Какие-то смешные километры разделяют нас с тобой И это смешное пространство Стало бетонной стенной Голову задравши стою на тонущей корме Духи, судьба, Боги Дайте же повод мне....к тебе Да поскорее к тебе, хоть бы немного к тебе...
Евгений Литвинкович
Наше сердце, как маленький ребенок, обладает той же непосредственностью и невинностью. Оно не понимает, и ему сложно объяснить, почему человек, который еще вчера был первым и единственным, сегодня стал чужим и далеким. Как так вышло, что потерян основной ориентир в жизни, и ты просто больше не видишь смысла в бессмысленной мышиной возне?! Иногда так хочется принять слова какого-то мудрого человека: "Искусай губы в клочья, прежде чем позволишь себе вздохнуть. Закидывай голову от боли. Никогда не смотри вниз. Смотри вперед. И, главное - никогда никому не доверяй. Никогда не открывай свое сердце. Помни об этом. Чтобы выжить, ты должен отпечатать эти слова в своей памяти. Вздохи создают дыру, уязвимое место. Если хочешь выжить, держи рот закрытым. Никогда не позволяй никому видеть твое слабое место. Пусть сердце ни для кого не будет теплым. Не доверяй никому, кроме себя". Как жаль, что я забыл об этом простом правиле. Забыл, и пропал. Две недели… Прошли уже две чертовски длинные недели, как Чжин Ри ушла от меня. Одетая в свою гордость как в доспехи и наполненная по самую макушку болью и обидой. Её телефон вне обслуживания сети, в их окнах вечерами не загорается свет, странички в социальных сетях не обновляются. Фанаты и поклонники теряются в догадках, а я просто схожу с ума… Если я думал, что мне было больно тогда, то я слишком поторопился с выводами. По-настоящему больно стало только теперь. Теперь, когда я, раскрыв глаза на реальность, понял, что потерял не только друга, любимую и дорогого человека. Я потерял то, что мы ищем всю свою жизнь, сбивая ноги о чужие пороги. И очень сомневаюсь, что мне повезет отыскать по новой. Скептики до зеленых чертиков в глазах могут мне доказывать, что в след за одной любовью придет другая. Только я точно знаю, что половинка у нас, среди миллионов людей, только одна. Та, что была когда-то, согласно легенде, с тобой единым целым. Боги ревнивы. Они не могли допустить, чтобы их творения любили кого-то больше их самих. Разделяй и властвуй! Разделяй, рассей по миру и наблюдай, как за занимательной игрой, за бесчисленными попытками найти ту единственную, что станет для тебя всем… Мне повезло несказанно: я встретил ту, что была продолжением меня самого. Встретил и потерял… Потерял из-за своей чрезмерной гордыни и самоуверенности… Блуждая все это время по девяти кругам Дантовского ада, где в самом центре был не вмороженный в лёд Люцифер, а моя маленькая девочка, моя Солли, я узнал о себе много нового. Я узнал, что могу просидеть всю ночь в машине, не отрывая глаз от темных провалов окон ее квартиры. Я могу обзвонить всех знакомых и не очень людей, пытаюсь найти хоть какие-то крупицы информации. Дошло даже до того, что я нашел номер их агентства, куда периодически позванивал, стараясь потянусь за все существующие ниточки. Под громкий гогот парней я пытался доказать секретарям, что я действительно тот, за кого себя выдаю, и это ни чья-то глупая шутка. Результат моих усилий - информации ноль целых, ноль десятых. Такое чувство, что они просто исчезли с лица земли, растворились в воздухе. Не было никогда ни этой группы, ни этих девчонок… Оставалась еще одна попытка, еще одна возможность, вероятность которой осенила меня вчерашней бессонной ночью. Еле-еле дождавшись восьми часов утра, успев за это время выкурить безмерное количество сигарет и выпить несметное количество чашек кофе, я схватил в свои руки трубку и набрал номер главы нашего агентства, ругая себя последними словами, что не додумался до этого шага раньше. Если кто и мог что-то узнать об интересующих меня личностях, так только он. Высшие с высшими договорятся быстрее, их слова звучат весомее, наверное, потому, что в каждом их слове явно слышится отзвук монет... Телефон мне ответил длинными гудками. Выждав еще минут пятнадцать, я повторил