Возможно, Новый год не так уж плох...

— Если мы через пять минут не найдем этот треклятый дом, вам придется тащить за собой мой окоченевший труп. — Леонор, хватит уже ныть. — Я не ною, а констатирую факт: ещё немного и я от холода сдохну. — Никто твое обмороженное тело тащить не собирается, уж поверь. Мы просто бросим тебя на обочине, а утром подберём, если этого раньше нас не сделают бродячие собаки. Леонор фыркнул и поплотнее закутался в шарф, заботливо связанный его тётей. Угроза Ролона его ни капли не напугала; пусть только попробуют его здесь оставить, он их и с того света достанет. Да и умирать он пока не собирался, хотя доля правды в словах мага все же была: он действительно замёрз настолько, что ему казалось, что даже кровь его не течет по венам и артериям, а еле-еле ползет. И Леонор готов был поклясться, что чувствовал, как его суставы примерзают друг к другу. Такой холодной и снежной зимы он давно не помнил: городок, в котором путешественники хотели провести несколько дней и заодно отпраздновать Новый год (чего его праздновать? Наверняка он будет раза в три хуже старого) был занесён снегом по самые крыши. На улице, бросая в лицо колючие снежинки, дул холодный ветер, который пробирал до костей, как ни кутайся в теплый плащ. Как хорошо сейчас было бы сидеть в теплом номере гостиницы, попивая горячий чай и глядя в камин… Но в этом удовольствии Леонору и его товарищам было отказано: все места в единственной на весь городок гостинице оказались заняты; даже в общем зале яблоку негде было упасть, что уж говорить об отдельных номерах. К счастью, Далила вспомнила, что именно в Пратте — так назывался городок — живёт ее старинный знакомый, зажиточный купец, который может приютить их компанию. И вот, оставив лошадей в конюшне (и все же на коней Эльвинга и Рона стойл не хватило), путешественники двинулись по заснеженной улице к знакомому Далилы. Хотя «двинулись» — слишком громкое слово; скорее, это можно было назвать очень медленным перемещением от одного сугроба к другому. Сейчас путешественники шли гуськом, стараясь не свалиться под тяжестью налипшего на плащи снега. И, разумеется, по закону подлости, Леонора отправили вперёд процессии протаптывать дорогу. Хорошо, первым шел Ролон, но магу легче от этого не становилось. Шаг у бывшего наёмного убийцы был меньше, чем у Леонора, так что магу приходилось чуть ли не семенить за товарищем по несчастью. Удовольствием это назвать было очень сложно. Да, Леонор любил зиму, но предпочитал делать это из теплого дома, глядя на заснеженные улицы через оконное стекло. Кстати о доме… Сзади донёсся радостный голос Далилы: — Вот он! Вот этот дом, с флюгером! Уф, дошли наконец… Обогнав мага и Ролона девушка, забавно перескакивая через маленькие сугробики, поспешила к большому трёхэтажному каменному дому, ярко освещенному разноцветными гирляндами, которые висели везде, куда падал глаз: на фонаре, на стенах, на небольшой сосне, приютившейся рядом с фасадом. Даже флюгер в виде кошки обвивали гирлянды. Жители этого дома явно ждали наступления Нового года с большим нетерпением; ждать им осталось недолго: до праздника оставалось всего три дня. Далила первая успела к массивной дубовой двери, отряхнула (насколько это было вообще возможно) сапоги и платье и громко застучала в дверной молоток. С полминуты ничего не происходило, но вскоре изнутри раздались шаги и женский голос сухо спросил: — Кто там? — Это Далила, друг многоуважаемого Тирона Ансельма. Передайте ему, что мне и моим друзьям негде переночевать, так что нам очень нужна его помощь. — Ожидайте-с. — Раздалось из-за двери и шаги начали спешно удаляться. Прошло две минуты. Ничего не происходило. — Что-то мне подсказывает, что ночевать нам придется в сугробе, — мрачно проговорил Леонор. — С чего ты вообще взяла, что он нам поможет? — Он мой друг, — твердо проговорила Далила. — И на основании этого ты решила, что он согласиться приютить компанию весьма и весьма подозрительных личностей во всеоружии? Я бы на его месте нас и на порог не пустил. — К счастью, на его месте не ты. И чего ты такой мрачный? Новый год скоро, радоваться надо. — В этом самом новом году наверняка будет эпидемия чумы, землетрясение или, на худой конец, ещё один экономический кризис. Значение праздников сильно преувеличено. Единственным в моей жизни поводом для радости будут, пожалуй, мои похороны. — Если ты не прекратишь ворчать, мы порадуемся на них очень скоро! — Кто сказал, что я вас приглашу? Зарождающийся конфликт подавил звук отодвигаемого засова. Через мгновение дверь распахнулась; на белый снег тут же лег прямоугольник жёлтого уютного света, чтобы тут же быть заслоненным массивной тенью человека. — Далила, ты ли это? — прогудел мужской голос. — Давно не виделись! О, ты и друзей с собой привела? Ну, заходите, раз такое дело, не оставлять же вас на морозе. С этими словами человек (лица его не было видно) посторонился, пропуская замёрзших путешественников в теплый холл. Дом внутри оказался больше, чем можно было предположить, глядя на фасад. В просторном холле умещалась и вешалка в виде оленьих рогов, и огромный темный шкаф для одежды, и скамеечки, чтобы было удобно снимать обувь (путешественники с радостью ими воспользовались: промокшая одежда уже порядком поднадоела), и подставка для зонтиков в виде слоновьей ноги. Пол покрывал широкий цветастый ковер, а на потолке висела узорчатая разлапистая люстра, ярко освещавшая всю комнату. Напротив двери куда-то вверх поднималась широкая лестница, по бокам от нее виднелись двери, видимо, ведущие к комнатам для прислуги. Надо ли говорить, что все поверхности холла были украшены гирляндами. Они, переливаясь и сверкая, обвивали вешалку, свисали со шкафа, а уж люстру они закрывали практически целиком, — Леонор даже испугался, что она не выдержит веса украшений и рухнет прямо им на головы. Вообще, подобная пышность и блеск раздражали мага, не привыкшего, чтобы в глазах у него рябило от цветных гирлянд; такое обилие украшений показалось ему довольно безвкусным. Впрочем, если для того, чтобы переночевать в тепле, ему нужно пройти через этот кошмар эпилептика, он готов с достоинством вынести это испытание. Всё-таки удивительно, что этот друг Далилы вот так просто пустил в дом компанию совершенно незнакомых людей, больше похожих на вооруженных до зубов снеговиков. Кстати о друге… Хозяином дома оказался высокий (но всё-таки чуть ниже мага) крупный человек с темными густыми волосами и окладистой бородой. Одет он был