Вместе

      – Чёрт, какого я расклеился? Не пять же лет, что не так…        Вопрос, заданный в пустоту, наперёд имел ответ: устал. Страшила чертовски устал за всё время в роли правителя, в роли проводника, в роли главного «умника» и неофициального главного во всём. Среди народа – ему донесла стража – идёт молва, что он, Мудрейший – самый могущественный Изумрудный Король за всю историю страны Оз, сумевший подчинить себе все остальные королевства. Даже феи шли к нему на поклон, одаривая тайными знаниями; гномы приходили к нему за советом, вручая «Око Трёх Королевств», древний, как само время, драгоценный камень, имеющий особую ценность и значимость. Царь зверей, грозный Лев, пугающий своим рыком каждого, кто являлся ко двору, ластился к худым ногами, словно обычный кот, просящий ласки.        Такие слухи ходили по родному миру Страшилы чуть ли не с самого его восхождения на престол. И они ему ой-как надоели.        Пышные балы, формальности, этикет – всё это со временем шестилаповски приелось, правителю претили все эти празднества и пустые разговоры, которые не имели никакого смысла. Ему хотелось творить, создавать, строить нечто новое, умное, полезное. А как это сделать, если на тебе вечно лежит ответственность за чужие жизни?        Королевский двор был соткан из паутинок лжи и интриг. Как бы Страшила ни старался пресечь зло на корню, посылая целые отряды шпионов в сети замка, тьма не отступала, а злые языки не прекращали шептаться за спиной, тихо обсуждая каждый его промах и ошибку.       Кто бы знал, как порой Страшиле хотелось вырвать длинные языки особо говорливых индивидов…        Он поморщился, отгоняя подобные мысли. Которые в последнее время стали посещать соломенную голову слишком часто! Потому что некоторые – слишком глупые для того, чтобы понять простую истину!       Ему слишком надоело быть первым.        Альхена обеспокоенно фыркнула, возвращая правителя в реальность. Страшила, на секунду замерев, обессилено уронил занесённую руку. Как же его всё достало…        Кулак разжался одновременно с утомлённым вздохом. Он изнурён: вечными попытками спасти всех, помощью другим, заботой о своём и чужом народе, прятками от собственных чувств… Чучело уже и не помнило, когда в последний раз нормально отдыхало: навалившиеся проблемы и несчастья стёрли из головы воспоминания о спокойных днях без забот и обязанностей. Да, были редкие встречи с друзьями, но на них правитель давно перестал чувствовать себя свободно. Он улыбался, чтобы не казаться плохим другом; он смеялся, когда хотел кричать. Став правителем, он сам позволил надеть на себя вместе с короной терновый венец*, царапающий голову с момента венчания на трон. И теперь страдал от своего безрассудного решения.       Он никогда не хотел становиться королём…        И почему никому нет до этого дела?!        От отчаяния Страшила чуть не взвыл, с мученическим стоном запрокинув голову. Опять напекло слишком скоро, ему уже поднадоели частые истерики в последние дни, одна из которых даже смогла привлечь внимание Дровосека. Ему осточертело вечно вести всех за собой. Может, он тоже хочет быть ведо́мым, его хоть кто-нибудь спросил, надо ли ему главенство в Совете?! Нет, все просто сбросили все свои обязанности на него, благодарю, что хоть «спасибо» иногда говорят!        Всевышний, если ты слышишь…        Лошадь снова тревожно заржала и коснулась кончиком гибкого хвоста соломенной руки. Страшила устало провёл рукой по расчёсанной гриве, чувствуя, как щипят всегда сухие глаза. Только Альхена была свидетелем его нынешней истерики, благо, что короткой и негромкой, иначе бы другие услышали.       Хотя какая разница? Им же будто плевать…        Казалось, ум впервые – или нет? – в жизни отказал Мудрому в сотрудничестве, отправив вместе с рациональностью в самое пекло.

