Любовь, страх и ненависть в Сеуле

«Have you no idea that you’re in deep? I dreamt about you nearly every night this week How many secrets can you keep?» Arctic Monkeys — Do I Wanna Know?

Меня нельзя было назвать тусовщицей. К тому же, мне было не с кем ходить по клубам, зависать в компаниях на вписках и прочее — я сидела в своей комнате, слушая рок, или же бродила по городу, опять же слушая рок, но уже в наушниках. На самом деле, у меня были друзья, но отношения с ними были довольно-таки странные: посиделки примерно раз в неделю, разговоры ни о чём, плоские шутки, сарказм в разговорах, пикировка шутливо (или нет) надменными взглядами, намеренная грубость в общении, игры на приставке, армрестлинг, громогласное подпевание любимым рок-группам и прочее-прочее-прочее. Никакой выпивки и наркоты. Много мата и выплеска эмоций. Наши «сходки» длились с раннего утра до поздней ночи, а потом на неделю мы забывали друг о друге, не созваниваясь и не переписываясь на фэйсбуке. Мы мало знали друг о друге, и, наверное, опрометчиво называть почти незнакомых людей друзьями, но с ними я чувствовала себя расслабленно, самой собой, без всяких масок и лжи. Я могла делать всё, что ни захочу, и никто из них не сказал бы мне ни слова. Но что-то внутри меня предвкушающе ныло, когда я смотрела на флаер, который мне вручила Бом, и я решила, что стоит пойти на эту вечеринку. Тем более, Дару выписали как раз к выходным, и я могла увидеться с ней и удостовериться, что всё в порядке. Не знаю, выдумала я себе эту причину или это действительно было так, но с такими думами я стала собираться ближе к шести вечера, особо не заморачиваясь в выборе одежды: узкие чёрные джинсы, белая майка-борцовка и белый же джемпер с широким воротом, оголяющим одно плечо, и с разноцветной надписью «Express Yourself». Волосы я лишь расчесала, оставив их свободно, чуть завиваясь в большие спирали, спадать на плечи. Взглянув в зеркало, пришлось заметить, что у корней слишком сильно видно мой натуральный цвет — скоро придётся опять подкрашивать, чтобы быть «блонди», как зовёт меня Таби, один из моих странных друзей. Натянув белые шузы, я сунула телефон в карман джинсов и, взяв флаер, вышла из дома. Вечеринка проходила в небольшом клубе, имевшем два больших зала, между которыми располагалась приват-зона с диванчиками и шторками-перегородками. Вдохнув в лёгкие воздух, смешанный с сигаретным дымом и испарениями алкоголя, я прошла вглубь одного из залов, пытаясь увидеть хоть одно знакомое лицо. В принципе, тут в основном были люди из моего университета, которых я пусть мельком, но видела, правда, ни Дары, ни Бом я ещё не заметила. Решив, что они в другом зале, я проталкивалась сквозь толпу людей, извивающихся под биты дабстепа, и старалась избегать слишком тесного контакта с ними, потому что каждый так и стремился потереться об меня. Буквально умирая от приступа брезгливости, я вывалилась в коридорчик, тут же очутившись в чьих-то руках. Готовая полить ядом голову очередного жаждущего контакта парня, я подняла взгляд, встречаясь с обсидиановыми глазами. — Вот это встреча, — уголком губ улыбнулся Джи-Ди, при этом выглядя почти безразличным. — Да уж, — саркастически усмехнулась я, пытаясь вырваться из его захвата, но он не отпустил меня. — И как только тебе так быстро удаётся находить таких привлекательных цыпочек? — из ниоткуда вынырнул какой-то парень, явно знакомый с Джи. — Тебе никогда этому не научиться, ЁнБэ, — без тени улыбки ответил ему Джи-Ди. Честно говоря, меня начинал бесить его безразличный тон и вид. А этот самый ЁнБэ лишь