домашние теплые штаны и теплый свитер с… Леонор даже протер глаза, чтобы убедиться, что ему не почудилось. Но нет, даже после этого мираж не рассеялся: многоуважаемый Тирон Ансельм был одет в красный вязаный свитер с узором из зелёных новогодних ёлочек. Ёлочек! Приглядевшись, маг с ужасом обнаружил между ёлками фигурки снеговиков с оранжевыми носами-морковками. Да что же это такое?! Куда катится мир?! Судя по всему, хозяину дома было не меньше пятидесяти, но и он туда же! А сначала ведь казался взрослым серьезным человеком. Мысль заночевать в сугробе неожиданно стала очень привлекательной. Но, может, он один такой в доме?.. — Папа, папа! К нам кто-то приехал?! О, нет. Только не это. В холл вбежали двое детей лет шести, как Леонор успел заметить — мальчик и девочка. Впрочем, поручиться он не мог, потому что эти мелкие создания тут же начали вертеться между гостями, задавая по сотне вопросов в секунду. — А как вас зовут? А вы откуда? Вы знаете папу? А откуда? Ой, а тут эльф! А какой у вас лук? А стрелы есть? Ой, тут и рыцарь! А почему вы такой маленький? А сколько вам лет? А можно примерить обруч? О, смотри, а у тёти сосулька в волосах! Вы что, Снежная королева? Как в сказке? Вы пешком пришли? Через сугробы? Вы останетесь на ужин? Вы принесли подарки? А Новый год вы с нами отметите? — Тильда, Крис! Помолчите вы, дайте хоть гостям переодеться! — строгий голос отца остановил словесный поток; впрочем, было видно, что суровость эта напуская: во взгляде купца так и плясали смешинки. Дети из мелких говорливых бесенят моментально превратились в вышитых ангелочков: потупились, склонили черноволосые головки и старательно сделали вид, что им очень стыдно. Далила тем временем представила уже раздевшихся друзей. Тирон кивнул каждому и громко хлопнул в ладоши; тут же будто из ниоткуда появилась сухая седовласая женщина, видимо, экономка. — Мари, будь добра, подготовь нашим гостям комнаты и скажи Руту отнести их вещи наверх. Женщина поклонилась и ушла в одну из дверей рядом с лестницей. Тирон же тем временем, приглашающе махнув рукой, направился в сторону высоких узорчатых дверей, расположенных в дальнем углу холла. — Сейчас я вас познакомлю с моей супругой и мы сядем ужинать. — Надеюсь, мы вам не помешаем? — спросил Энинг. — О, нет, конечно же нет. Наоборот, я был бы очень рад, если бы друзья Далилы отпраздновали с нами Новый год. Тильда, отлипни от Эльвинга! Да, он эльф, но что в этом такого необычного? Крис, вынь палец из носа, это неприлично! Ох, беда мне с вами… Прошу в гостиную (эта фраза была адресована уже путешественникам), знакомьтесь — моя дорогая супруга Катарина. Из-за круглого стола, накрытого нарядной белой скатертью с узором из ёлочек (да что же это такое?!) неспешно поднялась слегка полная женщина лет сорока; темные волосы ее были заплетены в толстую косу и уложены вокруг головы; одета она была в зелёное домашнее платье. Ну хоть эта нормальная, — подумал Леонор. Но тут Катарина подошла поближе и маг с ужасом обнаружил, что поверх платья на ней надет белый передник с узором из снежинок! Кошмар! Да тут вся семейка сумасшедшая! Лучше уж в сугробе мёрзнуть, чем провести вечер с этими ненормальными. О, да, Леонор прекрасно знал подобный тип семей: обычно у них от двух до пяти детей и все такие дружелюбные, предупредительные, восторженно-гостеприимные, аж до тошноты. Окружают тебя заботой, заваливают кучей вопросов ты уже не заметишь, как расскажешь о себе всё что надо и что не надо. Этого Леонору хотелось меньше всего, поэтому он твёрдо решил держать рот на замке и сохранять самое кислое выражение лица, на какое он только способен. Одним из жизненных принципов мага был принцип «Если плохо мне, пусть будет плохо всем». А поскольку Леонору было плохо (в физическом или моральном смысле) почти всегда, то он старался, чтобы у всех людей и нелюдей в радиусе десяти метров настроение было если не отвратительным (это была его привилегия), то хотя бы плохим. С другой стороны, есть такие умные выражения как «Дают-бери» или «Не кусай кормящую руку». Конечно находится в окружении людей, настолько проникнувшихся атмосферой Нового года, очень и очень неприятно, но, если это цена за ужин и тёплую постель, ее надо заплатить. В конце концов, Леонору не привыкать к обществу серых посредственностей: он живёт так всю свою сознательную жизнь. Те временем знакомство пошло по второму кругу: Катарина вежливо кивала гостям, пристально вглядываясь в глаза каждого. В тот краткий миг, когда их взгляды встретились, маг заметил, что лицо у хозяйки какое-то странное: вроде бы смуглое, но в то же время будто светящееся изнутри, словно где-то внутри головы зажгли небольшую лампочку; вроде бы серьезное, но каким-то шестым чувством понимаешь, что эта женщина улыбается. Эти невидимые флюиды добродушия так и окутывали мага, он буквально чувствовал их кожей, и это чувство ему не нравилось. Брр. Просто отвратительно. Вышколенные слуги быстро накрыли на стол, гости расселись (хозяйка лично положила каждому в тарелку с пюре сочную котлету) и на некоторое время в столовой воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном вилок. Но вот тарелки опустели, и гости с хозяевами плавно перетекли в просторную гостиную. Крис тут же притащил большую коробку, в которой оказалась целая армия игрушечных солдатиков; через несколько минут они с Роном увлеченно расставляли своих воинов на пушистом ковре, используя в качестве укрытий диванные подушки. Эльвинг и Тильда с интересом наблюдали за ними. Белая кошка, которую гостям представили как Маркизу, следила за солдатиками, выжидая момент, когда можно будет ловким ударом лапы загнать одного из них под диван. Тирон расспрашивал Далилу, Ролона и Энинга об их многочисленных приключениях. Катарина уселась в глубокое бордовое кресло, стоящее рядом с жарко растопленным камином, и занялась вышивкой узора на белой ажурной салфетке. Узор состоял из (какая неожиданность!) елочек и снежинок. На Леонора никто не обращал внимания, чему тот был очень рад. Маг занял кресло, стоящее как можно дальше от всех, в тени, но так, чтобы можно было разобрать мелкий шрифт толстых «Размышлений о жизни» Фредерика Моралеса. Леонор был полностью согласен с замечанием автора, что жизнь — тлен и каждый человек влачит свое жалкое существование, итог которого заранее предопределен для всех — это смерть и неизбежное забвение. Насчет забвения Леонор мог поспорить: одно то, что книги Моралеса читают через 90 лет после его смерти, говорит об обратном. Но вести полемику с автором, тело которого давно уже стало пищей для червей, было занятием бесперспективным. Однако маг по старой университетской привычке подчеркивал интересные мысли огрызком карандаша, на котором ясно виднелись следы зубов. Каллиграфическим почерком он выводил на полях свои комментарии вроде: «Уже было у К.