колыбельная лернейской гидре

в односчастье истории нет конца, наверное, вся в отца, а точнее в мать— историю не прервать не закрыть на засов её створы, на неё не позарятся воры, её не утащат лисы, только ржавчиной спрячут листья мы ее найдем, откопаем, приберем с собой за компанию, будет наша история тяжела да легка, будет кровью гореть на рубце клинка будет наша история песенкой дурачка, будет синим огнем бушевать в зрачках, ускоряться до бездны, до сверхскоростей будет петь ее ворон, петух, коростель быстро-быстро танцуйте, башмаки-башмаки, по полям, по лугам, средь дворцов и могил, пой да пой да свисти, костяная свирель ведь история – блажь ей смеяться стонать звереть остается с три короба бусинок «выложи в ряд» мы ее отыскали да рады бы потерять мы ее отыскали среди чьих-то пустых костей и теперь она наша тень безупречный осколок, стрела подземельный лёд наша тень наша тень или мы – её * в одногоре истории нет конца, у неё нет морали, подтекста, нет матери, нет отца нет сказителя, прорицателя, нет того, кто без страха ее говорит ведь история – топкое марево спорынья аконит драгоценные залежи ртути, королевский венец из скал я однажды ее нашел, приютил её, рассказал жаротканно и нежно – уста в уста попытавшись ее взнуздать укротить ее, словно девушку по весне я был глуп, я был юн, не совсем в себе я зарыл ее в листья, скрыл под ивовый корешок чтоб никто никогда ее не нашел чтоб накрыл ее снег, обласкали ветра, похоронила сель я сначала ушел а потом вернулся лёг рядом с ней чтоб на нас на обоих и ливень и град и шторм чтоб никто никогда ни за что ни за что * пусть щебечут птицы, мерцает свет, колышутся волны ряска каждой истории есть удел нескончаемо повторяться