Долги

Во время работы с пушкой отбивающий забывал даже дышать, сосредотачиваясь лишь на том, как летят мячи. Желающих слишком много, выделенное каждому время слишком мало. Скорость и сила подачи, конечно, были хороши, но после кошиенского разнообразия уже не впечатляли. Позднее, тренируясь с сеточкой, Рёске начал дышать и даже размышлять. Подбрасывал мяч, пытаясь отбивать на лету. Не всегда получалось в сетку, некоторые придётся потом собирать. Живая подача куда сложней, и ощущение от столкновения с ней биты - совсем другое, тяжёлое. И угол отскока мяча отличается. К хорошему быстро привыкаешь. По крайней мере, сам Рёске привыкал очень быстро. Он был бы не прочь походить в центр с кучей пушек, попрактиковаться на людях ещё больше не прочь. Бейсбол он любил. Когда-то давно, когда это было просто развлечением. А затем втюхал год своей жизни в то, чтобы просто выйти на поле, и стало жаль уступать кому-то. И он продолжал махать, махать, преодолевая рутину. Наградой за труды были матчи. Занятые базы. Выбитые раны. Победы. Было прикольно брать своё, демонстрировать силу. Обзавёлся друзьями, которые жили и дышали теми же действиями, теми же новостями, теми же противниками. Они вместе тренировались, мылись, готовились к контрольным. Целая жизнь сплелась из рутины, которую он искренне ненавидел. Оставалось лишь представлять себе противника и вести с ним воображаемые дуэли. А ещё он любил разрушать рутинный уклад, с наслаждением устраивая ералаш, едва находилось хоть какое-то, пусть даже самое натянутое оправдание. Тренер, правда, доверчивостью не отличался. Повидал таких непосед на своём веку. Ведь всё можно делать творчески, просто меняя подход. Игры состоят из людей. Нет нужды обыгрывать цифры, бить рекорды, если в игре это ничего тебе не даст. Обыграть человека бывает куда проще. Или, наоборот, сложней. Всё зависит от деталей. Поэтому живой противник всегда предпочтительней. Жаль, дуэль с Асом так быстро закончилась. А ведь было интересно. Отбивать уклоняющийся мяч получалось только в последний момент, что ставило скорость замаха на первое место перед силой. Уклоняясь, мяч выполнял два движения, в сторону и обратно, ведь повторно сталкивался с сопротивлением воздуха. В случае савамуринского синкера это было влево и вниз. Сначала влево. Подкинутые в воздух мячики не хотели уклоняться влево. Намучив их битой и собрав разлетевшиеся, Рёске засобирался мыться. Маса-чан тоже заканчивал тренировку. Без конкретной цели дни улетали в никуда. Ударь по мячу сто раз и попробуй, как тяжело поднять руки, чтобы почесать нос. - Завтра будет расписание матчей? - Агу, - подтвердил товарищ. - Хоть какая-то цель. - Мне тоже интересно. - Противник тоже над собой работал рьяно, но хотя бы знать, с кем дело имеем. - Агу, - снова согласился Маса-чан. В нём не было зависти. Крупный, но мощный и ловкий, Маса-чан мог любому дать фору на бите. Никогда не злословил и не подставлял. Потихоньку справлялся со всем. Спокойно, без спешки. Пожалуй, спешка и была его единственной слабостью. Когда подачи шли одна за другой, Маса-чан терял концентрацию и не успевал отследить мяч. Особенно на базе, где приходилось контролировать раннеров, присматриваться к кетчеру, ждать пик-оффов. Его мнение не затуманивала предвзятость, потому именно пятая бита являлась признанным специалистом по кручёным. - Пять подач уже довольно интересно, - с ностальгией вспомнил Рёске. Они отнесли биты и мячи в кладовку, прикрыли дверь, чтобы не забралась и не осталась заперта кошка. Одна уже ночевала в кладовке, проголодалась, испугалась и обосрала пол. - Каттер