Ю.», «Смерть неизбежна, мы уже поняли, повторяетесь» и «Вот в этом вся моя жизнь…». За таким интересным занятием Леонор не заметил, как большие часы с маятником пробили сначала девять часов, потом десять, и, наконец, стрелка начала подползать к половине одиннадцатого. Тирон Ансельм, мелком взглянув на циферблат, видимо, не поверил своим глазам, протер их и посмотрел уже более внимательно. — Синдар! Уже пол-одиннадцатого?! Как быстро время летит за разговорами. Тильда, Крис, вы почему еще не в кроватях? Ну-ка живо в постель! — Ну па-аап… — Тут же заканючили дети (их приторно-умоляющие голосишки вызвали у Леонора приступ зубной боли). — Ну пожалуйста, можно мы еще поиграем, нам совсем немного осталось… — Да, — присоединился к жалобному хору Рон. — Мне совсем немного осталось, чтобы его разбить! Тирон заколебался. — Что ж, раз гость просит, то, наверное… — Дети, уже поздно. Пора спать. — Раздался из глубины кресла голос Катарины. — Но… — В постель. Быстро. — Таким тоном можно было остановить стадо бешеных носорогов. Тильда и Крис моментально вскочили и по стеночке утекли наверх. Даже Леонор чуть отодвинулся от спокойно вышивающей женщины. Да, по концентрации стали ее голос явно уступал голосу его дражайшей покойной матушки, а уж до уровня его отца (чтоб ему на том свете пожарче было) ей как до Луны ползком. Но неплохо, очень неплохо, потенциал есть. Рон тяжело вздохнул и принялся собирать солдатиков: играть одному было скучно. За одним пехотинцем пришлось лезть под диван: белая Маркиза все же сделала свое черное дело. Молчание, нарушаемое лишь треском огня, опустилось на гостиную. Леонор уже хотел вернуться к мыслям о бренности всего сущего, как вдруг Тирон, д этого задумчиво дергавший бороду, проговорил: — Далила и вы, уважаемые господа. — Уважаемые господа повернули головы в сторону купца; маг ограничился тем, что опустил книгу. — У меня есть к вам предложение. Видите ли, до Нового года осталось всего ничего, а я со своими торговыми делами так забегался, что совсем забыл о новогоднем представлении. Это наша традиция: каждый год мы с Катариной приглашаем артистов, которые разыгрывают перед Крисом и Тильдой небольшой спектакль. В детях нужно поддерживать веру в чудо как можно дольше, так мы считаем. Катарина согласно кивнула из своего кресла. Леонор тихонько фыркнул. «Поддерживать веру в чудо», — мысленно передразнил он. Что за глупость. Наоборот, нужно как можно раньше отучать детей от веры в фей, гномиков, русалок и тому подобной ерунды, чтобы они скорее познавали все трудности реального мира. В настоящей жизни им нельзя будет ждать помощи от каких-нибудь добрых волшебников, нет, нужно добиваться всего самому, упорным трудом. Вот как Леонор. Он никогда не верил в Деда Мороза. И в новогодние чудеса тоже. Впрочем, в его семье праздники и всяческое веселье не поощрялись, поэтому опыта у него в подобных вещах не было. И это очень хорошо, — подумал маг. — Нельзя витать в фантазиях, нужно все время прочно стоять на земле и внимательно смотреть, чтобы тебе не подставили подножку. Тирон тем временем продолжал: — И в этом году я совсем забыл найти актеров. Сегодня утром спохватился — а их уже всех разобрали. И я хочу предложить тебе и твоим друзьям… Не хотите ли вы разыграть новогодний спектакль для наших детей? -Что?! — синхронно произнесли все путешественники, удивленно уставившись на купца. Леонор решил выделиться из общей массы и задал вопрос про себя. — Но, Тирон, — ответила ошеломленная Далила, — мы же ни разу не выступали в театре! Или у кого-то из присутствующих есть театральное прошлое? — она обвела друзей подозрительным взглядом. Все дружно замотали головами, нет, ни у кого. Леонор мог бы высказаться, но не стал. У него был опыт выступления на сцене, но он был настолько неприятным, что даже через двадцать с лишним лет при воспоминании о нем по спине начинали маршировать орды противных мурашек. — Да это неважно! — махнул рукой Тирон. — Вы же не на большой сцене! Это просто небольшой праздник для Тильды, Криса и пары их друзей. Поводите с ними хороводы, спойте песенку, и все. Далила, ты можешь быть Снегурочкой, а Дедом Морозом станет Ролон, я же правильно сказал? Ролон окаменел от изумления. Он был наемным убийцей с многолетним стажем, а тут ему предлагают играть роль доброго волшебника! Что же это такое?! Он уже хотел запротестовать, но наткнулся на просящий взгляд Далилы. Тирон был ее другом, он спас ее от преследования врагов, он помог им с ночлегом и было бы черной неблагодарностью отказать ему в такой маленькой услуге. Ролон вздохнул. Если бы такую перспективу предложил ему кто-нибудь другой, он громко и внятно послал бы его куда подальше. Но сопротивляться взгляду Далилы… Если ей это действительно важно… Ну не убудет же с него, верно? В конце концов, разве это так уж страшно — занять на полчаса пару-тройку мелких созданий? Наверное, нет. Ролон вздохнул и кивнул. Далила радостно улыбнулась. — Думаю, мы согласны. — Постойте! А что нам делать? — тут же влез Рон. Леонор закатил глаза и мысленно застонал. Куда он полез, глупый мальчишка?! Всем известно, что инициатива наказуема! Но они-то ладно, на остальных магу было глубоко наплевать, но о нем кто-нибудь мог подумать? А если и его заставят что-нибудь делать? Ну нет, Леонор де Вит так просто не сдастся! Его голыми руками не возьмешь. И если они хотя бы словом намекнут, что ему нужно что-то делать, он их всех… — Хмм… Даже не знаю. — задумался Тирон. — Вроде бы Снегурочка и Дед Мороз у нас уже есть. — А давайте сделаем настоящий спектакль! — подскочил вдруг Энинг. — Я бывал на детских елках и знаю, как там у них что происходит. Пусть у нас будет несколько актеров добрых и один злодей, и он что-нибудь решит сделать, а потом они его победят! — Да, и пусть дети им помогают! — тут же подхватила Далила. Идея сделать спектакль уже не казалась ей такой страшной. Наверняка это будет довольно весело, к тому же, никогда не поздно получать новый опыт. — Вот и отлично! — Потер руки Тирон. — Тогда ложитесь спать, а утром принимайтесь за сценарий. И пусть участвуют все! Леонор застонал в голос. Новый год обещал быть еще хуже, чем обычно.

