Жаба Джин Грейнджер

Будь она неладна: эта природа!.. Сотни раз неладна, потому что борьба с дурацким инстинктом превращается в пытку. «Ну почему я не человек? Почему?! Всё ведь было гораздо проще: он — Малфой, я — Грейнджер. А теперь что?» Ещё немного — и начнутся брачные танцы. Что ей, хороводы водить? «Нет, работа важнее всяких соблазнов! Гарри должен узнать…» — именно это настойчиво внушала себе застывшая в одной позе лягушка. Сидя то ли сиднем, то ли Чань Чу*, не в силах вернуться в комнату Драко, Гермиона не отводила взгляда от приоткрытой двери в душевую. «В конце концов, пару минут погоды не сделают. Я только одним глазком…» Как говорится, если одна половина тебя жаждет, то вторая может заткнуться на какое-то время. Не может — должна! Гермиона кралась к заветной двери, смутно понимая, что пренебрегает законами логики и здравого смысла. Но иначе не получалось. Потому что там — живительная влага, там — обнажённый Малфой. Он и вода — это не просто магнит, это — чёрная дыра, и она затягивает в свою воронку. Оказавшись совсем близко от двери, лягушка почти квакнула. Но почти… «Э, нет… Так не пойдёт. Малфой меня услышит». Гермиона вложила свою волшебную палочку в рот и закусила, искренне веря, что стиснутые челюсти не дадут забыться и выдать себя. Ничего умнее придумать, увы, не смогла. Да и передвигаться беззвучно с палочкой было не слишком удобно. Гермиона подтолкнула дверь в душевую и задержала дыхание. Журчание воды пьянило и околдовывало. А ведь собиралась поплавать… «Малфой сам виноват! Не смотри…» Это всё равно что красная тряпка перед быком. Он — большой и сильный, и то не может устоять, а что уж говорить о ней — слабой, беззащитной лягушке. Гермиона понимала, что стоит только проникнуть внутрь, она увидит… Малфоя. И не в мечтах, не во сне, а воочию! Увидит, как вода сбегает по обнажённому телу — вниз, сбегает потоком… мерцает манящими каплями… Это стало решающим: лягушка сделала маленький прыжок за порог. Тихо приземлилась. И застыла на месте, как зачарованная. Это было лучше, чем она могла себе представить. Нет, Гермиона, конечно, видела Рона, но… ...она даже не вспомнила о нём. Потому что Малфой предстал перед ней, без сомнения, в своём лучшем ракурсе, а именно — со спины. Заметь Драко шпионку в эту минуту, он бы уже не забыл, что на самом деле значит взгляд «Малфой-я-тебя-съем». Прозрачные струи стекали по его спине, по бёдрам, по лодыжкам. Стекали, будто обнимая его тёплой, кристальной влагой. Он по очереди подставлял свои плечи под воду, позволяя не в меру любопытной лягушке увидеть его чуть сбоку. Всё это дразнило, звало, соблазняло… «Интересно, о чём он думает?» Гермиона, как в замедленной съёмке, следила за каждым движением Драко, чтобы не пропустить опасный момент, когда Малфой повернётся, а ей не помешает сбежать с места преступления. И главное — вовремя! А пока… пока есть несколько секунд эстетического блаженства. И они уж точно не помешают!.. Воображение Гермионы рисовало чувственные картинки: вот она, обнажённая, неслышно подходит к Драко со спины... Кончиками пальцев скользит по пояснице, по бёдрам, заставляя его резко развернуться… Вот ловит взбешённый взгляд, когда Малфой понимает, кто перед ним. Но Гермиона наслаждается тем, как эти серые сумасшедшие глаза жадно разглядывают её тело... Как их губы сталкиваются, когда он прижимает её к стене. Позволяет обхватить себя ногами. И решительно проникает в неё… снова и снова… «О, да…» И вдруг… Гермиона даже не поняла, как это произошло. Её палочка просто выпала из приоткрывшегося рта, тихо ударившись о кафель. Но зачарованная лягушка ничего не заметила, потому что от возбуждения… ...