Долги

Верх четвёртого иннинга. Счёт 3:1. Два аута. Раннеров нет. Отбивает шестой по списку. Было бы логично, если б он рассчитывал на дальний хит. Строй заканчивался, поддержать его было некому. Защита Сэйдо выстроилась за линией баз, оставив вблизи только Маэдзоно. Ветер бросался им в лицо, заставляя прижмуриться, тащил по полю мелкие соринки. Холодало, но после столкновения с клинапами всем было жарко. Харуичи широко расставил ноги и пригнулся, готовый прыгать наперехват. Беттер правша, но если вытянет хит, возможно, отобьёт между первой и второй. Расстояние в 40 метров приходилось на двоих, шорт-стоп опекал третью, что оставляло Харуичи большую часть территории. Широким шагом он покрывал метр вправо и влево, ещё полметра приходились на быстрый скачок, и около двух он пролетал в прыжке. 3,5 метра в обе стороны. Для школьного бейсбола - много. Тем не менее, брешь в 20 метров не закрыть всего семью. Самая вероятная зона хита - между второй и третьей, она на Накате. Далее - центр. И если беттеру удастся вытянуть ещё левее, в сторону первой базы, мяч, подпрыгивая и смеясь, улетит в аутфилд. Харуичи тщательно всё анализировал. Он стоял прямо позади базы, готовый реагировать даже на дуновение ветра. Если только мяч отскочит! Это даст секунды на перехват. Бэттери подготовились к подаче. Питчер размахнулся и начал движение. Беттер замер в своей зоне, сжавшись, прикипев к нему взглядом. Харуичи в свою очередь впился глазами в отбивающего. Перчатка Оно-сэмпая находилась в страйк-зоне. Либо пропустит, и это будет страйк, либо среагирует, и это... юный защитник уже перенёс вес на правую ногу, чтобы максимально быстро отпрыгнуть в сторону первой. Отбивающий решил, что Сэйдо специально тренировались считать ворон, резко опустил биту и сделал бант. К сожалению, он не ошибся. Сэки находился далеко, страхуясь от лайн-драйва. Кавашима умаялся и надеялся на то, что бантов больше не будет. После того, как стратегия с кражами закончилась даблплэем, рисковать было бы глупо. Но Кокудакан играли внаглую. Мяч покатился вдоль линии, питчер рванул к нему. Первый базовый немедленно выставил перчатку и выпучил глаза, словно собирался сделать вдох только когда получит мяч. Остальным приходилось беспомощно наблюдать и болеть. Наката подпрыгивал и кричал, подгоняя питчера. Никто не сомневался в том, что Кавашима старается, просто эмоции переполняли, жгли вены, высекая из защитников искры. Раннер мчался на первую. Он опередил передачу всего на полсекунды. Испачканная землёй ладонь оказалась зажатой между пластиной и перчаткой Маэдзоно, подтверждая право на базу. - СЭЙФ! - объявил тренер Катаока. И это при двух аутах. Сэйдо вымученно застонали. Харуичи ощутил вспышку раздражения. А кто был бы доволен, потеряв базу? Он пытался понять стратегию противника, ведь не просто же так они полезли в лобовую. В теории, низ списка вполне мог приспособиться бантовать. Собирались красть базы? Вполне возможно. Если заставят уставшего Кавашиму бороться с раннерами, у нападающих появится шанс. Нужно было срочно подстраховать питчера! - Я крикну, если он побежит, не парьтесь! Сэмпай на горке перестал вертеться. Раннер сделал ещё шаг, набирая фору. Харуичи переглянулся с Маэдзоно и кивнул. Тот ответил. Разберутся сами. Теперь главное - отбивающий. Седьмая бита вряд ли сделает дальний хит. Хотя, если понадеются на хит-энд-ран, то могут заварить любую кашу. Коминато бросил быстрый взгляд на дагаут Кокудакана. Оно-сэмпай смотрел туда же. Но там, видимо, давно всё решили. Раннер набрал ещё шаг форы и пытался сделать ещё один. Кетчер не давал знака на пик-офф. Они сосредоточились на подаче. Будут делать