***

— Итак, предлагаю распределить роли. — Проговорила Далила, которая как-то незаметно взяла на себя руководство процессом подготовки представления. — Дед Мороз и Снегурочка у нас уже есть, какие герои еще будут? — Я хочу быть драконом или Великим магом! — тут же заявил Рон. — А я бы хотел быть трагическим героем-одиночкой, — проговорил Эльвинг. — А я хочу быть злодеем. — Тут же сказал Энинг. — На роль злодея хорошо бы подошел Леонор… — С сомнением протянула девушка и кинув быстрый взгляд на мага. Тот сразу же почуял опасность. — Ну нет, даже не надейтесь. — Но ты тоже должен принять участие! — Я буду издавать шумы за сценой. Советую вам всем делать то же самое, на большее вы вряд ли способны. — Так, постойте. — Вмешался Ролон, видя, что Далила уже готова разразиться гневной тирадой. — Так мы далеко не уйдем. При всем уважении, где вы видели новогодний спектакль с героем-одиночкой, драконом и Великим магом? Мне кажется, стоит сначала придумать сценарий, а потом распределять роли. — Возможно, ты прав. — После недолгого раздумья согласилась Далила. — Тогда я назначаю сценаристом… Она обвела всю компанию задумчивым взглядом. Рон явно не подходил — он свое имя-то написать не мог, куда уж полноценный сценарий. Энинг? Конечно, его идеи могут быть очень интересными, но… Сценарий нужно было написать как можно быстрее, а девушка сомневалась, что тринадцатилетнему мальчишке хватит усидчивости для монотонного исписывания стопки листов бумаги. Эльвинг? То же самое. Ролон? Почему-то девушка не сомневалась, что в исполнении наемного убийцы веселая детская сказка превратится в мрачную историю с кучей крови, насилия и смертей. Остаются лишь она и Леонор. Говоря откровенно, Далила не была уверена в своих силах. Вернее, она могла придумать общую идею, направление, в котором нужно двигаться, но расписать все досконально, с указанием места действия, реквизита, подходящей музыки и прочего, и прочего… Это было слишком занудно для ее натуры. Значит, Леонор. Что ж, пусть характер у него и отвратительный, писать он умеет. Да и усидчивости ему не занимать: девушка много раз видела, как он мог буквально часами сидеть, склоняясь над интересной книжкой, ни на сантиметр не меняя позы. И вообще, ему давно пора вливаться в общество. Кивнув самой себе, Далила елейным голосом спросила: — Леонор, а тебе в детстве читали сказки? Маг задумался. — Религиозные притчи и описания мучений грешников в Аду считаются сказками? — Нет. — Тогда не читали. — Ну что ж, значит, придется тебе учиться на ходу. Я назначаю тебя главным сценаристом! Советую тебе начать писать как можно скорее, нам сегодня нужно начать репетировать. — Ч…Что?! — Леонор оторопел от такой наглости. — Я не собираюсь участвовать в этом балагане и выставлять себя на посмешище! — Уверяю тебя, никто над тобой смеяться не станет, тебя даже не вызовут на финальный поклон. Соглашайся, или я сделаю так, что в последний момент Ролон внезапно заболеет и играть Деда Мороза придется тебе. Маг задохнулся от возмущения. Как она смеет?! Его, Леонора, специалиста по магической защите, просить написать сценарий для глупого детского утренника?! Неслыханная наглость! Сейчас он ей все выскажет, сейчас… Но тут Леонор прикусил язык и задумался. Что будет, если он откажется? В угрозу Далилы он верил слабо, вероятность такого исхода событий меньше процента. Да и не заставит она его выйти на сцену. Ясно, что писать сценарий будет кто-то другой. И что это будет означать? Это будет означать, что он, Леонор, не способен написать простенький сюжет для детской новогодней сказки! И это с его образованием! Да, он учился на направлении «теоретическая и прикладная магия», и это немного не его профиль, но все же… Зря он что ли писал курсовые за всю их группу? А их было, между прочим, двадцать человек. И неужели он не справится с такой простой задачей? К тому же, так у него появится еще один повод, чтобы смотреть на всех свысока. Вот, мол, вы из себя и двух строчек выдавить не смогли, а я написал такой замечательный сценарий с завязкой, кульминацией и развязкой! Вы — пыль под моими сапогами, и вот еще одно тому доказательство! Да, пожалуй, если смотреть под таким углом, идея весьма неплоха. — Что ж, раз ты ставишь вопрос таким образом, я, пожалуй, дам положительный ответ. Я согласен написать сценарий для этой глупой дилетантской постановки. — Изрек маг, будто делая огромное одолжение. — Отлично. — Кивнула Далила. — Но теперь в твои обязанности входит сделать эту постановку не глупой и не дилетантской. — Просто великолепно. А теперь будьте добры, покиньте помещение и не мешайте мне творить. Далила хмыкнула, поднялась с места и гордо выплыла из комнаты; за ней потянулись остальные. Захлопнулась дверь, и Леонор остался один на один с пером, чернильницей и стопкой бумаги. Ну что ж, приступим, — подумал маг. — Вряд ли это будет сложнее доклада по истории магии на десять листов. Леонор окунул перо в чернила, аккуратно стряхнул лишнюю каплю, занес перо над листом и замер. С чего бы начать?.. Нужно написать что-то, что нравится детям. Мысли заметались в миг опустевшей голове. Что может нравиться мелким недоразвитым гиперактивным созданиям? Леонор постарался припомнить, что нравилось ему самому в детстве; это оказалось непросто, ибо у мага было не очень много причин вспоминать свои юные годы с радостью. Точнее, их не было совсем. Но ему точно нравились книги по географии и философии. От сказок и рассказов о говорящих животных его начинало тошнить, а руки так и тянулись выбросить это чтиво в горящий камин. А, еще ему нравились детективы, причем желательно, чтобы убийства (расследования ограблений впечатляли Леонора намного меньше) описывались со всеми подробностями: как лежал труп, сколько шагов было от него до окна, как много крови вытекло из проломленной головы, как выглядели рубцы от удавки на шее, застыло ли на его лице выражение ужаса и так далее. Но новоявленный сценарист сомневался, что несформировавшиеся детские умы смогут оценить все достоинства этого жанра повествования. Что же тогда? Леонор с запоздалым сожалением осознал, что, отвергая в детстве все книги сказок, он упустил большой пласт литературы. И сейчас, когда он уже пообещал, когда ему нельзя ударить в грязь лицом, он не знает, как пишутся сказки! Вот уж правда, никогда не знаешь, что пригодится в жизни… Так, спокойно. В доме два маленьких ребенка, значит, должны же у них быть книги про разных там фей и говорящих зайцев? Нужно только попросить… Тут мага передернуло. Он никогда и ни у кого ничего не просил! Если ему было что-то нужно, он скорее требовал, чем спрашивал