предательски квакнула. Ей бы бежать, но — Мерлин всемогущий! — она влипла. Приклеена к прохладному полу буквально. Прямо в душевой. Лапки будто увязли в глубокой трясине. До Гермионы дошло: это была ловушка. Для одержимой озабоченной дурочки. То есть для неё. И она — чёрт бы побрал этот животный инстинкт! — угодила в капкан по собственной воле. Ещё мгновение — и Малфой обернётся. Набросится с криками… Гермионе захотелось стать маленькой, незаметной, а лучше всего — невидимой. Трансгрессия? Тут не только правило трёх «н» не сработает, но и прилипшие лапы расщепит. Драко всё рассчитал. Определённо. Должно быть, он подозревал… «Стоп! Он… хотел этого?» Мгновение уже прошло, и не одно… а крика всё не было. Ни намёка на него. Влекущий шум воды стих. «Неужели не услышал?» Гермиона нагло наблюдала за Малфоем: терять было уже нечего. Она видела, как тот смахнул капли воды с лица. Стянул одной рукой полотенце с вешалки и, обернув его вокруг бёдер, стал поворачиваться. И что дальше? Сердце Гермионы забилось как сумасшедшее. Но Драко даже не отпрыгнул от неожиданности. Не закричал — нет! Он просто, ухмыляясь, спросил: — Что, Жаба, лучше один раз подсмотреть, чем десять раз помечтать? Я же предупреждал… Ведь предупреждал! Дорогая, ты переходишь все границы. Угрызения совести не замучают, нет? Боюсь, такими темпами они съедят тебя раньше, чем хотелось бы. Ну, что теперь скажешь: кто из нас двоих девчонка? Гермиона отказывалась верить глазам — Драко улыбался. Он что, с ней флиртует? — Это ничего не значит, Малфой! Я… я… я просто не туда свернул. — Ну да!.. А ещё ты оглох и ослеп. Но вот квакать так и не разучился! Вторая версия… — Вода! Инстинкт… — Грейнджер внутренне обрадовалась, что не способна улыбаться. По крайней мере, внешне. Это игра в «я знаю, что ты знаешь, но буду до последнего отпираться» казалась более чем забавной — возбуждающей! — Последнее — ближе к теме, но тоже как-то слабовато для оправдания. Третья попытка… — губы Драко невольно расплывались в улыбке. Сама ситуация, несомненно, веселила его. Малфой поправил пальцами влажные волосы и, не сходя с места, терпеливо ждал ответа. Он раздался почти сразу: — Спинку пришёл потереть, — совершенно серьёзно выдвинула очередную гипотезу Гермиона, тщетно пытаясь оторвать прилипшие к полу лапы. — И чем конкретно? Палочкой, что ли? Совсем у тебя плохо с фантазией. Ещё что-нибудь придумала, Жаба? — Уж с чем-чем, а с воображением у меня всё в порядке, — возмутилась она, вспомнив, что за мечты совсем недавно распалили её не на шутку. — Говорю как можно доходчивее: это всё твои догадки. Я — парень… с небанальной ориентацией! — И давно ты такой? — Драко вскинул брови. — Это из-за своей ориентации ты сейчас ярко-красный? — саркастично поинтересовался он. — Ну-ну… Пятая версия самая слабая. Может, приведём самца и спросим у него, кто ты на самом деле? Он-то уж точно не ошибётся! Инстинкт. — Спроси. Вот только лягушачий язык выучи и сразу спроси. Назовём всё это временной потерей концентрации. Просто я вспомнил кое-что важное. — У тебя прямо бездна железных оправданий! Может, я вернусь на своё место, и ты продолжишь свои важные наблюдения? Как я тебе, кстати? Полотенце рано набросил, да? Как бы невзначай Малфой выставил перед лягушкой Тёмную метку. Глаза Гермионы расширились, но она не побелела: её возбуждение доминировало над страхом. Капли воды всё ещё сбегали по обнажённому телу Драко, соблазняя своим блеском и чистотой, вызывая сладкие видения, и лягушка... снова квакнула. «Кошмар! Я невыносима. Хочу стать собой! Хочу… хочу… хочу! И чем скорее, тем лучше». — Ой, Малфой, давай без театральщины! Ты всё продумал, так что не строй из себя невиновного. Это же… коварство! — Да, я такой!.. Я коварный соблазнитель, а ты наивная жертва реверсивной психологии. Для седьмой версии сгодится? И вообще, почему я всё излагаю за леди? — Опять ты за своё!.. Пока не обратишь — не узнаешь. Драко снова улыбнулся. «А мне всё и так ясно, лгунья». Он продолжил волнующие прятки: — Так что ты хотел рассказать? — Сначала освободи меня из ловушки. И надеюсь, ты помнишь, что оторвать сам себя я не в состоянии, а контрмагия бесполезна, пока добыча поймана. Придётся