Защитница

Безжалостный дух войны витал по всему Средиземью, омрачая некогда светлые земли и вселяя в представителей свободных народов страх, который проявлялся в самых разных формах: кого-то он мотивировал и заставлял бросаться в бой, защищая свои земли и своих родных, а кого-то превратил в предателей. Были ещё те, которые предпочли закрыть на всё глаза, продолжая жить и радоваться прежней жизнью. Однако привычная жизнь осталась в далёком прошлом, и никакими силами вернуть её не удастся. Война коснулась поселений самолюбивых эльфов, горделивых людей, ворчливых гномов и даже маленьких хоббитов, о существовании которых почти никто не знал. Так было раньше. Теперь же судьба целого материка находилась в крошечных руках темноволосого полурослика, на шее которого висело Единое. Фродо всё чаще задумывался над тем, что случилось бы, если бы дядюшка и дальше хранил Кольцо у себя в кармане. Быть может, сидел бы он сейчас не на холодной земле под проливным дождём, закутавшись в эльфийский плащ, а в родном Бэг Энде, попивая горячий мятный чай и слушая невероятные истории Бильбо о его приключениях. Кольцо… Все эти несчастья случились с ним из-за проклятого Кольца! Фродо всей душой его ненавидел, но одновременно с этим не представлял без него жизни. Соблазн был силён. Настолько, что временами хоббит не выпускал его из рук, в страхе потерять могущественный артефакт. Лишь благодаря Сэму он мог хоть на секунду забыть о пережитых трудностях. Ох, Сэм, дорогой друг Сэм… Если бы не Кольцо, жил бы он счастливо в Шире, сделал бы предложение Роуз Коттон и воспитывали б они вместе детишек… — Мистер Фродо? Что с Вами? — послышался тихий голос садовника. Бэггинс мотнул головой, не отрывая взгляда от костра, над которым готовил кашу Сэм. Запасов из Лотлориэна практически не осталось. Гэмджи всё шутил, что на обратный путь может не хватить. Что с ним? Сэму не понять. Никому не понять, насколько тяжела его ноша. Но он ни в коем случае не может сделать шаг назад. Иначе всё было бы напрасно. Он и так не раз подвергал опасности своих друзей и всех тех, кто хотел ему помочь. К тому же уже потерял Гэндальфа… Мёртвые топи нагоняли на хоббитов тоску и усталость. Один лишь голлум, казалось, совершенно не разделял скверного настроения своих спутников.

***

Пока все присутствующие в парадном зале Хорнбурга пытались отойти от шока, Арагорн, окинув всех быстрым взглядом, размашистым шагом направился к роханскому королю. — Армия Сарумана идёт к Хельмовой Пади. Их очень много, у нас нет времени. Его голос отбился эхом от высоких каменных стен, что у Эрианэ пробежал мороз по спине. Брови Теодена от удивления поползли вверх, но правитель быстро взял себя в руки, а его взгляд стал решительным. — Сколько их? — Десять тысяч. Не меньше. Лицо монарха побледнело. — Десять… тысяч? У Эрианэ сжалось сердце. Десять тысяч. Саруман хорошо подготовился, и сделал он это задолго до того, как члены Братства прибыли в Эдорас. Он давно это планировал. — Эта армия создана с одной целью — уничтожить людей под корень, — продолжил Арагорн. — Они будут здесь к ночи. Теоден кинул взгляд на Гамлинга — воин был чернее тучи. Комендант был уже немолод и имел на своём счету несколько десятков сражений, но из каждого он выходил победителем лишь благодаря тому, что умел здраво оценивать свои возможности и силы. Теперь же, как бы ни хотелось ему одержать победу, он понимал, что даже чудо не поможет рохиррим отразить вражескую атаку. У них не было ни малейшего шанса. — Пусть приходят. Надежда покинула даже короля, однако он старательно делал вид, что ещё не всё потеряно. Сын Тенгеля держал спину прямо, гордо вздёрнув голову, таким образом подавая своим подданным пример, чтобы они не теряли веры в лучшее. Но разве можно потерять что-то, чего в действительности нет и быть не может? Король ещё раз посмотрел на Гамлинга, который склонил голову, ожидая приказа, затем прочистил горло и громко, чтобы все услышали, скомандовал: — Собрать всех мужчин и юношей, способных держать оружие. Пусть готовятся к битве этой ночью. После этого монарх