Рецепты доктора Моро

Одержим победу, К тебе я приеду На горячем вороном коне. Алатская народная песня

      — Рича-а-ард!       Ворота замка в связи с темным временем суток им открывали неохотно настолько, что герцогу Окделлу пришлось выехать вперёд и гаркнуть на сторожа. Зато стоило миновать ворота, как сразу две девицы ринулись к нему с восторженным воем. Иоланта и Айрис повисли на парне, не сводя с него восторженных глаз. Впрочем, виснуть вдвоем оказалось неудобным, и умненькая Айрис Окделл оставила брата на попечение почти невесты, а сама быстренько осведомилась состоянием матери. Та мирно похрапывала, рискуя этими богатырским звуками спровоцировать землетрясение. Убедившись в целости герцогини, любящая дочь без малейшего зазрения совести кинулась на герцога Алву, дабы выразить свою искреннюю признательность и безграничный восторг.       — Ну, что вы, сударыня, — вяло отбивался Алва, которого от крепких и вовсе не сестринских объятий уберегло лишь то, что он сидел в седле, а Айрис стояла на земле.       Надо ли говорить, что спрыгивать с коня герцог не торопился. На помощь ему попытался прийти принц Альдо, решивший, что его невеста несколько перешла рамки приличия.       — Трус, — походя бросила через плечо та и вновь обратилась к Алве. — Дикон исполнял сыновний долг. Вы же, герцог, явили беспримерный образец истинного рыцарства!       — Почему же беспримерный? Нас была едва ли не дюжина.       Моро тихонечко, по шажочку сдавал назад, чтобы, образовав небольшой оперативный простор, жалобно заржать: в конюшню хочу, мол, сил моих конских нет как. Вспомнившая о том, что "бедный Морик" страх чего натерпелся во время происшествия, Айрис отступлению в конюшню препятствовать не стала.       В деннике кто-то был. Хотя тут Моро лукавил. Безбашенного быка-невепря он сразу признал.       — Ну, вы, брат, даёте! Вся потусторонь на ушах!       — Все так хорошо или так плохо?       — Да как тебе сказать. Неожиданно все как-то. В колодцах наблюдается активное кипение говн, но наружу оно не выплёскивается и вроде бы даже осело. Короче, реакция есть, но какая именно, будет понятно к утру.       — Советуешь спать вполглаза?       — В целом, да. Если что, я заскочу. Ты того... В случае чего за девчонками местными присмотри. Братец-то у них не орёл. А в суматохе всяко получиться может. Хорошо, что мамаша дрыхнет по пьяни. Ее бесчувственную вытаскивать будет куда как проще, мешать спасению не сможет.       — Все так серьезно?       — Говорю же, напряжение плит под замком колоссальное, а тут в колодцах бурлит и пенится. Того гляди, без всякого проклятья само собой рванет.       — Ты чего так распереживался?       — А ты не понимаешь? Сам, небось, о своем человеке заботишься как можешь, хоть он тебя просто за деньги купил. А я за Окделлами присматривать поставлен.       Невепрь обиженно копнул копытом пол и удалился. Остаток ночи выдался странным. Тревожным, но не таким, как в Олларии во время беспорядков. Может, просто невепрь оказался очень ярким рассказчиком, но Моро чудилась мелкая дрожь под полом, да и порывы ветра на улице были странными: внезапно меняющими силу и направление. Только с невепрем общался один Моро, а не спала вся конюшня. Значит, не фантазии. Невепрь вернулся, уже когда солнце начало выбираться из-за гор.       — Учудили — так учудили! Слов нет, одни эмоции!       — Что?! — встрепенулся задремавший-таки на рассвете Моро.       — Зелень словно в модный ватерклозет спустили. Чтобы из-за спасения мелочной бабы... Куда катится мир?       — А подробнее?       — А подробнее пастухи расскажут. Скоро уж прибегут.       И верно. Часа не прошло, как на дворе поднялся страшный переполох. О-о-о, эти парни не иначе как, пася стада на соседних горах, меж собой переговариваются. Глотки просто луженые. Они своим ором даже герцогиню разбудить ухитрились. Та появилась, икая и пошатываясь. Впрочем, бледность и нездоровый вид очень даже соответствовали обстановке. Пастухи же сообщили о том, что не далее как ночью в соседней долине произошел разлом, и некая скала Высокая превратилась в яму глубокую, которая стремительно превращается в одноименное озеро.       — Сын мой, вы должны все проверить лично, — нетвердо провозгласила Мирабелла Окделл, величественным жестом указав направление движения.       