поработать своими аристократичными ручками. Ручками!.. Тебя это не беспокоит? — Не смертельно, — Драко отмахнулся: — Переживу. Во второй раз не обманешь, ядовитая ты моя… — Малфой, ты что?.. Ты со мной заигрываешь? Главное, сам не наступи, — поспешила предупредить Гермиона, как только он приблизился к ней. — Я же не идиот! Помню, где расставил липкие сети. Драко чуть присел, придерживая полотенце на бёдрах. Он потянул лягушку на себя, пытаясь освободить её из волшебных силков, но та вдруг «запела»: прикосновения были слишком приятными. Малфой невольно отдёрнул руку. — Прекрати, зараза, — сквозь зубы сказал он и предпринял ещё одну попытку. И снова — кваканье. — Что именно? — изображая непонимание, поинтересовалась Гермиона. — Ты знаешь. Выдавать свою ориентацию. Драко в третий раз потянул лягушку на себя и, сжав челюсти, не обращая внимания на призывно-гортанные звуки, поставил на безопасное место. — Тебе не говорили, что у тебя волшебные руки? — теперь уже Гермиона явно флиртовала. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!..» Будь она неладна, эта природа! — Нет. Только шептали… на ушко, — приглушённо произнёс Драко и подмигнул. — Ну и вокальные данные у тебя, ужас! Лягушка снова квакнула, теперь — специально, заставив Малфоя ненадолго прикрыть уши. — Если я запою, тебе тоже мало не покажется! — шутливо пригрозил он, отдирая палочку незнакомки от пола. — Странно, что твоя кожа… Она такая… нежная. Гермиона отчего-то обрадовалась этому факту. И почему она не подумала о чём-то похожем? Почему?! — Вот об этом я и хотел рассказать. Причём срочно! — Точно — Слизерин! Врёшь и даже не краснеешь. — Куда уж больше… — очень тихо ответила Гермиона, но Драко услышал. — Есть куда. Пару мгновений назад ты стала нежно-зелёной. Теперь всё? Больше никаких ошибок? Их и так слишком много. Нет, я должен увидеть того идиота, что тебя обращал! Я просто обязан. Драко усмехнулся и вернул Гермионе её палочку: — Только не смей кусаться! Ты сама во всём виновата. Лягушка осторожно взяла палочку из его рук: — Знаешь, Малфой, по-моему, я тебе не настолько противен, — Гермиона покрутила её концом в воздухе, будто колдуя, — как ты пытаешься меня убедить. Не смей ко мне привязываться! — Глупости не говори! — Драко выпрямился. — Нет, эта сказочка не про меня. К тому же у меня на повестке дня обратная трансфигурация. А я на этом превращении лягушку съел. Не буквально, конечно! Прочувствовал каждое слово, каждое движение… — Хвастун! — не удержалась лягушка. — А ты сгинь с глаз моих! Пора уже кончать с этим маскарадом. Гермиона внутренне согласилась с Драко: «Всё и так заходит слишком далеко». А ей нужно увидеть Гарри, чтобы рассказать — всё в порядке. И ещё — приходил Эйвери. А новый помощник Рона, скорее всего, заколдован… Как только Драко скрылся из виду, она, вздохнув, произнесла волшебное слово, которое как нельзя лучше подходило к её ситуации: — Ква-та-строфа. Спустя некоторое время Грейнджер трансгрессировала. С десятой попытки.

* * *

— Гермиона, почему так долго? — первое, что она услышала от Поттера, появившись в собственной квартире. — Я уже собирался вломиться к Малфою. — Я знаю, мы условились, но магия подводит меня. Чаще, чем хотелось бы. Если так дальше пойдёт, я когда-нибудь прыгну не домой, а прямо в Моркамб-бей — самое большое болото в Англии! — Звучит невесело... — начал он. — Всё хорошо, Гарри! — остановила его Гермиона. — Теперь, когда у нас с Малфоем контракт, обратное превращение — всего лишь вопрос времени. Считай меня ненормальной, но я в него верю, — Гермиона сама не могла понять, как сказала нечто подобное. — Мне не очень нравится это твоё: «я в него верю». Что-то произошло. Ты же не просто так хотела меня видеть, — заключил Поттер, присев на корточки и поглаживая по спине Живоглота, ещё недавно трущегося о ноги всем телом. — Я видела Эйвери. У… — Гермиона замолчала. — Что? — перестав гладить