Поместье Принц: Буль - Буль / Prince Manor: Bubble, Bubble

      Последнее, что ожидал услышать Гарри из подводного грота — это пение и смех! Отец и сын ошеломлённо уставились друг на друга и, прежде чем войти, Гарри достал свою палочку, готовясь сражаться с келпи за свою Кэти. Северус также вытащил свою.       Пещера, освещённая десятками разноцветных губок, испускавших мягкое, но достаточно яркое сияние, была не очень большой. Крошечные кристаллы, вмурованные в стены, отражали этот свет, сверкая и переливаясь. Создавалось ощущение, что ты попал внутрь бриллианта.       Гарри потёр глаза, а затем взглянул на заднюю часть пещеры, где находился выступ, покрытый толстым слоем морских водорослей и морской капусты, на котором возлежал келпи и рядом — Кэти, и из глотки водяного коня выходили самые сладкие звуки. Гарри в жизни не слышал такого голоса! И его девушка хлопала в ладоши и пела вместе с ним.       Гарри бросился вперёд, стремясь показать, что он выполнил условия сделки до истечения времени.       — Кэти! Наконец-то! — крикнул он. — Вот, я пришёл за ней, водяной конь, теперь твоя очередь — отпусти её!       Келпи повернулся и тихо фыркнул.       — Хорошо. Ты действительно потрудился, чтобы найти её. Как интересно! Я и не думал, что в мире смертных осталась подобная преданность.       Келпи игриво прижал к себе Кэти:       — Посмотри, красавица, кто пришёл к тебе!       Девушка моргнула, всё ещё находясь под чарами, что фейри соткал вокруг неё своим великолепным голосом. На мгновение они перенесли её в другое время и место, и Кэти ощутила одиночество сердца, жаждавшего любви. Она повернула голову, вдыхая солоновато-сладкий запах водяного коня и по-прежнему держа руку в его гриве.       Её лазурные глаза встретились с изумрудными Гарри.       — Кто?.. — Она изо всех сил пыталась вспомнить эти глаза, это лицо, но мысли разбегались, а мозг, казалось, обернули ватой.       — Кэти, это я, Гарри. Разве ты не помнишь?.. — подросток сердито обернулся к келпи. — Ты, гнилой мешок с костями! Что ты с ней сделал?       — Ничего. Просто спел ей несколько песен.       — Песни для соблазнения и перехода, — резко вмешался Северус. — Не сказал бы, что это похоже на «ничего».       Келпи повернулся к старшему колдуну и застыл:       — Ты один из двора Титании.       — Я — наследник поместья Принц, Северус Снейп, — ответил мастер зелий. — Девушка, которую ты похитил, является моей студенткой, а также наречённой моего сына. Она под моей защитой. Мой сын выполнил твоё условие, келпи. Теперь твоя очередь: отпусти Кэти Белл, — мужчина угрожающе направил на коня свою палочку. — Или столкнёшься с последствиями.       Келпи опустил голову, казалось бы, не обеспокоенный предупреждением.       — Я сдержал свою часть сделки, волшебник. Я не держу её в плену. Теперь пусть сама выбирает.       Гарри проплыл вперёд, пока не остановился примерно в пяти футах от ложа из морских водорослей.       — Кэти, послушай меня. Это Гарри Снейп — тот, кто всегда помогал тебе варить зелья; тот, кто поцеловал тебя, когда мы летели на наших мётлах из Хогсмида. Мы пошли на ужин, и ты сказала мне, что если я ещё раз так тебя поцелую, мне придётся делать тебе искусственное дыхание. Помнишь, как мы играли против Когтеврана, и ты забила три гола?.. И как ты защитила меня от Маклаггена?! Помнишь?.. Ты помнишь меня?! Ты же знаешь меня, ты — моя. Не келпи. Он тебя не любит, а я — люблю. Я пришел отвезти тебя домой.       — Я… — девушка покачала головой; эти глаза пронзили её — такие знакомые изумрудные глаза… глаза, которые (она видела это) блестели, смеялись и плакали; глаза, которые (она знала) пылают от гнева и округляются от страха. Глаза, которые (она замечала) светятся любовью… к ней. «Ты помнишь?.. Помнишь меня?..»       