удалился, дабы как можно скорее подготовить Хельмову Падь к вражеской осаде. Когда двери за ним громко хлопнули, Леголас подошёл к Арагорну. Эрианэ оставалась стоять неподвижно. — Ты припозднился. Эльф брезгливо оглядел Странника с головы до ног, после чего расплылся в улыбке, которая секунду позже виднелась и на лице самого Арагорна. Сын Трандуила обернулся, взглянув на бледную как полотно эльфийку, а затем быстро скрылся за входной дверью, как это сделал несколько мгновений назад роханский король. Эрианэ, медленно подходя к мужчине, продолжала неотрывно смотреть ему в глаза. Ей казалось, что это сон. Зеленоглазая невесомо коснулась кончиками пальцев его щеки и неуверенно провела по высокой скуле, всё ещё ожидая того, что он, словно очередное видение, просто возьмёт и растворится в воздухе. Но этого не происходило. С улицы доносились испуганные крики рохиррим — весть о приближающейся армии, состоящей из безжалостных и жаждущих крови орков, невероятно пугала их. Они понимали, что оказались в ловушке. Но Эрианэ не слышала их. Всё для неё на мгновение перестало существовать. — О Эру, ты услышал мои молитвы, — прошептала она и заключила мужчину в объятия, на которые он тут же ответил. Его сердце вдруг наполнилось теплом, которого ему сейчас так не хватало. Арагорн уткнулся носом в тёмную макушку, вдыхая нежный аромат её волос. В голове человека невольно всплыли высокие буки, узкий каменный мост, бурная река, огромная веранда, деревянная беседка… На миг он снова чувствовал себя Эстелем. Тем юным Эстелем, который беззаботно гулял по извилистым тропинкам Имладриса, слушая песни придворных менестрелей. — Недобрые вести ты нам принёс. Эльфийка отстранилась, а у Арагорна сжалось сердце, увидев печаль на её светлом лике. — Неужели такова наша судьба? Неужели таков наш конец? Эрианэ опустила глаза в пол, нервно кусая губы, а затем, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направилась к выходу. Голос Арагорна настиг её у самой двери. — Нет, — твёрдо сказал он. — Это ещё не конец. Среди рохиррим были кузнецы, конюхи, фермеры, но не было воинов. Одни из них еле стояли на ногах, ведь прожили немало лет, другие же были ещё подростками, детьми. Женщины навзрыд плакали, не хотели отпускать на верную смерть своих мужей, сыновей и братьев. Не проще ли сразу сдаться? Орки в любом случае настигнут их всех без исключений. Липкий страх сковал всё тело Эрианэ, делая ноги ватными, как будто чужими. Арагорн быстро догнал её и они направились в оружейную, где вместе с Леголасом и Гимли с досадой наблюдали за подготовкой роханцев к битве. Не так эльфийка представляла свою смерть. Если точнее, она никогда раньше о ней и не думала, ведь для эльдар это было чем-то абсолютно далёким, неведомым. Она боялась умереть, ведь это означало бы не видеть больше синего неба, не слышать мелодичного пения птиц, не чувствовать запаха дивных цветов. И почему ей никогда не приходило на мысль спросить своего дядю Глорфинделя, каково это — умирать? Ведь когда-то ему пришлось через это пройти — он погиб героической смертью во время осады Гондолина, сражаясь с балрогом, однако по воле Валар смог вернуться обратно. Ему был дан выбор, которого не было у них. Или был? Глорфиндель всякий раз говорил, что выбор есть всегда, просто порой наш взор застилает пелена чувств и эмоций, поэтому он остаётся для нас сокрытым. — О Эру всемогущий и справедливый, дай нам сил выстоять, не дай нам умереть… Доспехи казались эльфийке непривычно тяжёлыми и неудобными. Вполне возможно, что дело было в свежей ране на плече или же в неподходящем её фигуре размеру, а может и вовсе в другом. На небе клубились чёрные тучи, дождь припустился с новой силой. Время летело неумолимо быстро. — Господин! Господин Арагорн! — в толпе промелькнула светлая макушка Эовин. — Прошу, помогите мне! Щёки королевской племянницы пылали: то ли из-за высокой температуры в помещении, то ли из-за нахлынувших эмоций. Большие голубые глаза смотрели на Странника с мольбой. — Меня посылают в пещеры вместе с женщинами! — возмущённо воскликнула девушка. — Это