хорош, - с такой же смачной ностальгией произнёс товарищ. Рёске усмехнулся. - Ну да, только каттер. - Этот синкер пока сильно мажет, я бы проигнорировал. - Савамура быстро учится. - Это да, - с гордостью подтвердил Маско. - А вот Миюки... - А его не проигнорируешь, - сокрушённо согласился специалист. - Из-за него надо отбивать всё, потому что он шестым чувством знает, что ты не будешь отбивать. - И сделает страйк. - Обидно. - Прибил бы. Товарищи весело рассмеялись. Самые страшные монстры определённо обитали на территории их общаги. Что делало жизнь чуточку радостней, а рутину полегче. Солнце клонилось к закату, собираясь нырнуть в густые кроны. Школа отбрасывала огромную тень, накрывала ею крыльцо, тянулась к общежитию с намерением проглотить. Школа глотала много их времени. - Этот год последний. - Агу, - отозвался Маса-чан. - Надо бросить все силы на бейсбол, а когда вылетим из команды, тогда и начнём учиться. - Согласен! Всё гениальное всегда просто. Всё сложное всегда начинает рушиться. Куда-то исчез Курамочи, от которого обычно избавиться сложней, чем от жвачки. Друзья зашли в раздевалку, вооружились полотенцами и отправились на мытьё. Искомые ими знакомые рожи как раз находились возле душа, образовав очередь к шести посадочным местам. Волосатые лапы Исашики уже торчали из ванны. - Упарился небось, - ехидно пробормотал Рёске, кивая на ванну. - Обучать новичков очень тяжело, в жизни бы не согласился. Маса-чан отличался глубоким здравомыслием. Он сгоряча не лез в драку, но и лишней помощи в спешке не предлагал. Всё тщательно обдумывал, взвешивал, и только потом принимал решение. Обычно думал он долго. Но и не бегал, ударяясь головой об стены от раскаяния. Очередь активно двигалась, смыв с себя пот и грязь, товарищи залезли в блаженно тёплую водичку. Тело расслаблялось вместе с душой. Позади громко плескались, звучали выкрики. Кто-то поскальзывался, бегал за сухим полотенцем, кто-то смеялся и дурачился. А в ванне царил умиротворяющий покой. - Я же его вмантулю?! - внезапно сел Исашики. - Кого? - уточнил Тэцу-сан. Вообще было понятно, о чём он, но отвечать стало лень. Конечно, о подаче. Которую не отбить только пока Миюки водит тебя за нос и ты не можешь прицелиться. - Фигтебол! Содержимое ванны разразилось слёзным ржачем. - Как же Вас проняло, а! - смеялся Курамочи. - Да он траекторию меняет постоянно! - пылко оправдывался Шпиц. - Я его так! А он жух! Я эдак! А он вжик! И уклонился! Ну чё за подстава?! - Попробуй несколько раз просто понаблюдать, - посоветовал Тэцу. - А он вжух!!! - Он всё равно вжух, но есть шанс, что будет бол. А ты посмотришь. - Это создаёт давление на бэттери, - объяснил Маса-чан. - Я их раздавлю!!! - храбрился человек-ураган. - Ты словно против них играть собрался, - поддел его Рёске. - На турнир кто пойдёт? - Какой турнир?! - заревел Исашики. - Никакого турнира, пока я его не уделаю!!! Ванная опять громыхнула от дружного хохота. Пламенная любовь третьей биты к шизаболам выглядела комично, но была понятна каждому. Наконец серьёзные противники появились и у них в школе. Те, кому хотелось бросить вызов, и кто этого вызова не боялся. После ужина Маса-чану, ответственному за здоровье и благополучие членов команды, доложил вторяк Ватанабэ. Поскольку Крис шлялся на реабилитации, ответственность за комнату приходилось нести младшему жильцу. По его словам, первачок посмел простудиться, из-за чего громко чихал и пару раз сморкался, но убоялся отстранения от тренировок, и попытался скрыть состояние своего здоровья. Ситуация явно требовала творческого подхода! Рёске вопросительно