Она закрыла глаза, сделав рваный вдох и выдох.       Этот поцелуй… она вспомнила его… и тут же подскочила:       — Я помню… Гарри, как ты меня нашёл?!       Её глаза открылись, и Кэти улыбнулась — улыбнулась Гарри с любовью и радостью. Она бы бросилась в его объятия, если бы не тот факт, что стоит ей отпустить келпи — и она утонет.       — Ну, мне немного помогли… хорошо: очень помогли… — исправился гриффиндорец, заметив поднятую бровь Северуса и вертикальную морщинку на у него на лбу. — Мой папа. Так ты помнишь меня?..       — Да! Как же я могу забыть тебя, Гарри Альбус Снейп. Я же люблю тебя! — закричала девушка.       — И вы решили пойти домой с ним, леди Кэтрин?.. — печально спросил келпи.       Белл повернулась к водяному коню, нежно погладив его по голове.       — Прости, но я не могу остаться с тобой. Мой дом — там. А ты должен следовать за своим сердцем. Прости, но я не та, кто тебе нужен. Ты прекрасный, просто волшебный, и я понимаю, почему твоя Альбия любила тебя, но… моё сердце принадлежит Гарри.       Келпи вздохнул и, казалось, этот вздох исходил из глубины его существа.       — Я должен был догадаться. Только истинная любовь может покорить такой дух, моя леди. — Он склонил голову в знак уважения к девушке.       Гарри переводил взгляд от одного к другому:       — О чём вы говорите? — нахмурился он, обращаясь к Кэти. — Такое впечатление, что тебе его жалко. Почему?       — Потому что… он похитил меня не для того, чтобы причинить зло. Он сделал это, потому что ему было одиноко, а я напомнила девушку, которую он любил и потерял.       Гарри не знал, что сказать. Впервые он посочувствовал келпи. Пожалел существо, которое похитило его девушку! Подросток взглянул на своего отца, ожидая увидеть насмешку или сердитый взгляд в сторону оборотня-фейри.       Но вместо этого заметил, как лицо Северуса смягчается, а его тёмные глаза светятся пониманием.       — Лучше любить и потерять, чем никогда не любить, — тихо процитировал он.       Келпи поменял положение, опустив голову и встав на ноги. Он внимательно следил, чтобы рука Кэти по-прежнему касалась его плеча.       — Откуда это знать тебе, волшебник? Вы, смертные, так легко влюбляетесь! Что ты знаешь о том, как больно смотреть на то, как твоя любимая постепенно увядает и гибнет, как роза, тронутая морозом? Держать её на руках и знать, что у тебя была возможность спасти её, но… — водяной конь сердито постучал копытом по полу.       — Но ты опоздал всего лишь на секунду, — закончил Северус. — О, я много знаю о потерях, келпи. Можешь мне поверить. Когда умерла моя любимая, я думал, что больше никогда не смогу полюбить. Моё сердце было разбито вдребезги, и я поклялся, что никто этого не исправит, — Северус неотрывно смотрел в глаза фейри.       Келпи покачал головой.       — Значит, ты тоже знаешь, каково это — ощущать пустоту внутри и одиночество, желать найти того, кто мог бы… возможно… исцелить разбитое сердце. Я веками искал ту… кто будет для меня тем, кем была Альбия…       — Возможно, вам лучше перестать искать и похищать девушек и просто ждать, пока любовь сама найдёт вас, — предложил Гарри. — Я хочу сказать, так было со мной. Мы с Кэти учились на одном факультете со всеми вытекающими, мы даже играли в квиддич в одной команде, но однажды я посмотрел на неё и что-то просто… щёлкнуло, и я увидел в ней больше, чем просто однокурсницу - всё равно, как быть слепым, и вдруг прозреть.       Келпи поднял голову.       — Вы тоже так считаете, леди Кэтрин?       Кэти утвердительно кивнула.       — Да. Гарри был просто Гарри, пока однажды я не поняла, что он тот, кого я могу любить и кто любит меня. Это было как обрести потерянное, хотя раньше я даже не подозревала, что чего-то не хватает.       — А недоставало лишь второй половинки твоей души, — прошептал келпи. Его губа вздёрнулась. — Вы молоды, и ваша любовь похожа на первый цвет весны. Вам ещё предстоит столкнуться с холодом осени и мраком зимы.       — Но это не делает её менее сильной, — внезапно сказал Северус. — Любовь не может жить в неволе. Сегодня они прошли проверку: их сердца верны. И они правы: иногда, когда перестаёшь искать, любовь находит тебя сама. Так было со мной. После того, как моя Лили погибла, я поклялся, что больше никому не вручу своего сердца. Я похоронил его вместе с любимой. Или так думал. Пока не пришла Сара. Она была назначена моим наставником по магии фейри и инструктором по кин-са-дору. Она великолепно справилась со своими обязанностями, но преподала мне ещё один важный урок, научив снова доверять и любить. Сердце, любившее однажды, может полюбить снова. Я прочувствовал эту истину на себе.       — Сара? Ты любишь Сарай Кинсалари Валинек?! Капитана гвардии Титании?!!       — Да. И она отвечает мне взаимностью, — ответил Северус.       Келпи рассмеялся.       — Ах, значит, всё же нашёлся мужчина, способный укротить эту строптивицу?       — Кто сказал, что я собираюсь укрощать её? — фыркнул профессор. — Она мне нравится такой, какая есть.       — Мудрые слова, Лорд. Это настоящая любовь — принимать другого таким, как он есть: и хорошим, и плохим. Как моя Альбия, — водяной конь на мгновение замолчал, чёлка упала ему на глаза. — Сегодня вечером я поделился многим — бОльшим, чем когда-либо делился с кем-либо, кроме моей любимой. Странно: я думал, что краду невесту (по крайней мере, я на это надеялся), а на самом деле я крупно просчитался.       — Что ты имеешь в виду? — удивился Гарри.       — Вместо невесты я обрёл нечто другое, много лучше. Я нашёл друга. Или даже троих. Если… вы примете меня. — Келпи неловко перебирал копытами. — Уверяю вас, я не такой, как мои тёмные двоюродные братья: я не ем человеческую плоть и не хочу причинять вам вред. Я знаю, что иногда эгоистичен и импульсивен, но я очень верный, и моё слово — кремень. И… Я не каждого смертного прошу о дружбе, пусть в нём и течёт кровь фейри.       Редко можно было увидеть, как один из гордых фейри смиренно ждёт вердикта (вся троица почувствовала это на уровне инстинкта). Они смотрели друг на друга несколько долгих минут и, наконец, пришли к молчаливому, но правильному решению.       Кэти посмотрела в глаза келпи и тихо сказала:       — Мы хотели бы дружить с тобой, вот только… мы не знаем, как тебя зовут.       Келпи закашлялся.       — Ах. Имя, которое дала мне моя мать, непроизносимо для смертных. Но моя прекрасная Альбия называла меня Дункан. Она сказала, что на языке её народа это означает «тёмный воин». Больше никто не называл меня так. Для меня было бы честью, если вы сделали это.       Волшебники согласились, а затем Кэти оседлала Дункана, и, как только часы в вестибюле Хогвартса пробили полночь, келпи вместе с двумя тритонами вернулись на поверхность озера.       Мокрые насквозь, они выбрались из воды; Северус быстро зачаровал их одежду, и лишь потом использовал призванное им из лаборатории зелье, чтобы вернуть всем прежний облик.       После этого они попрощались с Дунканом, который сказал Гарри:       — Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, юный Снейп, не стесняйся: опусти руку или ногу в воду и назови моё имя. Я обещаю, что приду и помогу всем, чем смогу, как и полагается другу.       — Спасибо, — сказал Гарри, а затем протянул руку и похлопал водяного коня по спине.       — Но имей в виду, мальчик: хорошо заботься о леди Кэтрин, — озорно добавил келпи. — Ибо в противном случае я с радостью займу твоё место и отдам ей своё сердце, слышишь?       Юный Снейп усмехнулся.       — Конечно. Но этому не бывать.       — Чёрта с два я допущу такое, — сказала Кэти, а затем поцеловала Гарри.