почётное поручение, — кивнул мужчина, разглядывая рукоять своего меча, дабы избежать настойчивого взгляда золотоволосой. — Почётное? — она недоверчиво покачала головой. — Присматривать за детьми, готовить пищу и ночлег, пока мужчины не вернутся? Смиренно ждать неизвестно чего? Какая в этом слава? — Слава? О какой славе ты говоришь? — послышался холодный голос эльфийки. — Ты даже представить себе не можешь, что может произойти этой ночью, Эовин. Твой дядя не желал тебе зла, отдавая такой приказ. Он хотел как лучше. Слова Эрианэ совсем не понравились юной Эовин: она же тоже женщина! Так почему ей позволено участвовать в битве, пока она — племянница самого короля Рохана — будет прятаться в укрытии, словно она ни на что не способна! Что за вздор! — Госпожа, — снова отозвался Арагорн, и по нему было видно, как старательно он пытается подобрать подходящие слова. — Может настать время для доблести без славы. На кого ещё ваш народ может надеяться в решающий момент? Но Эовин это никак не переубедило. — Позвольте мне остаться с Вами! Словно ребёнок. А ведь сколько юношей в её возрасте вынудили взять этой ночью в руки оружие! Некоторые из них сделали это впервые… Где это видано, чтобы дети воевали? Перед ними ещё целая жизнь, не таким должен быть их конец. — Не в моей власти отдать такой приказ. — Но Вы ведь не приказываете другим остаться! — сказала Эовин, сделав шаг в сторону Странника. — Они сражаются рядом с Вами, потому что не могут без вас. Как и я. Я люблю Вас. Золотоволосая быстро развернулась на пятке и зашагала прочь, оставив мужчину в замешательстве. Конечно, человек не мог не заметить тех нежных чувств, которые питала к нему королевская племянница, однако он никак не ожидал, что она так скоро решится о них сообщить. — Когда-нибудь она поймёт, — нарушила молчание Эрианэ, перекидывая через плечо колчан полон стрел. — Поймёт, что не нужно носить доспехи, дабы казаться сильной. Вдруг как гром среди ясного неба раздался громкий голос рога. Сердце эльфийки радостно подпрыгнуло и забилось быстрее — она слышала его на протяжении нескольких десятилетий. — Это не орочий рог! — воскликнул Леголас и выбежал из оружейной. За ним последовали Эрианэ, Арагорн и Гимли под удивлённые взгляды роханцев. В крепость вошла армия вооружённых луками галадрим под предводительством высокого светловолосого эльфа. Это был не кто иной, как сам военачальник Лотлориэна Халдир. Он склонил голову в почтении перед королём Теоденом, который поражённо застыл на месте, жмуря и широко открывая глаза, словно пытаясь убедить себя, что это не сон, а остальные эльфы синхронно повторили за ним. — Как это возможно? — вместо приветствия выдавил из себя монарх. — Нас прислал Элронд из Ривенделла, — ответил Халдир, указывая кивком головы на стоящего возле него эльфа. Внешне он сильно отличался от остальных галадрим — он был ещё выше, его вьющиеся волосы переливались золотом, создавая вокруг головы воина сияющий ореол, а зоркие светлые глаза пронзительно сверкали. Ещё одним отличием была одежда — в то время как эльфы Лориэна носили неприметные серые накидки, которые делали своих обладателей практически незаметными для вражьих глаз, он выделялся благодаря длинному зелёному плащу поверх золотой брони. Это был Глорфиндель. Ему не составило труда отыскать в толпе взглядом свою племянницу, и убедившись, что она жива и здорова, он облегчённо выдохнул, а кончики его губ дёрнулись вверх. — В далёком прошлом эльфы и люди сражались и погибали вместе, — молвил Халдир. — Сегодня мы пришли отдать дань этому союзу. — Мы очень рады вам, Халдир, — заулыбался Арагорн, подойдя к нему и похлопав товарища по плечу. — Вы даже не представляете как. — Мы гордимся, что вновь будем сражаться вместе с людьми, — улыбнулся галадрим. Армия урук-хаев заполняла всю долину. Сложно было понять сколько их на самом деле, ведь в непроглядной темноте всё сливалось в тёмно-серую массу. Время от времени чёрное небо прошивали ослепляющие вспышки молний. Пока лучники занимали свои места, Эрианэ пыталась найти дядю. Долго её поиски не