взглянул на Маса-чана, тот согласно кивнул. - Ты за аптечкой, я за народом. Замкапитана молча зашагал обратно в столовку, где в тумбочке под теликом лежал всем известный медицинский набор. В нём отсутствовали серьёзные препараты, которые Маско хранил у себя в комнате. А вот принадлежности для оказания первой помощи наличествовали в избытке. Ватанабэ с тревогой наблюдал за приготовлениями сэмпаев. И, пожалуй, был прав. Рёске собирался не столько спасать первачка от возможной смерти от соплей, сколько развлечься и, если получится, то не угробить Канемару. Для этого ему были нужны верные подельники. Курамочи сидел за домашкой и с радостью променял своё унылое занятие на более увлекательное. Исашики нашёлся на веранде. Подняться наверх для него было делом тридцати секунд. Спасательный отряд притаился за дверью 13й комнаты. Ватанабэ нервничал. Сквозь дверь не доносилось ни звука. Отряд влетел в комнату, схватил ошарашенного первачка и разложил на полу по всем правилам захвата и удержания. Курамочи сковал нижние конечности, Маса-чан налёг на верхние. - Что такое? Вы что творите?! - возмущался Канемару, вытаращив гляделки. - Эй! Хватит! Отпустите! - Простудился? - грозно спросил у него Рёске. - Я? - препирался парнишка. - Да нифига! Отпустите уже! - Нехорошо врать старшим с заложенным носом, - сурово отчитал его Коминато. Как бы жертва ни дёргалась и не пыталась отбиваться, единственное, что у неё получалось, это вертеть головой. Исашики ухватил вертлявую маковку на уровне ушей и зафиксировал. Рёске скрутил марлевый тампон, щедро обмакнул его в раствор перекиси и йода, и принялся запихивать в нос пациенту. Видимо, немного щипало, так как удерживаемый принялся орать и ругаться. От его потуг раствор начал просачиваться из тампона и натекать в рот. Канемару стал плеваться, отхватил от Исашики леща и, вопя, словно его режут, продолжил таращиться на процедуру введения лекарственного препарата. Ватанабэ болел за него всей душой, веря, что ежели сосед переживёт лечение, то и насморк его не одолеет. Возможно, марли было многовато. Ноздря смешно раздулась. Глаза первачка выпучились, лицо покраснело от натуги. Рёске принялся деловито скручивать второй тампон. - Может, хватит? - волновался сосед больного. - Мне кажется, ему уже легче. - А если поднимется температура? - с нескрываемой угрозой спросил Рёске. - Через шланг ему, что ли, парацетамол заливать? - Действительно, лучше так, - согласился Ватанабэ. Второй тампон пошёл в дело. Первачок продолжал кричать и вырываться. Дважды в комнату забегали соседи, но, обнаружив медбригаду, успокаивались и предлагали помощь в лечении. По окончании процедуры старший медбрат сурово уточнил: - Только попробуй вынуть - поймаю и запихаю обратно. Синий от натуги первачок только таращился на него с выражением ужаса. Бригада ослабила захват и осторожно отпустила жертву. Канемару немедленно запрыгнул на кровать подальше от горячей заботы сэмпаев. - Вы вообще крышами двинулись?! - возмущался он оттуда, ощупывая нос. - А ты помнишь, почему городской турнир перенесли? - строго отчитал Курамочи. - Из-за гриппа! Нам ещё не хватало эпидемии перед турниром Канто! - Если остаёшься на тренировки вечером, не забывай надевать куртку, Канемару-чан, - ласково посоветовал Маско. - Скоро у второго состава начнутся матчи. - Только время отнимаешь у старших, - сердито фыркнул Шпиц. Зрители начали расходиться. Идея простудиться и пропустить тренировки в Сэйдо являлась почти столь же безумной, как идея симулировать простуду. Каждый наизусть знал список обязательных мер в случае ощущения