страйк, чтобы быстрее разобраться с беттером. При такой форе у раннера большое искушение бежать. Был сигнал или нет - он побежит. Харуичи, ухмыляясь, пригнулся ещё ниже. Единственное, чего беттер сейчас не хочет - это флай. Флай над инфилдом, или даже в аутфилд гарантирует защите даблплэй. - Низко! - крикнул он, информируя товарищей. Все напряглись. Ситуация читалась. Четыре пары глаз следили за одной битой, словно стая котов за мышью. Сэки, наученный горьким опытом, надвигался на беттера. Тому очень хотелось сделать бант, и, скорее всего, таков был план. Но Сэки просто ел глазами биту, умоляя его сделать. Беттер психанул и ударил. Харуичи мгновенно развернулся на месте, спиной к дому, и драпанул на вторую. Он даже не взглянул на раннера. Конечно тот побежит! Рёв болельщиков перекрыл звуки поля. Юный защитник достиг базы, ударив по ней ногой, и тут же развернулся, протягивая перчатку. Наката бежал к мячу. Раннер бежал к Харуичи. Но мяч летел в разы быстрее. Сэмпай подскочил к нему с левой, зачерпнул перчаткой и в развороте бросил назад. За два с половиной года игры шорт-стопом он запомнил кожей, где вторая база. А младший Коминато реагировал на летящий в грудь мяч, как голодный кошак на шпроту. В этот раз он не сплоховал. В момент поимки его левая рука была вытянута в сторону бегущего раннера, он стоял, нависнув телом над базой, и, не мешкая, передал мяч на первую. В тот же миг потная грудь кокудаканца ударилась в его ладонь. Харуичи выскользнул, уворачиваясь от столкновения. Маэдзоно-сэмпай уже положил перчатку с мячом на край пластины. Нога отбивавшего переступила через неё в немом бессилии. Рёв торжествующей толпы поглотил проклятия проигравших. Кавашима-сэмпай на горке рычал, как король-лев, мелко и увлечённо притопывая. Сэки-сэмпай размахивал перчаткой. Тренер пытался перекричать их, объявить аут и смену сторон, но не смог. Сотня человек надрывала глотки до синевы. Их истошный ор постепенно складывался в подобие слов, тонул в новой волне выкриков, смешиваясь, превращаясь в рокочущую грозу. Великолепная игра защиты впечатлила даже основу. То, как они взяли на себя раннеров, то, как кетчер уверенно вёл питчера, как Кавашима поднапрягся, чтобы сбить хит. Прессинг Сэки. Наката, без промедления бросившийся за мячом в центр поля, а Коминато - сразу на базу, чем аннулировал набранную противником фору и успел на решающие пол секунды. То, как он, словно сердце, перекачивающее кровь, провёл через себя импульс команды. Как этот импульс принял Маэдзоно, завершив комбинацию победой. Всё это было достойно восторга и восхваления. С красными лицами и сияющими глазами ребята бежали навстречу волне рук и криков. Они не сдались. Не спасовали. Не дали себя провести. Ввязались в драку и наваляли по полной. Их обнимали и толкали со всех сторон. Харуичи не расстался с мечтой сыграть на стадионе, покрытом травой, но открыл для себя то, что в бейсболе даже незначительные товарищеские матчи могут быть достойны финала, если в них участвуют те, кто сгорает в пламени битвы, задействовав каждый мускул и каждый нерв. Во время нападения удалось немного отдохнуть. Присесть пришлось на корточки на краю поля. Хотелось бы, конечно, на скамейку в дагауте, но набившаяся туда толпа считала иначе. Передышка вышла короткой. Сэки-сэмпай упорно фолил, остальных просто вывели в аут. Но и у противника отбивал самый низ. Оно действовал резко, напористо, подавив их силой Кавашимы. С бедняги валил пар и градом катился пот. Кетчер нашёл целых два повода для короткого тайм-аута, хотя все и понимали, что это отмазки. Сделали серьёзные лица. Проблем доставил только лидоф. Поскольку первый и третий