Я слышу ...твою душу

В мире чувства есть лишь один закон - составить часть того, кого любишь. (СТЕНДАЛЬ)

Хриплый шепот. Его? Мой? - Сильней! Наверное, эта фраза все же принадлежала мне, это мне не терпелось испить его всего и до остатка. А он вел себя прямо противоположным образом. Теперь, когда бразды правления перешли в его руки, он решил вести себя так же, как и я несколько минут назад. Медленно и тягуче, методично, растягивая наслаждение, смакуя и притормаживая на особо острых моментах. Пришло мое время умолять, выпрашивать, преклоняться. В постели он, однозначно, неотразим - царь и бог моего личного пространства. Мускулистое тело, загорелая кожа, длинные, узкие пальцы… вензеля татуировок, что так и просятся уделить им внимание. Вспомнила старую привычку обводить узоры букв губами. Его кожа уже чуть влажная, она так красиво мерцает в рассеянном свете телевизора. Мне кажется, это может длиться вечно, он словно чувствовал те моменты, когда я уже находилась на грани, и снова тормозил меня, возвращая в реальность. - Ну, пожалуйста, Ённи, пожалуйста… - Нет, еще нет… Его руки, скользящие в ласке по моему телу, губы… Его губы, что, казалось, не оставили ни единой частицы, что он не попробовал бы на вкус. Он опускался влажной дорожкой вниз по моей спине, а я, подхватив волосы, выгнулась как кошка под рукой хозяина. Он не давал мне права на лидерство, он дразнил, раззадоривал, играл … играл на мне, как на инструменте. Первое его движение, и я с силой подаюсь ему на встречу, стараясь быстрее достичь такой желанной разрядки. Его руки крепко обхватили меня, заставляя лежать без движения, и хриплый задыхающийся голос попросил: - Не надо! Не помогай мне. Будешь помогать - все закончится очень быстро, а я хочу, чтобы это длилось дольше, как можно дольше… С каждым словом он проникал в меня все глубже и глубже, не оставляя даже миллиметра свободного пространства. Тело уже просто гудело, как провода под напряжением. Сколько я еще выдержу? Влажные тела, хриплые стоны, горящие лица, пересохшие губы. Мне казалось, по моему лицу катятся слезы, а он собирает их, как котенок, языком и губами. Я потерялась во времени, растворилась, он входил и выходил из меня толчками, создавая восхитительный скользящий и пульсирующий ритм, который все нарастал. Но нет ничего вечного, и он не смог бороться и дальше со мной и с самим собой одновременно. Хриплый стон и его подрагивающие мышцы спины под моими пальцами. Он хотел откатиться, но я его не пустила. Не хочу, да и не могу отпустить его сейчас. Сейчас, когда мы еще дышим в унисон, и даже наши сердца бьются в такт друг другу. - Маленькая, пусти, я тяжелый. Я только усмехнулась на его слова. Это он то тяжелый? - Не смеши меня, Ённи. - Хорошо, не буду, но давай все-таки мы сделаем по-моему. Перекатившись на спину, он удобно разместил мою голову на своей груди, а я растеклась по его телу лужицей, наслаждалась его губами на моем лице и нежно гладящими пальцами по моей коже. - Вот так, так же лучше?! - Угу. Он что-то тихонько напевал, а я постаралась воспользоваться этими минутами передышки чтобы разобраться в происходящем вокруг нас безумии. Если задуматься, то мое поведение сейчас не совсем соответствует поведению здравомыслящей девушки. Нам с детства талдычат, что любить прежде всего нужно саму себя, а потом уже всех остальных. А иначе, кто тебя полюбит такую какая ты есть, если ты даже своей собственной любви и уважения не смогла добиться? Значит, по законам жанра, любая другая среднестатистическая девушка должна была вытребовать с Ённи прошение, ну типа: "не видать тебе моего белого тельца, пока, окаянный, не сделаешь себе …". Тут варианты разные: от скальпирования до самоубийства. А что? Больно сделал - сделал, изменил – изменил, давай теперь, расплачивайся горячей кровушкой… Забить на все, просто любить друг друга (тра...