Судьба?

- Се Юй Чень, глава девятой семьи, - У Се поднял голову и посмотрел на мужчину. Ему потребовалось время, чтобы мысли прояснились, и он смог трезво оценить ситуацию. В Цзюмэй было не так много людей, кто в открытую решил бы нападать на кого-то. Да и о том, что он подобрал цилиня знали многие. И никто в здравой голове не решился бы в открытую напасть. Всё же за У Се стояла не семья У, а его друзья, которые были ещё опаснее, чем сам Наивняшка. Чего только стоил один загадочный «Сяогэ», который появлялся в гробнице будто бы из воздуха, а после исчезал. Но каждый раз защищал только У Се и Ван Юэбаня. А остальных он мог и вовсе побить, при этом совершенно не изменившись в лице. Никто, кроме Се Юй Ченя, главы девятой семьи, возомнившего себя всемогущим. Вот кто поистине не ведает страха и водится с наёмниками. О том, как он решает все вопросы, ходят слухи, которые медленно и верно превращаются в легенды. - Я уж думал, ты меня не вспомнишь, - мужчина усмехнулся, подходя к У Се и присаживаясь, чтоб можно было говорить, находясь на одном уровне. - Спасибо Чень И. Мальчишка проследил за тобой, но был весьма недоволен тем, что какой-то парень заступился за тебя. - Зачем тебе цилинь? - У Се не сводил взгляда с человека, напротив. Перейти на неофициальное обращение казалось правильным решением. Обманчивый призрак доверия. Они не были близки и знали друг о друге лишь в теории. Да и будь у Наивняшки выбор, он бы никогда не примкнул к этому человеку. Слишком коварный. Слишком непредсказуемый. Слишком опасный. - Существует легенда о снадобье, способном оживить мёртвых. Не так давно мне в руки попал один трактат. В нём говорится об одной гробнице, где спрятано это снадобье. Но, чтобы его получить, нужна кровь цилиня. Или того, кто связан с ним. Ты отказываешься призывать цилиня. Значит придется пойти со мной. Зверёныш слушается только тебя. Юй Чень готов был поставить на кон все, лишь бы отыскать это снадобье. Он готов был принести в жертву не одного человека. Жизни других для него не имели значения. Он уверенно будет двигаться к своей цели и, если потребуется, пойдет по головам тех, кто станет препятствовать ему. - Я не стану звать цилиня, - У Се отрицательно качнул головой. - Зачем оно тебе? - Хочу оживить одного человека, который способен поставить всех на место. Чжан Ци Шань. Его власть была безграничной, - Се Юй Чень, поднявшись, направился к столу. - Семья У, как ты и сказал, не станет тебя искать и вмешиваться в дела. Никому не найти тебя. Ведь кто станет беспокоится о таком ничтожестве, как ты? От таких слов стало больно. Пусть о нём и не станут беспокоится родные, но один друг, которому он небезразличен, все же есть. Ван Юэбань. Он не станет сидеть сложа руки. Да и Чжан Цилин тоже не станет оставаться в стороне. Вот только впутывать их во все эти разборки не хотелось. - Как я уже говорил, мой мальчик не будет питаться консервами. Ему нужны свежие фрукты и овощи. Да и без врача мы никуда не пойдём. - Тебе следует подумать, как следует, - Се Юй Чень расплылся в кривой усмешке. - Жизнь этого зверёныша зависит от тебя. Последуешь со мной и придется пожертвовать только его кровью. А откажешься идти - накачаю его наркотиками. И ты в одночасье потеряешь того, из-за кого оказался выгнанным из дома. - Тогда, - У Се прикрыл глаза. - Я возьму с собой двух людей. Ван Юэбаня, своего друга. И... Чжан Цилина, нашего нового работника. Откуда мне знать, не подмешают нам кто-то из твоих людей отраву. Наивняшка вслушивался в каждый звук. Он чувствовал, что Пан Цзы и Цилин где-то рядом. Уж слишком сильная у них была дружественная связь. Они остро ощущали друг друга. «Наивняш, ты здесь?» - раздался приглушенный