Перевоспитание

Астер проснулся от страшного сна. Точнее, сначала он как раз был не страшным, а очень даже наоборот. Парню снилось, что он величественный и могущественный маг света, и он у всех на виду побеждает страшную чëрную птицу. Светлые сказки ликуют, аплодируют ему, восторженно кричат его имя. И из толпы радостных поклонников ему улыбается Руфина. Но тут белый маг услышал стрëкот тëмной магии и обернулся: чëрная птица встала на ноги и победно прокаркала. "Ах так!", крикнул Астер, почти скрыв испуг и недоумение. "Ну, тогда - получай!". Но волшебный посох лишь издал барахлящие, постепенно снижающиеся и затихающие звуки. "Ч-что?!", запаниковал парень, и обнаружил, что вместо белой робы и шляпы на нëм наручники, и его бывшие поклонники теперь смеются над ним и показывают пальцем. Он ищет взглядом хоть кого-то, кто мог бы помочь ему, и замечает Руфину, стоящую к нему спиной. Однако не успел он позвать еë, как девушка обернулась и пронзила его самым испепеляюще-строгим взглядом. И тут Астер проснулся. 

***

Бывший аспирант тяжело вздыхал. Да, это действительно был страшный сон, или кошмар, как его характеризует учебник по предсказаниям. Этот учебник Астер прочëл от корки до корки сравнительно давно, когда он ещё не задумал свой план. Профессор Звездочëт постоянно настаивал на том, чтобы его молодой аспирант изучил все варианты предсказаний, особенно главу 12, про сны. Поэтому Астер знал, что кошмар должен иметь какой-то смысл, только какой? "К тебе гости", неожиданно сказал охранник, отчего заключëнный подпрыгнул и упал с койки на пол, который, по его наблюдению, от неë почти не отличался. Парень слышал удаляющиеся шаги, а видел всë размыто. Сначала он подумал, что от падения у него глаза превратились в пюре. Но потом он нашёл свои очки у себя на лбу и успокоился. Поправив их, он увидел по другую сторону невидимого защитного барьера троих сказок. А именно тëмных сказок, причëм тех самых, которых он-- кхэм, то есть, которые показали вчера свою истинную природу. Корвин молчал, Кика самодовольно хмыкнула, а Несмеяна залилась откровенно гиеньим смехом. - Ч-что вы здесь тутаете? Ой, в смысле, что вы тут делаете? - спросил бывший аспирант, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Ему хотелось выглядеть как минимум достойно. Только тут он заметил, что у него было не три, а четыре гостя: Руфина стояла со сложенными на груди руками у противоположной стены коридора. - Они пришли выслушать твои извинения, - сказала она почти что равнодушным голосом. Надо сказать, парень был в ступоре. Какие извинения? И тëмным сказкам, к тому же? Они об этом не договаривались! - Что? Я не стану... - но аспирант остановился. Его подруга смотрела на этот раз не с равнодушием или осуждением, а с... просьбой и грустной надеждой.  Астер замолчал на минуту, нервно поглаживая свои руки. В глубине души он знал, что там, на стадионе, он поступил неправильно. И весь его план состоял сплошь из неправильных поступков: воровство, обман, нарушение спокойствия... Всë это он понимал. Однако открыто признать свою вину, попросить прощения, он считал слишком позорным. Тем более перед теми, кого он воспринимал как злодеев. Он и так низко пал, оказавшись здесь. Но надо было перебороть это, если Астер хотел доказать, что он действительно может исправиться.  - Я не стану... врать. Что я... чувствую себя... виноватым. Перед вами. Пожалуйте, то есть... Простите меня, пожалуйста, - он склонил голову и стал ждать реакции. - М-м-м, звучит фальшиво, но сойдёт, - отрывисто сказала Кика. - Ха-ха, лучше было бы, если бы он стоял на коленях, - начала Несмеяна, но тут же словила осуждающий взор Руфины, - Но да, этого хватит. - Всë? Мы можем уходить? А то меня Любава с Настей заждались, - проворчала кикимора с ярко-зелëной чëлкой. - Да-да, я уже всë засняла и мне надо, э, по делам, - с этими словами девочка в рваной одежде захлопнула своë складное зеркальце. - Вы можете идти, - спокойно ответила им аспирантка. Ученицы зашагали прочь, попутно перекидываясь гримасами в сторону друг друга. Остался только Корвин. Астер так и думал, что с ним будет отдельная тема. Руфина тоже ждала, пока наследник Воронов что-нибудь скажет. - Мне извинения не нужны, - нарушил он вдруг тишину. - Я бы в любом случае не пострадал. Лучше пусть извинится перед Машей. Тогда я смогу его простить. Голос Корвина был не таким громким, как у Несмеяны, и не таким грубым, как у Кики. Но тем не менее, его уверенные слова оставляли сильное впечатление. Астер даже отвлëкся, чтобы задуматься: "Как он это делает?". Ему хотелось говорить так же, как Корвин: без запинок и заиканий. И это его раздражало. - Перед кем? А, да-да-да, одна из тех девочек! А... А за что? - парень не мог никак вспомнить, чем он провинился перед этой ученицей. Да, он не раз подвергал еë и еë подруг опасности, но они же справлялись, они молодцы! Девочкам стоило бы даже поблагодарить его за то, что он устроил им такие подвиги! Хотя, нет, это глупо, очень глупо. Юный Ворон вздохнул.  - Во-первых, за то, что притворился ей в письме. А во-вторых, она чуть не упала с большой высоты из-за тебя. Теперь Астер вспомнил. Та друид хотела остановить их битву и успокоить Корвина. Бывшему аспиранту хотелось возразить, что виноват в этом больше тëмный принц, а не он, но всë-таки понимал, что это неправда. - Хорошо. Я извинюсь, - ответил наконец заключëнный. Тогда Корвин связался с подругой по зеркальцу. В отражении появилась девочка с каштановыми волосами и в очках - она. - Привет, Корвин! Я очень рада тебя видеть, но мы тут с девочками готовимся... - она замялась. Корвин объяснил ей ситуацию, и повернул зеркальце к Астеру. - П-привет! Я... Мне очень жаль, что из-за меня ты чуть не упала и... Ну, ты понимаешь. Я виноват. Прости, пожалуйста. Девочка выслушала парня и почесала подбородок. - Хм, ладно. Извинения приняты. Но я тебе не доверяю. Просто надеюсь, что ты и вправду исправишься. - На этой ноте она попрощалась с другом, и еë изображение испарилось со стекла.  Корвин одобрительно кивнул и сам пошëл к выходу, ничего не сказав. Наверное, всë было понятно и без слов. Руфина же вздохнула с таким облегчением, словно всë это время она держала все книги из списка летнего чтения от Профессора Кривозуба. - Ты сделал это. Ты извинился, - выговорила она, подошедши ближе к невидимому барьеру. Её лицо выражало счастливое облегчение. - Да? Да! Это же хорошо? - В ответ девушка довольно закивала. - Ура! Значит, мне всë простили? Меня отпустят? - Астер так радовался, что запрыгал по камере, как игривый щенок. Аспирантка слегка улыбнулась. - Ну... Нет. Но это начало! - Руфина потëрла ладони. - И завтра я собираюсь пойти к Вась-Вась и обсудить условия твоего освобождения. На почве перевоспитания, конечно же. Парень поник всем своим долговязым худым телом. С одной стороны, он только что перешагнул себя, и это его поощрение? Что "это начало"? Его и так всë время не воспринимают всерьёз. Такое положение дел очень сильно удручало. Но с другой стороны, ещё не всë потеряно, так ведь? Заключённый посмотрел на свою бывшую подругу. Еë неловкая, но ласковая улыбка успокаивала его. Это было странно, ведь обычно парень был неловким, а она нет, и он искал опору в ней, и еë уверенность воодушевляла. И вот сейчас, казалось бы, всë по-другому: их дружба поломана, и обе молодые сказки не знают точно, будет ли всё хорошо. Но, каким-то образом, всë осталось прежним.