ся как вариант) и наслаждаться присутствием рядом единственного - не комильфо… Я в очередной раз, снова и снова отошла от избитых стереотипов, где он бы бежал за мной, я бы убегала от него: «О, я такая клас-с-с-с-с-сная! О, ты такой пла-а-а-ахой!» - удавиться печенюшкой. Да феминистки с меня бы живьем шкуру содрали за такие мысли и поступки, и устроили бы прилюдно линчевание, чтобы другим «недалеким» неповадно было! И это, по сути, просто чужие люди, мнение которых меня вообще меньше всего волнует, совсем уже другой спрос с родных и близких. Знаю, что даже мои самые близкие подруги не поймут такого, на их взгляд, наплевательского отношения к себе любимой, но знаете, переживу! Если родной человек, будь то брат, друг или подруга, не может понять смысла твоей жизни, то стоит ли пытаться объяснить?! Не хотят, не могут радоваться вместе со мной моему счастью, пусть держатся на расстоянии, пока не смогут найти в себе силы подойти и поздравить. Я у себя одна, а второго такого эксперимента по отдалению от ДжиДи, боюсь, мой организм просто не вынесет. Я быстро учусь, больше самоуверенных высказываний и битья в грудь не будет. Он нужен мне, нужен как воздух! Пусть говорят что хотят, отказаться от него, это заведомо проигрышный вариант, и сродни смерти изнутри. У каждого свой грех, у меня – ОН! Основную мысль я усвоила четко: « Хочешь быть с любимым человеком - значит будь с ним таким какой он есть, нет, иди кури бамбук!» Что-то внутри меня отказывалось верить, что девчонки не смогут понять и принять его в наш тесный кружок, а даже если и так… Одну битву, там, где я решала, кого я люблю больше, себя или его, я уже проиграла, и если станет выбор между ним и кем-то извне… ну что ж, останутся только самые лучшие… И да простит меня гордость, но больше нам с ней не по пути…покойся с миром, подруга… ДжиДи заворочался под моей головой, и я тихим шепотом поинтересовалась: - Ты не спишь? Он только усмехнулся на мои слова и, прижав меня сильнее, на выдохе сообщил: - Мы и не должны спать. Это ты еще помнишь? - Конечно, помнишь, и мы выбрали для этого самый вкусный способ, чтобы не заснуть. - Да уж, вкуснее не бывает… Подняв голову, я рассматривала его расстроенное и нахмуренное лицо. - Да брось, чего ты злишься? - Ты заболела, Солл, ты плохо себя чувствовала, вылакала гору таблеток, а я … а все о чем я мог думать, это только о том, что ты наконец-то рядом, и я могу наконец-то прикоснуться к тебе … я как животное …так по-дурацки… так не должно быть…неправильно это… Его голос становился все тише и тише, пока совсем не замолк, а меня просто подкинуло от возмущения и обиды. Жалость? Значит, это была просто жалость? Просто очередной акт доброй воли, где он выступил миротворцем? - Не правильно? По-дурацки? Я не понимаю… Ты жалеешь? Злишься? - Что? Да о чем ты вообще? О какой такой жалости идет речь? Мне просто стыдно, маленькая, и да, я злюсь, но злюсь на себя. Меня просто бесит эта моя слабость, но я в очередной раз не смог сдержаться, и накинулся на тебя. Дорвался, как наркоман до желанной дозы, даже на минуту не задумываясь о последствиях и не притормаживая. Не понимаю даже, о чем я думал… когда я … когда ты… я с ума схожу, когда ты рядом, знаю, что это меня не оправдывает, но другого у меня просто нет. - Все сказал? Ну, знаешь, любимый, по-моему это уже перебор. Что ты там себе за кино придумал? Я кто, по-твоему, кисейная барышня? Да, мне было плохо, но потом все прошло, и я хотела этого так же, как и ты, если не больше. И вообще, если и существует лучше способ помириться и почувствовать себя вновь живой, так его еще не изобрели. - Хорошо, хорошо, только не злись. Иди сюда, чего ты вскочила? – я снова устроилась на его теле, обнимая руками и ногами, а он, после недолгого молчания, закончил свою мысль. - Просто у меня это в первый раз, понимаешь, в первый раз так, и я не уверен, как нужно правильно. - Для меня это тоже все новое, но знаешь, а судить кто будет? Кому какое дело до нашей любви, кто устанавливает границы, что правильно, а что нет? Ведь главное это мы с тобой, и только нам принимать решение и жить друг с другом. И давай закроем эту тему, хорошо? - Как скажешь. Ты пить хочешь? - Угу, очень хочу. - Ну, тогда я за напитками, а ты, может, все-таки переберешься в спальню? Согласен ковры в вашей гостиной, конечно, шикарные, но, думаю, на кровати нам будет удобнее. - Обещаешь? - Обещаю, обещаю… Ённи ушел на кухню, а я осталась одеваться и приводить в порядок гостиную. Когда прозвенел звонок домофона я даже