Я не влюбляюсь...

      Окончательно мы распрощались лишь на перекрёстке. Я же всё ещё не могла поверить в случившееся, просто растворяясь в эйфории от встречи. Уже довольно поздно было, так что на улице почти никого, кроме, пожалуй, лютого холода. Тут уже весь выпитый глинтвейн был бессилен. Спустя жалких минут пять я таки умудрилась промерзнуть до костей, пожалев, что отказалась от предложения Павла. В машине наверняка теплее…       По спине снова пробежала стая мурашек. Слишком холодно. Да уж, мне казалось, что свежий воздух пойдёт на пользу, немного отрезвит меня и приведёт в чувства, всё же я не рассчитывала, что к ночи настолько похолодает. Морозная колкость не справлялась ни с одним из пунктов. Всё ещё пребывая в диком восторге, я старалась идти как можно быстрее, при этом сохраняя равновесие на скользких участках дороги. Первое время мне удавалось это прекрасно, но в итоге, уже почти у самых дверей отеля я благополучно растянулась на ступеньках. Коварный лёд появился словно из ниоткуда, когда моя бдительность уже расслабилась.       Вот чёрт! Я потерла ушибленный локоть и пострадавшую коленку. Ну что за гадство! Какого хрена лёд прям на ступеньках?! Или это я уже спилась?.. Да быть не может, пару стаканов глинтвейна не сделают никого алкоголиком!       Словно почуяв мои подступающие проклятия в сторону отеля, на пороге появился портье. Парень молча помог мне подняться и преодолеть все ступеньки без эксцессов. Я поблагодарила его и заверила, что дальше доберусь сама.       Ага, что-то мне это напоминает, некоторое время назад я тоже так думала.       Первым делом душ.       Я осторожно осмотрела небольшие ранки: ничего страшного, наступать на ногу не больно, это скорее пульсирующая, но тупая боль, которая есть всегда, но которая должна скоро пройти, локоть пострадал чуть больше, или просто давал знать об этом отчетливее, в общем, сгибать и разгибать руку было неприятно.       Горячий душ приятно расслаблял уставшие мышцы, хоть и доставлял некоторый дискомфорт, когда вода попадала на свежие ранки. Надо будет завтра купить что-нибудь в аптеке, чтобы обработать, перекись, или хотя бы пластыри.       День выдался весьма богатым на события, и хотя днём я смогла выкроить немного времени, чтобы вздремнуть, стоило мне забраться под одеяло, как я тут же провалилась в глубокий сон.

***

      На утро ломило абсолютно всё тело, неприятно, что хотелось выть, ещё и голова раскалывалась, да и нос заложен… Молодец, что сказать, умудрилась заболеть после первого же дня. Поезжай в горы, говорили они, спорт на свежем воздухе укрепляет здоровье, говорили они, ага, как же. Кажется, все забывают добавить, что у тебя и до этого должно быть неплохое здоровье.       Чёрт с ним, в ближайшие дни у меня будет время отлежаться. Может это с усталости так… Меньше всего мне хотелось бы сейчас идти к врачу. Но с другой стороны и запускать это нельзя. Собственно, вот она кажется и карма.       Ладно, стоит немного оклематься и сходить в аптеку. Должно же у них что-то быть от насморка без рецептов, или хоть пастилки от ангины… Эх, молока бы ещё, но тогда придётся ещё искать микроволновку. К сожалению, гостиничный номер не предусматривал кухню, максимум бар-холодильник.       Так, надо вставать. Кроме меня обо мне тут никто не позаботиться. Так что лапки в лапки и бегом в аптеку. Стоит ещё в каком-нибудь продуктовом раздобыть чаю, благо чайник в номере имелся.       Вставать безумно не хотелось. Легкий озноб только вступал в свои права, а потому следовало поторопиться. Если сейчас прошляпить момент, потом станет хуже. Так хоть запасусь, и всё будет в шаговой доступности. Надо набросать список.       Я взяла телефон. Главный экран был забит уведомлениями о сообщениях: в рабочем чате началась суматоха из-за введения в эксплуатацию новых серверов, которые кто-то через одно место настроил из-за чего слетела конфигурация других систем, в том числе и шифрование, опять предъявляли претензии нашему отделу. Пара сообщений снова от Ульриха, еще несколько личных от коллеги, что его порекомендовала, но самое главное было от Него: стоило мне зайти в телеграмм, как в самом верху меня встретила короткая строчка «Всё в порядке?» из диалога с Павлом. У него стояла одна из старых фотографий, где он был ещё без бороды.       Весь недуг как рукой сняло. Что с человеком делает влюбленность! Или это надежда, просто гормоны счастья расшалились? Боже мой, это не сон. Хотелось кататься кубарём от радости, но слабость всё же давала о себе знать. Точно, я же обещала написать, как доберусь… Неловко. Я тут же зашла в диалог и отписалась, что в целом всё хорошо, а также пара благодарственных строк за вчерашний вечер.       