Мимикрия

— Думаю, у меня есть чувства к Тому… — Ты настолько глупая? — сухо спрашивает Томас, а Дарси ему поддакивает: — Очевидно! Ты изумлённо смотришь на друзей, застигнутая врасплох их реакцией на твоё признание. Дарси вздыхает и берёт тебя под руку, пока ты следуешь за потоком студентов по коридору. — Ты это заметила только сейчас? — ухмыляется она. — Как вы узнали, что он мне нравится, раньше, чем я сама? — в отчаянии спрашиваешь ты. — Ты очаровательна, — хихикает Томас, обнимая тебя за плечи. — Твоё лицо в этот момент… просто бесценно… Ты правда думала, что мы удивимся? — Это признание — серьёзный шаг для меня, — шепчешь ты. — Да, да, молодец! — Томас закатывает глаза. — Думаю, это прогресс, — усмехается Дарси. — Давай сходим на обед, и ты расскажешь нам, что подтолкнуло тебя к этой прекрасной мысли…

***

— …а потом, когда я проснулась, он всё ещё был там, — вздыхаешь ты, подпирая щёку ладонью. — Думаю, именно тогда я и поняла… Обед подходит к концу, а ты так и не разобралась с тем, что будешь делать со своими чувствами. — Почему просто ему не признаться? — спрашивает Томас. — Я не уверена, что это взаимно, — тихо отвечаешь ты, поглядывая на то, как Том разговаривает с Абраксасом Малфоем и не замечает твоего пристального взгляда. — Я, кажется, сильно его раздражаю… — Разве это имеет значение? — усмехается Дарси. — Мы дружим с Томасом и лучше других знаем, что кто-то может раздражать и нравиться одновременно. — Это точно… — вздыхаешь ты. — Иногда, когда я рядом с Томом, мне кажется, что он совсем не хочет, чтобы мы ладили. — Изображает недотрогу? — ухмыляется Дарси. — Нет, — ты качаешь головой. — Скорее… Он общается с неохотой… — Хм, может быть, он не хочет влюбляться в тебя? — Похоже на то, — ты кисло вздыхаешь. — Наверное, мне просто нужно оставить его в покое… — Может быть, — соглашается Дарси. — Что? — резко вмешивается Томас. — Ни в коем случае! — Томас, если он не хочет отношений, то нельзя их навязывать, — устало возражаешь ты. — Он просто идиот, подавляющий свои чувства! — страстно заявляет Томас. — Любой, у кого есть глаза, заметит, что ты ему нравишься! А у меня есть глаза! Я наблюдаю, как вы, идиоты, танцуете вокруг друг друга каждый раз, когда мы идём на зельеварение! — Прекрати, — бормочешь ты, нервно оглядываясь по сторонам. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал… — Ну, тогда не будь идиоткой, — требует он. — Я не для того два месяца слушал, как ты безостановочно болтаешь об этом мальчишке, чтобы это ни к чему не привело! — Я не болтаю о нём без остановки! — возмущённо протестуешь ты. — Ну конечно, нет, — он ядовито тебя передразнивает. — Томас, симпатия — не единственный важный фактор, — вмешивается Дарси. — У Риддла может быть веская причина для избегания отношений. — Не-а, — пожимает плечами Томас, быстро хватает ещё один рулет и откусывает кусок. — Думаю, он просто к этому не привык… Он помешан на контроле, так? — Какое это имеет значение? — хмуришься ты. — Ну, мы не выбираем, в кого влюбиться, — продолжает он с набитым ртом. — Возможно, его пугают чувства, возникшие против его воли, и желания, которые эти чувства вызывают, — заканчивает он, ухмыльнувшись. — Я надеялась на проницательное замечание, пока не услышала последнюю фразу, — ворчишь ты. — Это было проницательно, — невозмутимо фыркает Томас. Когда ты вновь смотришь на Тома, то сразу подмечаешь нечто странное. Эйвери, сидящий рядом с Томом, смотрит прямо на тебя. Его глаза напряжены и встревожены, губы сжаты в тонкую линию, и когда вы встречаетесь взглядами, он быстро отворачивается. — Всё это неважно, — бубнишь ты под нос, разглядывая еду. — Дарси права: даже если я ему действительно нравлюсь, он явно не хочет отношений, и не имеет значения почему. Мне придётся смириться с этим. Томас стонет и пытается протестовать, но ты неумолима. Невозможно не заметить, как Эйвери провожает тебя взглядом, когда ты выходишь из зала десять минут спустя.