подпрыгнула от испуга, прокручивая в голове варианты «желанных» гостей. Прибежал ДжиДи в одних труселях и с хаером на голове, после моих пальцев, вручил мне запотевшую баночку с напитком, и поинтересовался: - Ты кого-то ждешь? - Я? Да вроде нет. - Нет? Ну, тогда я открою, а ты иди в комнату оденься. Так, судя по мыслям гостей я уже знаю, кто был за дверью. Приехали! Уха-ха! - Да тебе это тоже не помешало бы… - Не понял? - Штаны говорю надень, прежде чем пойдешь дверь открывать. - А, да, одежда, штаны, а где, ты говоришь, мои штаны? - На диване, Енни, соберись и открой дверь, пока они не перебудили всех соседей. Я в комнату одеваться, и скажи своим гостям, что с них завтрак. - Моим гостям? - Твоим, любимый, твоим! Оставив растерянного ДжиДи одеваться, я убежала в комнату. И как я не предусмотрела такой вариант развития событий? Хорошо зная их дружную семейку, мне именно этого и стоило ожидать. Ну конечно они приехали, видно у Яна заняло какое-то время собрать всю четверку вместе, иначе они уже давным-давно были бы уже здесь. Меня просто раздваивало от противоречивых чувств, с одной стороны - мне хотелось выскочить и вызвериться на ребят, которые вечно мешают нам побыть наедине друг с другом, с другой, и это половина была лидирующей, мне хотелось расцеловать их всех вместе и каждого по отдельности. Мы семья! Как бы это глупо не звучало, но они приняли меня в свой круг. Они переживают, они приехали глубокой ночью полным составом, несмотря на то, что каждого из них завтра ждет расписанный поминутно день. Ну и как, прикажете, после этого на них сердиться? Они у меня самые лучшие! В комнату заглянул Ённи, наверное, проверить, достаточно ли я надела на себя одежды для встречи с его друзьями. - Ребята приехали. - Я знаю. Я же была готова к выходу, но мой чудик все также мялся у двери, рассматривая меня прищуренными глазами. - М-м, Чжин, а ты волосы не хочешь собрать? - Волосы? А что с ними не так? Посмотрев на него еще раз и вздохнув, пошла к комоду за резинкой, ну кто знал, что он окажется таким… таким… таким собственником! Собрав волосы повернулась за вердиктом, насмешливо приподняв брови и вопрошая: - Так? - Нет, знаешь, ты еще хуже сделала, так ты еще и шею оголила… Внутри меня смешинки просто резвились, медленно, но верно двигаясь на выход. Одним движением я сорвала с волос резинку и встряхнула головой распушивая волосы и снова посмотрела на него. Но только вид у него снова был не удовлетворенный, покусывая нижнюю губу, он словно решал немыслимую дилемму. - Знаешь, если с волосами не получается, может, ты тогда переоденешься? - Я в домашнем костюме, ДжиДи. - Ну да, ну да, но … - Ённ, меня никто кроме тебя в плане любви не интересует, поэтому давай оставим мой внешний вид в покое и пойдем к твоим друзьям. Которые прямо сейчас делают ставки, и предмет их спора - это удастся тебе напялить на меня паранджу или нет! - Что? Да ни о какой парандже не может быть и речи, религия, знаешь ли, не та, хотя если хорошо подумать… Притормозив у выхода, я ткнула в его грудь пальчиком: - Забудь! Ребятки на кухне вовсю веселились: СынРи опустошал холодильник, Ян пытался приготовить завтрак из того немногого, что успел вырвать из прожорливого рта. Сынни руководил процессом, а Дэсон постоянно грустно вздыхал, пытаясь всех уговорить заказать пиццу. - Никакой пиццы! Нам нужно приготовить ей суп из водорослей, всем больным готовят суп из водорослей! - Мы тебя поняли, Сын, водоросли, так водоросли. У меня только один вопрос: кто эти самые водоросли готовить будет? - Я не умею, - и, обведя глазами остальных ребят, добавил: - мы не умеем. Янчик только заскрипел зубами в ответ и полез по ящичкам искать нужные ингредиенты. - Водоросли на верхней левой полочке. Всем привет! Все повернулись ко мне с облегченными и веселыми улыбками. - Привет, маленькая. - Здравствуй, Чжин. - Приветики! СынРи, тот вообще пошел дальше всех и полез обниматься. За что удостоился рычанием от ЧжиЁна и моим веселым смехом. - Фу, Сырник, я теперь вся в йогурте. - Ну и что, за то ты теперь сладенькая! Неплохо, кстати, выглядишь для умирающей. Ребята закричали все вместе: - СынРи! - Отвали от нее! - Она и до этого была не