стук. У Се, сидящий около стены, головой отстучал короткое: «Да» Они умели общаться при помощи азбуки Морзе. Их никто не понимал. Ведь даже привычную азбуку они умудрились превратить в особый шифр. То, что было известно лишь им троим. «Сейчас будет громко. Приготовься», - послышалось ответное откуда-то сбоку. А следом грянул взрыв, от которого заложило уши. Взрывной волной У Се отбросило на деревянные ящики. Он успел только сжаться и укрыть от обломков А-Луна. - Наивняш! – к парню подлетел Ван Юэбань. Пыль от взрыва попала в нос и дышать было сложно. У Се смог лишь осторожно вытащить цилиня из кармана своей толстовки и передать другу. - Толстяк, - реакция была немного заторможенной. – Позаботься… Голова трещала от грохота и, не в силах ей сопротивляться, У Се провалился в забытье, тряпичной куклой рухнув на пол. В последний момент его успел придержать Цилин, метнувшийся к друзьям. Юэбань, держа на руках пищащего зверька, с тревогой поглядывал на потерявшего сознание друга. - Нужно убираться отсюда. Только осторожно, - Пан Цзы глянул на Цилина, от которого так и разило желанием прикончить всех, навредивших. Чжан придерживал парня, стараясь не сильно сдавливать в своих руках. Уж слишком хрупким тот казался. Да и усмирить внутреннего зверя, свою вторую сущность, было сложно. - Куда? - единственное, что смог произнести Цилин, не сводя взгляда с побледневшего лица У Се. На руки Чжана, пачкая их, капала кровь, стекая по вискам и волосам Наивняшки. - У него серьёзные повреждения. Он может истечь кровью раньше, чем сюда приедет скорая, - Пан Цзы, держа А-Луна на руках, кое как стянул свою куртку и расстелил её на полу. – Клади его. Нужно попробовать остановить кровь. Осторожно уложив Наивняшку на куртку, парень прикрыл глаза, напрягая память, которая в последнее время сильно его подводила. Да и не мудрено. Он же столько живёт на этом свете! Из-за того, что его сына воспитывал У Се, он не мог предпринимать активных действий. Навредить другу и ещё сильнее усугубить его отношения с Цзюмэй Цилин не хотел. Но, если бы знал, что всё так обернётся, то постарался бы отыскать жену значительно раньше и забрать от нее их общего ребёнка. Тогда бы его друзья не оказались втянуты во всё это. - Больно, - захныкал У Се, перекатываясь на спину и сжимаясь в комок. Он обхватил себя руками, стараясь унять блуждающую боль. - Переверни его на спину и прижми руки к полу, - открывая глаза, произнёс Цилин. Его голос был резок и груб. Он больше походил на рычание, справится с которым становилось всё труднее. Внутренний зверь рвался наружу, желая защитить друзей. - Живее. Опустившись на пол, Чжан прижал ноги У Се собственным весом, сев ему на колени. Ослабив всё, что могло давить и причинять дискомфорт, Цилин выдохнул. Он старался быть осторожным, чтоб не усугубить ситуацию ещё сильнее. Пан Цзы опустил цилиня на пол и пристроился рядом с ним и У Се. А-Лун, испуганно скулящий, жался к Юэбаню. Эти люди не казались ему страшными. Они, ведь, не навредят его защитнику? - Что ты собрался делать? - прижав руки У Се к полу, обеспокоенно спросил Толстяк, то и дело поглядывая на беспокойно цокающего копытцами о пол цилиня. - Тише, - рыкнул на него Чжан, кладя руки на грудь друга и прикрывая глаза. Призвав на помощь весь свой опыт, все свои знания, Цилин медленно начал вливать свою энергию в У Се. Следовало попытаться восстановить жизненный баланс и, хотя бы немного подлечить. Он не был уверен, что поступает правильно. Но поделится собственной силой и хоть как-то наладить жизненный баланс, считал необходимым. У Се брыкался, стараясь высвободиться. Вряд ли он осознавал, что творил. Боль застилала разум, не давая прийти в сознание и здраво