***

      Десять минут спустя оба ученика стояли перед письменным столом своего учителя зелий, получая очень резкую и заслуженную лекцию о своей тупости. Теперь, когда все они были в целости и сохранности, Снейп позволил себе дать волю гневу, который кипел с тех пор, как он узнал, чем эти двое занимались в его лаборатории вместо того, чтобы варить зелья.       — … могло бы стоить вам жизни! Обоим!!! И из-за чего?! Из-за двухминутного поцелуя над котлом?! Вы же прекрасно знаете!.. Особенно вы, мисс Белл. Вы старше, поэтому у вас меньше шансов увлечься, по крайней мере, я так думал.       — Простите, сэр… — Кэти уставилась на землю, смаргивая набежавшие слёзы.       — Папа, не ори на неё! Это моя вина: я вошёл и отвлёк её.       — Не указывай мне, кому я должен читать лекции, молодой человек! — огрызнулся Северус. — Я профессор, а не ты! И вы оба вели себя очень безответственно. Как два первокурсника, а как не студенты четвёртого и пятого курсов! Может быть, перевести вас обратно, дабы вы внимательно изучили правила безопасности при варке зелий?! Может быть, мне стоит заставить вас повторить несколько первых занятий, так как вы, кажется, забыли правила поведения при варке зелий высшего уровня?!       Оба подростка побледнели и, казалось, были в ужасе.       — Папа, нет! Пожалуйста, что угодно, только не это! — застонал Гарри. — Лучше побей меня!       Северус закатил глаза.       — Не надо драматизировать, мистер Снейп. Я никогда тебя не бил, и ты знаешь это. Я — не Вернон, — мужчина скрестил руки на груди. — На этих выходных ты под домашним арестом, Гарри Альбус Снейп. Ты должен быть здесь в субботу в семь утра, и я назначу тебе домашнюю работу и эссе, и ты выполнишь всё домашнее задание на неделю. Кроме того, ты должен быть в постели в девять вечера, и тебе запрещены встречи с друзьями, включая мисс Белл.       Гарри знал, что спорить бесполезно, поэтому он просто сказал:       — Да, сэр. Простите.       Затем Северус посмотрел на Кэти.       — Теперь вы, мисс Белл: в эти выходные у вас будет отработка, а также эссе, и вам снова предстоит сварить то зелье, но на этот раз правильно. Ещё одно: вы воздержитесь от разговоров или иного взаимодействия с Гарри в эти выходные. Это должно быть достаточным напоминанием о том, чего не следует делать во время готовки зелья. Или вы можете выбрать альтернативу, о которой я упоминал ранее.       Кэти покачала головой.       — Нет, профессор. Я лучше раздавлю миллион навозных жуков, сэр.       Снейп сердито хмурился в её сторону секунд десять, прежде чем прочистить горло. Затем он махнул палочкой, и перед подростками появился стол со всевозможной праздничной едой, ведь они пропустили ужин со своим подводным приключением.       Гриффиндорцы уставились друг на друга, раскрыв рот.       — Ну? Чего вы ждёте?! Садитесь и ешьте: я знаю, что вы, должно быть, проголодались после такой эмоциональной встряски.       Подростки сели и начали есть, обнаружив, что профессор был прав.       К их вящему удивлению, Северус тоже взял тарелку с едой и сел за стол.       После того, как дети закончили ужин, на их тарелках появился разнообразный десерт. Они взглянули на стол Снейпа — профессор спокойно жевал кусок тыквенного пирога.       Посмотрев на ребят, Северус отложил вилку и закатил глаза.       — Да, Гарри? Ты что-то хотел мне сказать?       — Э… нет. Только… спасибо, что снова спас меня, папа.       — Спасибо, что спасли нас обоих, — добавила Кэти.       Северус в смущении закашлялся.       — Обращайтесь.       — Счастливого Хэллоуина, пап, — сказал Гарри, улыбнувшись в ответ.       — Счастливого Хэллоуина, профессор.       Северус почувствовал, как его губы против воли дёрнулись в еле заметной улыбке. В конце концов, то, что началось с трагедии, закончилось хорошо, и впервые за долгое время Северус Снейп на самом деле наслаждался Хэллоуином. Он доел свой пирог и пожелал Гарри с Кэти спокойной ночи, а потом, закрыв кабинет, вернулся в свои апартаменты. Этот Хэллоуин он запомнит надолго, но завтра будет новый день, беспокойные студенты, взрывающиеся котлы и тому подобное.