***
Это случилось спустя десять лет после прибытия Эрианэ в Лотлориэн. В этот день ей не нужно было куда-то идти или куда-то спешить, ведь все эльфы Лориэна готовились к Вратам Лета — большому эльфийскому празднику, который отмечался в ночь первого июля до самого рассвета, а также весь последующий день. По всему Карас Галадону зажигались серебряные фонарики, а на ветвях мэллорнов — разноцветные. До торжественной церемонии, которая должна была продлиться аж до первых лучей солнца, оставалось несколько часов, так что эльфийка смогла незаметно уйти, дабы эти несколько часов провести в тишине. Она отошла уже достаточно далеко, как вдруг услышала чей-то голос. Голос, определённо, не принадлежал эльфу, но бархатный баритон настолько завораживал, что в один миг Эрианэ забыла обо всём на свете.— Спустился Берен с хладных гор – Он долго странствовал один – Он устремлял печальный взор Вперёд, к концу своих путей. И наконец в лесной дали, Где заливался птичий хор, Узрел Тинувиэль в ночи – И воспылал любовью к ней. Её краса его спасла, И дух его был исцелён; Как пламя манит мотылька, Манила к ней его любовь. И к деве устремился он – Но та ушла, как тень, легка, А он остался, одинок, Под сенью сумрачных лесов. С тех пор мерещилось ему Частенько, будто слышит он То музыку незримых струн, То тихий звук её шагов. Тысячелистник уж засох, И, жизни завершая круг, Издав последний тихий вздох, Лишилась листьев сень лесов. Но Берен продолжал искать Тинувиэль среди древес, Когда холодная зима Сковала землю коркой льдов. Под куполом седых небес Он только лишь о ней мечтал И ждал, когда же явит лес Её красу среди снегов. И на исходе злой зимы Тинувиэль явилась вновь, Подобная лучам луны, Подобная ночным цветам. Она при таяньи снегов Явила Берену свой лик – И в то мгновенье для него Сменила зимний хлад весна. И вновь он устремился к ней: «Тинувиэль! Тинувиэль!» – Так к ней воззвал он из теней, Что правили его судьбой. Свершилось должное в тот день: Лишь Берен обратился к ней, Любовь пришла к Тинувиэль – И захлестнула с головой. Едва взглянув в её глаза, Увидел Берен звёздный свет, Что, отражённый, трепетал, Подобно огоньку свечи. Прекрасней всех эльфийских дев И всех мудрей она была – И жизнь свою Тинувиэль Решила посвятить любви…
***
Эту же песню сейчас пел обладатель того же голоса, что Эрианэ слышала в Лориэне. И как это она сразу не узнала его? После этого «открытия» эльфийка, как ни странно, перестала презирать Странника, ведь, как оказалось, он всё это время говорил правду — Арагорн действительно бывал в эльфийских поселениях. И не только в Ривенделле, в который они направлялись, но и в Лотлориэне. Эрианэ даже стало любопытно — как он туда попал? Ведь обычный человек не смог бы туда так просто добраться. С этим всем Эрианэ даже не заметила, как костёр потух, поэтому найти место, где они остановились, стало в разы сложнее. Было настолько темно, что эльфийке пришлось положиться разве что только на свой слух, но как же она удивилась, когда вместо голосов хоббитов послышался лязг мечей. Голову пронзила уже знакомая боль, а в уме начала складываться картинка того, что могло произойти. Паника накатить не успела, ведь уже в следующую секунду невдалеке мелькнул Арагорн с двумя пылающими факелами в руках. За считаные мгновения эльфийка оказалась возле хоббитов, а если точнее — Мерри и Пиппина. Их лица были мертвенно-бледными, а смотрели они в одну точку, куда-то за её спину. Убедившись, что хоббиты целы и невредимы, Эрианэ отправилась искать Фродо и Сэма. Долго искать не пришлось — они оказались прямо за её спиной. Фродо безвольно лежал на руках у Сэма, как тряпичная кукла. — Мистер Фродо, прошу Вас, держитесь, — прошептал Сэм, сжимая руку племянника Бильбо Бэггинса. — Помогите ему, — обратился он к эльфийке, когда та подошла ближе. Эрианэ опустилась рядом с хоббитами на колени, осматривая рану на левом плече Фродо. — Моргульский клинок, — мрачно заявил Арагорн. Эльфийка и человек переглянулись. Оба прекрасно понимали, что это отнюдь не хорошая новость, ведь они не знали, как яд подействует на хоббита. Странник аккуратно взял хоббита на руки и велел хоббитом развести костёр. Эльфийке он ничего не сказал, но она сама знала что делать. Ацелас, который однажды спас жизнь Кили — вот что ей было нужно. Искать пришлось долго, ведь на холмах он не рос, так что пришлось спускаться в лес. Эрианэ бежала