кота, воскликнул Гарри. — Где? В квартире у Малфоя? — она кивнула в ответ. — Чёрт, тебе нельзя там оставаться! Нет. Ты должна немедленно уходить. Немедленно! — Нет, нет и нет! Мне ничего не грозит. Малфой не опасен, поверь мне. — Ты что, защищаешь его? — Я была там, я всё слышала. Он не купился на обещанную награду. Малфой... уже другой, Гарри. — Да он тебе нра… — Поттер прикусил язык и постарался отогнать эту мысль. Тщетно. Она твёрдо засела в голове. — Вот ещё!.. Я просто излагаю факты, и не более. Да, нагрянул Эйвери, и что? Малфой не собирался помогать ему. Поэтому легко и непринуждённо избавился от него! И очень изобретательно, между прочим. — Он — легко? Он — изобретательно? Гермиона?.. Это ведь сделала ты, да? Лягушка покачала головой. Но так он ей и поверил! — И самое важное, — продолжила Грейнджер, — у Эйвери свой человек в министерстве. Именно поэтому Рон… — Мы знаем, — без проволочек перебил Гарри. — И уже занимаемся этим. Есть на примете пару кандидатов на «Империо». — Но как?! — Сегодня мы получили анонимное сообщение. И внутренний голос шепнул, что это не чья-то дурацкая шутка. Райнхорн уже в Азкабане, а теперь и поимка Эйвери не за горами. Кого-то он откровенно достал! «Малфой, — догадалась Гермиона, и эта мысль приятно согрела сердце. — Отомстил, но по-своему…» — Гарри, ты не мог бы сделать для меня кое-что? Ну кроме того, как забрать этот пушистый кошмар на время к себе? Гермиона указала на назойливого полукнизла, что вцепился когтями в штанину Поттера. — Всё что угодно. Да, Глотик? И когда я стал любителем кошек? — спросил Гарри, даже не пытаясь оценить масштаб нанесённого «ущерба». Его вопрос был адресован скорее себе, чем подруге. И уж тем более не коту! Гермиона, ведомая острым чутьём, задумалась: «Надо было давно подыскать Живоглоту подружку, — Гарри это Гарри, но кот то ли одичал, то ли переметнулся к её другу. — Поверить не могу, я что, ревную?! И кого?..» С ней явно что-то не так. Проверка была просто необходима! Не откладывая. Грейнджер глубоко вдохнула и выдала с лёту: — Гарри, покрутись, пожалуйста. Нет, что она творит?! — Только медленно, — уточнила Гермиона. Тот часто заморгал, увидев, что лягушка на пару секунд стала пунцовой. — Не понял. Это ещё зачем? Гермиона?.. — Так надо, — это всё, что было озвучено в оправдание. Не могла же она заявить другу, что собирается проверить, не соблазнится ли его прелестями! — Вот вечно так с вами — с девушками: наповал своими просьбами бьёте, — сконфуженный Поттер уступил. — Чувствую себя идиотом! Грейнджер догадалась, что за последнее время Джинни, похоже, серьёзно измотала Гарри своими «требованиями». И тут ещё она!.. Но желание проверить природные инстинкты оказалось сильнее. Гермиона пыталась посмотреть на близкого друга иными глазами. Наблюдала, как тот поворачивается на одном месте, задерживала взгляд на губах, на руках и — о, господи! — на его ягодицах... И что? И — ничего! Абсолютно ничего. Ноль. Никаких «ох», «ах» и тем более «ква-ква»! Этот чёртов инстинкт продолжения рода толкал её именно к Драко. — Мать моя лягушка... — Грейнджер даже не заметила, что сказала это вслух. — Гермиона?.. — Гарри, и не пытаясь докопаться, зачем понадобилось бесплатное представление, подхватил Живоглота на руки. — Ау-у… Что с тобой? — Забудь! — она нервно отпрыгнула в сторону, потому что кот смотрел весьма двусмысленно: то ли как на хозяйку, то ли как на соперницу. «Я хочу бывшего врага...» Бред. Необъяснимый факт. Глупость! — Твёрдо решила остаться у Малфоя? — Поттер увидел утвердительный кивок и продолжил: — Если бы вместо тебя был кто-то другой, я бы предположил нечто незаконное... Но, Гермиона, что ты пообещала за помощь, если не секрет? — Мечту, Гарри, мечту… — чувственные картинки снова промелькнули в голове озабоченной лягушки, и она покраснела. Поттер лишь удивлённо вскинул руку, усмехнулся и исчез, крепко прижимая к себе довольно урчащего Живоглота.