продлились — Глорфиндель как раз закончил разговаривать с Арагоном и, проведя внимательным взором по спине удаляющегося мужчины, подошёл к зеленоглазой. — Эрианэ, свет очей моих, — улыбнулся воин, приобняв племянницу за плечи. — Рад видеть тебя в добром здравии. — Мы вас не ждали, — призналась эльфийка, улыбнувшись ему в ответ. — Но благодаря вам у нас появилась надежда. Однако позволь задать вопрос: откуда ты знал, что нам нужна помощь? Ведь, я предполагаю, лорд Элронд не по своей воле решил прислать нам на помощь галадрим. Это всё ты, верно? Но… как? Глорфиндель хмыкнул, будто ответ на вопрос эльфийки был чересчур очевидным. — Помни и впредь никогда не забывай, что ты частичка души моей дорогой сестры, — губы эльфа тронула печальная улыбка. — А значит, что и моей тоже. Вскоре Глорфиндель присоединился к Халдиру, а Эрианэ к Арагорну, Леголасу и Гимли. Орки приближались. Эрианэ еле сдерживала себя, чтобы не подойти к Халдиру и не наброситься на него с вопросами, ведь с одной стороны она понимала, что времени оставалось катастрофически мало, а он, как военачальник, должен всё предусмотреть, но с другой ей очень хотелось узнать, как поживают его братья — Румиль и Орофин, что происходит в Лотлориэне и как обстоят дела за его границами. Смогла ли владычица Галадриэль отогнать тварей с помощью своей магии? Уберегла ли она своих подданных? Хватило ли ей на это сил? Эльфийке так хотелось, чтобы всё происходящее оказалось обычным ночным кошмаром. Эрианэ прикрыла глаза и шептала молитвы на синдарине, а на момент ей показалось, что она в бреду. Перед глазами то и дело мелькали различные исходы событий будущей ночи: море крови, бездыханные тела, огонь, белая длань на доспехах урук-хаев… Лёгкое прикосновение к руке как будто вернуло её на землю. Эльфийка широко распахнула глаза и начала жадно хватать ртом воздух, стирая с лица капельки пота. Арагорн сжал её руку чуть сильнее. Казалось бы, что тут такого — обычный жест поддержки, но благодаря ему у Эрианэ прибавилось сил и бодрости. — Надеюсь, что нам удастся пережить эту ночь, — озвучил мысли всех присутствующих Гимли. — До сих пор нам везло! — Пусть нам повезёт и на этот раз, — усмехнулся Леголас. Неужели им осталось надеяться только на удачу? Ладно, пусть будет так. Эрианэ лучезарно улыбнулась Страннику, а в её зелёных глазах загорелся знакомый огонёк азарта. — Всё будет хорошо, — утвердительно кивнула она, обращаясь то ли к друзьям, то ли к самой себе. Звенящую тишину разрезал, словно лезвием кинжала, оглушающий раскат грома. Орки громко зарычали, их чёрные доспехи зазвенели, эльфы и люди натянули стрелы. — Приготовились стрелять! — во всё горло закричал Арагорн. — Огонь! Град стрел обрушился на орков. Упали первые тела. — Обрушьте на них лавину! — Цельтесь в шею! — Огонь! Огонь! Свист стрел, орочьи вопли и голоса сливались воедино, шум мешал сосредоточиться. — Лестницы! У стены появилось не меньше сотни лестниц и целая волна урук-хаев обрушилась на крепость. В ход пошли мечи. Из-за адреналина в крови эльфийка совсем позабыла о своей ране — ближний бой поглотил её с головой. Эрианэ давно потеряла друзей из виду, равно как и Глорфинделя, однако она ни на секунду не сомневалась в том, что все они живы. Иначе и быть не могло. — Мост! Леголас! Скорее! Убей, убей его! Эрианэ отчётливо слышала голос Странника. Вонзив клинок орку в череп, она обернулась, дабы посмотреть, в чём же всё-таки дело, но сделать ей этого не удалось, так как мощный оглушительный взрыв отбросил её в сторону. Всё произошло так неожиданно, что эльфийка не успела даже испугаться, но в одном она была уверена наверняка — орки проломили стену, а это значило, что теперь они без труда смогут проникнуть в крепость. Это был лишь вопрос времени. Непробиваемая стена Хорнбурга, которую так расхваливал король Теоден, разлетелась на мелкие камешки. Не успела она опомниться, как кто-то вцепился в воротник её камзола и резко потянул вверх. Эрианэ машинально потянулась за мечом, но её запястье перехватила сильная мужская рука. Эльфийка с трудом разлепила глаза, и хотя