что было сил, лишь бы была надежда, что королевский лист сможет помочь бедному хоббиту. Арагорн протянул ладонь, а в его глазах читалось: «я знаю что делать». Когда Странник растёр лист в пальцах, воздух наполнился приятным ароматом. Хоббиты наблюдали за его действиями словно зачарованные. Странник бросил листья в кипящую воду и промыл этим отваром плечо Фродо. Делая это, он тихо читал молитву на эльфийском, взывая к Валар, дабы они смиловались над хоббитом и даровали ему облегчение. Уже светало, когда Фродо пришёл в себя. Всем было понятно, что нужно уходить отсюда как можно быстрее. Как сказал Арагорн: «Куда бы мы ни пошли, опасней, чем здесь, нигде не будет.» И это была горькая правда. Второпях они позавтракали, разделили вещи, которые нёс Фродо, его самого усадили на Актеона и тронулись в путь. Шли они молча, лишь изредка Мерри и Пиппин перебрасывались несколькими словами, или же Сэм что-то шептал Актеону, с которым он успел подружиться. Всадники больше не давали о себе знать, но необъяснимая тревога не покидала Эрианэ ни на секунду. — Никаких признаков врагов, — сказал Арагорн эльфийке, возвращаясь с разведки. — Но кое-что я нашёл. Он лежал прямо посередине моста. Он протянул руку, и на раскрытой ладони Эрианэ увидела светло-зелёный камень. — Элессар, — на лице эльфийки появилась улыбка, — это хороший знак. Как иронично, ведь зелёные глаза эльфийки обычно сравнивали именно с этим драгоценным камнем. И действительно, мост они миновали благополучно, да и следы врагов им больше не встречались. Путники забрели на вершину, где находились зловещие развалины башен и остатки каменных стен. — Кто здесь живёт? Тролли? — слабым голосом спросил Фродо. — Тролли ничего не строят, — ответил Арагорн. — Когда-то здесь жили люди, но это было так давно, что здешние холмы не сохранили памяти о своих обитателях из прошлого. — Все забыли, а ты помнишь? — усмехнулся Пиппин. — Наследники Элендиля многое помнят, — как бы невзначай сказал Странник, пожимая плечами. У эльфийки не нашлось слов, чтобы описать своё удивление. Странник не сдержал улыбки, глядя на её обескураженное лицо. — Ты… наследник Элендиля? Неужели ты один из нуменорцев, а ещё… — эльфийка запнулась. Странник не переставал её удивлять. Она не успела свыкнуться с мыслью, что Арагорн бывал в Ривенделле и Лориэне, как вдруг он говорит, что является наследником верховного короля Арнора и Гондора. Весь день им пришлось пробираться через острые камни, которые ко всему прочему были ещё мокрыми после дождя. Другого выхода в них не было, ведь каждая минута была на вес золота, а обходить пришлось бы долго. С каждым днём Фродо становилось только хуже, и ни Арагорн, ни Эрианэ не могли ему помочь. Эльфийка была уверена, что это под силу лишь лорду Элронду. — Тролли! Там тролли! Тролли! — внезапно закричал Пиппин, вылетая из-за поворота и указывая пальцем на что-то большое, что находилось за деревьями. За ним следом прибежал испуганный Мерри. Эльфийка и человек переглянулись и одновременно обнажили мечи. Хоббиты остались стоять на месте, нервно озираясь и не решаясь идти дальше. Осторожно раздвинув кусты, Эрианэ и Арагорн выглянули. Да, на поляне действительно было три огромных тролля, но вот только они застыли и превратились в камни, не проявляя никаких признаков жизни. Странник улыбнулся и подошёл к ним ближе, с любопытством рассматривая необычную картину. — Вот это да! — послышался радостный возглас Фродо. — Это же те тролли, которых Гэндальф словил. Они как раз не могли поладить, как им лучше приготовить тринадцать гномов и хоббита. Услышав это, сердце эльфийки оборвалось и застучало где-то в животе. А ведь она тоже слышала эту историю от Бильбо, который как раз прибыл вместе с Митрандиром и гномами в Имладрис. Сколько же всего изменилось с тех пор… Здесь они и решили устроить привал. Хоббиты весь вечер смеялись, рассказывали ту самую историю, которую слышали от Бильбо сто раз, если не больше. Сэм даже спел песню, которую он сочинил вдохновляясь приключениями мистера Бэггинса и гномов Эребора, а потом смущался, слушая похвалы от друзей и Странника. А вот Эрианэ их совсем не слушала, как будто находилась в другом месте. Прошлое преследовало её, бередило старые раны, заставляя вновь пережить многочисленные битвы и утрату дорогих сердцу друзей. Актеон разделял радость хоббитов и совсем не понимал такого удручающего настроения своей