сгоревшие звёзды

вокруг меня темнота. сердце загнанно бьётся о рёбра, и кажется, что ещё чуть-чуть и оно пробьёт грудную клетку. не хватает воздуха. я смотрю на себя в зеркало, но глаза будто не мои — чужие. они смотрят испуганно, и я ненавижу это. хочется разбить зеркало, чтобы не видеть этот страх. «чего ты боишься? ты же обещала, что больше не будешь бояться. ты же обещала себе быть сильной», — хочется прокричать мне, но я молчу. я вижу, как мои губы кривятся в отвращении, но страх никуда не уходит. я закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов. «ну же, возьми себя в руки. хватит быть такой жалкой», — шепчу я самой себе, пытаясь успокоить. вот только это никогда не работало. и сейчас не сработает. я знаю. поэтому, когда открывает глаза и вижу в них всё тот же мерзкий страх, не удивляюсь, но из груди всё равно вырывается разочарованный вздох. «тебе надо успокоиться, знаешь ведь. иначе ты всё потеряешь. иначе всё придётся начинать сначала. иначе всё будет только хуже», — произносит голос откуда-то изнутри. «будет хуже, только хуже», — повторяю я. но как мне быть? как заставить тревожное сердце заткнуться? как заставить руки перестать дрожать? тело уже знает — что-то не так. я опять теряю себя, теряю контроль. опять что-то неуловимо ускользает из моих пальцев. опять тревога обвивает меня своими склизкими щупальцами. девочка в зеркале боится, и я знаю, что должна успокоить её, успокоить себя, но не знаю как. всё опять рушится. иллюзия счастья рассыпается в прах, и всё, что остаётся, — это страх. я подхожу ближе к зеркалу и презрительно шепчу: «фальшивка. ты так гордилась собой, а теперь что? вытираешь злые слёзы, пытаясь вспомнить, за что боролась. и кто ты теперь? собираешь остатки самоуважения и ищешь место, куда могла бы сбежать. но от себя ведь не сбежишь». я пристально смотрю в зеркало, наслаждаясь тем, как на моём лице отпечатывается боль. протягиваю руку и провожу ладонью по своему отражению. на секунду замираю, словно надеясь спасти себя от себя самой, а потом комнату заполняет звук скрежета ногтей по стеклу и по моим щекам бегут слёзы. я опять выбираю ненависть. я бы хотела быть сильнее, я бы хотела не прятать слабость за яростью, но я этому ещё не научилась. ещё не обрела ту силу, которую хочу. я всё ещё маленькая девочка, которая плачет, потому что не понимает, кто она. я всё ещё слаба. моё сердце всё ещё хрупкое. меня всё ещё очень легко сбить с пути. и я часто сбиваюсь, поддаваясь разрушительным эмоциям. я всё ещё наивно пытаюсь найти в них силу, хотя много раз убеждалась, что в саморазрушении нет ничего прекрасного. саморазрушение — это путь в никуда. так почему же я сейчас стою здесь и пытаюсь болью из себя выбить всю слабость? я бы могла просто позволить себе быть слабой. я бы могла просто позволить маленькой девочке внутри иногда кричать и злиться. я бы могла принять всю эту взбалмошную ярость, всю эту желчную неуверенность, заставляющую меня раскачиваться из стороны в сторону, словно маятник, но я не могу. разве это не слабость? ведь маленькая девочка внутри тоже хочет любви, она тоже хочет быть услышанной, но моя мнимая сила упорно пытается вытеснить её, заткнуть, будто её никогда и не было. я слишком боюсь посмотреть на себя без «панциря», без выдуманных когда-то и сросшихся с кожей лживых качеств. неужели то, что внутри, так ужасно? «нельзя так сильно ненавидеть себя, — я опять слышу голос, который просил меня успокоиться, — разве это сила, когда ты задыхаешься от ярости? разве это сила, когда в горле свербит от невысказанных слов, полных обиды и злости? разве тот, кто действительно нашёл гармонию с собой, стал бы бесконечно прокручивать в голове самые тёмные моменты своей жизни, мечтая вернуться туда и всё изменить? как ты можешь просить маленькую девочку внутри себя перестать плакать, когда сама так часто попадаешь в капкан невыплаканных слёз, пытаясь переступить через свою боль? может быть, ты и правда фальшивка, хоть и так уверенно пытаешься убедить всех вокруг, что стала сильнее. может быть, ты и стала, но почему тогда обрываешь на корню все свои попытки искренне рассказать о том, что тебя мучает? почему ты не даёшь себе говорить? почему скрываешь своё исполосованное шрамами лицо за маской выдуманной силы? ты так и не поняла, что настоящую силу можно обрести только содрав пластырь с самых гнойных ран. так что ты прячешь внутри?». — мои щёки горят от стыда, а горло свело болезненным спазмом. я чувствую себя маленьким ребёнком, которого пристыдили за эгоизм. голос продолжает: «знаешь, ведь боль твоя, какой бы уродливой она ни была, — это всё-таки сила. говорить с собой о самом страшном, о том, что изнутри тебя пожирает, о том, что так часто мелькает где-то на периферии сознания, вызывая беспредельный ужас, — это сила. принимать себя, не бояться себя, даже когда из груди вырывается сумасшедший смех, а в глазах — ледяное отчаяние, — это сила. не позволять другим нарушать твою внутреннюю целостность, потому что любишь себя и свой мир больше всего на свете, — это сила. тебя не спасёт ни маска безэмоциональности, ни фальшиво-сладкая улыбка — только принятие. если ты не примешь себя, не примешь всю многогранность своей личности, тебя