***

       Мэллоу задумчиво брёл вперёд, держа в руке уздечку. Группа решила ненадолго разделиться, дабы «сделать свои дела» и осмотреться. И теперь король ломал голову, думая, какими «делами» двое смущённых подростков решили заняться посреди дремучей чащи. Лошадь с ними была надёжной, прошедшая не одно сражение и поход, и только из-за этого бывший Маршалл отпустил Дороти и Тима без сопровождения: они на этом весьма настаивали.        Целоваться, что ли, удумали?        Правитель фыркнул. Ох уж эти отроки…        Внезапно сбоку послышался шелест листвы. Кто-то спешно двигался навстречу. «Враги?» – подумал король, кладя руку на рукоять сабли. И удивлённо моргнул глазами, узнавая в высокой фигуре старшего правителя.        – Страшила?        – Да, он самый, – как всегда с сарказмом протянуло пугало. Только в этот раз голос звучал как-то натянуто, неправдоподобно. Будто Мудрый заставлял себя говорить, хотя вроде от болей в горле не страдал никогда: природа этим обделила их обоих. – Мы уже собираемся. – Тут он заметил отсутствие двух других членов отряда. – А где..        – Да, дети отошли ненадолго, чтобы «заняться делами». Не расскажешь, что это значит на человеческом?        Пару секунд Страшила молчал. Изумрудные глаза странно заблестели, и правитель торопливо спрятал рот за поднятым кулаком.        – Кхм, думаю, они скоро вернутся. – Складывалось впечатление, что у правителя и впрямь проблемы с горлом, потому что голос внезапно изменился и стал каким-то скрипучим. Будто…        Мэллоу резко напрягся. Они совсем недалеко от убежища колдуна, вдруг…        – Кто ты? – Голос короля Сладко-Фарфорового королевства вдруг изменился, стал резче и холоднее. Страшила перестал пытаться не захохотать и озадаченно наклонил голову.        – Что? – Из-за невышедшего смеха тон стал чуть выше.        – Кто. ты. такой? И куда ты дел Страшилу? – Мэллоу говорил с таким серьёзный лицом, будто отдавал приказ напасть на соседнее государство. Пугало фыркнуло, из-за недавнего выброса эмоций не сразу улавливая серьёзное настроение товарища. Фатальная ошибка.        – Ты прекрасно знаешь меня, Мэллоу. Давай, завязывай со своими непонятными играми и пошли уже.. – Он легкомысленно сделал шаг вперёд, забывая, что Мэллоу – самый лучший мечник в стране Оз.        – М-Мэл?..        Приставленное оружие неприятно оцарапало тонкую ткань шеи, единственного места, отличающегося особенной чувствительностью. Страшила сглотнул, испуганно смотря на Фарфорово-Конфетного короля, чьи глаза, светлее его на несколько оттенков, горели холодом, как бы противоестественно это не звучало. Хотя, в химии есть один презабавный процесс…        – Отвечай. Кто ты такой? И где сейчас Страшила, правитель Изумрудного Города? – с нажимом выговаривая слова, король сильнее прижал саблю к чужой шее. Пугало почувствовало, как медленно рвётся ткань.        – М-Мэллоу… – Страшила был слишком поражён, чтобы связать и два слова, поэтому просто замер. Мэллоу же начинал медленно терять контроль. Он ненавидел Джестера всеми фибрами души. Память о том, что случилось с Кэс, осталась тёмным пятном в его светлом сознании. Он желал мести. И сейчас был готов её свершить.        Время замерло: две высокие фигуры тоже. Ничто не смело нарушить тишину момента. Момента, в котором определялись судьбы двух правителей.        Однако всё-таки был тот, кто посмел его прервать…        – Какого чёрта ты творишь?! – Хруст веток, Дровосек возник из неоткуда, в одно мгновение сшибая не как обезумевшего короля с ног и отталкивая опасное лезвие от лучшего друга. Глаза его горели животным гневом, лицо будто ощетинилось. Мэллоу упал наземь да так и замер. Никто и никогда не видел лесоруба в такой ярости. – Убить его вздумал, пока никто не видит?! А я знал, знал! – что вы таки захотите всю власть к своим рукам прибрать. Лицемеры… – он глухо зарычал, вставая перед держащимся за шею правителем.        Что… только что было?        Страшила отступил назад, чувствуя, как дрожат тонкие ноги. От страха кружилась голова, а перед глазами плясала багровая пелена, сквозь которую виднелась смутная фигура Дровосека, возвышающаяся над Мэллоу. В следующую секунду мир пошатнулся, нечто в груди ухнуло вниз, подобно сердцу, и земля ушла из-под ног. Страшила едва успел схватиться рукой за близ стоящее дерево, чтобы не свалиться следом за бывшим Маршаллом.        – Дровосек, это..! – Мэллоу быстро поднялся на ноги, кидая взгляды на фигуру за спиной лесоруба. Если не успеть среагировать…        Однако ему не дали донести мысль:        – Ты совсем сдурел, тупая лысая башка?! – Железный взревел, словно дракон, хватая остолбеневшего короля за грудки. Никто и никогда не смел так разговаривать с правителем, но это… – Какого чёрта ты набросился на него?! Ты сбрендил?! Или так сильно власти захотелось, что решил..        – Дровосек… – Страшила тихо подал голос, чувствуя, как от пережитого перестаёт контролировать тело. Снова. Руки тряслись, то и дело увеличиваясь и уменьшаясь, расплываясь перед глазами на каждом судорожном вздохе, в ушах набатом стучал огромный барабан, как тогда, в коридоре дворца, где его нашёл лучший друг. Друг… Лесоруб тотчас обернулся, кидая на него взволнованный взгляд. Он вновь повернулся к Мэллоу, и в глазах тут же заплескалась жгучая ненависть. Король не шибко пытался вырваться, смотря твёрдо, с непоколебимой решимостью, и вызывая лишь новый прилив ярости.       Этот урод…        – Я повторяю: какого дьявола ты приставил меч к горлу другого правителя?!        – Я… – Голос короля потерял былую уверенность. Его вдруг будто водой ледяной окатило. Что за чёрт? – Думал, что это Джестер заколдовал себя, чтобы..        Лесоруб фыркнул и спросил с показательным сарказмом: – И ты решил, что наставлять меч на колдуна – великолепная идея? Ничего лучше не придумал? Джестер бы уже давно стёр тебя в порошок, если бы был им. – Он кивнул в сторону Страшилы, с паникой в глазах хватающего ртом воздух и всё ещё держащимся за шею. Мэллоу вдруг пробил озноб. Неужели…        Он сглотнул, вдруг понимая, что чуть не сотворил. Что чуть не убил того, кого считал другом и товарищем. Того, с кем проводил тяжёлые собрания и в обществе которого чувствовал себя спокойно.        Бывший Маршалл замер, широко раскрыв глаза. Он не видел, как Дровосек бросил на него надменный удовлетворённый взгляд, и почти ничего не почувствовал, когда лесоруб отпихнул его от себя и развернулся к Страшиле.        Он… чуть не убил Страшилу… Короля Изумрудного города и…       Своего друга?..        – Страшила… – Мэллоу медленно осел обратно на землю, слыша чужое учащённое дыхание. Как же… так… Он же…        Он не хотел…        – Чёрт. – Дровосек быстро наклонился к трясущемуся пугалу и осторожно поднёс его лицо к себе, раздосадовано цыкая. Изумрудные глаза смотрели сквозь него, заволоченные пеленой страха и истинного ужаса. Железный оскалился, поминая нерадивого "Сладкого" короля недобрым словом, на которое тот никак не отреагировал. – Эй, эй! Всё, тихо. Спокойно.       Дыши.        И Страшила задышал. Громко, быстро, глубоко, со временем замедляясь, кашляя, возвращая контроль над обезумевшим телом. Тёплые руки на плечах держали крепко, бережно, и почему-то от этого простого действия стало спокойнее. Грудную клетку вскоре перестали сдавливать жёсткие тиски. Будто кто-то специально ослабил их. И вскоре пугало выдохнуло, расслабляя до этого напряжённое тело. Со стороны Дровосека послышался облегчённый вздох.        – Фух… – Он вдруг потянул правителя к себе, обнимая. – Не пугай меня так больше, дружище.        Столь неожиданный порыв Страшила воспринял с лёгким удивлением: ещё не отойдя от произошедшего, он почувствовал что-то не то, только определить не смог, что именно.        Какой же впечатлительной неженкой он оказался…        Тем не менее, на объятья правитель ответил: неловко, с привычной усталостью и уже без надежды на лучшее. Глаза на Мэллоу почти не натыкались: Страшила быстро увёл взгляд в сторону кустов, дабы не видеть предмет своей, хах, о Провидение, панической атаки, как он уже охарактеризовал нынешнюю потерю контроля над собой. Дожили. Страшила Мудрый страдает от психической болезни. Ха-ха-ха. Как смешно.        Так они и застыли втроём: глухая злость, усталость и ужас за содеянное. Три фигуры, вроде взрослые, крепкие, а такие хрупкие и сломленные… Два белых короля и ферзь на шахматной доске, сначала чёрный, потом белый. Серых ведь не бывает, да?..        Спустя несколько минут, тянущихся недобро медленно, молчание было нарушено поднявшимся Дровосеком. Перед этим он мягко отодвинул от себя Страшилу и что-то прошептал ему, после чего произошло что-то невидимое, и моргнувший Железный опустился обратно, снова притягивая пугало к себе. На этот раз крепче и шепча что-то со слезами в уши.        Никто из троицы не заметил шевелящиеся кусты на другом конце поляны.        Джестер облегчённо выдохнул, царапая щёки о заросли осины. С беззвучной усмешкой он наблюдал за тем, как Страшила удивился, вновь ощутив на себе крепкие объятья и услышав слезливые фразочки, а после в ответ обнял дорогого друга, из-за своего состояния не замечая очевидного.       Занять тело Дровосека было правильным решением.

