Любовь, страх и ненависть в Сеуле

«So glad we've almost made it So sad they had to fade it Everybody wants to rule the world» Lorde — Everybody Wants To Rule the World

Человек очень быстро привыкает ко всему хорошему, постепенно начиная верить, что всё правильно, так и надо, он это заслужил, и ничего делать для своего благополучия не должен. Любая осторожность отходит на второй план. Ты просто наслаждаешься жизнью, забивая на все проблемы, коих у тебя, в принципе, нет. И вот именно в тот момент, когда ты уверен в своём счастье, происходит нечто, что может разуверить тебя в этом. Точнее, обязательно разуверяет. В очередной раз покидая стены альма-матер, я с удивлением обнаружила, что ДжиЁн не ждёт меня у входа на своём байке. В унисон прекрасному настроению мне подумалось, что у него просто появились какие-то дела, о которых он мне забыл сообщить, поэтому мысленно я уже прокручивала сценарий того, как позвоню ему и капризным обиженным тоном буду отчитывать за это. Но реальность не дала мне дописать этот сюжет, подсовывая свой. Из припаркованной неподалёку от универа тонированной машины вышли двое людей в костюмах, целенаправленно идя ко мне. Сначала я не поняла их манёвра, но когда меня схватили под белы рученьки, я осознала, что все надежды на тихий вечер испуганно ретировались куда подальше. — Куда вы меня тащите? — попыталась я вырваться из захвата, но от неожиданности происходящего силы меня покинули, как и способность управлять своим голосом — поначалу даже не поняла, что это я издаю такие пискливо-испуганные звуки. Они молчали. И это молчание пугало меня больше всего — будь это какие-нибудь хулиганы, они бы давно сказали мне не вякать или что-то в этом роде, возможно, даже дали бы затрещину, а эти же спокойно, как какого-то кошака, заволокли меня в машину, которая тут же вальяжно двинулась с места. Эта неторопливость свидетельствовала о том, что их хозяин — какая-то шишка. Ведь не каждый бандюган мог себе позволить среди бела дня украсть человека, не боясь правосудия. Кажется, я была непроходимой идиоткой, когда не послушалась Таби. Ну, а из-за ещё чего я вдруг могла привлечь внимание каких-то криминальных авторитетов? Только из-за того случая в подворотне. Напомните мне больше не шататься по ним и не бить незнакомых дяденек — хотя, если бы я поддалась, и всё прошло по их сценарию… Нет, иначе и быть не могло, поэтому я с гордо поднятой головой приму последствия своего поступка! Какими бы не были мои мысли, сердечко моё билось как сумасшедшее. Оставалось только молиться, чтобы меня отпустили живой и относительно здоровой — тогда я точно зарекусь связываться со всякими сомнительными типами. За своими думами я не заметила, как мы приехали куда-то за город. Вот ведь дура — могла бы посмотреть дорогу, никакого мешка на голове же не было, да и стёкла пусть и тонированные, но сквозь них изнутри всё прекрасно видно. Хорошая мысля приходит опосля… Хотя что бы мне это дало? Ничего, ведь сбежать бы мне не удалось так просто. Снова в крепком захвате меня провели в шикарный особняк; из-за широких плеч окруживших меня парней в чёрном я не могла разглядеть обстановку, но вполне была уверена, что интерьер здесь один из тех, что печатают в крутых журналах с указанием заоблачных цен за каждую побрякушку, украшающую стеклянную полочку. Кажется, меня посетило предобморочное состояние, потому что дальнейшее проходило как в тумане. Кабинет, в который меня втолкнули, был очень светлым, никак не навевая мыслей о том, что здесь можно испытывать какую-то боль. Не то что бы я ожидала того, что меня грохнут прямо здесь, забрызгав моей кровью белоснежные стены и светлый паркет, но… определённо, я боялась этого. Моя грёбаная жизнь показалась мне невероятно счастливой и безоблачной, чтобы вот так вот внезапно и глупо прерывать её. Кажется, я уже была готова упасть на колени, моля отпустить меня, как услышала мужской баритон, раздавшийся от большого стола. Развернутый к окну стул медленно развернулся, являя мне его обладателя. — Ну, здравствуй, Ли ЧеРин. Как он выглядел? Как типичный мужчина преклонных лет, взявший от жизни всё и продолжавший брать, не считаясь с мнениями других. Лощёный вид, резкий парфюм, вызывающий тошноту, и пристальный взгляд тёмно-карих глаз. Дядечка, я и так Вас безумно боюсь, чего Вы ещё добиваетесь? Не дождавшись от меня никакой реакции, он продолжил: — Думаю, ты понимаешь, почему оказалась здесь. Я попыталась сглотнуть слюну, но это не получилось, и я подавилась, закашлявшись. На секунду мне показалось, что моя смерть будет ещё более глупой — захлебнусь собственной слюной. Но потом мне всё-таки удалось прокашляться и привести обезумевшее дыхание в норму. Глаза зацепились за усмешку на лице мужчины, которая почему-то придала мне сил. — Возможно… понимаю, — промямлила я еле слышно, пытаясь справиться со своими страхами. Он вновь усмехнулся. — Знаешь, не советую тебе идти против меня. Надеюсь, что наша встреча принесёт свои плоды, и ты последуешь моей воле. Иначе… ты ведь не хочешь лишиться ещё и своего отца? Меня будто разрядом тока прошибло. — Что? И вновь эта дурацкая усмешка, поднимающая во мне волну отвращения и злости. Ненавижу, когда надо мной насмехаются или недооценивают меня. Не говорю, что я такой прям супер-пупер герой, который одной левой расправится со всеми врагами. Просто порой во мне будто просыпается другая сущность, возможности которой ещё толком не изучены. И в такие моменты я уверена, что могу многое. — Какого чёрта?! — воскликнула я, когда мужчина не соизволил мне ответить. Понимаю, сложно признать то, что твоего подчиненного побила какая-то девчонка, но угрожать расправой с отцом!.. — Не приближайся к моему сыну, и никто не пострадает, — его лицо вмиг приобрело каменное выражение, а глаза недобро заблестели. И вот тут я конкретно охренела. — Сын? Я понятия не имею, кто Ваш сын! Вы наверняка меня с кем-то путаете! — Хах, ты даже не помнишь, с кем спишь? Занятно. Я уже мало что понимала. О чём он говорит? Какой сын? Я ни с кем не спала, разве что с… Нет, боже, что за глупости! Я мысленно рассмеялась над своей догадкой, дав себе оплеуху. Хорошее у меня воображение, однако. И я уже собиралась сказать своему похитителю нечто едкое, как дверь за моей спиной открылась с лёгким скрипом. — Отец. Я резко обернулась, не веря своим глазам. — Джи?.. Он проигнорировал меня, даже не дёрнувшись на мой зов. Я смотрела на его профиль, острые скулы, тонкую нитку губ и немного устало прикрытые глаза, не выражающие совершенно ничего. Нет, я не могла поверить, что это правда.