попытку, с тем же результатом. Время близилось к двенадцати дня, а мне так и не ответили. Черти в моей голове били в барабаны, и я из всех сил сдерживался, чтобы не расх…ть злополучный телефон о стену. Значит, он знает! Знает, что со мной происходит, и знает, по какой причине я наяриваю ему на закрытую линию с самого утра. Задаваться вопросом, кто меня сдал, я даже не удосужился – это не имеет существенного значения. Обидно, досадно, но ладно. За последние дни я разговаривал с таким огромным количеством народа, что это мог быть любой из них. Наш контракт запрещал нам любые отношения вне группы. Хочется потрах..ся? Да пожалуйста, главное чтобы это не мешало работе! Хочется любви и серьезных отношений? Забудь, этих слов не должно быть в твоем словарном запасе! Каждый из нас мало задумывался о будущем, когда ставил галочку под своим именем в документах. Мы хотели славы - славы, известности, популярности и денег. Теперь у нас есть это все! Все, кроме самого желанного… Приняв ледяной душ, я упал на не расстеленную кровать, стараясь собраться с мыслями. В голове помимо воли всплыла цитата из уроков зарубежной литературы: «Никогда ни у кого ничего не просили, гордая женщина… Особенно у тех, кто сильнее тебя… Сами придут и сами дадут…» Я конечно, даже близко не женщина, но совет стоящий, особенно, в моей ситуации… У меня очень редко появляется желание показать свою силу, но пора бы им уже немного встрепенуться, вспомнив, что я давно уже не безызвестный, ничего из себя не представляющий паренек, в карманах которого ветер, а в голове стихи и упорство… Значит, вы хотите войны? Хорошо, будет вам война, будет вам шоу, которого вы не забудете еще долго. Забыли, кто приносит основной доход вашему агентству?! Ну так я вам напомню! Что у нас там сегодня по расписанию? Церемония награждения? Вот с нее мы пожалуй и начнем! В час дня я должен был встретиться со своим стилистом, визажистом и парикмахером. Я не пошел, и на их множественные звонки не ответил. Перетопчутся, меня сегодня целый день игнорируют, пришла моя очередь! Ровно в 15:00 к моему подъезду подъехала машина нашей компании. Вырубив домофон, я заблокировал дверь и пошел на кухню пить очередную чашку кофе, не забывая носить за собой следом телефон, ожидая нужной реакции. Она не замедлила проявиться, буквально мгновенно. Делая дыхательные упражнения, я отсчитал положенные пять минут и протянул по экрану зеленую трубочку: - Да. - Квон Чжи Ён, ты заболел? Ты плохо себя чувствуешь? У тебя что-то случилось? - Хён Сок, тебе не кажется, что ты немного переигрываешь с заботой? Тон говорившего тут же поменялся из заботливого и сладкого в холодный и расчетливый. - Что ты хочешь? - Ты знаешь, чего я хочу! Хватит лукавить, Хён, не занижай свою зону влияния и мой ум. - Тебе известно, что это запрещено контрактом?! - Что именно запрещено? Интересоваться девчонками? Проявлять любопытство? Ну извини за мою ориентацию и природные порывы! - А теперь кто из нас лукавит? – он тяжело вздохнул, сдаваясь. - Да что с вами происходит последнее время? Сначала Чхве Сын Хён, теперь ты? Можно подумать, что ваша чертова любовь превратилась в вирус, который гуляет по коридорам YG Entertainment. - Может быть и вирус. Позвонишь потом, когда найдешь от него лекарство. А пока мы продолжим болеть. Твой ответ? - Давай так: ты сейчас приводишь себя в божеский вид, соответствующий статусу айдола, и едешь на РА РА-2013, а я за это время найду ответы на все интересующие тебя вопросы. Договорились?! - Нет, не договорились. Сначала информация, потом поездка. И советую тебе поторопиться, до начала церемонии осталось только сорок пять минут! Он помолчал некоторое время, а потом стал делиться требуемым. Это значит, что он с самого начала подготовился к разговору, «старый» лис... - Они заграницей, снимают клип на новую песню. Но сегодня они возвращаются, не знаю, правда, всем составом или нет. Там у них кто-то заболел, пришлось прервать съемки. С девчонками одни сплошные проблемы, поэтому я и не люблю женские коллективы. - Заболел? Кто именно заболел? - Ну