***

       – Эм, ребят… Всё в порядке?        На вопрос Тима взрослые по очереди кивнули. Подростки не поверили. Выглядела троица отнюдь не в порядке: взъерошенные и наскоро приглаженные, они вели себя очень подозрительно. Страшила пялился в одну точку невидящим взглядом, Дровосек взволнованно гнул металлические пальцы, издавая противный скрип и часто поглядывая на лучшего друга, а Мэллоу и вовсе не поднимал глаз, ссутулясь и став будто вдвое меньше себя обычного. Он будто… боялся на них смотреть?        Дети переглянулись. За четверть часа со взрослыми определённо что-то случилось.        – Лааадно… – О’Келли опередил Дороти от задавания бестактного вопроса. Поразительно, но в такие моменты именно он предотвращал ненужные конфузы. – В таком случае, каков план?        – Плана нет. – Голос Страшилы был пустым и глухим, как подземная пещера. Дороти даже мелко вздрогнула. Так… непривычно был слышать вечно приятный голос таким. – Джестер впустит нас в замок, и мы договоримся. Лошадей нужно оставить здесь. – Он также отрешённо махнул головой в сторону притихших четвероногих спутников. – Альхена не позволит с ними что-то случится. Беспокоиться не о чем.        «Вообще-то, беспокоиться стоит о тебе», – вертелось на языке у девушки, когда удручённый взгляд направился на милого друга, который сейчас походил на собственную тень с мешками под выцветшими глазами. «И откуда они только взялись за четверть часа?» – всё никак не могла понять Дороти. Что вообще произошло за 15 минут?        Подол плаща взметнулся вверх от порыва ветра. С самого начала похода девушка гнала от себя мысли о Них. О том, что она испытывает к Страшиле и он к ней. Сейчас они настигли её с новой силой.        – Нам нужно двигаться, – Страшила продолжил тем же безучастным механическим тоном, что и до этого, выводя Дороти из мыслей. – Мы спустимся к крепости через десять минут. Дойти до неё не составит труда, вход также не охраняется внешне.        – А что насчёт внутренней охраны? – оживился Мэллоу, но тут же сник, встречаясь с пустым взглядом Страшилы.        Создавалось впечатление, будто король Сладко-Фарфорового государства сильно провинился перед Изумрудным правителем, а Дровосек был тому свидетелем и переживал за обоих, не зная, чью сторону избрать. Хотя, на Мэллоу он кидал не очень добрые взгляды…        – Беспокоиться не о чем. – Тем не менее, оставив все обиды, Страшила принялся отчуждённо отвечать. – Джестер видит весь замок, как на ладони, и деактивирует все возможные ловушки. – Встретившись с озадаченными взглядами друзей, он вздохнул. – Выключит их.        Тим протянул понятливое «а», и снова повисло молчание. Подростки неловко переглядывались и потирали шею. Чувство, что они не в своей тарелке, не покидало их ни на миг с тех самых пор, как они воссоединились с попутчиками. Благо, широкие плащи всё ещё скрывали их тела. Так бы точно все заметили выступившие красные пятна на человеческих шеях. Волнуются. Прямо как дети.        Тим тихо фыркнул. Да, они всего лишь дети, попавшие в такую заварушку… Прям как в комиксах. Только в разы серьёзнее и серее, без цветных костюмов и ярких масок. И не факт, что с хорошим концом…        – Ну что ж, тогда пойдём?

***

       Они спустились вниз и двинулись к замку через поля выцветшей травы. Дороти не знала, почему, но нахождение там навевало тревогу. Будто что-то вот-вот выпрыгнет из высоких колосьев и утащит её в свою нору, вырытую неподалёку. Девушка поёжилась от подобных наваждений. Однако ощущение, будто за ними кто-то следит, не исчезло, преследуя до самых ворот мрачного замка. Там ощущение почему-то пропало, – с удивлением поняла девушка.        – Мы на месте, – сказал Страшила и постучал в ворота так, как будто делал это множество раз. Мэллоу это не понравилось. Это было видно по его лицу: резко нахмурившись, он посмотрел на правителя, будто ища на его лице подтверждение. Дороти тоже была не в восторге: Джестер, сколько бы времени не прошло, оставался злым колдуном, врагом, принёсшим им столько несчастий. Но…        Разве людям не свойственно меняться?        – И часто вы здесь появляетесь? – По всей видимости, Тим также заметил, насколько машинально выглядят движения Страшилы. Последний ничего не ответил, лишь кивнул, находясь в своих мыслях, а после врата отворилась, впуская пятерых путников в свой тайный мир.        – Итак, не разделяемся, не разбегаемся, идём все вместе, как по верёвочке..        Не успел Страшила закончить своё предложение, замерев посреди гигантского холла, пугающим своей мрачностью и холодностью, как Тим, сделавший шаг вперёд, внезапно провалился под пол с диким криком, стремительно отдаляющимся. Пока Дороти и два других взрослых кинулись к образовавшейся дыре, Мудрый стоял на месте и с кислым лицом смотрел на место, где только что стоял О’Келли. На кой чёрт он вообще сейчас говорил?        – Тим! Тим, ты слышишь меня?! – взволнованно кричала Дороти, свесившись с края, которую придерживал Дровосек. Эх, старый-добрый Дровосек, что ж ты пацана не удержал, а? Ближе всех ведь стоял, вот ведь… – думал Страшила, как никогда ощущая себя «мёртвым изнутри». Термин, которым глухо обозвал его юноша за пару мгновений до своего падения.        – Зараза, – на выдохе произнёс Страшила и тоже двинулся к дыре. Что ни секунда – то приключение. Когда же наступят спокойные деньки?..        Неимоверно тоскуя по тем самым безоблачным дням, которых не было и в помине, – хотя нет, врёт, были, когда он ещё был самым обычным пугалом и пел песенки с Дороти – правитель наконец нашёл себе местечко между Дровосеком и Мэллоу и заглянул в дыру. Кроме кромешной темноты он ничего не увидел.        Может, уйти на пенсию? Нет, Фарамант не позволит…        – Тим, ты там живой?        Снизу послышался крик:        – Да, Дора, эм… Всё хорошо!        – Охотно верю, – кинул Страшила. Вместо него продолжил король Сладко-Фарфорового королевства:        – Видишь что-нибудь?        Повисло недолгое молчание.        – Да… Или… нет. – По звукам, О’Келли принялся осматриваться. Эхо принесло вместе с его копошением треск… факела?        – Здесь туннель и он..        Внезапно голос замолк, послышался очередной вскрик, грохот, и дыра закрылась; Дровосек едва успел вытянуть Дороти, а Мэллоу долго проверял, целы ли его пальцы. Страшила, благоразумно не находившийся у самого края «бездны», безучастным взглядом приметил эти детали в своих не совсем далёких спутниках.        – Что ж…        – Тим! – Дороти снова выкрикнула имя друга, вынуждая правителя в неудовольствии прикрыть глаза и сморщиться. Уши уже болели от столь громогласных воплей. Страшила и забыл, насколько девушка может быть громкой в такие моменты.        – Думаю, нам стоит продолжить свой путь без него.        Дороти посмотрела на Мудрого, как на врага народа.        – Что?!        Тем не менее, взгляд, способный напугать любого, совершенно не смутил выгоревшее изнутри пугало: переведя бесцветный взгляд на давнюю подругу, оно лишь тихо вздохнуло, скорее машинально, чем специально.        – Когда мы найдём Джестера..        – Аргх, опять этот Джестер! – девушка перебила правителя, злобно скалясь и закатывая глаза. – Скажи, тебе больше некого сюда приплести, да?        Страшила, если бы был в здравии, определённо нахмурился бы, однако сейчас лишь приподнял брови, мол, что не так. Гейл это не понравилось: будучи напуганной, она стала терять контроль над словами.        Эх, что-то сегодня все теряют над собой контроль…        – Вечно ты со своим колдуном! Джестер – злой, он только и делает, что строит нам козни! И если ты с ним спелся, это не значит, что всё будет хорошо. Может, ты давно перешёл… – внезапно девушка осеклась, понимая, что только что чуть не ляпнула. Кратковременная злость быстро сошла на нет, ей стало страшно за свои слова. Дровосек и Мэллоу молчали, наблюдая за перепалкой. Страшила же не изменился совершенно: только повёл бровями, спрашивая продолжения, а, не получив его, просто сказал:        – Если ты сомневаешься в моей преданности стране Оз, то будь спокойна: я никогда не предам свою родину и близких. – Не дождавшись ответа, пугало встало и с таким же отрешённым видом направилось вглубь вестибюля, ведомое одной лишь себе известной дорогой. – А теперь предлагаю наконец-то встретиться с тем, кого мы ищем.