кисленькая и всегда хорошо выглядит! - Что ты несешь? - А что я такого сказал-то? - Ты бл… как всегда, иди лучше жуй дальше, пока тебе ДжиДи не прибил, он и так походу уже еле-еле сдерживается. - Подумаешь, даже пошутить нельзя, все такие нервные, капец. - Все хорошо, СынРи, я тоже очень рада тебя видеть. Ян, тебе помочь? - Нет, я сам, садись, выпей чаю, я только заварил свежий. - А нам чего не предлагаешь? - Я тоже не отказался бы от чашечки. - Вы тоже болеете? Вон чайник, наливайте себе сами. Чжин, сюда садись, поближе. ДжиДи был на полпути к холодильнику, когда услышал последнюю фразу ТэЯна и развернулся с уже заготовленными резкими словами. Но посмотрев на меня передумал и, только крепче сжав губы, продолжил свой путь. Мне самой очень хотелось быть поближе к любимому, но в мыслях присутствующих было слишком много интересного, и если он будет прикасаться ко мне, я так и не узнаю нужного. - Чжин, мне нужно твой совет, как женщины. - Продолжай, я вся во внимании. Но на самом деле я уже видела его проблему, и вопрос тоже предугадывала, ну или считывала, кому как удобнее. Проблема, как всегда, была в девушке, вернее, в женщине. Которая упорно его не замечала, оставляя без внимания, или просто напросто игнорируя все его попытки сблизиться с ней и перейти из статуса друга в статус любимого. Последней каплей для парня стала ночь накануне. И я его полностью понимала, разделяя возмущение. Действительно странная девушка, он устроил так называемый романтический вечер для нее со свечками, цветами, музыкой, сняв на вечер весь второй этаж ресторана только в их личное пользование. Да любая была бы в восторге, но только не эта. От этой он еще и выслушал кучу всего, а напоследок получил подзатыльник. Самой первой её фразой, когда она приехала и увидела все приготовленное для романтического вечера было: «Как ты хочешь умереть? Медленно и болезненно, или быстро и наверняка?!» Странно это… меня посетила мысль встретиться всем вместе, и познакомиться с благоверной Янчика, узнав наверняка, в чем причина ее такого поведения. Нет ничего лучше чем информация из первых рук, главное обдумать все хорошо и предложить мальчишкам. На самом деле было слишком много информации, причем с разных сторон, а так как меня интересовало все и я честно пыталась везде успеть, в результате у меня снова, медленно, но верно, начинала болеть голова. Стараясь не заострять на этом внимание, я тихонько потерла виски, но Ённи увидел, еще бы он не увидел, если он следил за каждым моим движением как коршун. Нахмурившись, он снова было дернулся в мою сторону, но я тихонько покачала головой. Нет, еще, рано, подожди, я еще не все узнала. Заиграв желваками, он отступил, снова уступая мне. Мысли ребят были занятными и наталкивали на определенные размышления, особенно двое из них. Например, Янчик почему-то разговаривал со мной больше мысленно, чем вслух постоянно привлекая мое внимание фразами: понимаешь, ты меня слушаешь и другими из этого же репертуара. На самом деле я даже уже как-то не удивилась, я всегда знала, что он парень умный. Обхватив чашку с чаем двумя руками, я тихо спросила: - Давно знаешь? Он только усмехнулся, безмерно гордый собой. Да почти с самого начала, Топ помог, были у него рассуждения на эту тему, но только он тормоз, мысль до конца так и не довел. Не довел, говоришь? Это этот вроде как «тормоз» сейчас сидит с отсутствующим взглядом в никуда, и мысленно в самых мелких деталях прокручивает свой разговор с ДжиДи после моего «ухода». Не забывая время от времени кидать на меня пронизывающие взгляды, типа – «Ты успеваешь за мной? Все услышала?» Но, откровенно говоря, я не успевала, сказывалась ночь и усталость. Голову прострелило болью, и, не удержавшись, я поморщилась, тут же испуганно глянув в сторону любимого. Реакция, которая не замедлила проявиться, была не новой: - Все! На сегодня с тебя хватит, Чжин! – он сделал рывок в мою сторону и, подхватив меня на руки в месте с чашкой чая, которую я так и не допила, присел в ближайшее кресло, посадив на свои колени. Ребята только немного разочарованно улыбнулись в ответ на его действия. Все, сеанс связи перекрыт, теперь только вслух, для всех присутствующих.