оценить ситуацию. Пан Цзы удерживая друга в горизонтальном положении, поглядывал то на Цилина, то на А-Луна. На красивом лице Чжана отражалось беспокойство, а губу беззвучно шептали слова. Но вот какие - оставалось для Толстяка загадкой. - Клиника «Восточное Солнце», врач Чжан Ри Шань. Нам нужно к нему, как можно скорее. Я смог лишь немного помочь ему. Но с ранами на голове мне не справиться, да и нужно чтоб его осмотрел знающий медицину человек, - когда У Се перестал метаться, произнёс Цилин. Он выглядел уставшим. Будто бы пробежал километров сто, не меньше. - Сяогэ, кто ты такой? - Юэбань с тревогой посмотрел на своего друга. - Что ты только что делал? - Если не поторопимся, то ему может стать ещё хуже. Я не врач, - нетерпеливо поторопил Чжан. – И… я потом тебе всё объясню. Он не хотел, чтоб посторонние слышали о том, кто же он на самом деле. Он доверил воспитание сына двум своим друзьям. Да, и… ему доверяли, как человеку, а не как зверю. А что, если, не оправдает ожиданий и разочарует их всех? Не хотелось, чтоб его прогнали из-за того, что является цилинем. У него был свой дом. Но возвращаться в пустое и одинокое место не хотелось совсем. Ему больше нравилось соседствовать с друзьями, где храп Ван Юэбаня сотрясал стены и не давал сосредоточиться, а У Се пол ночи шастал к холодильнику, топая как стадо слонов. Он продолжал надеяться на то, что их с А-Луном, таких не похожих на обычных людей, смогут принять и не испугаются. Цилин хотел, чтобы у его сына было радостное детство и, чтобы он не пережил и малой части всех бед, постигших самого Чжана. И, чтобы не познал боль от одиночества… Пустота вокруг казалась реальной. У Се огляделся. Под ногами ровная поверхность, отражающая небо над ним. Ему казалось, что он стоит на гладком-гладком стекле. И, куда не глянь – голубое небо и белые облака. Они были по всюду. Но совсем не скрашивали то одиночество и пустоту, которые он ощущал. - А ты красивый, - детский голос заставил Наивняшку обернуться. Перед ним стояла девочка лет пяти. С двумя черными косичками и разноцветными глазами. Один её глаз был карим, а второй настолько темным, что казался черным. И вокруг второго зрачка тянулась золотистая кромка. Простенькое платье в цветочек и сандале завершали образ. - Кто ты? – У Се смотрел на ребенка, пытаясь понять, как же она оказалась здесь. - Янь Ли, - представилась девчонка. – Ты красивый. «Красивый?», - мысленно переспросил У Се. Он готов был рассмеяться с этого слова. Он никогда не считал себя красивым или особенным. Внешность, как у большинства людей. Каштановые волосы, у корней приобретающие более темный оттенок. - И как же ты оказалась здесь, Янь Ли? – Наивняшка присел, чтобы быть на одном уровне с ребенком. - Папа не знает обо мне, - девочка склонила голову на бок, прикрывая карий глаз. – Мама сильно навредила брату. Я хочу к нему и папе. - Брату? - У Се задумался, пытаясь осознать услышанное. Когда до него дошел смысл сказанных девочкой слов, он медленно произнёс, - кто твоя мама? Как мне тебя найти? - Папа не знает обо мне, - повторила Янь Ли, прежде чем исчезнуть. У Се, выпрямившись, оглядывался по сторонам. Откуда в этой пустоте было взяться ребенку? Единственный ребёнок, которого он знал – А-Лун, его маленький цилинь. Но… Цилин же говорил, что является полукровкой! Нужно как можно скорее поговорить об этом с Цилином. Он же так и не спросил у него о том, на ком Чжан был женат. У него было всего несколько догадок о матери А-Луна. Но сейчас хотелось узнать больше. У Се помнил, как отец пытался заставить его отказаться от цилиня и отправить его вон. Молодой человек тогда сильно разругался с родственниками. У Эрбай, силой притащивший его к