* * *

После успокаивающей ванны Грейнджер дремала на мягкой думке в комнате Малфоя. Странно, но Гермиона чувствовала, что якобы «минус одно кресло» он переживёт. Её разбудил насмешливый голос: — Ну ты и храпишь, Жаба… Просыпайся, добрый волшебник пришёл! — Я? Храплю? Так я же хм… мужчина! — лягушка квакнула и, стремясь сдержать следующее «ква», подпрыгнула от икоты. Малфой в шикарном костюме был не менее аппетитным, чем в душе. — Куда это ты… и-ик… такой невыносимый? — Даже не представляю, что всё это значит, — поправляя ворот, улыбаясь лишь краешком губ, произнёс Драко. — Я приглашён к Забини. У него приём по случаю помолвки, и менять планы из-за тебя, противной, я не намерен. Да, и у меня есть хорошая новость: кажется, я знаю, как всё исправить. — А плохая? И-ик-к… — Проблема в том, что нам нужен подопытный. Чистый лист, так сказать. На тебе эксперименты ставить опасно. Если я неверно распознал все ошибки, последствия только усугубят твоё состояние. Я тут прикинул, думаю, домовой эльф вполне подойдёт. — Нет! И-ик-к… — не удержавшись, запротестовала Гермиона. — Нет! Только не он. И-ик-к… — Что нет? — Малфой взбрыкнул от негодования. — Почему нет?! Ещё одна любительница эльфов? Значит, гадкий Гриффиндор! Драко насторожился. И мысль, очевидно мелькнувшая в голове, напугала и его самого, поэтому он напрочь отверг эту версию. — Просто домовик не человек! — Гермиона поспешила сбить с толку Малфоя. От страха, что он догадается, даже икать перестала. — Не стоит проводить опытное превращение на эльфе. — Разумное зерно в этом есть. «Определённо, не дура! Пожалуйста, будь красивой. Пожалуйста…» — молил он. — Лучше найти какого-нибудь смельчака. Тебе не кажется? — выкрутилась Гермиона. — Либо — так, либо — идиота… — Это тоже подойдёт. Она спрыгнула с кресла на пол, понимая, что в данном вопросе лучше положиться на Малфоя. — Правила пребывания в моём доме ты знаешь. Поесть я тебе оставил. — «Всё! Докатился… Завёл себе зверушку». — Буду слишком поздно или… утром. «А если очень повезёт, то, может, и скоро. И, желательно, не один», — Драко отогнал непрошенные эротические мысли о девушке, обращённой в лягушку. Он никогда не любил трансгрессию, поэтому, развернувшись, направился прямо к камину.

* * *

Драко уже несколько минут подпирал спиной стенку. Два часа впустую! Никогда ещё ему не было так скучно. Нет, помолвки — это, конечно, невесело, но ни одной приличной кандидатуры на роль Соблазни-меня-Малфой так и не замаячило на горизонте. Драко бросал ленивые взгляды по сторонам, оценивая про себя каждую вроде бы хорошенькую девушку: «Эта неприступна как Гринготс... Эта — тоска зелёная. Эта — кривляка... Эта — пустышка. А та и без флирта на всё согласна...» Короче, полный штиль. Громкие крики «Кормак! Кормак!» уже давно стихли, и первое и последнее развлечение за весь вечер, увы, закончилось, оставив после себя единственно верную мысль: «Маклагген — тупица! Полнейшая». Потому что только он один не понимает, отчего там, где он появляется, кто-нибудь обязательно устраивает состязание «Кто выпьет больше меня — тот герой». А точнее, идиот. Вот просто так, ради забавы. И сегодняшнее пари на бутылку огневиски залпом — всего лишь вариации на тему «Напои Маклаггена и посмотри, что он за клоун, когда в стельку пьян». Скоро это уже станет устойчивым словосочетанием: пьян как Маклаггян. И ведь он на самом деле смешон! Родную маму от взрывопотама не отличит. А самое интересное, что потом ни хрена не помнит. Без всякого Обливиэйта! И это, бесспорно, плюс, иначе с его дурным характером очередное похмелье начиналось бы если не с извинений, так с магической дуэли. А так... Как с гуся вода. Клоун и всё! Но почему ещё и болван?! Драко покосился в сторону Кормака. Тот, облокотившись на стену и подперев ладонью затылок, не сводил с Малфоя призывного взгляда... ...