разрешения. И сейчас просить у этого Тирона какую-нибудь книжку… Брр. Отвратительно. Поступиться своими принципами чтобы избежать позора или нет? Леонор не успел обдумать решение, как вдруг его отвлек скрип открывающейся двери; он быстро склонился над листом и сделал вид, что что-то пишет. В дверь просунулась голова Далилы, а через секунду в комнате оказалась и вся девушка. — Я просто зашла проверить, как тут у тебя идут дела. — Дела идут отлично, просто великолепно. — отозвался Леонор, не поворачивая головы и старательно выводя буквы на бумаге. — Много уже написал? — Спросила Далила, подходя ближе. Леонор почувствовал, что у него на затылке зашевелились волосы от близости опасности. Он быстро повернулся к Далиле и закрыл локтем бумагу, стараясь, чтобы это выглядело как можно более естественно. — Можно посмотреть? — Думаю, не стоит, я тут еще не все правки внес… — Запротестовал было маг, но слишком поздно: девушка уже перегнулась ему через плечо и теперь разглядывала одно-единственное жалкое слово, выведенное каллиграфическим почерком вверху страницы. Далила посмотрела на писателя и иронично подняла бровь: — «Сценарий»? И это все, что ты смог из себя выдавить за сорок минут? — Ну знаешь ли, извини, что я не какой-нибудь там автор бульварных детективов, которая строгает книги чаще, чем кролики рожают. Я не могу вот так просто выдать вам поэму, мне нужно вдохновение! — Но это же сценарий для… как ты там говорил? Ах да, «глупой дилетантской постановки». Неужели для тебя это настолько сложная задача? Ты что, серьезно ни разу в жизни не слышал ни одной сказки? — Да, представь себе, не слышал! И что с того? — вскинулся маг. Какая ей вообще разница, читал он эти глупые истории или нет?! Вот почему некоторые люди постоянно лезут куда не надо? — Так не бывает! — Поверь, на свете еще и не такое случается. Да, я не читал сказок, и мне их никто никогда не рассказывал, и детей у меня тоже нет и не было, поэтому я совершенно не знаю, о чем писать! Довольна? Далила на секунду оторопела. Она совершенно не ожидала такой отповеди, поэтому оказалась, мягко говоря, удивлена. Леонор, похоже, тоже не ожидал от себя такого, потому что он резко замолчал, и в его темных глазах на миг промелькнуло что-то, похожее на растерянность. Но тут же маг взял себя в руки и натянул на лицо свою обычную невозмутимо-высокомерную маску. — Постарайся забыть то, что сейчас услышала. Я как-нибудь справлюсь, можешь не волноваться. Надеюсь, ты помнишь, где выход. — Нет, подожди, — очнулась девушка. — Напоминаю, что сценарий нам нужен сегодня, а такими темпами ты далеко не уедешь. Я подозреваю, что у тебя были мысли о том, чтобы попросить у Тирона книгу сказок, но ты, вероятно, посчитал, что унижаться до просьбы — это удел простых смертных? — Невероятная сообразительность. С каких пор ты стала телепатом? — язвительно спросил Леонор, стараясь скрыть слабое удивление от догадливости Далилы. — С тех пор как ты стал писателем. — ловко ответила она. — Значит так, я буду думать, а ты будешь писать. Мама рассказывала мне много волшебных сказок, поэтому, думаю, вместе мы сможем составить из них что-то хорошее. — Ничего хорошего нельзя составить из скучных нереалистичных историй. — Ничего, мы попробуем. Далилу захватил писательский азарт. В любой другой ситуации она ни за что не стала бы сотрудничать с Леонором, этим высокомерным снобом, но отчаянные времена требуют отчаянных мер; Новый год был уже на носу, а у них нет ни одной идеи для представления. Надо как-то решить эту проблему, и, если для радости детей нужно объединиться с надменным магом — что ж, Далила готова немного потерпеть его общество. С этими ободряющими мыслями девушка подтащила тяжелый стул к месту мага и уселась рядом. Тот неодобрительно посмотрел на нее и пробурчал себе под нос что-то нелицеприятное в ее адрес. — Ну, с чего начнем? — как можно более миролюбиво спросила девушка. — Вероятно, с идеи. — язвительно отозвался Леонор. — Есть ли у тебя какие-нибудь соображения на этот счет? — Представь себе, есть. Я тут подумала: раз уж мы делаем настоящее представление с несколькими героями, нужно подходить к делу серьезно. Поэтому я предлагаю сделать детектив. Например, какой-то злодей похищает что-нибудь важное… — Мне больше нравятся убийства. — Никого не интересует, что нравится тебе. Главное — понравится ли это шести-семилетним детям. А разгадывать загадки, только не очень сложные, это очень интересно. — Неужели? Ты говоришь так, будто у тебя огромный стаж работы надзирателем в детском саду. — Воспитателем. — Я так и сказал. — Такого опыта у меня нет, но я семнадцать лет растила двух младших братьев, поэтому я знаю, о чем говорю. И будь добр, постарайся не перебивать меня. — Как ты могла убедиться за все это время, добрым я быть не желаю. Он просто невыносим, — подумала Далила. — Зачем цепляться к каждому слову? На миг у нее появилось желание бросить высокомерного «писателя» одного в комнате и пусть выкручивается как хочет. Но тогда не видать им сценария как своих ушей, а сама она вряд ли сможет все разложить по полочкам, да еще и таким аккуратным почерком. Придется потерпеть. Далила сделала два глубоких вдоха-выдоха чтобы успокоиться и продолжила: — Итак, злодей похищает что-то или кого-то, а главные герои или герой будут его искать. И в этом им будут помогать зрители. Это называется «общение с аудиторией». — Это называется полнейшая чушь. Что такого важного можно похитить под новый год? Тарелку оливье? Килограмм мандаринов? — Это нам и нужно будет придумать. Давай, ты же наверняка читал какие-нибудь мрачные детективы с горой трупов; мне такие произведения никогда особенно не нравились. Вспомни, что там похищали? Леонор задумался, поднял глаза и так же, не отрывая взгляда от потолка, начал перечислять: — Дочь миллионера, корону, алмаз, ожерелье, пачку писем далеко не невинного характера, еще один алмаз, диадему из берилла… Что еще? Ах да, персидского кота. Вроде бы все. Наталкивает на какие-нибудь гениальные мысли? — Нет, не наталкивает, — была вынуждена признать Далила. — Как думаешь, у Деда Мороза есть кот? — Без понятия. Мне он ничего не докладывал. — Да-а… Задачка. Ну что мы знаем про Деда Мороза? Это добрый волшебник, который… На этом моменте Леонор отключился и машинально начал рисовать что-то на бумаге. Чего все так носятся с этим стариком? Да еще и эта внучка… Кстати, почему внучка? Получается, у Деда Мороза есть как минимум жена и один ребенок. И как их зовут? Баба Мороз и Снеговик? Бред какой-то. Совершенно нелогично. Зачем он только согласился на эту авантюру?.. Синдар, Леонор сейчас был