***

       Колдун смотрел в магический шар и улыбался. Довольно, словно Чеширский кот, наконец-то получивший заветную шляпу Шляпника. Поведение Страшилы, до этого несколько… беспокоящее, приятно удивило. Маг с удовольствием смотрел, как Дороти бросает на правителя взгляд, полный сожаления, и закусывает губу. Колдун был уверен, от досады, что не получилось вывести Страшилу на эмоции. Хах, смешно: мы любим тех, кто нас не любит, а когда остываем к нему, то тот начинает любить нас. Какая интересная дилемма…        Джестер коварно улыбнулся.        – Итак, близится развязка,        Осталось свечи лишь зажечь.        Вопрос: как кончится эта сказка,        Если злодея в нею нет?

***

       Тим шёл по длинным каменным коридорам и не мог понять, что он тут забыл. Выданный ранее королём меч болтался, привязанный к поясу, то и дело ударяя парня по бедру. Ох уж эти средневековые вещички…        Свалившись с, казалось бы, обычного крепкого пола, и, пролетев расстояние соразмерно с небоскрёб, как казалось ему пять долгих секунд полёта, теперь он плутал по извилистым лабиринтам уже где-то час и даже планировал сдаться на милость его хозяину. Связь с внешним миром и командой была потеряна, а сам он ещё и умудрился навернуться в непривычных потёмках и упасть на спину. Будто столкновения копчика с каменным полом чуть раннее ему не хватило…        Постепенно коридоры, пускай и незаметно, становились будто шире и опрятнее: грубо обтёсанный камень плавно превращался в аккуратно выложенную кладку, редких факелов стало в разы больше, и в какой-то момент ступни парня, спрятанные в обуви, начали идти по мягкому ковру.        Тим этих деталей не замечал. Парень сетовал на жизнь, свою тупость, недальновидность и безрукость, а потому до остального ему и дела не было. Главное, себя обозвать, всё равно больше заняться нечем. Да и полезно это иногда. Ему даже дедушка так говорил..        – Бу.        Юноша застыл, как вкопанный, чувствуя, как холодеют пальцы. Да и не только пальцы: тело враз окаменело, приросло к полу. Как сорняк к земле, ей Богу…        Сзади, прямо за спиной, стоял ОН. Тот, кто, по историям Доры, чуть не уничтожил всю страну Оз, несмотря на препятствия в виде других магов и волшебников. Тиму даже было немного страшно представить, НАСКОЛЬКО колдун должен быть силён, чтобы победить хотя бы одного Страшилу, который до сих пор вызывал нервную дрожь по телу одним лишь взглядом. А уж если слова Доры о том, что он смог разбить всю их прошлую команду на раз плюнуть…        О’Келли медленно повернулся к ухмыляющейся фигуре.        – АААААААААААААААААА!!!!!!

***

       Крик, пронзивший гнетущую тишину, был слышен, наверное, даже за пределами мрачного замка. Команда друзей, преодолевшая очередной коридор, ничем, казалось бы, не отличающийся от других, тотчас вздрогнула, услышав этот ужасающий вопль полный ужаса и отчаянья. Даже Страшила дёрнулся. Дороти первой поняла, кому он принадлежит.        – Тим!        Она бросилась в сторону звука, но, казалось, вопль шёл отовсюду: эхо отражалось о стены мрачного замка, путая и заводя незваных гостей в самые глубины.

***

       – ААААААААААААААААА!!!        От такого дикого, истинно нечеловеческого громкого вопля у бывшего шута заложило уши, и он отпрянул от дружка Дороти, как от прокаженного. Ему даже показалось, что стены башни, в которую он завёл несчастного пацана, затряслись от такого… громогласного крика. В ушах ещё долго звенело, а перед глазами стрельнули молнии.        Вот это голос…        Парень перестал орать так же резко и внезапно, как и начал, и теперь смотрел настороженно и слегка испуганно. Ещё не отошёл от ужаса. Да вот только… перед чем? Или кем? Перед ним, что ли? Джестер искренне не понимал, что так напугало этого мальца, а потому на всякий случай обернулся в смутной надежде найти эту самую причину, огромную и непомерно страшную. Однако за спиной никого не оказалось, и он в непонимании перевёл взгляд обратно на мальчишку, что крепко сжимал и разжимал в дрожащих руках простой меч. Колдун скептически выгнул бровь, смотря на сие действо. Меч против волшебного посоха? Звучит смешно.        – Т-Ты… Вы… – юнец запинался, не зная, как обращаться к неизвестному известному, но понимая, ЧТО это самое нечто может сделать. Полумрак лишь прибавлял жути: силуэт колдуна расплывался в сумерках, удивительно вытягиваясь и колыхаясь, как пламя факелов. – Кто вы?        Мужчина хмыкнул, окончательно придя в себя. Что ж… пора наконец представиться.        – Я – Джестер! Великий маг и колдун, самый могущественный чародей страны Оз, хозяин магической башни Западной Ведьмы, ныне мёртвой, к сожалению, и… твой скромный гид по этой местности. – Бывший скоморох отвесил шутливый поклон, наслаждаясь подрагивающим мальчишкой. Ох, как давно он не веселился с новыми друзьями! Угх, аж завораживает!        Видимо, что-то подобное отразилось на лице «страшного» колдуна, потому что юноша нервно заулыбался, старательно незаметно – но, конечно же, безрезультатно – отходя назад.        – Нет, спасибо… Пхах, я, пожалуй, в другой раз…        – Я настаиваю.        – Нет, право, не стоит, я такого внимания не заслуживаю…        С лица мужчины медленно сползла улыбка. Колдун молча протянул руку, теряя и намёк на веселье. О’Келли отрывисто тихо вздохнул, обречённо понимая, что уже не отвертится. И, раз уж это так…        Парень, смирившийся со своей участью, с внезапной решимостью взялся за чужую руку и в то же мгновение потерял всю свою собранную в кулак храбрость, ибо пол под ногами резко исчез – для него: второй раз за день – и их дуэт испарился во тьме телепортации.

***

       – Тим! Тим, где ты?! Голос Дороти раздавался по всему замку гулким эхо, но никто не отвечал. Оно и понятно – думал Страшила. С чего бы тому, кто заперт в подземельях, отвечать? Джестер говорил, что там, внизу, ничего не слышно. И что шестилапы там живут… Помянем парня.        Откуда в нём взялось это придурковатое наплевательство, правитель не знал. Хотя нет, знал, конечно. Просто не хотел об этом думать. Поэтому просто смотрел, как Гейл надрывается в отчаянии. Остановил её Мэллоу:        – Дороти, – он мягко опустил ей на плечо руку, враз заполучая готовый расплакаться взгляд, – я понимаю твои чувства, но послушай. Тим наверняка в порядке. Я отдал ему оружие, чтобы если что-то случится, он смог за себя постоять. Теперь единственное, что мы можем сделать, это найти Джестера и поговорить с ним. Если что-то пойдёт не так… – Взгляд Мэллоу приобрёл полную уверенность. – Однажды ты уже победила его. Сможешь ещё раз. – На белом мягком лице расцвела мягкая улыбка, но девушка лишь рвано вздохнула и вцепилась пальцами в чужие предплечья, утыкаясь лбом в грудь. Если с Тимом что-то случится…        Наблюдая за этой сценой, Страшила не почувствовал ничего. Совсем. Разве что слабый укол в груди, но не более. Ему было всё равно – вдруг понял он, со всей ясностью, только доступной в подобном состоянии. Ему всё равно. Он ничего не чувствует.        Бесчувственная кукла…        – Думаю, нам уже пора. – Дровосек прервал затянувшееся молчание. Дороти оторвалась от короля и с кислой улыбкой кивнула, шмыгая носом и быстро утирая слёзы рукавом. Мэллоу осторожно придержал её, а после отошёл. Страшила прокашлялся и, прежде чем кто-либо заговорил, закричал на весь замок:        – ДЖЕСТЕР, НЕГОЖЕ ЗАСТАВЛЯТЬ ГОСТЕЙ ЖДАТЬ СЕБЯ ТАК ДОЛГО!        Трое из оставшейся команды подпрыгнули на месте.        – Страшила! – отойдя от неожиданности, почему-то шёпотом заскрежетал Дровосек, выглядя, как напуганный котёнок. Только взъерошенной шёрстки не хватало. – Ты можешь предупреждать в следующий раз, когда собираешься закричать?!        – Прости, виноват, – всё также безучастно извинилось пугало, не чувствуя ни капельки вины. – Но это должно сработать.        – Мы уже поняли!! – также злым шёпотом сказала девушка, вся лохматая, утирая невыплаканные слёзы рукавом плаща. И вздрогнула, когда внезапно в полуосвещёном коридоре вспыхнул свет.        – Ну вот и он.