эта, самая глазастая. Имя из головы вылетело! Я даже не стал заострять внимание на его новых увертках, чувствуя, как от страха у меня холодеют конечности. - Чжин Ри? Солли заболела? - Ну да, именно она и заболела. А что это ты так разволновался? Знакомое имя услышал? Я быстро прокручивал в голове пленку мыслей, не вдумываясь в его слова и не отвечая надо злые подколки. Решение пришло мгновенно. - Найди мне номер телефона Эмбер. - Не понял, у них же ,вроде как, другое имя лидера? - Лидер у них Виктория, а мне нужен телефон Эмбер! Он помолчал, снова начиная наступление. - Да как же вы меня… Машина ждет тебя перед подъездом, выходи немедленно, времени на показательные выступления у нас не остается сейчас, ДжиДи! - Номер телефона? - Я узнаю и сброшу тебе эсемеской. - Хорошо, буду ждать. В нужное здание я вошел буквально за минуту до начала церемонии, все еще находясь в режиме ожидания. Все дальнейшее празднование, речи, выступления, прошли мимо меня. Временами я настолько погружался в свои мысли, что утыкался головой в стол и Сын Хён, который сидел рядом, был вынужден меня постоянно одергивать. Эсемес с нужным номером телефона пришло уже перед самым концом, и, не дожидаясь ребят и не оставаясь на банкет, быстрым шагом устремился к выходу. Перед звонком помолился всем богам, что еще меня слышали, и, вытерев руки от холодного пота о штанину, набрал Эм. Один гудок, второй, третий… На четвертом она взяла трубку, а у меня от волнения пропал голос. - Ало? Говорите? Ало? - Эмбер? - Да, кто это? Говорите, я слушаю! - Эмбер, это Квон Чжи Ён. Она молчала, и я повторил попытку: - Эмбер? Ты меня слышишь? Не бросай трубку! Эмбер! Ты меня слушаешь? - Я прекрасно слышу тебя, Чжи Ён, и совсем не обязательно так кричать. Честно говоря, я ждала твоего звонка гораздо позже, но не в этом суть. Я знаю, чего ты хочешь, но у меня есть условие. - Какое? - Ты отпустишь её. Я уже набрал полную грудь воздуха, собираясь возражать и биться до последнего, но она не дала мне вставить и слова: - Молчи! Я еще не договорила! Последние события очень четко обрисовали мне картину происходящего. Я знаю, что она нуждается в тебе. Я своими глазами оценила всю степень ее зависимости от тебя. - Ты знаешь о ее «секрете»? - Да. - Давно? - Догадывалась давно, но точно узнала совсем недавно. - Понятно. Ну, если ты все знаешь, то должна понимать, что твои условия не выполнимы. - Возможно, но сдаваться я не собираюсь. Солли будет ходить на свидания, и ты ничем не помешаешь ей в этом, ни словом, ни делом. Может быть, только может быть, она и простит тебя, но у нее должен быть выбор, и ты ей позволишь его сделать. - Она меня простила? - Нет! … Не знаю. Она не говорит. Чжин не разговаривает на эту тему и сразу же выходит из комнаты, когда я завожу разговор или что-то об этом спрашиваю. - Она себя плохо чувствует? - Да. Головные боли вернулись, и с устрашающим размахом, а ее таблетки больше не справляются со своей задачей. Врач говорит что-то про привыкания и стрессы. Для покупки более сильных нужен рецепт, а он будет только завтра. - Где она сейчас? - Дома. - Ты оставила ее одну? - Думаешь, мне самой это нравится? Я должна была уйти, потому что от моего присутствия ей становится только хуже. А ты ей нужен, пусть даже она никогда не признается в этом. Ключи от квартиры лежат под ковриком. И без выкрутасов, Джи Ди! В лучшие дни дорога к общежитию Соли занимала у меня тридцать минут, сегодня я добрался за пятнадцать. Думаю, эта цифра сама за себя покажет, насколько я спешил быстрее добраться к ней. Обитель девчонок встретила меня ярким светом во всех комнатах и громкой, включенной на полную катушку музыкой, от басов которой подрагивали стены. Вечеринка? Она закатила вечеринку? А я несся сюда, как полоумный, думая, что ей плохо?! Людей не наблюдалось, не было ни одной живой души, кроме Чжин Ри, которую я нашел сидящей в комнате на полу и раскачивающейся в такт песне. Из одежды на ней были только трусики и какая-то маечка ярко-зеленого цвета, обтягивающая ее как вторая кожа и не оставляющая простора воображению. Одежда