согласен еще десять раз в одиночку проехать через всю Парадизию, лишь бы не сидеть в этом кресле и пялиться в пустой лист. — Эй, ты меня вообще слушаешь?! — прервал его размышления разгневанный голос Далилы. — Я для кого стараюсь? Вот что ты тут накорябал?! Девушка ткнула пальцем в каракули Леонора. Тот пригляделся и усмехнулся краешком губ: в углу листа криво (художник из мага был неважный) был нарисован Дед Мороз с огромным носом, темными глазами, похожими на пустые глазницы черепа, злобной ухмылкой, обнажающей огромные клыки, растрепанной бородой и рогами. В руке он держал голову маленькой девочки (Леонор очень тщательно прорисовал рукавицу, сжимающую волосы ребенка) с глазами в виде крестиков. Неподалеку было нарисовано тело; темная кровь вытекала из отрубленной шеи и образовывала приличную лужу. Довершала эту картину надпись: «Подарок родителям». — Как художник ты не очень, — сказала Далила. — Да и сама идея…не праздничная. Леонор пожал плечами. Ему было мало дела до одобрения или неодобрения Далилой его способностей к рисованию. Девушка тем временем продолжала рассматривать рисунок, задумчиво нахмурив брови. Что-то эта картинка ей напоминала… Да, точно, в какой-то книге была почти такая же иллюстрация. Но в какой? Дед Мороз — убийца, мертвые дети, мешок с подарками… Все это было очень знакомо, девушка готова была руку дать на отсечение, что видела что-то похожее очень давно, когда ей было лет тринадцать, но мысль постоянно ускользала, прячась на задворках сознания. — Скажи… Ты эту картинку сам придумал, или просто где-то видел? — спросила она у мага. Тот снова пожал плечами. — Я так вижу. Мне кажется, этому странному деду стоило бы наказывать плохих детей не лишением подарков, а более… доходчиво; а хорошие пусть радуются, что им не отрезали головы. И тут Далила вспомнила. Потрепанная книжка «Австрийский фольклор» с каким-то гномом на обложке. Точно! Она еще спрашивала у матери (да упокоится она с миром), что такое фольклор и почему в книжке нет ничего про драконов (тогда Далила очень интересовалась этими созданиями). — Крампус! Это такой немецкий новогодний дух, который крадет непослушных детей, уносит их в свою пещеру и там съедает живьем! — Совершенно незачем мне это объяснять, будто я последний идиот. — Но ты же говорил, что не читал сказок… — Я переводил «Новогоднюю песнь» Гуго Гофмайнстайна, а это серьезное произведение, признанное классикой мировой литературы. — Ты знаешь немецкий язык? — удивилась Далила. Леонор свысока посмотрел на нее и надменно произнес: — Я знаю пять языков и еще на трех пишу со словарем. А переводом «Новогодней песни» я занимался по своей воле, для языковой практики. — Ого. — Только и могла сказать Далила. Она сама знала лишь два языка помимо Всеобщего наречия: это входило в обязательную программу обучения наследников трона. Получается, в образованности Леонору не откажешь, а это, по мнению Далилы, было большим плюсом в портрете любого человека. Что ж, вероятно, она немного ошибалась при оценке характера мага в самом начале путешествия, и в нем все-таки есть хоть какие-то зачатки положительных черт. Ну ладно, об этом можно подумать и потом, а пока нужно ковать идею, пока она горяча. Далила быстро схватила перо и начала размахивать им в воздухе как дирижерской палочкой: — Смотри, значит, Крампус может похитить кого-нибудь…например помощника деда Мороза… — Разве это не Снегурочка? — маг поморщился, когда перо задело кончик его длинного крючковатого носа. — Пусть будет еще один помощник, его будет играть Эльвинг. И без него герои не смогут принести Новый год во все дома. Значит, нужно выручать помощника…ммм…как насчет снежного эльфа? Нарядим Эльвинга во все белое и вот — даже уши прикрывать не надо! А Крампусу будет помогать маленький вредный гоблин — его будет играть Рон. — С его кандидатурой я согласен; ему даже напрягаться не придется, это его роль по жизни. — Леонор! Так вот, Снегурочка, то есть я, вместе с детьми ищет своего помощника — тут должны быть какие-нибудь конкурсы и загадки — а потом находит его в пещере Крампуса! Она не может победить злого духа в одиночку и просит детей позвать Деда Мороза. Тот появляется, дальше будет небольшая магическая битва — думаю, ты сможешь помочь со спецэффектами — а потом Дед Мороз побеждает Крампуса, освобождает помощника и все счастливы! А потом, разумеется, он дарит всем подарки. Как тебе такая идея? Леонор задумался. С одной стороны, мысль о счастливом конце претила ему: это же совсем не реалистично! Где вы видели в жизни счастливые концы? Разве что петлю на шею, оттолкнуть табуретку и счастливо сбежать от этой серой унылой реальности. Но почему-то маг сомневался, что ему разрешат пропихнуть подобную сцену в детский спектакль. С другой стороны, демон, поедающий детей заживо — очень яркий образ. Надо только оформить это покрасивее, сделать как можно больше искусственной крови, приготовить обгрызенную половину тела (лучше нижнюю, это намного проще), добавить спецэффектов… Если Леонору поручали что-то делать, он делал это отлично, а что может быть лучше, чем создать ужасного монстра, который должен напугать детей до полусмерти? Да, вот эта работа для мага. — Идея неплоха, — наконец проронил он. — Очень неплоха. Но ты упускаешь одну деталь: кто будет играть Крампуса? Ролон не осилит две роли, тем более они должны будут столкнуться в финальной битве. — Хмм… Можно попросить Тирона! Пусть он играет Деда Мороза, а Ролон — Крампуса! Думаю, Тирон согласится порадовать собственных детей. Только надо быстро его спросить, пока он опять не убежал по своим торговым делам. Далила позвала слугу, и уже через минуту Ансельм стоял перед писателями и выслушивал идею девушки. Маг предпочел начать работу и теперь педантично прописывал каждую деталь обстановки первого действия. Тирон, выслушав задумку, погладил бороду и кивнул: — Я с вами. Пусть Тильда с Крисом порадуются. Но вдруг они узнают меня? Тогда все волшебство пойдет коту под хвост! — Не волнуйся. — Успокоила друга девушка. — Одна моя знакомая, работавшая в театре, учила меня накладывать грим. Я тебя так разукрашу, что родная мать не узнает. — Звучит устрашающе, — хохотнул Тирон, но тут же серьезно спросил: — Когда будут готовы слова? — К вечеру. — Коротко ответил Леонор. Далила вопросительно посмотрела на друга; тот кивнул: такой вариант их обоих устраивал. Бросив взгляд на Леонора, они тихо вышли из комнаты, чтобы не мешать творческому процессу. Последнее, что увидела Далила, перед тем как тяжелая дверь со скрипом закрылась, — Леонор, склонившийся над столом, каждые пять секунд макающий перо в чернила.