***

       Большой мраморный зал встретил гостей привычным мёртвым холодом. Для кого-то привычным, а вот остальные из команды Страшилы зябко потирали плечи и кутались в одежды. Правитель изумрудов коротко вздохнул.        Мироздание, как же его всё за..        – Кхем-кхем.        Кашель, раздавшийся сверху, пугало снова не удивил. В отличие от друзей, мигом схватившихся за оружие при одном лишь взгляде на Это. На существо, нисколько не напоминающее Джестера шесть лет назад.        – Что… Что это, Страшила? – тихим дрожащим голосом спросила Дороти, чувствуя, как дрожат колени. Мэллоу и Дровосек замерли, но даже так было видно, как они напряглись. Готовы к броску в любой момент. Один лишь Страшила, казалось, был совершенно не удивлён представившийся картине. Он безразлично окинул взглядом восседающую фигуру из тёмной материи:        – Джестер, хватит пугать моих друзей. Прими обычный облик.        Фигура, будто сотканная из темноты, кровожадно улыбнулась, скорее оскалилась, отчего волосы девушки встали дыбом; король и Железный, обладая такой шевелюрой, точно поступили бы также. Потому что нечто, сидящее на троне, даже отдалённо не напоминало того Джестера, которого все они привыкли видеть. Потому что у колдуна не было абстрактного огромного тела ростом под три метра и огромных щупалец, от которых валил густой дым, рассеивающийся лишь в концах. Чёрный, непроглядный. Как сама тьма.        Однако… Спустя мгновенье после слов Страшилы с существом начали происходить метаморфозы. Оно сужалось, расширялось, и вскоре перед лицами ошарашенной троицы предстал во всей своей красе их давний знакомый. Только вместо шутовского наряда на нём был непривычный костюм, состоящий из тёмно-лиловой рубашки, чёрных брюк и фрака. Чёрные, как смоль, перчатки украшали тонкие длинные пальцы. И во всей этой фигуре было столько уверенности и статности, что трое непривыкших к подобному замерли на месте, на секунды перестав даже дышать.        Страшила устало вздохнул, жалея только о том, что не притащился сюда в одиночестве. Проблем было бы меньше. Напомните-ка ему, а зачем он вообще взял с собой друзей?..        Джестер в то время окинул новоприбывших цепким взглядом и уселся на троне так, будто бы был царём. Хотя, в некоторой степени…        – Мои дражайшие друзья, как раз вас всех здесь видеть я! – Голос колдуна гулким эхом раздвоился в полной тишине. Не вздрогнул лишь Страшила, наученный горьким опытом сожительства с зловредным магом. Не оставлять же его одного наедине с самим с собой надолго? Мало ли: вдруг снова восстание организует? Даром что тёмный волшебник – язык у него остр, так ненароком и армию создать можно. Очень злую армию…        – Джестер, прекращай. Мы по делу.        – Ох, а что это мы сегодня такие… – колдун резко оказался прямо перед лицом пугала, – лаконичные на ответы, м? Аль случилось чего?        Дровосек дёрнулся к другу, схватившись за меч, а вот сам Страшила не сдвинулся с места – лишь смерил колдуна усталым взглядом. Улыбка медленно сползла с лица мага, когда он пожал плечами:        – Что ж, ну и ладно. Ты давно не захаживал ко мне. Хочешь чаю? – Не дожидаясь ответа, он повернулся к знакомой троице, всё это время не сводившей с него взгляд. Глаза мага мигом сузились. – А вы… Вот вас я здесь видеть не рад.        Друзья даже не знали, что их больше поразило: то, что колдун был рад видеть правителя Изумрудов, или то, как ядом в интонациях Джестер не отравил их насмерть. Однако удивляться времени не было, и друзья приготовились защищаться, чувствуя затылком надвигающуюся опасность. И опасность эта была вовсе не от Страшилы…        Мэллоу и Дровосек, не сговариваясь, встали перед Дороти и закрыли ту собой, наполовину вытаскивая мечи из ножен. Их взгляды то и дело нервно бросались к безучастному пугалу, стоящему, по мнению обоих, слишком близко к их заклятому врагу. Девушка же закусила губу, с испугом и беспокойством переводя взгляд с каждого в этой комнате. Хотя, комнатой это огромное помещение назвать было трудно. Скорее, тронный зал, о котором Гейл ничего не знала.        – Где Тим?        – А ты как всегда неразговорчив, железная банка, пф. – При небрежно брошенном оскорблении Железный сжал рукоять сильнее, а васильковые глаза сузились, хотя Джестера, казалось, это вовсе не впечатлило. – Только по делу, только по делу… Может, мне выбросить вас через окно башни, в которой так любила запираться моя сестра? – При этих словах глаза колдуна опасно блеснули, и в диалог наконец-то вступил Страшила, до этого отмалчивающийся в сторонке.        Джестер недовольно цокнул. Возникшая перед ним тонкая высокая фигура закрыла обзор на непрошенных гостей и теперь смотрела с лёгким укором. Маг сразу остыл, со вздохом полным разочарования отходя назад.        И это ж надо было ему так сильно..        – Страшила!        – Ой, да Проведение, не ори ты так! – с недовольством взмолился колдун, чувствуя, как его и так пострадавшие сегодня барабанные перепонки сейчас окончательно порвутся. Пока он массировал виски и жмурился с характерным измученным мычанием, Страшила вдруг вспомнил одну фразу.        «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Хотя… Джестера он больше врагом своим почему-то не считал.        Правитель нахмурился собственным мыслям. Нет, маг всё ещё оставался его противником, хотя бы из-за того прошлого, в котором он чуть не убил Дороти.        Последнее немного вернуло в реальность, и тонкий рот исказился в раздражённом оскале, впервые за последний час показывая эмоции. Страшила повернулся к Джестеру. Колдун, мгновенье назад морщащийся от боли, смотрел теперь так, будто понимал чужие чувства. Замешательство, непонимание, отрицание очевидного и безграничную усталость.        – Не будь таким категоричным. – Маг показушно состроил жалостливую мину, на самом деле испытывая совсем другие эмоции. Действительно как Арлекин. Только без грима. – Ты ведь умный. Догадайся.        Другие недоумевали со слов колдуна, и реакция Страшилы, резко осёкшегося, была им непонятна. О чём эти двое говорят? Вопрос забился в голове троицы друзей. Тела их напряглись, подсознательно готовясь к схватке. Дровосек испытал острое желание встать перед другом и закрыть его от точно не доброго колдуна, чьё присутствие вызывало неровную дрожь по телу.        Железный всё ещё помнил, какого это, находиться в закрытом ящике, наполненном водой.        – Ты – само зло во плоти. Тебе нет места среди нас, среди тех, кому ты можешь навредить.        – Рамки добра и зла весьма относительны, – проговорил Джестер, будто и не разозлённый обидными словами. Дороти, привлёкшая колдуна, это удивило. Маг стал будто… терпимее? Умнее? Старше?        Её вдруг осенило. Да, маг стал гораздо старше. Мудрее. Рассудительнее. Он будто… вырос? Ну да, шесть лет ведь прошло… Но… Почему у неё складывается ощущение, что между ним и Страшилой что-то есть? Что-то… Странное. Девушка возразилась на Страшилу и Джестера другими глазами. И наконец заметила очевидное.       Колдун вёл себя с правителем как с..        – Так, зачем же вы пожаловали ко мне в замок, м, Страшила?        Правитель со вздохом вышел вперёд, готовясь к неизбежному, а Гейл потеряла мысль, как и вся команда машинально напрягаясь. Каждый из них прекрасно помнил все учинённые в прошлом Джестером неприятности. Кто-то, например Дороти, до сих пор потирал мелкие шрамы на запястьях, оставшиеся после осколков волшебного посоха. А кто-то желал ему смерти за случившееся с любимой.        – Я хочу, чтобы ты выплатил долг.        Шут расхохотался. И, если Дороти и остальные вздрогнули, то Мудрый лишь снова обречённо вздохнул. Уже привык к такому поведению мага.        Шут гороховый.        – Наконец-то ты решился прийти ко мне с таким намерением. – Колдун явно был доволен ситуацией, и никто не понимал, почему. Ему нужно будет заплатить за своё спасение, так… чему он радуется?        Маг ловко спрыгнул с трона и спустился вниз. Каждое его движение было плавным настолько, что оставалось только завидовать и удивляться. Любая девушка отдала бы все свои богатства ради такой гибкости. И даже сквозь искреннюю ненависть двое жителей страны Оз это понимали. Колдун тем временем играючи, но быстро обошёл правителя, который, если судить по лицу, был совсем не рад чужому вниманию. Честно, он вообще выглядел, как будто заставляет себя не то что говорить – смотреть на бывшего шута Великой Ведьмы Запада. Как…        Задолбавшийся взрослый со своим чадом.        От подобного сравнения, пришедшего в буйную головушку, Тим чуть не загоготал в голос, едва успев пригнуться и спрятать рот в рукаве рубашки – плащ он благополучно посеял где-то в недрах подземельев. Пффф, «задолбавшийся родитель»…        Наблюдая за всем этим безобразием из-за тёмного угла, О’Келли искренне пытался не заржать, удерживая в руках косматую собачку. Господи, простите его, грешного, но после такого зрелища он больше не сможет воспринимать этот дуэт адекватно.        Пока одна гаденькая юная личность сидела за троном и активно прижимала ко рту ладонь, трясясь от героически сдерживаемого смеха, второй рукой удерживая Тотошку, чтобы тот не кинулся к хозяйке раньше времени, в зале продолжился спектакль, как описал намечающуюся «встречу стариков» Джестер перед тем, как бросить юношу в углу.        – И что же ты хочешь взамен на моё спасение? – Кружащий вокруг высокой фигуры маг, казалось, забавлялся. Картина малости: змей кружит вокруг орла. Такое сравнение вывело Дороти из ступора; она резко вскинулась, готовая смело броситься на защиту друга. Но друга ли?..        – Не трогай е..!        – Мне нужна твоя помощь.        Повисла тишина. От такого заявления шут бы замер, но он наперёд всё знал и продумал. В этот раз. Потому даже бровью не повёл, в отличие от замершей девушки; только протянул понятливое «а» и остановился. Зато друзья правителя остолбенели. Страшила собирался просить помощи у колдуна?..        – И в чём же именно заключается моя «помощь»? Слова мага вывели Дровосека из ступора. Он едва не бросился вперёд, желая снести мерзкому Джестеру голову: его придержали руки Мэллоу. И Железный смерил короля таким свирепым взглядом, что хватка бывшего маршалла сама собой ослабла.        – Ты должен помочь мне… нам, – исправился Страшила, не обращая внимания на происходящее за собственной спиной, – поймать неизвестного, который сеет смуту по всей стране Оз.        – Хм? И кого же име.. Ах да, вы же не знаете, кто это…        Король Мэллоу тут же вскинулся:        – Ты знаешь, кто это? – воскликнул он; в глазах воспламенился огонёк надежды.        – Нет, – невозмутимо ответил шут. – Нет. Но, думаю, помочь вам в этом простецком деле и лишиться оков мне ничто не препятствует.        «Оков?»        Страшила при последних словах отчего-то нахмурился, и Дороти непонимающе на него возразилась. О чём шут говорит? И вообще, почему Тим не спускается к ним? Кусочек его одежды и тихий смешок от девушки скрыться не мог.        – Хорошо, если ты поможешь отыскать этого… сумасшедшего или сумасшедших маньяков, долг будет снят.        Колдун задумчиво оглядел Страшилу. Будто прикидывая что-то в уме, пока Дороти думала, откуда правитель узнал о слове «маньяк». Пугало мужественно выдержало этот оценивающий взгляд. Даже не так: оно встречно спокойно смотрело в серо-жёлтые глаза напротив, совершенно не смущаясь. Такой длительный зрительный контакт явно должен был утомить их когда-нибудь, и спустя пару минут первым не выдержал маг.        – Агх, ну хорошо, хорошо!.. Я согласен.        Страшила кивнул – с души будто свалился камень, хотя он не был уверен, что она у него есть. Раз Джестер согласился, то первая часть его плана исполнена. Но что насчёт второй?        Он нахмурился, не замечая, как на мгновенье сужаются глаза мага, странно скользящие по нему.        – Что ж, а теперь, думаю, пора бы начать собираться?