***

На следующее утро ты просыпаешься очень рано, чтобы позавтракать в тишине и отправиться в библиотеку, в попытках наверстать пропущенные темы. Все планы рушатся, как только ты входишь в Большой зал и встречаешься взглядом с Томом, который сидит в одиночестве за слизеринским столом. Ты быстро отводишь взгляд, пытаясь не обращать внимания на горящие щёки, садишься за стол и торопливо хватаешь тост. Чем быстрее ты позавтракаешь, тем быстрее сможешь уйти… — Доброе утро… Ты резко поднимаешь голову и видишь, что Том стоит напротив с чашкой чая в руке. Он выглядит как обычно — невероятно красивым. — Довольно необычно видеть тебя здесь в такой час, — замечает он. — Да, я… у меня много работы, — быстро отвечаешь ты. Том садится напротив, и ты удивлённо моргаешь. — Я получил твоё сообщение, — беззаботно заявляет он, не встречаясь с тобой взглядом. — О… — только и можешь ответить ты. — Эйвери был озадачен твоим комментарием, — мягко продолжает он, беспечно осматривая зал. — Как и я, когда он рассказывал об этом. — Ты оставишь его в покое? — хладнокровно спрашиваешь ты. — Довольно серьёзное обвинение, — деликатно замечает он, — без каких-либо доказательств. — Ты издеваешься? — выдавливаешь ты сквозь стиснутые зубы. Что-то мелькает на его лице под всем этим слоем самообладания. — Если бы я действительно был виновен в том, на что ты намекаешь, это было бы оправдано. Эйвери причинил тебе вред, — говорит он очень мягко, ставя кружку на стол. — Не говоря уже о том, что он почти лишил тебя шанса выиграть в соревновании Слизнорта. Ты невольно фыркаешь от смеха. — О да, какой монстр осмелится встать между мной и моей любовью к зельеварению? Том открывает рот, чтобы ответить, но ты перебиваешь его, прежде чем он успевает вымолвить хоть слово. — Меня больше не волнует, что сделал Эйвери, меня волнует, что делаешь ты, — твёрдо заявляешь ты, возвращаясь к своему завтраку. — Не нужно его наказывать! В конце концов, я в порядке! — В порядке? — повторяет Том с такой злобой, что ты удивлённо поднимаешь на него глаза. — Упасть в обморок в луже собственной крови это, по-твоему, нормально? — Технически это была не моя кровь, — пожимаешь плечами ты. — О, ну тогда всё в порядке, — шипит он, наклоняясь вперёд. — Оставь его в покое, Том, — требуешь ты, устремляя на него стальной взгляд. — Я серьёзно! Если не прекратишь, я больше не хочу быть твоим другом. Враждебность тут же исчезает с его лица, оставляя только удивление. Ты выдерживаешь его взгляд, а затем берёшь кофейник, стоящий перед тобой, и наливаешь кофе в чашку. — Твой выбор. Том заметно напрягается, а затем резко встаёт. — Увидимся на занятиях, — бесцветно говорит он и уходит. Тебе остаётся только наблюдать, как он исчезает за дверью.

***

— Привет, — говоришь ты, падая на своё место в пятницу. Том смотрит на тебя в недоумении. — Привет, — осторожно отвечает он. — Что мы сегодня варим? — небрежно продолжаешь ты, вытаскивая свои вещи. — Ничего, — отвечает он, — это лекция. Ты разочарованно вздыхаешь и засовываешь набор для зелий обратно в сумку. — Чёрт, я так хотела что-нибудь приготовить… Как у тебя дела? — Что ты делаешь? — резко спрашивает Том, не сводя глаз с твоего лица. — Убираю свой набор. — Я не про набор… Что это? — спрашивает Том, махнув на тебя рукой. — Прости? — ты выгибаешь бровь. — Эта болтовня, — язвительно продолжает он, — ведёшь себя так, будто мы… Он резко замолкает, стиснув зубы. — Друзья? — деликатно заканчиваешь ты, наклоняясь вперёд и отвинчивая свою чернильницу. — Разве это не так? Том не сводит с тебя глаз, и ты знаешь, что он видит двойной смысл в твоём вопросе. Ты сделал выбор? Перестал мучить Эйвери? Мы можем быть друзьями? — Да, — говорит он очень тихо. — Полагаю, что так и есть. Том возвращается к своему пергаменту и начинает писать, не говоря ни слова. Когда Слизнорт врывается в класс, чтобы начать урок, ты не можешь перестать думать о Томе. Даже если ты никогда не признаешься ему в своих чувствах, того долгого взгляда, который он бросает в твою сторону, и того факта, что он не напряжён и не враждебен — достаточно. Достаточно просто быть друзьями.