базовые постоянно страховались от банта, он себе спокойно отбил за спину защитника. Но там топтался шорт-стоп. Наката просто слизал мяч с травы. Раннер достиг всего первой. Харуичи единственный оставался не у дел и старался не маячить ни у кого на пути. У второй биты, наконец, оказалось преимущество в виде занятой первой базы. Он, конечно, попытался провернуть бант, Кавашима, конечно, уже едва переставлял ноги. Тем не менее, он их переставлял, и понимая, что это усилие станет последним, героически одолел раннера. Аут на первой стал последним в верху пятого иннинга. Перед началом нападения заменили как питчера, так и полностью весь инфилд. Замена вызвала у Харуичи острое огорчение. Он понимал, что играть хотят все, но покидал дагаут с большой неохотой. Спины сэмпаев, выбежавших на базы, всколыхнули зависть. Пришлось отойти за дагаут в поисках свободного местечка, где можно было бы пристроить зад и досмотреть игру. За ним выбежал Тоджо, которому вовсе не довелось поучаствовать. Похвалы товарища, который не мог не переживать из-за того, что не вышел на горку, кололи виной и вызывали неловкость. Хидэ-кун хвалил от души, его глаза сияли, а голос охрип от криков. Но даже совесть не могла заставить Харуичи поступиться местом. Во время пересменки третьичи взялись поправлять меловые линии. Они умело и деловито ползали с огромными уголками и рулеткой, управляли дырявой тележкой, демонстрируя, что являются хозяевами поля. Они же выступали судьями на базах, заменяя Сёгуну лишние пары глаз. Савамура не находил себе места и решил всё-таки найти сэмпая. Многоуважаемый стоял у булпена в компании Фуруи, который выпрашивал допуск к подачам. Сэмпай был непреклонен. Эйдзюн понимал, что не нуждается в помощи. Что всё правильно. Но ощущал себя немного осиротевшим. Будто ветер, порывами налетавший во двор, забрался под самую кожу и холодил внутри. Матч, который научил его уважать бэттери, быть бэттери и доверять кетчеру. Матч, который сделал из него питчера, только что был стёрт из истории. И никто об этом не узнает. Ветер носился между строениями, словно задувал из другого мира, сквозь время, унося обрывки прошлого куда-то далеко. В недосягаемость. Эйдзюн даже не догадывался, какой окажется цена за номер Аса. Он переживал о родителях. О турнире. И совсем упустил из виду такие важные для себя вещи. Но кто же, кроме него, виноват? Осиротевший Ас смело шагнул вперёд, натянул широкую лыбу и закричал: - Крис-сэмпай! Как Вам этот матч? Правда, Хару-ччи был великолепен?! Наставник (уже чужой) кивнул. Его глаза блестели. - Привет, Савамура. Игра мне очень понравилась. Оно и Кавашиме пришлось несладко. - Да-да-да, - увлечённо затараторил Эйдзюн, подступая ближе. - Очень нелегко обойтись одним фастболом! А Вы? Как бы Вы повели питчера? - Хм, - Крис задумался. - Думаю, стоило бы стянуть защитников ближе к горке. - И взять быстрые ауты? - Да, мне кажется, ребята бы смогли. Тогда у Кокудакана отпало бы всякое желание бантовать. - А при хит-энд-ране Вы бы их своей рукой проучили, - заржал первачок, довольно жмурясь от приятного, греющего душу воспоминания. - Откуда знаешь? - хитро глянул сэмпай. - Вы же легенда среди кетчеров! - соврал Эйдзюн, не кривя душой. - Да неужели? - Правда-правда! Вот как же мне жаль, что не довелось сыграть с Вами в бэттери! Прямо локти себе кусаю!!! - Вести Аса было бы приятной честью, - улыбнулся Многоуважаемый. - А Вы скоро поправитесь?! - Не так скоро, как хотелось бы. - Эх... - огорчённо вздохнул Савамура. Сэмпая его уныние позабавило. - Я не Миюки, спуску тебе не дам. - Знаю-знаю, - с готовностью подтвердил Ас. - Либо в перчатку, либо нафиг с