мать его! — целую минуту. Нет, Маклагген вообще охренел! Мало того, что подмигнул, так ещё и нижнюю губу прикусил. В каком борделе он этого нахватался? «Я тебе губу на лоб натяну, осёл озабоченный!» Нет, однозначно, пора сваливать, потому что эта пьяная сволочь уже широко улыбается и медленно движется навстречу. И тут Малфой заметил Селину, махавшую ему нежной ручкой. «Ну да, дура... Да, не очень-то её хочется...» Но перспектива в виде любвеобильного Маклаггена куда хуже. Гора мускулов. Ноль мозгов. Ох, на что его папаша сперматозоид перевёл... Кормак неумолимо приближался. Драко инстинктивно вытащил палочку: выражение лица клоуна всего вечера ничего приятного не предвещало, и сделал шаг вперёд в направлении Селины. Но вдруг раздался женский крик. Ещё один. Раскатистый гул. Гости расступились, и Малфой остолбенел. В центре большого зала стоял Эйвери. После трансгрессии его немного покачивало, он, очевидно, был ранен, а горящие злобой и бешенством глаза говорили сами за себя: Добровольным героям не позавидуешь! Беглый Пожиратель заметил Драко: напуганного, но абсолютно — чёрт его подери! — здорового. — Прощай, щенок! — скомандовал бандит и палач. И секунды не прошло, как рядом с Малфоем, будто из ниоткуда, возник Рональд Уизли. Тоже раненый, но с не менее шальным из-за погони взглядом. И Драко, и Рон, обороняясь от летевших заклятий, едва успели спрятаться за соседние колонны. Эйвери действовал очень быстро и решительно. Может, ума ему и не хватало, но рефлексы были что надо. Голос беглеца, хриплый и раскатистый, отражался от стен, отдаваясь эхом в ушах: — Что, сосунки, в штаны наложили? Я прикончу вас обоих! — он метал заклятья как чокнутый. — А потом найду твою бывшую, Уизли, и сниму с неё далеко не шкуру. Ей это, как пить дать, понравится! Боясь рикошета, приглашённые разбегались в стороны, освобождая законное пространство для битвы. Только Кормак, которому море по колено, пытался достать палочку, даже не стараясь укрыться от вспышек и молний. — Я спасу вас, леди! — как в плохом водевиле, изрёк он, обращаясь к Рону и Драко, а не к беспокойным особам, выбегающим из зала. Малфой понимал, что Эйвери вышел из себя не на шутку. Ещё бы ему таким не быть!.. Его человека вычислили, вывели из игры, а эта задница-Уизли гоняет в хвост и в гриву уже целый час. И как только эта образина его находит? Не иначе, раздобыл список возможных укрытий на случай опасности. И откуда было знать, что в доме Забини состоится приём? Но такое даже на руку. Паника и суматоха — это всегда хорошо. Для Пожирателя смерти — точно. Уизли уже минуту выкрикивал заклинания, а Драко утробно скулил: «Вот блин, рыжий придурок! А ещё мракоборец...» Невербально что, никак? Не маг — пивная фея! Зачем он вообще учился?.. — Остолбеней! — швырнул Уизли, выставив свою палочку, но... ...промахнулся. Он прилично устал, поэтому в очередной раз спрятался за колонну, а у Малфоя не было другого выхода, кроме как воспользоваться ситуацией. Брошенное секундой раньше заклятье достигло цели: Пожиратель осел. Всего мгновенье — и на полу большого зала вместо него извивался огромный серо-чёрный слизняк, а рядом по паркету катилась волшебная палочка. — Я до вас доберусь! — ко всеобщему удивлению, пробулькало мерзкое создание. — Сначала догони, приземлённая ты субстанция! — парировал Малфой и улыбнулся. Бесспорно, при других обстоятельствах за подобные фокусы ему грозило судебное разбирательство, ведь обратное превращение даже неговорящих слизняков занимало очень много времени, а такое... Но сейчас всё было несколько иначе: раздались смешки и громкие возгласы. А Уизли — не может быть! — бросил на Драко благодарный взгляд. Малфой только фыркнул в ответ и не заметил, как пьяный Кормак случайно пальнул в Рона отбрасывающим заклятьем. Уизли откинуло назад прямо на Драко, отчего рыжий бедолага сбил того с ног и приземлился сверху, пригвоздив бывшего врага всем своим немалым весом к полу. Их волшебные палочки выпали из рук. — Слезь с меня, безродный козёл! — завопил Драко. — Цыц, мешок с костями! — шикнул Рон, предпринимая очень слабые попытки подняться. — А то придавлю там, где костей с фонарём не сыщешь! — Немедленно слазь, кабан! — Драко, морщась, старался освободиться от неожиданной ноши. Маклагген, вроде как извиняясь, предложил Уизли руку, но стоило тому встать на ноги, как Кормак со словами: «Эх, всегда любил рыженьких!» за совсем потерянную для общества талию притянул Рона к себе. И, пытаясь поцеловать, вцепился в него мёртвой хваткой. Раздался хохот. Подоспевшие поглазеть на говорящего слизняка гости просто покатывались со смеху. Это нелепое зрелище вызвало столько отвращения, что Драко, подхватив палочку, растащил Кормака и Рона по разным углам. Маклаггену такой поворот событий, разумеется, не понравился. Ещё никогда Малфой не слышал столько матерных слов из уст Уизли. Никогда! И это, с одной стороны, радовало. Но с другой… Кормак резко взмахнул рукой и рухнул на