холода, жара, першения и других отягчающих обстоятельств, и ответственно эти меры предпринимал. Безответственных лечили. В том числе свечами, луковицей натощак и целым лимоном для снабжения организма витамином С. Выжившие осознавали необходимость тщательно заботиться о своём здоровье. Общагу окутывала вечерняя прохлада. Отдалённо лаяла собака. Большая и лохматая. В прошлом году она сбегала, чтобы навестить бейсболистов во время тренировок. В этом подросла и перестала вылезать из ошейника. - Чем займёмся? - радостно спросил Джун, надеясь на очередное приключение. - Ещё есть больные? - поинтересовался Рёске. - Неа, не осталось, - грустно вздохнул Маса-чан. Очень хотелось предложить вечер страшилок. Но страшилка случится наяву, если команда не переживёт первые контрольные. Тэцу шарил фигову алгебру, но не шарил объяснить, как это происходит. - Предлагаю не вылететь из команды, - мрачно сообщил Коминато. Подельники закивали с пониманием. Производные относились к разделу чёрной магии, и заклинания, где они встречались, следовало просто заучивать наизусть с надеждой на успешное применение. Как и зачем они могли пригодиться школьнику во взрослой жизни - не знала даже математичка. Однако, без знания сих заветных слов ни одно живое существо не допускалось в команду. А потому вечер предстоял долгий. Мир полнился загадками. И это украшало его, окрашивало интригой, будило любопытство и дерзкое желание исследовать. Увидеть. Познать. Попытаться. Залезть на дерево. Прыгнуть в реку. Перебежать дорогу. Вспугнуть птиц. Но некоторые загадки вводили в ступор. Например, почему Тэцу-сан постоянно играл статичной ладьёй. То ли ему было лень обдумывать её положение, то ли не желал рисковать. Зато активно двигал золотых и серебреных генералов, словно высадил десант и руководил скоординированной диверсией. В какой-то момент стратегия начинала диктовать тактику. Можно отлично разыграть рокировку, можно выгодно разменяться, прорваться в центр. Но наступает следующая стратегическая фаза, и твоё положение перестаёт быть выгодным. Ты просто не успеваешь его реализовать, если не видишь доску вцелом. Зачем ему сдался центр? Казалось, высадка в эту местность и была целью всей игры. Миюки тяжело вздохнул. В такие моменты он начинал себя накручивать, придумывать то, чего не было, шарахаться от каждой тени и сбавлять темп. Казалось, противник что-то задумал, раз столь мастерски и настырно рвётся влобовую. И его нужно остановить, пока не стало поздно. А на деле это сплошная провокация без намёка на выгоду. Терять фигуры из-за такой подставы прямо очень обидно. Но других противников не находилось. Приставки навевали скуку, а абсолютно все, кроме капитана, тащились от них, что дети малые. Миюки переставил слона, разгоняя генеральскую компашку. Ему прямо сейчас стоило решить, как он завладеет королём, иначе вся игра пройдёт впустую. Учитывая мансы противника, нужно было идти боком. Свою уязвимую фигуру при этом не оголить. Значит, сторону придётся выбрать заранее, подготовить расстановку и двумя-тремя прыжками завершить построение. А значит, короля заранее увести в угол. Можно ли делать вид, что он испугался? Игра поглощала, но всего на несколько мгновений, когда решалось, кто же копнул глубже, кто развернулся удачней. А затем приходилось просто доигрывать, когда одна сторона цепляется за шансы, а вторая отсекает ей эти возможности. Примерно как и в бейсболе. Бэттери готовит план, пытается заманить, обмануть отбивающего. А тот либо прорывается, наплевав на их трюки, либо хитрит сам. И, как правило, в реальной игре арсенал часто бывал неравным.