хозяйки. Эрианэ потрепала коня по его мягкой гриве. Актеон довольно фыркнул и качнул головой, а эльфийка задумалась, поэтому не устояла на ногах и упала. — Актеон! — покачала головой Эрианэ, потирая коленку. Она уже собиралась вставать, как вдруг нащупала что-то рукой. Это была маленькая книжечка в кожаном переплёте, которая могла бы поместиться почти в любой карман. Вообще Эрианэ не собиралась её открывать, но что-то её как будто заставило. Почерк был кривым, но прочитать было возможно. «Матушка долго не хотела нас отпускать. Дядя смог её убедить, но перед нашим уходом она долго плакала и возносила молитвы Махалу, так что мы долго не могли её успокоить. Наконец-то мы отправляемся в поход.» Эрианэ перевернула страницу. «Эред Луин уже за нами. Остальные участники постепенно присоединяются к нам.» «Подходим к Ширу, там должен быть маг, а ещё последний участник похода.» Тревожная догадка мелькнула в голове, но эльфийка продолжила читать. «Этот полурослик не выглядит как воин, скорее как ребёнок. Он отказался. На рассвете выдвигаемся без него.» «Хоббит передумал. Теперь нас пятнадцать.» Это была последняя запись. Эрианэ не знала, кому из братьев принадлежал этот дневник, хотя сейчас это уже не имело никакого значения. Сколько пустых страниц осталось в этом дневнике… Этого не должно было случиться. Они заслужили прожить долгую счастливую жизнь. Как жаль, что судьба решила иначе. Рунный камень на шее, который Эрианэ никогда не снимала, стал тяжёлым и холодным как никогда прежде. — Что это? — Странник так тихо подошёл к эльфийке, что она даже не заметила. — Ничего, — Эрианэ резко захлопнула дневник и спрятала во внутренний карман плаща. — Как Фродо? — Сейчас ему немного лучше, но это временно. Самое плохое ещё может случиться, — спокойно ответил Арагорн, который никак не отреагировал на перемену настроения эльфийки. — Нужно спешить, — кивнула Эрианэ, — владыка Элронд сможет ему помочь. — Не сомневаюсь. Несколько минут они стояли в тишине. Опустив голову, каждый думал о чём-то своём. Хоббиты уже собирались ложиться спать, как вдруг их настиг звук, который они боялись услышать все эти дни — стук копыт. Спрятавшись в густых кустах, они смогли перевести дух. В кустах напротив спрятались Арагорн с Эрианэ, которые, услышав стук лошадиных копыт, сразу же вернулись в лагерь. Когда из-за поворота вынесся белый конь, все сомнения развелись — это не мог быть Чёрный Всадник. Длинный серебристый плащ всадника вился позади, капюшон был откинут на спину, а длинные золотые волосы струились по ветру. Странник вскочил на ноги и бросился к дороге. Завидев Арагорна, всадник спешился у лучезарно улыбнулся. — А, Дунадан! Наконец-то! — Это Глорфиндель из Дома Элронда, — сказал сын Араторна хоббитам, после того как поприветствовал эльфа. — Здравствуй, — обратился Глорфиндель к Фродо. — Я был послан встречать тебя, дорога опасна! — Это значит, что Гэндальф в Ривенделле? — неуверенно спросил Фродо. — Нет. Во всяком случае, девять дней назад, когда я покидал Ривенделл, его не было там. Лорд Элронд получил весьма тревожные вести. Наши эльфы поняли, что ваши дела плохи, и поспешили известить всех, кого могли. Мы узнали, что девять Всадников выступили из Мордора, а вы со своей тяжкой ношей остались без водительства и руководства. Глорфиндель хотел сказать что-то ещё, но вдруг запнулся. Из своего укрытия вышла Эрианэ. Эльф долго смотрел на прекрасную темноволосую эльфийку с волшебными зелёными глазами, а потом поспешил к ней навстречу и заключил в объятия. — Не ожидал тебя здесь увидеть, Атанварниэ, — прошептал он, заглядывая эльфийке в глаза. — А я тебя, — улыбнулась Эрианэ. — Наш мир полон сюрпризов. — Познакомься, Дунадан, — обратился Глорфиндель к Арагорну, приобнимая Эрианэ за плечо. — Это Атанварниэ, дочь моей сестры. Теперь настала очередь Арагорна удивляться. Вот уж чего он не ожидал, так это того, что Атанварниэ приходится родственницей известному на всю Арду Глорфинделю, который прославился тем, что смог вернуться в Средиземье после смерти, в награду за то, что ценой собственной жизни защитил выживших жителей Гондолина и сразился с балрогом. Глорфиндель помог Фродо залезть на своего коня Асфалота, быстро попрощался с племянницей, Дунаданом и хоббитами, а затем пустил лошадь галопом, а Эрианэ, Арагорн и остальные хоббиты отправились дальше, ведь теперь они были близки к своей цели как никогда.