***

— Просто друзья? — насмешливо повторяет Томас. — Ты серьёзно? — Ты хоть понимаешь, какое это достижение подружиться с Томом Риддлом? — сухо спрашиваешь ты. — Друзья не целуются в подсобке у Слизнорта, — возмущённо заявляет он. — Он сказал, что хочет забыть об этом, — бормочешь ты, отводя взгляд. Вы с Томасом сидите на поросшем травой холме с видом на озеро, наслаждаясь заходящим зимним солнцем. Ты наконец-то решаешь поделиться с ним своими успехами на любовном фронте. — Хочешь сказать, он оттолкнёт тебя, если ты подойдёшь и поцелуешь его? — саркастично спрашивает Томас. Ты срываешь горсть травы и угрюмо бросаешь её по ветру. — Отвали, — бормочешь ты. — Я больше не хочу говорить о Томе. — Что ж, всё бывает в первый раз, — невозмутимо отвечает он, а ты толкаешь его в плечо достаточно сильно, чтобы он рухнул на землю. В этот момент вдалеке звенит колокол, и вы возвращаетесь в замок, как раз к обеду. Когда вы пересекаете вестибюль, Томас оглядывает тебя с ног до головы и начинает смеяться. — Ты вся в траве, — ухмыляется он, протягивая руку и проводя по твоей спине. — Мерлин, откуда столько? — Я рвала её каждый раз, когда ты меня раздражал, — протягиваешь ты, входя в Большой зал. — Удивительно, если на этом холме остался хоть клочок травы… — Умно, — невозмутимо отвечает он, кладя руки тебе на плечи и проверяя заднюю сторону мантии. — Удивительно, что мы вообще друзья, учитывая, как сильно ты… Но ты его уже не слушаешь, потому что совершила ошибку, взглянув на место, где обычно сидит Том. Его пустые глаза устремлены на тебя и Томаса, но через мгновение он механически поворачивается к Блэку и Лестрейнджу и присоединяется к их разговору. — О да, я абсолютно уверен, — ухмыляется Томас, — что между вами ничего нет… Определённо, просто друзья… — Заткнись, — бормочешь ты, направляясь к Дарси, которая уже заняла ваши обычные места.