***

К вечеру Далила уже посвятила друзей в идею представления (она была принята единодушным согласием), и путешественники успели найти себе костюмы. Наряды Деда Мороза и Снегурочки отыскались в одной из многочисленных кладовых дома, Далила и Тирон уже примерили их и остались волне довольны результатом. Светлые волосы девушки заплели в косу, а на густую бороду хозяина дома нацепили вторую бороду из белоснежной ваты, так что старинные друзья стали неотличимы от персонажей сказок. Эльвингу недолго думая вручили синюю шапочку с белой окантовкой; однако, этого казалось мало для создания праздничного образа: все-таки эльф играл не абы кого, а помощника самого главного гостя праздника! Далила (помимо вдохновителя она решила выступить в роли костюмера, ибо доверить это ответственное задание особи мужского пола она не решилась), внимательно осмотрела новоявленного актера, позвала мальчика-слугу — его предоставил им Тирон для исполнения мелких поручений — и приказала отправиться в ближайшую лавку и добыть два колокольчика, какие часто вешают на ошейники собак. Доподлинно неизвестно, как тощий рыжеватый паренек пробрался сквозь снежные заносы, но уже через полчаса девушка пришивала колокольчики к носкам полусапожек Эльвинга. Дальше дело было за малым — нашить на рукава и воротник куртки серебристую мишуру. В итоге получился зимний вариант эльфа, который был одобрен всеми. Оставалось что-то сделать с Роном и Энингом. Рон, понятное дело, был не в восторге от идеи играть какого-то мелкого злобного пакостника, но, как ему быстро объяснили, он будет играть очень важную роль в сюжете; а когда Далила сказала ему — слегка при этом преувеличив — что от него в чем-то будет зависеть исход Финальной Битвы, мальчишка окончательно сменил гнев на милость и позволил обрядить себя в потасканную черную кожаную куртку племянника Тирона, которую тот подарил Крису, своему двоюродному брату. Куртка оказалась мала и с тех пор так и пылилась в гардеробной. Но сейчас она пришлась как раз впору Рону, а уж после того как Энинг с Эльвингом под предводительством Далилы быстро смастерили когти из бумаги, Рон принял совсем устрашающий вид. Девушка даже пообещала намазать ему лицо черной краской, чтобы он окончательно вжился в образ гоблина. Но что же делать с Энингом? Да, он был их командиром, но на сцене все равны; детям — зрителям будет все равно, кто перед ними: рыцарь-барон или наемный убийца, им будет важно лишь то, хорошо или плохо, искренне или нет, играют актеры. Так что возник вопрос: кем же будет рыцарь? Ролон предложил было взять себе еще одного помощника, но Далила после недолгих раздумий отвергла эту идею: в этом случае на стороне добра оказывалась слишком большая сила, а по замыслу девушки, в решающей битве со злом до конца должна была сохраняться интрига и напряжение: кто же победит? — А может быть я буду героем, который и позовет Деда Мороза со Снегурочкой? — предложил молчавший до этого Энинг. — Хмм… — задумалась Далила. — Я думала, что Снегурочка будет с детьми с самого начала… — Постой! Ты говорила, что Крампус похитит помощника Деда Мороза? А может быть я буду играть сыщика, который помогает тебе его найти? Кого-то вроде Шерлока Холмса! — Кого? — не поняла девушка. Энинг отмахнулся: — Это такой человек, занимался расследованиями. Но он выдуманный, про него Артур Конан Дойл писал рассказы. — Понятно. И ты хочешь играть известного сыщика? Энинг, прости за прямоту, но ты не маловат для этого? — Для шестилетних детей я уже старик. — Ммм… Ладно, звучит убедительно. Тогда решено — ты назначаешься детективом. Значит, тебе обязательно нужна лупа. — А одежда? У меня будет специальный костюм? — Думаю, над этим задумываться не стоит, просто надень что-нибудь приличное. Для сыщика главное — лупа, остальное не очень важно. Энинг вздохнул, пожал плечами, но спорить с Далилой не стал: ее энтузиазм и деятельность слегка огорошили его, так что он решил просто не отсвечивать. А Далила тем временем быстро диктовала мальчишке-посыльному, что еще нужно докупить для представления. Она хотела, чтобы все было идеально, чтобы детям понравилось их выступление, чтобы праздник удался на славу, чтобы среди гостей не было ни одного недовольного лица. В прошлый раз, когда она хотела устроить подобное торжество на Новый Год для младших братьев и их друзей… Да не было прошлого раза. Она не успела… Девушка резким взмахом головы — светлые волосы хлестнули ее по щекам — отогнала непрошеные воспоминания. Не время сейчас горевать о прошлом, совсем не время. Ничего уже не вернуть, все ее родные навсегда остались на Большом Острове, и сейчас ее главная задача — сделать этот Новый Год идеальным. Когда все всё решили насчет костюмов, а посыльный убежал с внушительным списком покупок, Далила решила проверить, как там двигается дело со сценарием. Дойдя до комнаты, в которой происходило таинство создания шедевра, она прислушалась и услышала неразборчивые ругательства. Видимо, дела у мага шли не очень хорошо. Открыв дверь, девушка первым делом увидела спину Леонора, согнувшегося над столом в три погибели. На полу уже валялось несколько скомканных листов бумаги, а некоторые из них были даже подпалены — наедине с собой маг, видимо, не стеснялся в проявлении эмоций; также весь пол вокруг резного темного стула был усеян белыми кусочками пера, а неподалеку валялся его огрызок. Нет, не один, а целых два. Сейчас Леонор занимался тем, что сосредоточенно догрызал третье перо; впрочем, на столе их лежало еще пять. Далила мельком подумала, что такими темпами придется ощипать целого гуся. Тем не менее наличие у каменного мага такой приземленной, общечеловеческой привычки приятно удивило девушку. Далила осторожно кашлянула. Леонор даже не повернулся в ее сторону, увлеченно продолжая что-то строчить. Когда девушка аккуратно присела рядом с ним, он просто молча пододвинул ей пачку исписанных листов. В центре первого было аккуратно выведено: «Новогоднее представление. Автор — Леонор де Вит»; витые буквы были выписаны так тщательно, что Далила не сомневалось — только на написание этих шести слов маг потратил не один черновик. Она перелистнула титульный лист и углубилась в чтение. И с каждой новой строчкой она удивлялась все сильнее. Леонор не только выписал в столбик всех персонажей и тех, кто их играет; нет, он еще и оформил все как настоящую пьесу: с действиями, актами и репликами героев, каждая из которых была подписана. Были указаны даже декорации, а там, где казалось, что соорудить их будет слишком сложно, маг написал, какие вещи, которые можно найти в любом доме, могут заменить те или иные предметы обстановки. — Просто невероятно! — восхищенно промолвила девушка, перелистывая предпоследнюю страницу (маг как раз дописывал конец). — Ты, оказывается, настоящий клад! — Я знаю. Но, к сожалению, вы слишком ограничены и слепы, чтобы заметить мои таланты и оценить их по