пол, потеряв равновесие: — Нет, зачем п… портить веселье?! — пролепетал он. — Моё героическое тело требует развлечений! — Я разберусь, — спокойно сказал Малфой остальным и, закинув руку Маклаггена себе на плечо, шепнул ему: — Угомонись, клоун. Всё будет: и смех, и грех. Пошли! Драко силой потащил едва стоящего на ногах Кормака к камину. — Я тебе клешни узлом завяжу, если... — Малфой даже договорить не успел, как Маклагген прихватил его свободной рукой за ягодицу. Вывернулся, зараза! — Я ж убью тебя на хрен, чертополох ушастый! Нашёл подружку... — Ко-ого? — растягивая слова, пробубнил Кормак. — Она бы мне сейчас не помешала. Так мы к тебе? Драко предпочёл не ответить, а исчезнуть вместе с ним в зелёном пламени. Гермиона наслаждалась поздним ужином, забыв про Эйвери, про Шанпайка, про всё… Кроме Малфоя в душе, конечно. Бережно порезанные им фрукты исчезали с тарелки, усмиряя разыгравшийся аппетит. Но она чуть питайей не подавилась, когда не совсем трезвый Малфой появился в квартире через пару часов после ухода. Более того, не один. Обомлевшая лягушка, спрыгнув со стола на пол, не удержалась от вопроса: — Что происходит? Зачем ты?.. — но слова застряли в горле, как только затуманенный взгляд Кормака упал на неё. — Сама понимаешь: трансгрессировать с ним опасно, — заявил Драко, отсекая любые протесты: — Что? Ведь просила идиота… — Просил, Малфой. Не просила! Просил! — А, ну да… Забыл. Заказывали подопытного кролика — получите, — Драко скинул руку Кормака с собственного плеча. Тот, шатаясь и стремясь не уронить марку, рассматривал своего спутника, словно новую игрушку: — Как звать, зая? — он широко улыбнулся Малфою, обнажив ровные белые зубы. По-видимому, это был дежурный приём в арсенале горе-соблазнителя. — Зайку, пьяный придурок, зовут Драко, — огрызнулся он, стараясь держаться от Маклаггена на безопасном расстоянии. — Хм… И п... почему? — рука Кормака резко вытянулась вперёд. — Ещё раз, козёл, меня ущипнёшь, я сам из тебя зайку сделаю! Ты понял?.. Кормак, щурясь и причмокивая губами, пыжился разглядеть собеседника, выкручивая фигуры руками: — Вот сейчас ты что-то как-то похож на Малфоя. Вы родственники? — Угу, — Драко едва сдерживал смех. — Близнецы. Одно… — мать-перемать! — яйцевые. И если он только попробует присосаться к нему, как к нищеброду, то точно не досчитается своего. — Малфой сегодня отличился, — просветил зрителей выпивоха. — Как он заколдовал Эйвери — блеск! Странно, что Кормак хоть и не признал душегуба, но имя запомнил. Должно быть, некоторые вещи всё-таки отпечатывались в безобразно пьяной голове. — Жаль, что этот урод испортил нам праздник! — попенял он. — Но он ведь продолжится, да? Где да-амы?.. — его порядком шатнуло. — О!.. Вижу-вижу в чудном зелёном костюмчике. Предупреждаю, мне, как участнику войны, положены льготы, — Маклагген опять посмотрел на Малфоя: — Кстати, как тебя звать? — Драко, — он воздел глаза к потолку. Вот нетрезвый кретин! — Ох, цыпа… — удивился Маклагген. — И за что тебя так? — А почему Кормак так напился? — не выдержав, поинтересовалась Гермиона. — Выпил бутылку огневиски, — ответил ей Драко. — Залпом. На спор. И это не моя работа! Грейнджер слышала, что пари было слабой стороной Маклаггена. И проиграть обычно не входило в его планы. — Стой смирно, Кормак, — Малфой, отойдя назад, направил на него волшебную палочку, но тот даже глазом не повёл. — Не-е-е, я лучше присяду. На этом корабле что-то штормит… Маклагген плюхнулся на пол столовой, как куча белья. — Малфой, ты рехнулся? — Гермиона, по обыкновению, решила остановить его. — Это всё… слишком! Она слабо сознавала, что может выдать себя, тем более — благородными принципами. — Не-а, не Слизерин, — заключил Драко. — Ничего, скоро узнаю, что ты за штучка. Знаешь, Жаба, тебе не угодишь! Но она... фыркнула? — Смотри и учись, — велел Весь-из-себя-избавитель. — Я чуть мозги не вывихнул, но понял, где именно твой хмырь напортачил с трансфигурацией! — Вывихнул — это я вижу, — поддела Гермиона. — И он не мой хмырь! Сам не напортачь...