Ульриху я написала, что всё в порядке и все недопонимания улажены. Коллеге — тоже самое. Быстро всё же слухи разлетаются. Рабочий чат даже открывать не стала, пока не дозвонились — я на отдыхе.       Внезапно я поймала себя на мысли, что мне совершенно не с кем поделиться столь интересным знакомством. Вроде есть Аня, мы с ней близко общаемся, но в то же время эта встреча казалась мне такой сокровенной, что о ней никто не должен знать, это такой маленький секрет, только между мной и этой жемчужиной Альп, что была её свидетелем с самого начала.       Отложив телефон, я притянула ноги поближе к себе, обнимая за колени. Нечто вроде ленивой растяжки. В той же манере я сделала ещё пару асан, чтобы окончательно проснуться и немного размяться. После вчерашней тренировки всё ныло, поэтому мягкая растяжка в кровати была весьма кстати. Ладно, стоит сделать небольшой самомассаж.       Выудив из сумки небольшой флакончик с массажным маслом, я нанесла небольшое количество на шею. Сладкий аромат манго приятно защекотал обоняние. Легкими массирующими движениями я стала распределять масло по всей площади шейного отдела, иногда пощипывая кожу, дабы разогнать кровоток и растормошить мышцы.       Экран телефона вдруг ожил, оповещая о новом сообщении от Павла и вновь заставляя меня глупо заулыбаться.       «Хорошо, чем занята сегодня днём? Предлагаю посетить местную достопримечательность.»       Ммм, сомнения. Стоит ли идти, в целом и насморк не такой сильный, да и горло не особо болит, а озноб, ну замёрзла за ночь, со всеми бывает. И вообще это может быть последствием выпитого вчера глинтвейна, всё же вино они использовали хорошее. Была не была.       «Я свободна. Во сколько и где?»       «Давай там же, где и встречались»       «Тебе там так понравилось?»       «Там мило, но не сегодня. Просто как место встречи»       Затем появился ухмыляющийся анимоджи. Башка ты моя, башка больная, не о том думаешь. Лечиться тебе надо, а не фантазировать.       «Так что за место в итоге?»       «Секрет. Впрочем, я уже дал подсказку. Тогда встретимся часа в два на том же месте.»       «Договорились».       Я посмотрела на часы, почти десять утра.       Гугл-карты услужливо подсказали ближайшую аптеку. Собравшись наскоро, я вышла на улицу.       Закупившись в аптеке пластырями и парочкой мазей от боли в мышцах, кои мне порекомендовал седовласый мужчина за прилавком, я направилась в продуктовый, что приметила по пути. Там я набрала всего по мелочи: чай, сахар, печенье, несколько яблок и воды. Больше я сейчас не унесу при всём желании.       Однако по окончанию закупок идти в отель не хотелось: погода нормализовалась и от колкого мороза не осталось следа. Даже намёка не ветер не было, можно даже сказать заметно потеплело, так как я была в той же одежде, что и вчера вечером, однако сейчас мне было немного жарко, а вчера я чуть не замёрзла от холода.       Я посмотрела на часы, времени полно, а значит можно походить ещё немного.       В номер я в итоге вернулась уже к часу. До встречи уже не так много времени, до места назначения мне идти в худшем случае минут двадцать, так что у меня около получаса на то, чтобы себя немного подлатать и собраться.       Пластыри оказались с загадкой, поди разбери как они тут открываются, вроде всё по инструкции. Да уж, дожили, пластырь по инструкции, а вроде эта штука всё никак не хотела подцепляться, чтобы обнажить клеящуюся часть. Вот зараза! Намучившись с хитроумной конструкцией я таки смогла присобачить парочку на колено и локоть. Вроде держатся, но на всякий случай возьму пару штук с собой. С мазью процесс шёл куда проще. Приятный холодок расслаблял забившиеся мышцы, однако неприятно горячил кожу ладони. К этому моменту и ноги напомнили о своей усталости, вслед за руками.       И всё же это была чертовски приятная спортивная боль. Возможно, я погорячилась с желанием бросить катание. Грех упускать возможность полюбоваться столь красивыми видами по утру на лыжне. Просто не стоит пускаться во все тяжкие, я тут не к соревнованиям готовлюсь.       Я отписалась Ульриху, что хотела бы продолжить потом занятия исключительно по лыжне в лесу. Мужчина не возражал, но напомнил про приглашение.       За приготовлением чая я всё думала, стоит ли идти. Вроде как особых планов нет, но лёгкая усталость всё же увещевала остаться в номере. С другой стороны, дома я и в Москве успею посидеть, да и тут, при желании. Не понравиться — всегда могу уйти.       Чайник звякнул, уведомляя о завершении своей работы. Залив пакетик горячей водой, я взяла телефон и отписалась Ульриху, что хотела бы прийти.       Мы договорились встретиться непосредственно завтра перед клубом.