***

       Коридор огромного замка явно не имел конца: они шли по нему уже четверть часа, а конца и края не было видно и подавно. Страшила был бы готов взвыть, если бы не ситуация: он прогуливался по дому колдуна вместе с хозяином, который сам же и предложил, даже вернее, пригласил правителя составить ему компанию. Молчание длилось довольно долго, и пугало, не привыкшее подолгу тратить время впустую, нарушило его:        – Зачем ты меня позвал?        – Тот, кого вы ищите, не так прост, как кажется, – хмуро проговорил колдун, внезапно становясь серьёзным: ни тень улыбки или смеха не просвечивалось на его лице. Даже глаза, обычно в которых пляшут черти, сузились и потемнели, превратившись из олова в тёмное золото. Таким Страшила видел колдуна лишь лет шесть назад. Когда он…        – Ты знаешь, кто это. – Он скорее утвердил, чем спросил. Маг и не стал спорить:        – Да. И ты тоже.        Страшила остановился, взирая на колдуна немного удивлённым взглядом. Джестер не шутил.        – И тебе не понравится, когда ты услышишь его имя.        Правитель пару мгновений молча стоял, а спустя это время вновь обратился к шагу, тихо ступая по мягкому ковру.        – Что ж, мне всё равно нужно знать, кто это.        – Уверен?        Страшила вновь остановился. Джестер никогда за всё время их знакомство ни разу не задавал этого вопроса.        – Да. Уверен.        Колдун тяжело вздохнул.        – Хорошо. Пойдём, я расскажу тебе об этом в другом месте. Без глаз.        Страшила кивнул, как и колдун, краем глаза замечая проскальзывающую за бахромой штор тень.

