соломой и мхом деревянный ящик и сверху накинул ватник и стал обматывать леской с привязанными к ней листьями и травинками. А потом и вовсе закрыл ящик крышкой и стал тихонько приколачивать ее гвоздями. Все равно не очень тихо, но Длинный так и не проснулся. Кисе это совсем не понравилось. Ее хвосту — тоже, он метался из стороны в сторону, чтобы получше видеть из-за кисиной спины, что там творится. Киса вдруг вспомнила, как давным-давно ее человеки принесли Мягонькую, мокрую, воняющую чудищами и вот так же не просыпающуюся, завалили ее камнями и сожгли. Длинный-с-Косичкой чудищами не пах — скорее, травой, но у Кисы все равно мурашки побежали по спине. И она спрыгнула с потолочной балки прямо на Ворчуна, с него на ящик и завопила, что он делает с ЕЕ человеком без ее разрешения. Ворчун вздрогнул, помянул какого-то «перкеле», но тут узнал Кису и велел ей заткнуться и брысь. А его страшная светотень-птица взъерошилась и щелкнула клювом на Кису! Кисин хвост тут же растерял боевой дух, спрятался ей под пузо, и вдвоем они выскочили из сарая в дырку в стене, не замеченную раньше. Да как он смеет?! После того, как она спасала его дурацкую голову и помогала подружиться со всеми?! Не, она этого так не оставит! Надо нажаловаться старшему человеку — Громкой Женщине. Киса врубила сирену и понеслась со скоростью того летнего Чудища, которое ненавидело шум. Правда, носиться пришлось долго — в столовой их уже не было, на площадке с мишенями для швыряния снежков — тоже. Тогда, может, отдыхают от еды в спальне? Ага. Громкая Женщина умница — тут же вскочила с кровати. Самый Большой замешкался, зато прихватил ружье, Полукот возник как из ниоткуда и тут же умчался неведомо куда, Мыльнопахнущий, как обычно, остался позади, но ничего, он догонит Кису. Она провела группу к амбарам, но Ворчун уже оттуда ушел. Однако он оставил четкий след, как от нагруженной волокуши, и отряд Кисы догнал его на причале, куда Громкая Женщина ходила каждый день. Ворчун торчал у кабинки с расписаниями и ругался. Киса негодовала. Как он смеет сердиться, когда это он творит безобразия?! Ничего, она тоже умеет ругаться! И она хорошенько наорала на него и потребовала открыть ящик. Самый Большой тоже поинтересовался насчет ящика, и Ворчун сдался, махнул рукой, и сказал, что теперь уже это неважно. Громкая Женщина и Мыльнопахнущий кинжалами отжали крышку ящика. «Кажется, я где-то это уже видел», — пробормотал Мыльнопахнущий, заглянув внутрь, где лежал Длинный-с-Косичкой. Киса запрыгнула в ящик проверить, как он там. А он спал, несмотря на шум-гам вокруг. Громкая Женщина орала, что Ворчун ответит за похищение и убийство, Ворчун орал в ответ, что он предотвратил убийство и исправлял похищение, потому что, во-первых, брать в армию неиммунного дурачка — настоящее убийство, а похитили его именно они, а Ворчун лишь возвращает бедолагу домой тем же манером, каким тот влип в неприятности в лице этой компании: в ящике, почтой, под усыпляющим заклинанием. Хотел, вернее, отправить, но тут Это — он ткнул пальцем в сторону доски с бумажками. Самый Большой пересказывал все речи и под конец поинтересовался про «это». Оказалось, паромы до Швеции задерживались до весны, потому что западный ветер нагнал к Пори слишком мощные паковые льды, и ледокол не смог бы пробиться в порт. Громкая Женщина заорала еще громче, вопрошая «богов», какого локи она никак не может попасть домой. Все как обычно. Киса заскучала и стала играть с листьями и нитками на Длинном-с-Косичкой, и немного поломала их, и Длинный вдруг сел, уронив ее, поежился и спросил, что происходит. Киса распорядилась, чтобы человеки кончали дурака валять, и Громкая Женщина повторила ее приказ для особо непонятливых, правда, немного перефразировала: велела всем идти в столовую. Хорошая мысль — Киса как раз проголодалась, замерзла и устала. Ворчун попытался было улизнуть, но Полукот злобно зыркнул на него и подтолкнул вперед, чтобы Самому Большому не пришлось действительно волочь его, как собиралась Громкая Женщина. Завтрак проходил тихо и печально, пока Громкая Женщина не разглядела на дальней стене огромный лист бумаги с кучей линий и букв. Это «карта», по ней человеки определяют, куда идти. Громкая таращилась на карту, а потом разулыбалась и выскочила из-за стола, и бросилась к той стене. «Так, слушайте сюда! — завопила она, перекрывая голоса местных и стук посуды. — Вы знаете, что это?» «Полагаю, когда-то данный регион носил название Лапландия», — ответил Самый Большой. Остальные кисины человеки пока смотрели и молча продолжали кушать. Ну, Ворчун не смотрел, он дулся. И Длинный-с-Косичкой не смотрел, а с печальным видом ковырялся в тарелке вилкой. «Нет, это просто суши кусок, — поправила Громкая Женщина своего адъютанта. — По ней можно пройти пешком. И она соединяет это болото с Норвегией. — Она провела пальцем по линиям и буквам наверху карты. — Чем тут сидеть и зарастать мхом, лучше отправиться домой по суше и стать первопроходцами на этом пути! Мы снова войдем в легенды, и нас встретят толпы газетчиков!» «Почему бы и нет? — отозвался Мыльнопахнущий, жуя свою кашу. — Швеция там тоже рядом. За пару недель доберемся». Но Самый Большой хмуро ответил, что времени потребуется куда больше, и путь будет гораздо опаснее: без котанка, без поддержки с моря, без радиосвязи… Громкая Женщина сказала, чтобы он поверил в опыт и сплоченность команды, но согласилась, что дорога будет подлинней, зато слава первооткрывателей северного сухопутного пути того стоит, а зима на севере суровая, не то что промозглая сырость в Дании в прошлом году, так что тролли и монстры особых проблем не доставят. Вот молодец! Так держать! Киса потерлась о ноги Громкой Женщины как самого наилучшайшего человека. Этот план Киса одобряла. Ворчун — нет. Как всегда, впрочем. Полукот переводил жалобный взгляд между Мыльнопахнущим и Ворчуном. Первый позвал его с собой, второй — велел оставаться в Кеуруу. Киса прямо по столу кинулась к Полукоту, залезла ему на колени, помурлыкала, чтобы напомнить, чье мнение тут самое ценное. Так что он решил присоединиться к походу. Ворчун скривился. А Длинный-с-Косичкой, не отрывая взгляда от тарелки, пробормотал, что в Норвегию так в Норвегию, его все устраивает, лишь бы Сигрюн помогла зачислить его в армию там. Ворчун снова скривился, но не стал его отговаривать, и даже посоветовал остальным напроситься наемными охранниками в военный снегомобильный караван — тут он показал пальцем на очередную точку на карте — до Каяни, чтобы хоть часть пути проехать с ветерком и в компании. Громкая Женщина одобрила его предложение (в изложении Самого Большого) и тут же отправилась в логово офицеров-человеков. И Ворчуна с собой утащила в роли посредника. Киса еще раз убедилась, что правильно выбрала, кого назначать старшим офицером и своим заместителем.