Мой мелькающий свет во тьме

Темнота. Бескрайняя темнота. Совсем не помню последние события.Лишь жизнь прожитую с любимым мужчиной, свою работу и просто то что я бессмертна. Лучше бы я не помнила про последнее. Мелькающий свет пробирается через веки.Веки тяжелые как мокрое насквозь одеяло. Да, видимо я вспотела. Через тяжелые веки я увидела.увидела военную форму. — «Немецкую.» — сердце ломится на части, вспоминаю мужа и то что его больше нету. И в память врезается — то как я упала со стула. Детально сказать — фиолетовая вспышка пробила глаза и я упала будто в обморок.Хотя показалось что это все-таки — смерть. Прошел еще час, как я думала о своей жизни — в кромешной темноте. И снова свет мелькает в дали. Постараюсь еще раз приоткрыть глаза. — Мисс Эйвери? — это был французский акцент.Да, это был француз. Уж тем более — назвали мою девичью фамилию! Давно меня не называли «Эйвери» Хотя любила я фамилию мужа. Я гордилась являясь «Блумхаген». — Я жива? — Боже мой, в горле засуха. Не дожидаясь ответа, я вымолила воды — воды. Меня приподняли за спину и я нащупала пластиковый стакан с прохладной водой. Волна жидкости успокоила горло и говорить стало легче. Глаза тоже открылись и мелькающий свет — стал большой ясной картиной. — Где я? — перед собой я вижу врача. Он — француз. Высокий и видимо уставший. — Мисс Эйвери, Вы в местной и единственной больнице Химворде. — он улыбнулся несмотря на усталость. Мои зрачки расширились и я чувствую как язык не слушается спросить «Химворде?» Но все-таки я смогла — Х-химворде?.. — веки все еще тяжелые, может снова завалится в темноту? Что вообще происходит? — Да, мисс, вы в Бельгии. — его приподнятые брови и настораживающая улыбка — пугала — вы впали в летаргический сон, ваш молодой человек очень испугался когда увидел что ваше тело было бездыханно, но это пустяки! У нас такое. Я его перебила. — Молодой человек? — в носу завыло чувство что вот вот подступят слезы. Мне семьдесят лет, у меня четыре дня назад умер муж, какой еще молодой человек — подумала я. — Д-да, солдат, солдат лет двадцати пяти. — он осекся но тут же опомнился — ох что ж я, щас позову его, он так переживал за вас. Врач ушел. Он оставил меня в недоумении и подступающей истерике.

***

Прошло пять минут. Эти минуты прошли как секунды.Я не успела понять что происходит, как вдруг услышала голос у двери. Голос который я бы слышала всю жизнь. Которого мне не хватало. Мои глаза за долю секунды прицелились на дверной проем. Там стоял.мой Фридрих. Сердце остановилось бы — не будь мое бессмертие. ЭТО ОН. Десять секунд мне нужно было для того чтобы мозг уж точно не взорвался.И за десять секунд — я расплакалась. —Mein Schatz. — он был в облике 1914-го. В форме солдата Германской Империи. Высокий и юный парень. Я не вижу чертову капельницу на вене и пулей вылетаю с кровати к нему в объятия. Капельница оторвалась. Я реву и в силах лишь произносить фразу — «Ты здесь, ты здесь, ты жив, Фридрих.» И так очень много раз и слезы заставляют заикаться.Он тоже плачет. Он дрожит и прижимает меня крепче.