придумана для того, чтобы прятать наше тело от посторонних взглядов и скрывать наготу, но эта, эта была создана для удобства и соблазнения. Насколько же я соскучился по тебе, маленькая, если мне хватает только одного взгляда на это одеяние, и я уже был готов воротит горы и доставать луну и звезды, только чтобы иметь возможность прикоснутся к тебе. Облегчение и радость, от того, что я наконец-то добрался и вижу её, равнялось по силе с десятью баллами по шкале Рихтера, и я просто уселся у двери, не отрывая от нее взгляда и понимая, что ноги меня просто не держат. Песня закончилась, наполняя комнату давящей тишиной ожидания. Солл подняла голову, обводя мутным, каким-то полусонным взглядом окружающую обстановку. Ложью будет сказать, что выглядела она хорошо, нет, для меня она в любом виде была самой любимой и желанной. Но только слепой не заметил бы черных кругов под ее глазами, потускневших волос и посеревшей кожи. Что же ты делаешь, любимая? Что ты делаешь с собой, что ты делаешь со мной, и что ты делаешь с нами?! Я не издавал ни звука, но она словно услышала меня, резко повернув голову и посмотрев прямо в мои глаза. Я ожидал увидеть что угодно: обиду, злость, боль, но только не ту нежность и безграничную любовь, что вошла в мою жизнь вместе с ней. Время словно остановилось, и быстро перекрутило обратно пленку нашей с ней жизни, возвращая нас обратно, туда, где еще не было ни этих тяжелых переживаний, ни моей недосказанности, ни ее горечи обиды, ни холода разлуки, ни боли от нашего "больше не вместе". Улыбаясь нежной всепрощающей улыбкой, она поднялась на коленки и поползла ко мне, не отводя взгляда от моего лица. Что ты видишь там, любимая? Видишь ли ты, насколько сильно я жалею, что сделал тебе так больно? Видишь ли ты, насколько мне плохо без тебя? Достаточно ли там отражается силы моей любви, от которой сердце бьется, сбиваясь с ритма, а дыхание замирает?! В голове так много разных мыслей, столько слов просятся сорваться с языка и разорвать хлипкую бумагу недопонимания. Но разум предостерегает от необдуманных действий, страшась последствий … Вот она уже прямо передо мной - замерла, застыла, словно перепуганный зверек, который безумно хочет протянуть ручонку и схватить желанное, но так боится, что это все окажется просто сном. - Ты мне снишься? На секунду я закрыл глаза, которые запекло от ее хриплого шепота, который прошелся наждачной бумагой по моим нервам, и только замотал головой в ответ, отрицая. Её робкая улыбка и она протянула руку, ткнув в меня пальчиком, словно проверяя мое тело на твердость. - Ты настоящий? Прости меня Господи, но этого вопроса я уже вынести не смог, и, захватив ее за руку, потянул в свои объятия, хватая в охапку и с силой вжимая в свое тело. В своем безумном желании стать единым целым, и больше никогда не отпускать… Не знаю, что я говорил, не помню что я делал: просто дышал и не мог надышаться, просто целовал и не мог охватить ее всю… Я крутил ее как куклу, то заглядывая в глаза, то снова прижимая лицом к своей шее, не смея поверить своему счастью. Как же мало нам порой бывает нужно для этого… Она что-то тихонько мурлыкала в мои волосы, задевая кожу влажными губами и заставляя тело вздрагивать от натянутой пружины возбуждения. Кто мне объяснит: как та, что секунду назад была несчастной и больной, по взмаху чьей-то волшебной палочки превратилась в искушающую и самую сексуальную женщину, что я видел когда-либо ранее в своей жизни. Я постарался встряхнуться, уводя свои мысли от искушения, обвел взглядом комнату, зацепившись взглядом за мелкие предметы, раскиданные в хаотичном беспорядке по паркету. Прищурившись, я старался лучше рассмотреть, что это такое. Понимание пришло внезапно и ударило шальной пулей. Таблетки! Пузырьки и стикеры, сотни маленьких цветных кругляков лекарства, что как леденцы ярко выделялись на темном полу комнаты. - Чжин? Соберись, твою мать! Я проглотил слюну, стараясь смочить хоть чуть-чуть враз пересохшее горло, и начал заново: - Чжин, ты пила таблетки? Какие? Сколько? Сколько ты успела их проглотить? Чжин?