***

— Вы с Пенном очень дружны, — небрежно говорит Том на уроке зелий в тот же день, когда вы готовите довольно простое парализующее зелье. — Мы друзья, — ухмыляешься ты. — Это подразумевает дружелюбие. Ну, как правило, — добавляешь ты, бросая на него дерзкий взгляд. Он игнорирует твою колкость, но выражение его лица становится странно задумчивым. — Это нормально, что… — Что? Том хмуро смотрит на алый лишайник, продолжая нарезать его кубиками. — Неважно… — бормочет он. — Нет, в чём дело? — ты настаиваешь, подталкивая его плечом. Взгляд Тома возвращается к тебе, и наступает короткая пауза, словно он решает, стоит ли вдаваться в подробности. — В прошлом, — медленно начинает он, — мои дружеские отношения… Я бы не назвал их нежными, — деликатно заканчивает он. — Какой огромный сюрприз, — ухмыляешься ты. Он бросает на тебя сухой взгляд. — Ты невыносима… — Знаю, знаю, так о чём ты хотел спросить? — небрежно спрашиваешь ты, дробя кости фвупера лезвием ножа. — Это нормально, так часто прикасаться к друзьям? — тихо спрашивает Том. Ты чуть не роняешь нож от удивления, резко поворачивая к нему голову. Том внимательно наблюдает за тобой, ожидая ответа. — У нас с Томасом довольно непринуждённые отношения, — осторожно начинаешь ты. — Я не знаю, нормально это или нет, всё зависит от дружбы. — Так это не значит… — он снова хмурится, и выглядит раздражённым из-за того, что не может чётко сформулировать вопрос. — Я подумал, вы… больше, чем друзья… — Нет! — фыркаешь ты. — Мерлин, нет, мы с Томасом просто друзья! Прикосновения к кому-то не обязательно означают, что человек тебе нравится… ну… в романтическом смысле… — Понятно, — тихо отвечает Том, не отрывая взгляда от своего ножа, скользящего по лишайнику. — Почему ты спрашиваешь? Том добавляет алый лишайник в котёл и начинает медленно увеличивать огонь. — Мне любопытно, — спокойно отвечает он. — Ваша дружба совсем не похожа на ту, к которой я привык. — Ясно, — киваешь ты, не особо ему доверяя. Ты не осознаёшь последствий этого разговора, пока не начинаешь собирать вещи в конце урока. — Что ж, — начинаешь ты с рассеянным вздохом, — увидимся в… Том протягивает к тебе руку, и ты замолкаешь. Ты перестаёшь думать, дышать, двигаться, подозревая, что даже твоё сердце перестаёт биться в груди. Его пальцы деликатно обхватывают травинку в твоих волосах, и он очень осторожно её убирает. Он позволяет ей упасть на пол, прежде чем его взгляд возвращается к тебе. Ты моргаешь, глядя на него, а он безучастно смотрит на тебя в ответ. Тишина между вами удушающая. — …пятницу, — тараторишь ты. — Я слышала, мы варим зелье концентрации, и Слизнорт позволяет выпить немного, если ты хорошо справляешься. — Я слышал то же самое, — спокойно говорит Том, наблюдая, как ты опрокидываешь чернильницу и ругаешься себе под нос. — Тогда увидимся, — поспешно бормочешь ты, взмахивая палочкой над чернилами, чтобы они исчезли, и хватаешь свои вещи. Боковым зрением ты видишь, как он кивает, и быстро проносишься мимо Томаса, игнорируя его ехидную ухмылку, а затем выскакиваешь за дверь, направляясь прямиком в общую комнату.

***

Он больше не прикасается к тебе. С каждой проходящей неделей ты узнаёшь о нём немного больше; его улыбка задерживается на секунду дольше, он чаще шутит, больше разговаривает с тобой на занятиях. Это похоже на прогресс, как будто он постепенно привыкает к твоему присутствию, как будто быть друзьями не так плохо, как он думал. Но он больше не прикасается к тебе. Ты стараешься не разочаровываться.

***

— Не сходишь со мной в больничное крыло? — стонет Дарси, когда выходит из ванной. — Я пыталась заколдовать свои волосы и, кажется, получила ожог третьей степени. — Ты что, шутишь? — восклицаешь ты в ужасе, отбрасывая книгу и вскакивая с кровати. — Идём скорее! Пока Хикори оказывает помощь Дарси, ты слоняешься у входа. Неожиданно распахивается дверь, и у тебя стынет кровь, когда ты видишь того, кто выходит из больничного крыла. Эйвери останавливается как вкопанный, в ужасе уставившись на тебя, и нетрудно догадаться почему. Он только что раскрыл, что Том лгал тебе весь последний месяц.