— предупредила она. — Не трусь!.. Свои ошибки я в состоянии исправить, не прилагая огромных усилий. Палочка Драко заплясала в воздухе, и со стороны это выглядело далеко не простым превращением. Гермиона не смогла толком вспомнить статью в журнале, потому что, уйдя в работу, лишь пробежалась по ней глазами. Но как бы то ни было, что-то шло явно не так. И хотя расслышать всё заклинание лягушке не удавалось, нечёткая корявая фраза звучала дурным дежавю, а движения палочки смотрелись то дрожащими, то резкими, что выдавало и Шанпайка, и самое логичное: Малфой неплох. И он не дурак! Прошла всего секунда, и в мире прибавилась ещё одна лягушка. Естественно, говорящая, потому что в квартире раздалось громкое: — О-о-ё… А виски прямо огненное! Пробирает не по-детски. Слышь, зая, закуска есть? Гермиона поймала абсолютно затуманенный взгляд Кормака, однако вряд ли забулдыга чётко различал то, что видел. Лягушка из него вышла достаточно большая, но вот алкоголя в крови новоиспечённого земноводного не слишком поубавилось. Перепончатые лапы расползались по паркету, и нетрезвое создание временами скорее лежало на нём, чем сидело. Малфой слегка коснулся Маклаггена пальцем — тёплая человеческая кожа. Ясно, что пьян, но не ядовит. — А теперь, здравствуй, зая! — распалился Драко, и палочка, колдуя над новой лягушкой, задвигалась строго в обратном порядке. Слова заклинания звучали так же. Маклагген на мгновение замер, но даже сейчас не смог промолчать: — Ого, как втыкает! Я прям чувствую себя… самцом! Ну и где девушки? Мне ж обещали… От ужаса побелели оба: и Гермиона, и Драко. Заклятье-то прозвучало, только на полу по-прежнему полусидела-полулежала говорящая пьяная лягушка. — Ты — болван, Малфой! — противным голосом занялась Грейнджер. — Ты сам идиот! Ты хоть понимаешь, что натворил? Да в твою бестолковую голову мысли приходят умирать! — Заткнись, дура! Я всё сделал правильно. Всё! — защищался он. — Сам ты дура! — зеркалила Гермиона, наполняясь отчаянием. — Как глупо было довериться тебе... Я, наверное, с ума сошёл! Другого объяснения нет. — Да, ошибок я насчитал до хрена, но раз всё получилось, то и в обратном заклинании, ручаюсь, всё чётко! — Чётко, чётко... — передразнивала она. — Тогда почему не вышло? Почему, умник?! — надежды рушились в прах. — Я не знаю… Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. — злился Драко. — Надо подумать. — Началось… Ты уже подумал, и что теперь? У тебя, Малфой, не волшебные руки, а крюки! — Мы ещё вернёмся к этому, а сейчас заткнись! Иначе я заклею тебе рот и заставлю танцевать с Кормаком. До утра и в обнимку! И Драко, и Гермиона замерли от потрясения. Дела шли хуже некуда. В доме Малфоя теперь было две проблемы, и одна не лучше другой. — Зелёный цвет оч... чень идёт к вашим глазам, — рассматривая лягушку напротив, заплетаясь, «квакнул» Маклагген и с трудом перепрыгнул с места на место. — Ваша матушка, часом, не вейла? Грейнджер слишком поздно заметила подползающего к ней Кормака. — Мадам, разрешите вас, — он икнул, — ангажировать… пару раз. Гермиона едва успела повернуть палочку в лапе, как противный Маклагген попытался поцеловать её. Не просто попытался — успел. В тот же миг, когда пахнущий огневиски рот прикоснулся ко второй лягушке, Кормак — чтоб его! — стал… ...самим собой. — Нахал! — в сердцах выпалила Гермиона и ткнула палочкой в глаз лежащему на полу кавалеру. — Не девка — огонь! — неуклюже поднявшись, выдал Маклагген и вытер рот рукавом. У Драко даже дар речи пропал. Клоун — что?.. Поцеловал Жабу? Его Жабу?! Вот отпетый самец! — Пошёл вон, Маклагген! — негодуя, заорал Малфой. — Катись отсюда! Уноси свои лапы, тьфу, ноги! Или я их тебе укорочу! — Поверить не могу… — Гермиона всё пыталась осознать произошедшее. «Я была права…» На Маклаггена обратная трансформация, судя по всему, подействовала несколько отрезвляюще: — Вот это я даю!.. Нажрался до говорящих лягушек. Нет, я же не каждый раз так напиваюсь! — Ты просто ни одного раза не помнишь, — пнув его пониже спины, прорычал Малфой. — Всё, миссия окончена. Пока! Драко опешил, когда Маклагген всё-таки трансгрессировал, несмотря на пьяное состояние. В комнате воцарилась тишина. И Малфой, и Гермиона поняли: поцелуя не избежать. «А я-то думал, что хуже уже быть не может», — Малфоя пригвоздило. Оказалось, у него просто бедная фантазия... — Девушка, — тихо произнёс он, разглядывая заколдованную лягушку. — Ну, что и требовалось доказать... Теперь отпираться бесполезно. Напольные часы пробили полночь, но улыбалась про себя только Гермиона. ________________________ * Чань Чу — талисман в виде лягушки, нередко с монетами во рту и красными глазами. От автора: Питайя (драконий фрукт) — относится к семейству кактусовых. На вкус как киви, только не такой сладкий.