***

       В гостевой комнате было тихо. Лишь шум шагов одной юной девушки раздавался по небольшому помещению. Остальные "гости" молчали: Мэллоу расположился у камина, развалившись в бархатном кресле и положив подбородок на сцепленные руки. Это было совершенно на него непохоже: обычно король сидел строго ровно, в солдатской манере. Взгляд его, почти всегда светлый, сейчас походил на тёмное небо, которое заволокли грозовые тучи. Дровосек сидел на диване, отрешённым взглядом смотря на разведённый огонь; левая ступня нервно постукивала по ковру, выражая его истинное настроение. Тим был единственным, кто сохранял относительное спокойствие: устроив на разбитых, но не вдребезги – слава всему святому! – коленях Тотошку, он поглядывал на своих товарищей, с сожалением думая, как бы всё исправить. Не имея других особенных занятий, юноша рассматривал интертьер вокруг. Тёмные мрачные покои, выполненные преимущественно в бордовых и коричневых тонах, в корне отличались от строгих «холодных» комнат Изумрудного Дворца. Огромные витражные окна в Изумрудном городе пропускали сквозь себя зелёный свет настоящих драгоценных каменьев. Здесь же все окна были наглухо занавешены тяжёлыми бархатными шторами цвета артериальной крови, – да, у Тима всё в порядке с биологией – придавая комнате мрачности и даже жути. Спасал лишь тёплый огонь в камине, да зажжённые редкие свечи.        О’Келли остановил взгляд на искусных подсвечниках, когда вдруг Дороти резко остановилась.        – Я так больше не могу! Мы оставили Страшилу совсем одного вместе с Джестером! С Джестера, который пытал его и вас ради сработанной прихоти!        – Дороти… – Попытка парня мягко образумить взвинченную подругу потерпела неудачу; Дровосек с готовностью поднялся с кресла, затыкая парня одним своим движением.        – Ты права. Мы должны..        – Страшила сам попросил нас оставить его вместе с колдуном. Он знает, что делает, – внезапно подал голос Мэллоу, неотрывно смотря перед собой. Железный медленно повернул к нему голову.        – Не тебе такое говорить.        Король не сразу отреагировал на слова друга. Или уже бывшего друга? Он поднял глаза лишь на третьей секунде, встречаясь с твёрдым взглядом лесоруба. Поднялся с кресла медленно, так же, как и сам Дровосек повернул к нему голову мгновениями ранее. Светло-зелёные глаза столкнулись с голубыми.        В комнате повисло напряжение. Подростки молча наблюдали за невидимой битвой между двумя взрослыми, чувствуя, как мышцы тел сами собой натягиваются. Собиралась буря, которую подростки не готовы были пережить. Тотошку тихо заскулил. Создавалось впечатление, будто глаза старших метали молнии друг в друга; что из-за соединения взглядов между ними образовалось электрическое соединение, которое в любой момент могло рвануть, да так, что разнесёт весь зал к чертям.        Никто не знал, чем бы всё закончилось, если бы дверь в их комнату не отворилась, и на пороге не показался Страшила. Усталый, с широко раскрытыми от ошеломляющей правды глазами, но целый и невредимый. По крайней мере, если говорить о теле. Морально же он был подавлен сильнее, чем когда-либо. И Дороти это заметила. Как и остальные, даже секундой позже оторвавшиеся друг от друга Дровосек и Мэллоу.        – Страшила! Что случилось? – Первой к товарищу бросилась девушка, однако в шаге от него остановилась. Она… испугалась. Безумно мечущимся глазам с нездоровым блеском. Да и… наверное, девушка переволновалась, но при встрече взглядами её пробрал дикий холод. Будто на неё смотрел душевно больной.        Страшила механически отмахнулся от подошедшего Дровосека и обессилено упал в дальнее кресло, стоящее в углу. Двигался он будто механически, ещё хуже, чем Железный в их первую встречу, весь заржавевший и разучившийся ходить. Заметили это все трое, пока в дверном проёме появился силуэт колдуна. Облокотившись о косяк, мужчина смотрел на впавшего в транс правителя хмуро и с лёгкой досадой.        – Что ты с ним сделал?! – Дороти налетела на мага, словно фурия. Колдун даже бровью не повёл, лишь смерил девушку безразличным взглядом.        – Я ничего не делал. Он сам прийдёт в себя через какое-то время.        Настала очередь Дровосека с силой встряхивать мага за предплечья. Тот даже малость впал в астрал от такого действия, и злой взгляд двух васильков, хотя нет, двух холодных морей, встретил с непониманием, мол, какого чёрта его ноги вдруг оторвались от пола.        – Верни его в обратное состояние. Живо.        – Страшила, не желаешь вмешаться? Иначе мне придётся самому «мягко» донести твоему другу, что хватать тёмного колдуна – не самая лучшая идея.        Когда магу не ответили спустя четверть минуты, он повернул голову и почему-то очень тихо и неуверенно спросил:        – Страшила?..        Дровосек проследил за его взглядом и натолкнулся на выпавшего в прострацию друга, чьё лицо…        Что?        От неожиданности Дровосек разжал руки и оступил на пару шагов. Джестер остался стоять на месте, даже не пытаясь отойти. Дороти также повернулась к тому, кто заставил двух злейших врагов остановиться от драки. И почувствовала, как по коже пробежал мороз.        Страшила беззвучно смеялся, наклонившись вперёд.