рассмеялся, похлопав ему по плечу, и, подмигнув мне, скрылся в толпе. — Может, ты уже отпустишь меня? — сквозь зубы процедила я, вновь дёргаясь в его руках. — Не могу. Ты — моё единственное спасение от этих сумасшедших, которые решили, что я обязательно должен сегодня развлечься, — и он потащил меня в сторону приват-зоны. — А я-то тут причём? — резко затормозив, мне удалось высвободиться, но он тут же обхватил меня за талию, не давая сбежать. — Они будут думать, что я кручу с тобой шуры-муры и отвяжутся от меня, — пояснил Джи-Ди, усаживая меня на ярко-красный диванчик и зажимая между подлокотником и своим худощавым тельцем. — В конце концов, ты всё равно здесь одна. Его слова неприятно кольнули. «Ты всё равно здесь одна». Боже, у меня что, на лбу написано: «отщепенец»? «У меня нет друзей, помогите, кто-нибудь»? И вообще, с чего он это взял? Как он может судить меня, совершенно не зная? — Я здесь не одна, и мне плевать на твои проблемы, Джи-Джи, — я чуть не рассмеялась от того, как исковеркала его прозвище, но злость всё-таки была сильнее, и, хорошенько двинув локтём ему под рёбра, я соскочила с диванчика, быстро уходя в сторону танцзала. — Если что, я буду здесь. Приходи, — достигло моих ушей, и я повела плечами, сморщившись. Боже, что за неумелое пикаперство? Неужели он думает, что я могу на это повестись? …Около часа я бесцельно бродила из зала в зал, не зная, чем занять себя. Попытка потанцевать закончилась приставаниями какого-то полупьяного парня непонятного происхождения и сомнительного вида, поэтому я больше не рисковала выходить на танцпол. Дару и Бом я нашла, даже поговорила немного, но, в отличие от меня, у них тут было дополна знакомых, друзей и приятелей, так что вскоре я ушла, не желая влезать в их бурные разговоры и дискуссии. Всё равно я не знаю, кто такой Папа Ян и чего он там новое и интересное затевает. Хоть я и не знала, чем себя занять, хоть мне и было до ужаса скучно, возвращение домой у меня не вызывало никаких положительных эмоций — надоело сидеть в своей комнате, о чём-то думая, что-то вспоминая и зачем-то мечтая. Мне хотелось испытать что-то такое, чего я никогда не испытывала, сделать нечто из ряда вон выходящее, что было мне не присуще, что-то… Я остановилась напротив входа в приват-зону. Из-за шторок не было видно, там ли ещё Джи-Ди, но после недолгих раздумий я решила проверить наверняка. Осторожно проходя мимо диванчиков, стараясь не глазеть, я всё же видела краем глаза целующиеся парочки, некоторые уже занимались сексом, явно никого не стесняясь. Наверное, если бы я остановилась и стала наблюдать за ними, они бы не заметили или же пригласили присоединиться — хотя тем троим, буквально сплетавшимся в один клубок, уже достаточно. Джи-Ди был один — продолжал сидеть на том же диванчике, откинувшись на спинку и задумчиво ероша свои блондинистые волосы тонкими пальцами, унизанными разномастными массивными перстнями. Я плюхнулась рядом, не поворачивая к нему головы, и сказала первое, что пришло в голову: — Все вокруг целуются. Чёрт… Наверное, я покраснела, впервые за долгое время ощущая неконтролируемое чувство стыда. Боже, нашла, что ляпнуть!.. — Ты тоже хочешь? — с его губ сорвался смешок, и он развернулся ко мне, внимательно изучая мой профиль. Я фыркнула, забросив ногу на ногу и нервно покачивая носком шузы. — Это да или нет, моя дорогая СиЭль? — насмешливо протянул он, наклоняясь ко мне, обжигая своим дыханием моё ухо. — Жарко тут, — соскочила я с дивана, — и душно, — пулей вылетела из приват-зоны, а затем и из клуба. Дура, какая же я дура!..