картинка была мутной, она не могла не узнать Глорфинделя. Убедившись, что племянница в состоянии самостоятельно передвигаться, воин махнул рукой, приказывая следовать за ним, на что зеленоглазая коротко кивнула. — В крепость! Отходим в крепость! — скомандовал Арагорн. Боковым зрением Эрианэ заметила пыхтящего сына Глоина, которого буквально тащили двое рохиррим, ведь гном так и рвался в бой. — Пустите! Немедленно отпустите меня! Ух, я им ещё покажу! Глорфиндель остановился прямо перед воротами, бросив на эльфийку такой серьёзный взгляд, что внутри неё всё похолодело. — Уходи. Отведи людей назад. Он сказал это таким голосом, что Эрианэ сразу поняла — брат её покойной матери не потерпит возражений, именно поэтому она и не пыталась сопротивляться, хотя её сердце обливалось кровью, глядя на мёртвых галадрим и рохиррим. — Отступаем! Все назад! Все назад! Они прорываются! Всем укрыться в замке! Оказавшись внутри крепости, Эрианэ первым делом решила найти друзей, но кроме короля Теодена и Гамлинга знакомых лиц она не увидела. Казалось, что сын Тенгеля впал в полнейшее отчаяние. Он сидел в углу подальше от дверей, в которую ломились урук-хаи, схватившись за голову и постоянно повторяя: — Крепость захвачена, всё кончено, мы повержены, Саруман победил… — Ты же говорил, что эту крепость не взять, пока её защищают твои воины! — раздался громкий голос Арагорна, который вошёл вместе с Леголасом и Гимли через задний вход. — Они и сейчас её защищают. Умирают, но защищают! Все трое бросились помогать Гамлингу забаррикадировать дверь. Убедившись, что упоры способны выдержать ещё какое-то время, сын Араторна снова подошёл к королю, но равнодушие на лице правителя Рохана выбило его из колеи, что он не смог найти подходящих слов. — Из пещеры есть выход, чтобы ушли женщины и дети? — вместо очередного упрёка спросил Странник, но король продолжал отрешённо разглядывать белую стену, словно находясь в другом мире. — Есть один, — послышался неуверенный голос Гамлинга, который обеспокоенно поглядывал на своего повелителя. — Далеко им не уйти, но… — Велите женщинам и детям уходить! Завалите вход! — настойчиво продолжал Арагорн, но король лишь покачал головой. — Столько смертей. Что могут сделать люди против такой свирепой злобы? — Много чего, — сразу же ответил мужчина, как будто только этого и ждал. — Вылазку, к примеру. — К смерти и славе? — выгнул бровь монарх. — За Рохан. За твой народ. Теоден посмотрел на Странника так, словно увидел его впервые. «Вот он, настоящий король, — подумала Эрианэ. — Король, который будет защищать своих подданных ценой собственной жизни. Король, за которым люди готовы пойти даже на смерть. Король, который будет уверенно стоять до самого конца.» Правитель Рохана медленно поднялся на ноги и подошёл к Гамлингу, веля привести своего коня. — Да. За Рохан. За мой народ. Двери в крепость распахнулись и оттуда ринулась конница под зелёным флагом, на котором была изображена белая лошадь. — Вперёд, Эорлинги! Одна рука Эрианэ крепко сжимала рукоять меча, другая — уздечку. На лицах всадников виднелась решительность, которую теперь никто не был в состоянии у них отнять. Рыжая лошадь эльфийки громко заржала, предвкушая бой, пусть даже ему суждено быть последним. — В бой, сыны Эорла! Если сражаться, то только так, чтобы даже спустя века об этом слагали легенды, а если погибать, то только как герои. Сквозь тучи пробился первый солнечный луч — пришёл долгожданный рассвет. — Смотрите! На самой вершине западного гребня находился всадник в сияющих белых одеждах на таком же белом великолепном коне. Прямо за его спиной стоял отряд роханцев во главе с Эомером. «Если повезёт, мои поиски не останутся напрасными. Ждите меня там с первым лучом солнца, я приду на пятый день с востока.» Ему действительно повезло. Не только Гэндальфу — всем им. Не зря ведь поговаривают, что волшебники никогда не опаздывают. — Белый всадник! Он вернулся! Гэндальф здесь! — радостно вскричал Арагорн. — Митрандир вернулся! — ликующе подхватила Эрианэ. Мрак рассеялся, небо прояснилось. Настал новый день.