***

       Вы знаете, что такое «впасть в безумие»? Когда мозг внезапно перестаёт нормально соображать, хочется смеяться и плакать одновременно. Нет? А вот Страшила познал это понятие на себе в самых ярких и незабываемых красках.        Узнав того, КТО стоит за всеми злодеяниями, правитель сначала онемел. Остолбенел, как будто в него бросили заклятие заморозки, хотя маг стоял рядом и просто наблюдал за тем, как реагирует его давний знакомый, по совместительству спаситель. Что ж, Страшила не смел его винить. Да что там – ему и вовсе было наплевать на это тогда, когда правда обрушилась на голову снежным обвалом. Почему снежным? Потому что в груди внезапно поселился лютый холод, как в стране гномов.        Вот уж не думал Изумрудный король, что одно простое имя так выбьет его из колеи.        Мутило его долго. Джестер заботливо, пхах, заботливо предложил ему воду, и правитель осушил стакан за долю секунды. Рвало на части нещадно, мысли наскакивали одну на другую: «как», «зачем», «почему», вопросы сыпались безостановочно, нагревая умный мозг до упомрочительного состояния. Длилось это всего пару минут, но для Страшилы, казалось, прошла вечность. Ему даже стало интересно, всегда ли обычные люди так себя чувствует, когда узнают о предательстве близких? Если да, то правителю искренне жаль свой народ и простых людей за подобные чувства.        Колдун стал тем, кто буквально поднял пугало с колен – и когда оно успело упасть на пол? – и повёл его прочь из зала, где за ними осталась одинокая душа тёмной ведьмы, смотрящей вслед грустными безликими глазами. Страшила долго привыкал к леветирующей, словно приведение, Злой Ведьме Запада, но в конце концов проникся к ней своеобразной симпатией. Тёмное существо, гробившее страну Оз в своё время, оказалось просто под влиянием дурных родителей, давно покойных, но оставших значимый след на душе старшей дочери. Джестера такая участь почему-то обошла стороной; правитель Изумрудов не расспрашивал о прошлом, а колдун и не рассказывал. Хах, зато сейчас вёл его, разбитого и убитого, по коридорам, придерживая за спину, чтоб не навернулся. Ирония.        И кто кого тогда спас?        Шесть лет назад Страшила был почти на грани: восстанавливать полуразрушенный город с огромным количеством жителей – эти не шутки. Именно его государство подверглось самым жутким разрушениям. Страшила помнил, как много страданий тогда претерпели его люди, как много было жертв от нестчастных случаев, как много детей стало сиротами лишь из-за чужого желания стать властелином страны Оз. Если бы он был человеком, то точно заработал бы седые волосы и нервный срыв, наблюдая за всем творящимся ужасом и чувствуя ответственность за всё. Он не справился, не защитил собственных горожан от опасности, не смог спасти всех. Хотя мог. Так отделался лишь образовавшимися волшебным, не иначе, образом мешками под глазами и дёргающихся время от времени веком.        Джестера тогда он презирал до глубины души, но, вспоминая его сломленный и раздавленный вид… Злоба сама отступала, а в груди разрасталась выжженная пустошь Смауга*. Спустя время Страшила и вовсе привык к вечно усмехающемуся и часто затевающему пакости тёмному волшебнику, на которого все точили зуб… Кроме него. Только пугало со временем перестало холодно относиться к колдуну даже в разговорах с остальными правителями и знакомыми. Маг… стал для него чем-то помимо досадной неудачи и предметом ненавистной горечи. Он перестал быть врагом. И с очередным ватным шагом в скачущем сознании возникла шальная мысль.        А не стал ли колдун ему другом?        Мысль проскользнула мимо, и в тот же миг правитель споткнулся о собственную ногу; благо, Джестер успел поймать его за талию и вернуть в вертикальное положение. Правда, от резкого движения перед изумрудными глазами на мгновенье потемнело, но… Лучше так, чем валятся на полу. И если бы он всё-таки упал…        Точно бы уже не встал.        Пока маг как ни в чём не бывало отряхивался от несущественной пыли, будто падение пугала – само собой разумеющееся, правитель возразился на него так, как будто видит впервые в жизни.        – Что? – спросил наконец колдун, когда молчание стало слишком затягиваться. Да и под пристальным взглядом правителя, в полной темноте у которого ярко светились глаза, становилось… неуютно. «Жуткая картина», – прокомментировал про себя Джестер, стараясь не отводить взгляд от немигающего Страшилы. Проигрывать в подобной битве второй раз за день – этого колдун допустить не мог.        К счастью мага, чьи глаза уже начинали медленно, но верно закрываться, оппонент сам вскоре вернулся в реальность, и они продолжили идти. Только теперь правитель шёл сам, следуя за магом по пятам. А Джестер и не против. Он давно привык к маячащей позади высокой тощей фигуре. Ещё когда он только оправился после неудачного захвата страны Оз, где Страшила ходил за ним буквально повсюду. Поэтому до дверей в гостевую комнату они добрались в тишине.        Протянув руку к ручке двери, маг замешкался. Страшила позади замер словно тень. Правильно ли отправлять такого правителя к своим друзьям? Только сегодня один из них едва не перерезал ему глотку, пока второй вёл себя, как слепой идиот. Ещё и эта «великая и могучая» Дороти Гейл…        Колдун оглянулся: пугало всё ещё стояло на ногах, пялясь в пустоту потерянным взглядом, и немного пошатывалось. «Как штиль мачты на ветру», – вдруг пришло сравнение в тёмноволосую голову.        Ну да ладно. Чему быть – того не миновать!        С этой мыслью Джестер распахнул двери, пропуская знакомого вперёд.        И теперь клял себя за собственный идиотизм. Потому что пугало выглядело… угнетающе. Хуже, чем в самые поганые деньки.        В принципе, не удивительно, учитывая того, кто пошёл против всех правителей…        – Страшила… – Вот уж не думал колдун, что голос грубого лесоруба может звучать так тихо и мягко. Впрочем, не он один. Однако сам обладатель специфичного имени даже не вздрогнул. Лишь продолжил биться в беззвучном смехе, впиваясь мягкими пальцами себе в предплечья. Джестер… никогда не видел его таким. И поэтому оторопел, смотря, как его… бывший надзиратель, а когда-то враг пытается калечить себя. Пытается, потому что рвать ткань ситцевыми или хлопковыми пальцами крайне сложно.        Не успел кто-то что-нибудь сказать, как первый шаг сделал Дровосек, забыв, что колдун вообще есть в комнате. Он медленно приблизился к сотрясающемуся чучелу и мягко приобнял его за плечо, старательно игнорируя собственное желание отсечь кому-то голову. По комнате, как гром среди ясного неба, раздался рваный вздох, и тканевое тело со всей силы прижалось к металическому торсу, глотая несуществующие слёзы и давясь рыданиями.        «Жалкое зрелище. Но… Как же… неприятно смотреть».        За столько времени в стенах собственного замка, о котором никто не знал, Джестер привык видеть единственного собеседника почти каждые три дня. Но он никогда не видел его… таким. Грубым, раздражённым, усталым – пожалуйста, но… сломленным? Никогда.        «Дежавю?»        – Чёрт… Чёрт-чёрт-чёрт… – бормотал Страшила, сжимая и разжимая пальцы вокруг предплечья Железного. Он… был… будто не в себе…        «Чёрт…» – пронеслось в голове. Колдун понял, какую ошибку совершил, приведя «изумрудного» сюда. Правитель… не в том состоянии, чтобы говорить, тем более, обсуждать серьёзную проблему. Хотя…        Кто бы знал, как эта «проблема» ему надоела.        – Тшшш, Страшила. – А вот Дровосек удивлял. Своей ни свет откуда взявшейся нежностью и мягкостью, которую маг видел впервые. – Мы всё понимаем.        – Ничего вы не понимаете, – через себя выдал правитель, цепляясь руками в металл сильнее прежнего. Железный кивнул, соглашаясь.        – Тогда обязательно поймём, когда объяснишь.        Страшила уже готовил целый монолог, горько усмехаясь, когда лесоруб продолжил: – В любом случае, мы тебя поддержим. Верно, Дороти?        Девушка активно закивала; она боялась сказать хоть слово, и вопрос Дровосека восприняла куда серьёзнее. Мэллоу отмалчивался в стороне, и его смешанные эмоции колдун буквально видел в виде тёмных изгибов ауры. Мальчишка следовал его примеру, сидя в уголке и тщательно делая вид, что его здесь нет. Лишь тихий шорох от поглаживаний притихшего Тотошки выдавали его присутствие. Хах, а ведь Джестер ненавидел эту псину когда-то. Это ведь из-за неё он проиграл шесть лет назад. А пару дней назад стал её спасителем.        «Быстро же я перешёл на светлую сторону…»        – Думаю, Страшиле нужно побыть одному..        – Заткнись, – сквозь зубы выдавил Дровосек, стреляя в колдуна сузившимися в ярости глазами, и Джестер… заткнулся. Даже глаза прикрыл, покорно отступая во мрак коридора. Он не лучший друг правителя и не сможет поддержать его так, как это может сделать это… природное недоразумение дорогой сестрицы. Лучше оставить их одних. Ненадолго, разумеется. Но дать успокоить того, кто скоро явно свихнётся от всего происходящего.        Тем более, что у него есть дела. Верно, дражайшая сестрица?