***

— Том, — громко зовёшь ты, увидев его между уроками на следующее утро. Твоё сердце гневно колотится, когда ты приближаешься к нему. Том оглядывается через плечо, слегка нахмурив брови, а его слизеринцы бросают на тебя непонимающие взгляды. — В чём дело? — с любопытством спрашивает он, когда ты останавливаешься перед ним. — Нам нужно поговорить, — сердито заявляешь ты. Том хмурится. Позади него ты замечаешь Эйвери, который переводит взгляд с тебя на Тома и выглядит совершенно испуганным. — Хорошо, — отвечает Том, оглядываясь по сторонам. — Там есть пустой класс… — Отлично, — холодно заявляешь ты, хватаешь его за руку и тащишь в кабинет. Пинком открыв дверь, ты втаскиваешь его внутрь, отпуская только для того, чтобы скрестить руки на груди. — Что происходит? — рявкает он, выпрямляясь и поправляя свою мантию. Он явно недоволен твоим грубым обращением. — Почему Эйвери был вчера в больничном крыле? — спрашиваешь ты. Том замирает, с его лица разом исчезают все эмоции. — Что он тебе сказал? — шепчет Том. У тебя перехватывает дыхание, потому что ты надеялась, глупо надеялась, что произошло какое-то недоразумение, что Эйвери был там по другой причине, что чёртов Том Риддл не играл с тобой… — Ты солгал мне, — яростно шепчешь ты. — Я этого не делал, — резко отвечает он. — Не ври мне, Том! — Я тебе не врал! — кричит Том. — Я остановился, когда ты попросила об этом. Я не знаю, что сказал Эйвери… — Он ничего не сказал, я видела его в больничном крыле! — Это не имеет ко мне никакого отношения! — Ты правда думаешь, что я в это поверю? — недоверчиво спрашиваешь ты, прищурив глаза. — Я мало что могу поделать с тем, веришь ты в это или нет, — огрызается Том, — но это правда! Эйвери сказал, что вчера ему было плохо. Сама его спроси! Ты холодно усмехаешься. — Ну конечно, ведь он с радостью сдаст тебя, рискуя получить ещё большее наказание. — Чего ты хочешь от меня? — шепчет Том, подходя ближе. Ты моргаешь, пытаясь не обращать внимания на свой учащённый пульс, потому что сейчас не время. — Если ты так уверена, что я лгу, что ты хочешь, чтобы я сказал? — Скажи, что ты остановился, — шепчешь ты. — Я уже сказал это! — сердито отвечает он. Не думая, ты делаешь шаг к нему, достаточно близко, чтобы слышать его дыхание, чувствовать исходящее от него тепло, видеть, как его гнев превращается в удивление. — Скажи, что ты остановился, Том, — повторяешь ты очень тихо. — Я остановился, — отвечает он приглушённо и сдержанно. — Эйвери был в больничном крыле, потому что был болен? Он молча кивает. — Если я пойду и спрошу Хикори, она скажет то же самое? Он снова кивает, не сводя с тебя глаз. — Тогда почему он так встревожился, когда увидел меня? — немного подозрительно спрашиваешь ты. К твоему удивлению, Том начинает смеяться. — Уверен, так оно и было, — заявляет он. — Он, вероятно, подозревал, что ты придёшь именно к таким резким выводам. — Почему это должно его волновать? — хмуришься ты. Лёгкая улыбка Тома исчезает у тебя на глазах. — Эйвери знает, что я… ценю твою дружбу, — осторожно произносит он. Твой желудок скручивает от нервозности, но ты заставляешь себя не отводить взгляд. — Видимо, он боялся того, что произойдёт, если он… подвергнет нашу дружбу опасности… — Значит, я снова накричала на тебя без причины? — робко спрашиваешь ты. Он снова едва слышно смеётся. — Это нормально, так подозрительно относиться к своим друзьям? — Честно говоря, ты дал мне веский повод для подозрений, — отвечаешь ты. — Мне пора идти, — тихо замечает Том, отводя взгляд. — Я опаздываю на урок. — Хорошо… Эй… — быстро добавляешь ты, хватая его за руку. — Прости, — продолжаешь ты, надеясь, что он не заметит, каким хриплым стал твой голос. — За то, что накричала на тебя. Я должна была просто спросить… Он медленно кивает, а затем его взгляд опускается на твою руку, которая, как ты с ужасом осознаёшь, всё ещё лежит на его предплечье. Ты очень быстро отдёргиваешь её, и Том снова поднимает на тебя глаза. Он всё ещё так близко… Поцелуй его… Ты моргаешь, ужасаясь внезапному порыву, и быстро отводишь взгляд, прежде чем сделаешь что-нибудь глупое… — Я тоже ценю твою дружбу, — говоришь ты слишком громко, хмуро глядя в пол. Том на мгновение замирает, а затем открывает дверь. — После тебя, — шепчет он. Ты проходишь мимо, не встречаясь с ним взглядом, игнорируя прикосновение тепла, исходящее от него, волну его запаха: бергамота, мускуса и чего-то лимонного. — Увидимся в пятницу, — говоришь ты, прежде чем повернуться и убежать. Тебе срочно нужно взять свои чувства под контроль, иначе ты сделаешь что-нибудь действительно глупое.