психиатру, пытался заставить подписать бумаги, ссылаясь на то, что племянник болен и ему требуется срочное лечение и изолирование от всего мира. У Се тогда разгромил весь кабинет врача и свалил домой за вещами. И после того скандального случая вся семья У, кроме бабули, пыталась заставить его повторно сходить в клинику и пройти обследование. Но он вновь отказался. Упёрся, что этот маленький цилинь ни в чём не виноват и он, У Се, не откажется от него. Мысль о том, чтобы избавиться от А-Луна казалась Наивняшке мерзкой. Если после всех трудностей, он потеряет своего подопечного, то вряд ли сможет задержаться в этом мире надолго. - Наивняш! У Се огляделся, пытаясь понять, кто же его зовет, но так и не смог никого найти. Правую щеку обожгло. Не сильно, но ощутимо. Кто-то пытался привести его в сознание, похлопывая по лицу. Но он же в сознании. Или нет?.. Будто вынырнув на поверхность из толщи воды – У Се распахнул глаза, судорожно пытаясь сделать вдох и успокоить бешено колотящееся сердце. Он невидящем взглядом уставился на Ван Юэбаня, пытаясь проморгаться и вернуть зрению четкость. Он чувствовал, как с ног ушла приятная тяжесть. Но, вот, голова продолжала трещать и расскалываться. - Нам нужно поторопится, - в сознание врезался смутно знакомый голос. - Хорошо, – Толстяк, оторвавшись от изучения бледного друга, поднялся, беря на руки А-Луна, который перестал так сильно пищать. Только поскуливал тихонечко. – Сяогэ, ты обязательно расскажешь нам, кем являешься. - А разве имеет значение, кто я такой? – вопросом на вопрос ответил Цилин, поднимаясь с пола. – Если продолжишь препираться, то всё может повторится. Думаю, он не скажет нам спасибо, если с его ногами что-то произойдёт, и он не сможет ходить. - Никто никуда не пойдёт, - У Се поморщился от резкого голоса. Жаль, что от взрыва Се Юй Ченя не завалило металлической конструкцией ангара. - Не сдох? – Толстяк сплюнул, выругавшись при этом весьма непечатно. - Он никуда не пойдёт, пока не примет решение. Или он призывает цилиня, или спускается вместе со мной в гробницу, - прошипел Юй Чень, вытаскивая пистолет из-за пояса и снимая с предохранителя. Он переводил прицел с У Се на А-Луна и обратно, выбирая, кого пристрелить первым. - Нет, - слабо выдохнул Наивняшка, пытаясь подняться на ноги. – Я не стану звать цилиня, чтоб ты над ним издевался. Никогда. Он не должен мучится ради твоей собственной выгоды. И, тем более, я не позволю тебе навредить А-Луну. Чжан обернувшись и едва успев подхватить, обеспокоенно смотрел на вновь потерявшего сознание друга. Он серьезно? Ставит жизнь своего малоизвестного и скрытного друга выше своей? Вот что за дурачок то такой! Он ведь мог позвать его и не мучится. Предоставить возможность другим избавится от такой проблемы. - Ты всё слышал? – Юэбань, глянул на Се Юй Ченя, закрывая собой вновь отключившегося друга и пряча зверька в своих руках - Отвези их в клинику Ри Шаня. Я разберусь с ним, - Цилин, развернув Толстяка, взглядом указал на У Се и цилиня. Этим троим не нужно знать о кровавых методах его расправы над другими. - Не марай руки кровью. Наивняш расстроится, - предупредил Пан Цзы, придерживая У Се за плечи и раздумывая над тем, как доставить их двоих до машины. – И не убивай его. Се Юй Чень является главой одной из девяти семей. Он довольно влиятельный. Цилин кивнул. Нет так нет. Что ж. Разберется с мужчиной так, чтобы тот остался жив, но у него навсегда отпало бы желание хоть как-то вредить У Се. Если бы не просьба Пан Цзы и переживания самого Наивняшки, он бы устроил тут настоящую кровавую расправу, изуродовав тела выживших от взрыва людей так, чтобы их никто не смог опознать. Но придётся сдерживать. Он ведь пообещал.