достоинству. — Надменно сказал Леонор, стараясь скрыть довольную улыбку; все-таки похвала Далилы была ему немножко приятна и слегка грела душу. — Если бы ты не был таким высокомерным индюком, мы бы смогли оценить их намного раньше, — не осталась в долгу девушка. Маг только хмыкнул, показывая, что он вполне доволен своим характером. На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Леонор старательно дописывал заключительные реплики героев, изредка кусая перо для вдохновения, а Далила наблюдала как из-под пера одна за другой ровным строем выходят каллиграфически написанные слова. Она никогда не видела такого почерка: очень острого, с сильным наклоном влево, но при этом настолько идеального, с прописанными черточками и соединениями, что так и хотелось найти в ровных рядах букв хоть одну шероховатость. Наконец, Леонор вывел посередине последнего листа аккуратное «Конец» и изобразил под ним что-то вроде красивой завитушки. Получилось не очень, видимо, перо в руках мага противилось таким легкомысленным черточкам. Леонор так же молча пододвинул завершающие реплики Далиле и требовательно уставился на нее, сложив руки на груди; девушка углубилась в прочтение. — По-моему, все отлично, — сказала она, дочитав. — Думаю, все это можно считать законченным сценарием. Я пойду отнесу его остальным, а ты отдыхай. Ты действительно хорошо постарался, я даже не ожидала такого. — Хорошо постарался? Я, между прочим, чуть палец себе насквозь не протер, пока все это для вас писал. И да, мне полагается плата? — И за что же мы должны тебе платить? — поинтересовалась Далила, собирая листы и идя к выходу; маг направился следом. — За моральный ущерб. Ты даже не представляешь, сколько я душевных сил потратил на это глупое занятие. Между прочим, если бы не я, об этом дурацком представлении вам всем пришлось ы забыть. — Если тебе станет легче, то этим сценарием ты отрабатываешь наше жилье здесь. — Но этот Ансельм твой друг. Разве друзья не должны пускать себе подобных пожить бесплатно? Как там это называется? Закон гостеприимства? — Позволь напомнить, Тирон — мой друг, но никак не твой. И потом, разве радость в глазах детей и удовольствие от проделанной работы не считаются для тебя достойной оплатой? — Радость в карман не положишь, а на удовольствии далеко не уедешь, — пробурчал Леонор, но спор прекратив, осознав, что эти люди его талант писателя точно не оценят. А ведь у него наверняка есть отличные задатки, одна врожденная грамотность чего стоит! Может, стоит попробовать себя и на этом поприще?.. Леонору понравилась мысль стать знаменитым писателем, которого будут узнавать на улицах, поэтому он отложил ее ненадолго, чтобы обдумать позднее. В гостиной Далила сразу же направилась к друзьям, а Леонор удобно устроился в кресле, расположенным как можно дальше ото всех, достал припасенную книгу и погрузился в чтение. Но, поскольку Далила вскоре начала читать сценарий представления вслух, сосредоточиться на научном трактате становилось все сложнее и сложнее, пока наконец маг не бросил это занятие, положил книгу на колени и вслушался в речь девушки. Звучание придуманных им строк отдавалось музыкой в душе Леонора, что ни говори, он знатно постарался. Сейчас маг старался уловить хотя бы один изъян в построении фраз или разглядеть дыры в сюжете, но, к его огромному облегчению, не находил ни того, ни другого. Еще бы — каждую страницу он проверял по три раза, а потом еще и перечитывал каждое действие пьесы, чтобы удостовериться в полном и безоговорочном отсутствии ошибок. Как итог — даже на его строгий взгляд все было идеально. Да, если Леонору поручат какую-то работу, он сделает ее в наилучшем виде; может, с ворчанием, пререканиями и недовольным, страдающим взглядом, но сделает. Маг вернулся в реальность и отметил, что голос у Далилы поставлен хорошо, по крайней мере, читала она четко и выразительно (Леонор ненавидел, когда кто-то запинался или мямлил при разговоре); особенно удачно, по его мнению, в ее исполнении прозвучала фраза Деда Мороза, сказанная Крампусу во время решающей битвы: «Возвращайся в вечную ночь — туда, откуда пришел!». После этого должен был следовать красивый магический взрыв — это Леонор, так уж и быть, готов был обеспечить — и победа Добра над Злом. А дальше — поздравления с праздником и подарки детям. Эх, кто бы ему что подарил… Леонор вздохнул, но тут же одернул себя: негоже ему, взрослому, серьезному человеку, мечтать о каких-то там подарках; в любом случае, он сам может купить себе все необходимое, и никакие праздники для этого не нужны. Но все же… Все же иногда магу очень хотелось, чтобы ему кто-нибудь преподнес что угодно, даже самую маленькую безделушку, на Новый Год; ради этого он готов был расщедриться и тоже подарить этому «кому-то» что-нибудь полезное. Но, несмотря на все прожитые магом годы, у него так и не было опыта дарения и получения подарков, поэтому представление о том, как происходит этот процесс, Леонор имел весьма слабое. По большей части он знал об этом из книг, а точнее, из детективов, которыми Леонор втайне ото всех увлекался до сих пор; если преступление происходило во время какого-нибудь праздника, можно было не сомневаться — подарки обязательно имеют к этому какое-нибудь отношение. Эти же теоретические знания заставляли мага относиться к подаркам — если бы они были — с настороженностью: в них вполне может оказаться кольцо с иглой, пропитанной ядом, проклятое зеркало или отравленный пудинг. И все же было бы неплохо… — А дальше Дед Мороз и Снегурочка поздравляют всех с праздником, и мы раздаем подарки. Тирон сказал, что они уже готовы, родители приглашенных детей принесут их заранее. У кого-нибудь есть дополнения к сценарию? Нет? Отлично. Тогда… Леонор, ты сможешь снять несколько копий? Маг презрительно фыркнул. Она сомневается в его профессионализме? Для него, специалиста по магической защите, окончившего Амстерскую Академию теоретической и прикладной магии с золотой медалью, снять копию — все равно что застегнуть пуговицы на рубашке. — Разумеется, — надменно проговорил он. — Надеюсь, это все, что от меня потребуется? — Только спецэффекты во время представления, больше ничего. Навести небольшую иллюзию ты сможешь? — Естественно. И я напомню, что мне эта затея совсем не нравится, и я считаю все это глупым балаганом и парадом лицемерия. — Поверь, мы очень ценим твое мнение, — едко отозвалась Далила. — А теперь будь так любезен, сними копию со сценария, чтобы мы могли начать репетировать. Маг с достоинством кивнул и направился к себе в комнату — нужно было достать кое-какие детали для сборки специального магического устройства; к счастью, в его седельной сумке благодаря эффекту расширенного пространства (его Леонор открыл сам во время учебы в Академии и не спешил делиться своей тайной с миром) нашлось место для всего необходимого. Через несколько минут будущие актеры приступили к разучиванию своих слов.