***

      В этот раз мне удалось не опоздать и даже прийти на десять минут раньше. В ожидании своего компаньона я снова могла наблюдать за жизнью этого небольшого городка. Примечательно, что большинство украшений к новому году располагались внутри домов, а не снаружи. Не было игрушек и гирлянд на фасадах, за редким исключением. Все статуэтки в обрамлении цветных мигающих огоньков и пестрящей мишуры прятались за стеклом окон.       — Привет, долго ждёшь? — прикосновение к плечу и такой знакомый голос заставили меня вздрогнуть и обернуться. Один из плюсов горнолыжного курорта в том, что у тебя есть полное право закутаться так, чтобы ни одна живая душа в тебе не признала тебя: горнолыжные очки, балаклава, шарф, а за костюмом и вовсе теряется силуэт.       — Не очень.       — Тогда пойдём? — очень странное ощущение, когда говоришь с человеком, узнаешь голос, но не видишь лица.       — Да. Веди, куда нам надо.       — Сначала на машине доберёмся, а то путь не близкий и нам стоит поспешить. Прошу, — он открыл черную дверь, приглашая забраться внутрь.       За рулём сидел, кажется, тот же охранник, что был на склоне. Когда дверь машины захлопнулась, у меня по спине пробежали мурашки. Меньше всего мне хотелось оставаться наедине с этим человеком. Но вскоре к нашей недружной компании присоединился Павел, и мы двинулись в путь в полной тишине.       Ехали мы весьма медленно.       — Эти улочки выглядят так, словно созданы лишь для пеших прогулок и передвигаться тут на машине просто кощунство! — Дуров лишь рассмеялся на это замечание, вновь отвернувшись к окну.       — Да, пожалуй.       Что ж, диалог не задался, а ситуация всё больше походила на ту, где в конце развязка случится в лесу.       Эта двадцатиминутная поездка казалось длилась вечность, а напряжение всё росло. Наконец, машина затормозила возле небольшого железного туннеля.       Как выяснилось позже это такое своеобразное метро, а точнее фуникулер, необходимый для доставки людей на Миттелаллалин. Бедный вагончик трясло только так. Подъём крутой, а вокруг лишь железобетонные конструкции. Многие из пассажиров были с лыжами. В целом, поднимались мы в абсолютной тишине, если не считать одну воркующую парочку, которой, к сожалению, были не мы. Я улыбнулась своим мыслям, слишком много хочешь, моя милая. Подъём занял не более десяти минут, так что вскоре наш вагончик благополучно добрался до конца пути, распахнув свои двери перед площадкой выхода.       — Так мы здесь из-за этого ресторана? — я улыбнулась, разглядывая вращающийся ресторан.       — Ага, я думал, ты уже догадалась. Я же сказал, достопримечательность, — прицокнул Павел, направляясь к заведению.       — Ну знаешь ли, главная достопримечательность Саас-Фе — горнолыжные склоны, так что я очень рада, что мы идём не туда, — я кивнула в сторону очередного склона, испещренного лыжнёй, где то и дело мелькали отдаленные фигуры, ловко лавируя в поворотах и иногда обгоняя других.       — Желаешь прокатиться? — с явной издёвкой спросил он, резко остановившись и посмотрев на склон. — Впрочем, я и не говорил, что это будет главная достопримечательность.       — С удовольствием, но только после тебя, чтоб мне падать было мягче, — парировала я его поддёвку.       На входе нас встретила приветливая официантка и, уточнив какие-то детали у Павла, повела нас к забронированному столику. Вокруг многие места уже были заняты. Я бы даже сказала ресторан был забит до предела.       Стоит отметить, что у него очень хорошее произношение и довольно успокаивающий голос. Не понятно только, делает ли это он нарочно или оно само так складывается.       — Вау, — стоило нам подойти к нашему месту, как у меня перехватило дыхание. Ресторан неспешно вращался, открывая обзор на могучие горные вершины в предзакатном сиянии. Общий вид напоминал о том, что это горный ресторанчик. Интерьер в большинстве своём был выполнен из дерева, кое-где висели фотографии лыжников на фоне гор.       Нам достался столик на двоих аккурат возле огромного окна.       — Красиво, не правда ли, — Павел уже расположился на своём стуле, взяв у официантки два меню.       — Здесь безумно красиво, — я всё ещё не могла налюбоваться, продолжая стоять как истукан возле окна.       — Ты, может быть, присядешь? — насмешливый вопрос вывел меня из ступора.       Избавившись от верхней амуниции, я сложила вещи на соседний стул и вернулась к излюбленному с недавних пор занятию: наблюдению за собеседником, да ещё каким, пока он был чем-то отвлечём, как сейчас — телефоном. Чёрный вязаный свитер с высоким горлом выгодно оттенял глаза и подчеркивал аристократическую бледность. На первый взгляд и не скажешь, что человек живёт в Дубае. Удивительным для меня было и то, что мы сидели в забитом ресторане, а он даже не пытался скрывать своё лицо. Ладно вчера, там было мало народу, да и месторасположение затруднило бы съёмку исподтишка.       — Вас не беспокоит, что нас тут могут сфотографировать и всё в таком духе? — мне было немного неловко.       — В целом, нет, — мужчина отложил телефон и мельком оглядел помещение.       — Почему?       — Мм, как бы это объяснить, — он немного замялся, подбирая слова. — у меня просто есть внутреннее ощущение или предчувствие, что ничего такого не будет… И зачастую эти ощущения меня не обманывают. Да даже если сфотографируют, то что? Очередная замыленная фотография только порадует поклонников, не так ли? — несколько надменная улыбка тронула его губы.       — Верно, — воспоминания о тех моментах, когда в зарытую глубоко в недрах соцсетей группу выкладывали очередное редкое фото Павла Валерьевича, заставили меня засмущаться. Чтобы немного скрыть покрасневшие щёки я невольно поставила локти на стол, но тут же отдернула один из них, шикнув. Слишком резко, я уперлась на пострадавшую руку.       — Что-то случилось? — Павел чуть нахмурился.       — Да нет, всё хорошо, — я прижала ушибленное место ладонью. Локоть неприятно саднило. — Просто вчера я всё же умудрилась неудачно поскользнуться, — ответила я, ожидая упрёка, который последовал незамедлительно.       — А я предлагал тебя подвезти…       — Да, да, знаю, спасибо большое, но мне не хотелось лишний раз Вас напрягать, тем более было и было, уже нет смысла мусолить эту тему, — быстро протараторила я. Он улыбнулся моим протестам, но в глазах отчетливо читалось пресловутое «Я же говорил». — Как Саас-Фе, кстати? В плане склонов и всей этой лыжной тематики? Кажется, ты в этом чуть лучше разбираешься, чем я, — самое время перевести тему.       — В целом, очень здорово, неплохие трассы разной сложности, и всё же Церматт мне больше по душе, — он задумчиво улыбнулся, уставившись в одну точку где-то в горах. Церматт… Что очень знакомое, но хоть убей я не помнила что это. Взяв телефон в руки, я вбила в гугл это изящное название.       — Эта гора очень похожа на Одинокую… — серьёзно, на картинках из поисковика она очень сильно напоминала гору из Хоббита. Такой же одинокий хребет. Павел удивлённо вскинул бровь.       — Почему именно одинокая?       — Ах, Фродо. Эребор… красота этого города-цитадели, построенного глубоко в горе, была поистине легендарной. Недра этой горы были полны богатства. Под слоем породы таились драгоценные камни, а золотые жилы слово широкие реки пронизывали скалу, — мечтательно процитировала я до боли знакомые строки. Я столько раз пересматривала его и каждый раз хотела пересмотреть заново. Но по взгляду мужчины было понятно, что он не очень сильно разделяет мои увлечения. — Это из Хоббита.       — Фродо, да, что-то знакомое, — я всем существом ощущала на себе его взгляд и оттого было несколько дискомфортно и я старалась смотреть куда угодно, только не на него. Казалось, стоит встретиться с ним взглядом и я пропаду. Глупости. — Только у этой вершины есть своё название — Маттерхорн, там недалеко есть ещё и Кляйн Маттерхорн… — Павел пустился в подробный рассказ о расположении гор в округе Церматта. Я завороженно слушала, представляя всё это великолепие и рассматривая неспешно сменяющийся пейзаж за окнами.       Такой спокойный голос и динамичное повествование, да ему бы сказки озвучивать. Павел изредка поднимал руки чуть выше головы, обрисовывая склоны и извилистые дороги в горах. Не слишком широкие телодвижения, но в то же время весьма расслабленная поза: он облокотился на спинку стула. Меню, раскрытое на странице с салатами, безмятежно покоилось на краю стола.       Бывают моменты, когда ты внезапно ощущаешь радость. Искреннюю. Ни с того, ни с сего, просто так. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что у тебя есть всё, что надо. И больше ничего не желаешь.       Это был именно такой момент.       — Там скорее про Бильбо, но не суть. Ты был здесь ранее? — наконец я смогла сосредоточиться на меню. Выбор не маленький, но в то же время несколько однообразный.       — В Саас-Фе или в этом ресторане? — уточнил Павел, чуть подтянув рукава и снова возвращаясь к меню.       — Ммм, и то, и то.       — Тогда ответ да, и там, и там, — в той же манере ответил мужчина. Мягкая улыбка вновь тронула чуть сухие губы. — В самом Саас-Фе может пару раз, а конкретно здесь, ну раз точно был. Изменилось немногое, — хоть я и смотрела исключительно на состав блюд, я отчетливо почувствовала на себе его изучающий взгляд. Весьма странное ощущение, но в тоже время приятное.       — Но всё же предпочитаешь Церматт? — мы снова встретились взглядами, отчего у меня по спине снова пробежали мурашки.       Надеюсь, этот день никогда не закончится…       Дуров подпер рукой подбородок и на пару секунд посмотрел куда-то в сторону, изображая греческого философа.       — Да, — он заметно кивнул. — Здесь красиво, но, даже не знаю, — он снова сменил позу, словно пытаясь найти более удобое положение для рук. — лично мне не хватает здесь чего-то, словно строить начали, но не доделали, или просто у места не та энергетика. В общем, в плане и гор, и жизни города Церматт мне больше по душе.       — Так зачем же ты в Саас-Фе, если Церматт выигрывает по всем параметрам? — мне стало даже немного обидно за кантон.       — Ну, хм, по делам, — нехотя ответил мужчина. Ладно, в эту тему тогда не стоит углубляться. — Вообще, изначально мы и должны были встретиться там с командой, но с одним из сотрудников произошла накладка, поэтому встречу мы немного перенесли, в общем, не бери в голову. Ты уже что-нибудь выбрала?       — Нуу, — я ещё раз наскоро пролистала меню. — Пожалуй, я буду классику, Цезарь и сливочный суп с грибами, ну и лимонад, — с чувством выполненного долга я отадала меню Павлу.       Буквально через пару минут к нам подошла официантка и приняла заказ. Затем мы вновь остались почти наедине.       — Можно несколько личный вопрос?       — Спрашивай, — Павел чуть замешкался, но всё же решил хотя бы выслушать.       — Почему ты решил продолжить общение? — выпалила я, чтобы не впасть в раздумья. Было видно, что он ожидал другого вопроса. Наверное, следовало бы спросить про девушку или жену, но сейчас это меня не очень интересует.       — Почему, — повторил он. Понятно, что внятного ответа не будет. — Просто мне понравилось общение и я решил продолжить, — он улыбнулся, словно насмехаясь. — Такой ответ подойдёт? Или ты ожидала другого? — с явной поддёвкой спросил он, а в глазах блеснул недобрый огонёк.       — Хм, — неожиданная смена настроя слегка выбила меня из колеи. Он злится? Да вроде нет. Скорее провоцирует общение, пусть и весьма своеобразно. — Я ожидала исключительно предложения руки и сердца, — я натянуто ухмыльнулась. — Даже не представляю, как дальше жить, — Дуров сочувствующе покачал головой, прицокивая.       — Будет тяжело, но я верю, ты справишься, — его руки внезапно обхватили мою, сжимая в ободряющем жесте, от чего у меня чуть глаза на лоб не полезли.       Саркастичная ж ты зараза, впрочем в этом твой шарм. Павел и впрямь выглядел органично в своём образе, и всё же эта некая двойственность сбивала с толку. Обычно, разговаривая с человеком, можно довольно легко составить общий портрет его настроения, однако с данным собеседником было сложно сделать хотя бы более менее однозначный вывод, Павел довольно сильно изменился в манере поведения за секунды.       Так и быть, будем играть по заданным правилам.       Нам уже принесли первые блюда, чему я была несказанно рада, так как словесная перепалка, пусть и недолгая разожгла во мне аппетит.       — Ты говорила, что работаешь с криптографией, — заговорщически начал мужчина, отставив чай и внимательно посмотрев мне прямо в глаза. От этого взгляда по всему телу пробежала стая мурашек. В который уже раз за сегодня?       — Чем больше мы общаемся, тем больше ты мне напоминаешь какого-то змея-искусителя, — я всё же смогла недолго выдержать этот гипнотический взгляд. Интересно, а о чём вообще он сейчас думает? По лицу сложно было предположить даже какие эмоции он испытывает, все они скрылись под поверхностной маской строго ограниченного набора, выдавали его разве что слова. Да и там сложно понять, он настолько гениален, или просто не может их взять под контроль. — Нет, у меня, конечно, и раньше были такие догадки, но сейчас прям… — я рукой пыталась показать, что испытываю, что почти вот-вот у разгадки тайны, но в какой-то момент это стало походить на веер.       — Приятно слышать, что ты обо мне такого, — он интонационно выделил это слово. — мнения, я польщён, — всё-таки этот его напущено-надменный тон и вид раззадоривали, стирая границы. — Так что с криптографией?       — Развитие, пока с криптографией происходит развитие, но близится застой, — пошутила я. — моя работа эту сферу затрагивает по касательной, так что это скорее хобби. Не прям радость для души, скорее игровая поддержка мозга и развитие навыка смотреть под разными углами на одну и ту же вещь, — к чему весь этот разговор, хотелось бы знать, а вот спрашивать не хотелось.       — У тебя пытливый ум, — по интонации сложно было понять вопрос это или утверждение.       — Да не то чтобы, я весьма посредственный сотрудник, — я пожала плечами.       Сколько раз я хотела уйти. Куда? Да хоть куда, вон, спиться, например. Каждое новое достижение, каждый успешный проект поднимают тебя выше, но в какой-то момент становится страшно смотреть вниз. Страшно уронить планку, тогда все поймут, что ты ни на что не способен, тебе лишь везло до этого момента.       — Знаешь, мне так не кажется, многих профессионалов рано или поздно начинают терзать сомнения, эдакий синдром самозванца, чем больше ты знаешь — тем больше понимаешь, что ничего не знаешь. Посредственных сотрудников эти мысли не мучат: пришёл, отработал, ушёл, — вау, кажется я нашла психолога, которого, к сожалению, никогда не смогу себе позволить. Я не смогла сдержать короткий смешок.       — Из тебя бы вышел замечательный психолог, — заметив чуть нахмуренный взгляд собеседника, поспешила пояснить я свою реакцию. — У тебя такое бывало? Синдром самозванца? Хотелось всё бросить и, не знаю, сбежать, далеко и надолго?       — Именно это я сейчас и делаю, — ухмыльнулся мужчина, вальяжно откинувшись на спинку стула и посмотрев куда-то на горы. Алое зарево придавало им трагичный и пугающий вид, небо, свободное от снегопада, лишь заостряло на этом внимание: кристально чистый вид злорадствующих вершин. Меня передернуло от этого сравнения. Закаты мне всегда нравились, но одно дело смотреть на отблески заходящего солнца на соседней многоэтажке, и совсем другое, когда воочию видишь это в горах словно панорамным снимком. А Павел так естественно вписывался в эту картину: тёплая улыбка оживляла глаза в хитром прищуре и поджатые губы на холодном, отстранённом лице в красноватых оттенках закатного пожара. Я невольно залюбовалась. Волосы вновь были растрёпаны, что придавало образу чарующую небрежность. В этом свитере и с чашкой, обхваченной обеими руками, он выглядел так по-домашнему, что хотелось обнять его, прижаться и забыть обо всём на свете, наслаждаясь лишь треском камина. Я мечтательно прикрыла глаза, погружаясь в эту картину. Всего на секунду, затем мираж растаял: не было никакого камина, а между нами была преграда в виде стола и социальных норм. Если мы ещё раз встретимся, надо будет садиться рядом, а не через стол.       — Мне кажется это не то, это своего рода отпуск, — я задумалась, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей. А впрямь, не является ли этот маленький отпуск побегом для меня самой? — то есть, ты знаешь, что в определённый момент всё вернётся на круги своя, работа заново потечёт своим чередом.       — Будешь жить в прошлом — будет депрессия, в будущем — тревога, одно не лучше другого, так что я предпочитаю жить в настоящем, — с видом мудреца изрёк Павел, вновь мягко улыбаясь. Какая же у него всё-таки чертовски привлекательная улыбка. — Как ты заинтересовалась криптографией, как пришла к этому?       — Интересный вопрос, как и многое в нашей жизни, всё началось с книги, — подражая собеседнику, начала было я, но он меня перебил.       — Ты верующая?       — Нет, просто много читаю. Я скорее нахожу успокоение в философии, — я осеклась. Как много у нас точек соприкосновения. — стоицизм, психолог в своё время осторожно подвёл к этому. Так вот, касаемо книг, может слышал про «Цифровую крепость»?       — Мельком, может начинал читать, но сейчас уже не вспомню. Стоицизм, значит? — и вновь эта самодовольная улыбка, от которой меня бросает в краску. — Ты сиганством часом не увлекаешься? — никогда я ещё не была так рада, что предпочитаю мясо.       — Не-е-ет, — нарочито медленно, чересчур улыбаясь, ответила я. — Я лютый мясоед, каждый вечер готовлю стейк, а летом напролет питаюсь одними шашлыками.       Павел еле слышно рассмеялся. От прежнего настроя остался лишь тлеющий пепел. Вновь спокойная, дружеская атмосфера.       — Ну допустим, — он отставил чашку и пристально посмотрел мне в глаза, чуть прищуриваясь. — вот, что ты думаешь? Оправдана ли тотальная слежка, с точки зрения превентивных мер против всего плохого и за всё хорошее?       — Моя натура первым делом крикнет нет, — я чуть рассмеялась. — однако если подумать, то вопрос не такой уж простой, палка о двух концах, так сказать. И всё же, мой ответ нет, есть внутри меня маленький хакер с идеалистическим представлением о мире, который плюётся во все стороны, заслышав о тотальной слежке во имя всеобщего блага, — Павел расплылся в улыбке, было видно, что ему близко то, о чём я говорю.       Всё же у меня сложилось впечатление, что большая часть взбалмошного характера Дурова покоится там, в Петербурге, под куполом вечнозеленого дома, что охраняется валькириями, восставшими из камня. А ВК остался лишь надменным памятником ушедшей эпохе, когда оказался покинут своим Архитектором.       Причем там, в Питере, он оставил какую-то светлую частичку себя.       — Ты так изменился за это время, — с толикой грусти пробормотала я, мысленно сравнивая Дурова четырнадцатого года и того, что сейчас сидел передо мной, но была услышана.       — За какое время? — заинтересованно спросил он. — И в чём? — и снова внимательный взгляд, готовый распознать малейшее утаивание.       — С того момента, как уехали из России, — Павел заметно помрачнел, но было в этой реакции и нечто иное. — В чём? Во всём, внешне и внутренне… — первое время меня особенно настораживала эта борода. В итоге, конечно, образ получился шикарный, но совершенно иной. Порой это пугало, напоминая о скоротечности времени и неизбежных изменениях, что оно несёт.       — Может быть, много времени прошло с тех пор, — он о чём-то крепко задумался, вперив взгляд в столешницу. На некоторое время повисло напряженное молчание, прерываемое лишь возгласами с соседних столов. Людей становилось всё меньше. — Вернёмся к прежней теме, мне интересен взгляд на этот вопрос именно с той стороны, что превентивные меры позволяют спасти, так или иначе, немало людей.       — Сколько я не думала над этим, вывод всегда один: нужно больше данных. Стоит понимать, что слежка сама по себе не вредна, ключевая загвоздка в том, кто получает информацию и как ей распоряжается. Мы можем настроить машину на поиск слов-триггеров, и по сути пропускать личные переписки с тайными воздыханиями, но опять же вопрос: кто составляет списки и что вносит туда. Проблема всегда в том, кто за этим стоит, — я выдержала небольшую паузу, ожидая реакции собеседника, но он молчал. — Можно сколько угодно совершенствовать шифры, использовать все известные нерешенные математические проблемы, но, мне по крайней мере так кажется, это бессмысленно и мы идём, даже скорее летим, в тупик. Проблемы будут решены, ученые-математики их просто так не оставят. Увы, дороги назад нет, правило Кирхгофа слишком прочно осело в культуре: алгоритм должен быть открыт, сокрыть позволяется лишь ограниченный набор параметров, именуемый ключом. Это значит, что мы будет увеличивать длину ключа, уже это делаем. Ведь, возьмём, к примеру, протокол обмена ключами по Диффи-Хеллману, когда всё, что обеспечивает нашу тайну — это проблема дискретного логарифмирования. Или же шифрование на эллиптических кривых: параметры кривой должны быть известны обеим сторонам, равно как и точка генерации, затем наши пресловутые Алиса и Боб придумывают секретные числа и вычисляют композицию генераторной точки по этому числу, затем пересылают друг другу, ещё раз находят композицию и, из-за ассоциативности скалярного умножения, у каждого получается число, являющееся общим секретным ключом; здесь трудность нахождения такого числа, чтобы P, какая-то точка, равнялась точке Q, которая является композицией точки P по этому числу. Опустим момент, что в стандартном Диффи-Хеллмане коварная Ева может просто перехватить эти сообщения, и наладить общение с каждым по отдельности, в то время как бедные Алиса и Боб даже не будут догадываться, что общаются со злоумышленником, или злобным дядей из тайной организации, цель её придумай сам, которые читают всю их переписку, — по взгляду Павла я сразу поняла, что он хочет сказать, но опередила. — да, да, в этом случае Ева должна напрячься, пересылая каждое сообщение туда-сюда, туда-сюда, но и у этого есть много решений, пишешь банальный скрипт и радуешься жизни. А можно добавить и аутентификацию сторон подписями, чтобы закрыть эту брешь. Впрочем, речь не об этом, с пассивными атаками всё тоже не так гладко. Так вот, о чём я, — я немного растёрла виски, которые вновь начали напоминать о мигрени. — Дискретное логарифмирование — да здравствует алгоритм Полли-Хеллмана, хотя стоит учитывать, что число тут должно быть гладким, но суть моей идеи скорее в том, что математики обязательно решат свои проблемы, ибо это не даст им покоя, Факторизация — метод Ферма, надёжно, но долго, или вероятностные от Брента и Полларда, тривиальное деление, можно вообще всё вместе сгрести и использовать преимущества каждого для определённых случаев! — я всплеснула руками, чудом не сбив стакан. Глубина и одновременная простота криптографии всегда поражала меня. — Вопрос лишь во времени и наших ресурсах. Задача криптографии не в сокрытии навсегда, лишь на достаточное время, хотя, вроде как, эллиптические кривые смогут выстоять и квантовый бум. Или, как говорится, необходимо, чтобы затраты на вскрытие превышали стоимость того, что сокрыто. Некоторые, однако, всегда желают добавить к этому, что затраты на защиту не должны превышать стоимость того, что защищают. Что звучит как бред, — вспомнила я слова одного из наших замов. — Все хотят сэкономить на безопасности, но при этом не остаться с голым местом в случае чрезвычайной ситуации, — я покачала головой. — Ну не возможно усидеть на этих двух стульях в теории, разумеется на практике — да, но тут вопрос в удаче. В любом случае, мой вердикт таков: пока есть другая сторона, способная провести обратное вычисление, алгоритм не безопасен. Тут мы упираемся в фундамент. Как наш собеседник поймёт, что мы ему тут нашифровали? Только произведя обратные вычисления. А если он смог это сделать, то вопрос смогут ли это сделать другие только в ресурсах, что другие готовы затратить. Безопасность — это комплекс мер, иначе нельзя, и криптография лишь малая часть этого. И, честно говоря, я не знаю, мне кажется, вопрос о том, допустима ли тотальная слежка уже давно не стоит. Теперь он повернулся ребром, как защититься от большого брата.       Горы начали постепенно погружаться в вечернюю темноту. Мы уже почти расправились со своими порциями, а ресторан готовился к закрытию. Удивительно, но работали они тут часов до 4-5 вечера, а после всё, на выход, дорогие.       — Прям крик души безопасника, — рассмеялся Павел, выслушав мою тираду. — Безопасность вещь неосязаемая и в консервативном российском бизнесе ей всегда суждено ходить с простреленным коленом, чтобы был виден хоть какой-то выхлоп от денег, потраченных на неё, — я поперхнулась лимонадом от столь меткого и жестокого сравнения. Как назло официантка со счётом подошла как раз в этот момент. Так что я и пискнуть ничего про раздельный счёт не успела, как карточка Павла коснулась терминала.       — Скажи, куда перевести за мою часть, — отдышавшись после неудачной случайной попытки самоубийства, прошептала я. Горло всё ещё жгло от кашля. Встретив удивлённый, с примесью лёгкого налёта не то пренебрежения, не то отвращения, взгляд, я поспешила добавить. — Мне будет очень неловко и я буду чувствовать себя в некотором долгу, мало ли в рабство потом устроишь, — я неловко пошутила, но всё же неприятный опыт навязчивости после оплаты счёта в ресторане со стороны мужчины у меня уже был, и он настаивал на устранении угрожающих ситуаций.       — Исключительно так, так что не порть мне план, мне нужны талантливые криптографы, — он уже накинул куртку и ободряюще похлопал меня по плечу, пока я корчила недовольную рожицу. — Давай, собирайся, Добби, нам пора в путь, — кое-как выговаривая слова сквозь смех, проговорил Дуров, оглядывая ресторан. Большинство посетителей уже покинуло заведение.       — Иди ты, а, — я легонько пихнула его в бок. Но тут мне в голову пришла гениальная идея. — Я тебе тонкоинами сейчас переведу, а то мне как раз их девать некуда, — пара движений и сорок монеток улетели к Павлу, который всем своим видом показывал своё недовольство.       Радоваться мне было не долго, ибо программист вскоре просиял.       — В любом случае, я тебе ещё не подарил вещь, а значит Добби не свободен, — хитрая улыбка просияла на лице, добавляя глазам озорного блеска.       — Добби выплатил свой долг, — парировала я, укутываясь в одежду. — Так что не надо тут!       — Увы, за это время уже успели накапать немыслимые проценты, — невинно пояснил он, разводя руками. Мужчина приблизился почти вплотную в ожидании моего хода, или, точнее, признания своей победы, так что я могла вновь уловить аромат его духов. Сегодня другие, преобладают древесные нотки, но свежесть цитрусовых всё же присутствует. — Ну так, и?       Я не нашлась, что ответить.       — Когда хозяин соизволит подарить Добби одну из своих вещей, чтобы освободить домашнего криптографа, — решила подыграть я.       — Я не говорил, что однажды решусь это сделать, лишь констатировал условие освобождения, — всё свидетельствовало о ликовании: и тон голоса, и победное выражение лица.       — Тебе так нравится Гарри Поттер, или ты всех так на работу нанимаешь? — съязвила я, состроив кавычки на слове работа.       — Не исключено, но что происходит в Телеграмме, остаётся в Телеграмме, — загадочно подмигнул он, вновь бросая меня в краску смущения.       — Ну, я бы не сказала, — окончательно собравшись, мы вышли на улицу. — Когда уже успел начаться снегопад? — растерянно пробормотала я, нахмурившись. Ещё пару минут назад ничего подобного не было, а сейчас крупные хлопья укрывали новым покрывалом местные хребты.       Вид с площадки, где располагался ресторан, открывался замечательный, особенно сейчас: снежная перина опадала, не в силах скрыть огоньки вечернего курорта, голые деревья оделись в новые пуховые шубки, кое-где домики выбрасывали горячий дым, словно желая дать отпор налетевшему снегу.       Его руки осторожно скользнули у меня подмышками, сцепляясь в кольцо вокруг талии и притягивая к себе, вынуждая сделать шаг назад. В секунду у меня перехватило дыхание, сначала от такой наглости, а затем от внутреннего ликования. Развитие этой ситуации мне определённо нравилось.       — Осторожно, ты почти у края, — раздался приглушённый шёпот над самым ухом. — Здесь так красиво, — с восхищенным придыханием произнёс Павел, сжимая меня чуть крепче.       Кровь резко хлынула к лицу, а сердце учащенно забилось. Мои руки легли поверх его в нерешительности: прижать и не выпускать или же надавить, чтобы раскрыть объятия.       — Ты так мило дышишь, — раздался смешок.       — Мило это как? — еле-еле выдавила я. Казалось, я могу почувствовать тепло его тела сквозь два слоя горнолыжной одежды.       — Полной грудью, — одна из рук поднялась чуть выше и остановилась в районе рёбер, у самого конца. Едва ощутимое поглаживание чуть выше талии сначала заставило меня вздрогнуть и податься назад от неожиданности. — Всё хорошо, — снова обжигающий шёпот над самым ухом, дополнительно приглушённый шапкой. Всё же это действие оказывало скорее успокаивающий эффект.       — Интересно почему, есть догадки? — фыркнула я, стараясь чуть унять сбившееся дыхание.       Внезапно этот курорт навсегда врезался в память, словно по щелчку фотоаппарата пелена неожиданности спала и я смогла расслабиться. В то же время все органы чувств активизировались, фиксируя момент: снегопад, из-за которого деревня стала едва различимой, ослабевший вкус фруктового чая, что чуть трепетал на языке, терпкий запах древесины и свежесть цитруса на морозном воздухе, крепкие мужские руки, бережно обнимающие и прижимающие к себе, успокаивающие движения и шелестящий шёпот.       Романтика, одним словом. И тем ярче был этот момент, что был неожиданным.       — Наверно, снегопад красивый, хм, — отшутился он и кольцо рук вмиг спало. — Идём? — он осторожно взял меня за руку, утягивая в сторону фуникулёра. — Снегопад усиливается.       — А, да, да, идём, — избавившись от пут оцепенения, повторила я. Но уходить не хотелось, не верилось, что столь сказочный момент прервался так просто.

***

      В этот раз я не стала отказываться от предложения Павла подвезти меня до отеля, ибо снегопад выдался на редкость сильным. Находиться на улице было просто опасно. Страшно представить какие завтра будут сугробы.       Стоило мне зайти в номер, как я осела по стеночке вниз. Что сегодня произошло? Как это произошло? Ну, ладно, как — понятно, но почему, зачем? Было ли это просто шуткой? Я обхватила себя руками за плечи не то пытаясь успокоить мятежный разум, получивший лишь ещё больше вопросов после этой встречи, не то надеясь возродить в памяти те объятия на Миттелаллалин.