в любом случае ждёт провал. неужели ты до сих пор это не поняла? неужели не поняла, что злая, эгоистичная девочка, которая сидит внутри, просто хочет, чтобы ты перестала её отталкивать? просто хочет быть частью тебя. потому что она заслуживает этого». я смотрю на своё заплаканное лицо сквозь пелену слёз. неужели единственный способ для меня преодолеть боль, которую причинили другие, это сделать себе ещё больнее? зачем я так хочу закопать себя в руинах самоуничтожения? зачем добиваю себя презрением? мою грудь разрывает бессильная ярость. девочка внутри умоляет о пощаде, но всё, что я могу, это до боли сжимать кулаки. эта девочка боится меня. боится моих желчных слов. «посмотри, что ты сделала: она просто хотела твоей любви, а ты взяла и растоптала её», — упрекает голос. «она просто хотела моей любви, хотела любви», — пересохшими губами повторяю я. «почему же я не могу простить себя?», — спрашиваю я, хотя слишком хорошо знаю ответ. потому что мои решения порой оказываются неверными. потому что эмоции, которые я позволяю себе испытывать, заставляют меня терять контроль над собой. потому что я могла бы добиться большего, если бы не моя бестолковая зацикленность. потому что маленькая девочка во мне никак не может примириться с властной девушкой, которая не терпит ошибок, особенно таких фатальных, как потеря контроля над эмоциями. хочется вытянуть из себя всю эту боль, до последней капли, чтобы больше никогда этого не чувствовать, чтобы не слышать этих голосов, наперебой кричащих о моей беспомощности. я сажусь на пол, прислоняясь головой к зеркалу. кто же примет меня, если я сама себя не могу принять? кто же позаботится о маленькой девочке, которая не знает, как выразить свою боль, которая уже стала больше неё самой? кто скажет девочке-подростку, что она — самое ценное, что у неё есть, и она не должна позволять другим вытирать об себя ноги? кто скажет повзрослевшей мне, что не надо прятать свои шрамы за дешёвым образом, украденным в интернете? кто объяснит, что не надо пытаться заглушить собственный крик о помощи громкой музыкой? кто подскажет, что путь мой к себе, уверенной и по-настоящему смелой, будет тяжёлым, и пройти его нужно в одиночку, не пытаясь свалить на кого-то ответственность за свои провалы? только я. как всегда, спасу себя сама я прижимаю колени к груди и утыкаюсь в них носом, пытаясь унять дрожь. «всё будет хорошо. ты должна простить себя. за срывы, за зависимость от людей, за голоса в твоей голове, которые вопят от ярости, за неидеальность, за то, что всё ещё не можешь принять себя, за слабость, за страх. за всё, понимаешь? ты должна заботиться о себе. ты сможешь стать по-настоящему сильной, только если будешь растить себя в любви», — шепчу я охрипшим от слёз голосом. мне так жаль, что каждый раз, когда что-то идёт не так, я выбираю ненавидеть себя. я так стараюсь дать себе всё самое лучшее, из кожи вон лезу, чтобы гордиться собой, но стоит хотя бы одной коварной мысли о несовершенстве пробраться в мою голову, и я без жалости топчу собственное сердце. так, будто не я сотню раз спасала себя самыми тёмными ночами. так, будто я всегда буду делать это снова, сколько бы боли я себе ни причинила. но однажды ведь я не смогу. не смогу однажды собрать себя по кусочкам, потому что собирать уже нечего будет. так может стоит наконец перестать собственными руками убивать себя? боль никогда никого не спасёт. сломанные девочки иногда становятся королевами, но какой ценой? я этого не хочу. я хочу любить себя. быть нежной к себе. беречь своё сердце. «но зачем же ты тогда постоянно отдаёшь его в ненадёжные руки? зачем так часто плачешь из-за того, что не можешь изменить? зачем же разрываешь его в клочья, не в силах смириться с его несовершенством, с его подверженностью эмоциям, с тем, что оно живое, а не каменное? ведь сердце твоё однажды тебя не простит». «истязать себя легче, чем любить, — устало говорю я себе, поворачивая голову к зеркалу, — и никакая ты не сильная, если снова и снова в качестве мишени выбираешь саму себя. девочка внутри рыдает, подросток — забился в угол от страха, а ты сидишь здесь, задыхаясь от слёз, и опять пытаешься страданиями выбить из себя всю глупость. «глупость» — так ты называешь всё, что стало уже ненужным, но именно в этом и заключается твоя сила. сила не в совершенстве, не в пуленепробиваемом сердце, а в том, через что ты прошла, в том, какие уроки ты усвоила, в неидеальности, в разрушенных песочных замках и сгоревших звёздах. и когда ты примешь всё это, ты сможешь построить на этих руинах своё королевство». вдох. выдох. «дыши, просто дыши, — шепчет голос, — иногда просто дышать — это уже подвиг». комната обретает очертания, пока я вытираю слёзы. мир живёт своей жизнью, а я снова сижу здесь, в этой тёмной комнате, и глотаю солёные слёзы, виновато целуя свои колени. я опять не удержала себя в руках. опять подвела себя. опять сломалась. я знаю, что ещё не раз буду плакать, пытаясь достучаться до себя, но однажды я выиграю эту войну. обязательно выиграю. а пока я должна перестать разбивать себе сердце, перестать ненавидеть себя за способность чувствовать, перестать пытаться заткнуть свою боль. должна сделать ещё один шаг к свету.