горки! Многоуважаемый рассмеялся, согласно кивая головой. Он и не скрывал той строгости, с которой относился к питчерам. Забытый Фуруя только удивлённо водил головой из стороны в сторону. - Вот у меня ещё один первачок в булпен просится. - Точно! - воскликнул Эйдзюн, которого внезапно посетила идея. - А не возьмётесь ли Вы за Тоджо? - За Тоджо? - удивился Крис-сэмпай. - Он никак не может освоить кручёную. Даже у Танбы-сана учился, но всё впустую. - Ну, взглянуть на его подачи, конечно, я могу. - Вот и отлично! - обрадовался Савамура. - С Вас обещание! Обещаете? - Нарисовать Тоджо подачу? - скептически переспросил Крис. - Нет! - Эйдзюн ухмыльнулся во все 32. - Сыграете со мной в бэттери, когда мы разгромим к чертям Кошиен! - И против кого же мы сыграем? - спросил Крис, ни мало не веря в обещание. - Против наших! Вы и я - против самой крутой линейки бэттеров в Токио!!! Как Вам?! Лицо Многоуважаемого вытянулось. Разговор перестал быть пустым. Он несколько секунд взвешивал предложение, словно чего-то боялся, а потом вздохнул и ответил с улыбкой. - С удовольствием, Савамура. - Ура!!! - заголосил неистовый Ас. - Теперь я точно разнесу Кошиен в щепки!!! То есть, Мы с Миюки вытрепаем им все нервы! На этот раз сэмпай снова не смог сдержать смех. - Это вы можете. Не будешь досматривать игру? - Буду-буду, - спохватился Савамура. - УЖЕ БЕГУ!!! Он мчался, обгоняя ветер, на душе цвела сирень, рассыпая на ветру весенние праздничные ароматы. Хотелось всех обнять, и в то же время что-нибуть расколотить вдребезги. Желательно мячом, желательно с горки. Толпа вокруг тренировочного поля не убывала. Горку занял Канэда. Во второй половине матча игра сосредоточилась в аутфилде. Эту часть поля не пропалывали, ребята носились по траве, словно гончие за зайцем. Борьба кипела в каждом иннинге. Команды вымотались до упаду, и кокудаканцы полезли в свой автобус полумёртвыми. А сэйдовцы в таком же состоянии полезли в душ. Миюки сидел за столом, вполуха слушая хвастовство третьичей, местами обламывал его едким замечанием и ловил кайф одновременно от курочки в панировке и от офигевших рож сэмпаев, которые тщетно пытались не схватить инсульт от возмущения. Как многим нравилось трепаться попусту, хвалиться чужими достижениями и драть глотки, споря о том, чего ни разу не делали. Это почти раздражало, но такие клоуны служили объектами для насмешек, и весь стол с удовольствием с них ржал. Что только подливало масла в огонь. Товарищи "эксперты" уже собирались подраться. От мордобоя их удерживало только присутствие в помещении тренера. Казуе было любопытно, до какого градуса кипения нужно довести старших, чтобы и тренер перестал их волновать. Может, в нём говорил заядлый кулинар? Одновременно его мозг сверлила проблема с Савамурой. На тренировках не сложно обойтись без "номеров," но завтра игра с Хакурю. И её нужно спланировать. Хакурю явятся на четвертьфинал подготовленными, а он нет. Проблема казалась неразрешимой. Таинственные силы носили подачи Савамуры по всей страйк-зоне и вне её. А ещё надо было просмотреть видео, что, возможно, спасёт его от обещанного основе доклада. Да и толку будет больше. Уделать Маско-сана без номеров возможным не представлялось. Вечерняя разминка превратится в избиение каттера. Но у них еще есть обводной каттер... и чейндж-ап. Стратегия плавно выстаивалась в мозгу, обрастая интересными деталями. Параллельно их превосходительства господа третьичи сгорали от желания погрызть стол, а затем перегрызть Казуе горло. Это трепетное внимание грело душу. Внимание он любил. И любил держать кого-то за оголённые нервы, наблюдая, как жертва трепыхается. Точно стоило идти в повара.