Она с утра с Бонифацием уже причастилась, что ли? Только Ричард мудро решил не обострять и распорядился седлать коней. Поехал, естественно, не один. Герцог Алва, естественно, присоединился и поехал, естественно же, на Моро. А вообще любопытствующих набрался целый караван. При этом Иоланта провожала Дикона до ворот, кротко идя у его стремени. Айрис же подбежала к Монсеньору.       — Сударь, я верю, вы сумеете помочь пострадавшим, если таковые найдутся.       Она о чем? Какие пострадавшие могут найтись после обрушения скалы? Ох, неспроста она это. Моро грозно посмотрел на девицу — не балуй, мол — и поспешил к выходу.       Озеро наполнялось стремительно. До места природного катаклизма они добрались раньше полудня, а их взорам открылось уже порядочное водное зеркало. Мутное и неспокойное, но с явным намеком на будущую изумрудную гладь.       — Сюда бы карпа запустить... — восхитился увиденным Енниоль.       — Лучше форель, — не согласился с ним Манрик.       — Форелевая ферма. А на берегу — трактир с меню из рыбных блюд для путешественников, приехавших полюбоваться видами.       — Трактир — это хорошо, но мелко. Тут рыбзаводик надо ставить. Фельсенбург рассказывал, в Дриксен научились делать нержавеющие жестяные банки, в которых закрывают рыбу на длительное хранение.        — Рыбу? Баловство. В банки тушёнку закручивать надо. В армии такое с руками оторвут.       — Вам, Енниоль, голову оторвут за жульничество с военными поставками, — строго покачал головой Манрик, но пометочку в записной книжке сделал.       — Почему сразу жульничество? — обиделся гоган.       Алва чуть тронул повод, отводя Моро в сторону. Слушать про тушёнку в жестяных банках, пусть и для армии, ему показалось неинтересным. Воин Заката тронулся следом.       — Похоже, раттонам не получится вырваться в мир и на этот раз... — задумчиво заговорил он.       — Так просто?       — Я бы сказал, комплексно. В последние месяцы в вашем мире могло, но не разыгралось сразу несколько войн. Куча сильных мира сего проявили не всегда им свойственное здравомыслие. Вчерашнее безумие — это так, марципан на торте. Впрочем, на время Излома вам следует оставаться крайне сдержанными и осторожными.       — А вы? Возвращаетесь на свою битву?       — Попробую. После возвращения памяти о моем человеческом прошлом я ни в чем не уверен.       — Прелестно... Думаю, стоит попробовать, и чем скорее, тем лучше. Видите ли, не хочу показаться невежливым, но ещё один Ракан спокойствия стране не добавляет.       Гость тронул коня прочь, постепенно переходя с рыси на все ускоряющийся галоп. Только Моро не отставал. Интересно же посмотреть, как работает портал между мирами. Судя по тому, что Монсеньор не возражал, не одному Моро интересно стало. Только портал все не открывался, а бежать вторым за очевидно более медленной лошадью мориску воспитание не позволяло.       Дорога сделалась чуть шире, и Моро пошел на обгон. Когда он поравнялся с конем Ракана, то показалось, будто контуры всадника и лошади стали чуть размытыми, а движения — замедленными. Но это длилось всего секунду. Спустя которую в ноздри ударил морозный воздух, а под копытами хрустнул ледок.       Они, не сговариваясь, сбавили скорость. Лесополоса не то чтобы сильно буреломом завалена, но по корням часто посаженных деревьев сильно не разбежишься. А за лесополосой через неширокую полосу луга виднелись красные крыши облюбованного Арсеном Морозовым КСК, а сам Арсен Русланович на Белке рядом с Орликом под папашей спасённого им оболтуса. Благодарный "дачник" не иначе как не только выкупил якута, так ещё и выгуливает лично. Держится верхом он пока так себе, поэтому проблемой его удержания в седле озабочены все: и он сам, и доктор Морозов, и обе лошади. В общем, на чужих странно одетых всадников никто внимания не обратил. У Моро же чуть слеза от умиления не выкатилась.       — Это не Кэртиана? — уточнил очевидное Алва.       — Это Земля. Один из миров Ожерелья.       Ракан пустил коня в галоп, и Моро опять пришлось его обгонять. И опять, стоило мориску уйти на полкорпуса вперёд, как мир потерял четкость, а под копытами оказалась фиолетовая трава. С оранжевым небом сочеталось как-то не очень. Постмодерн в чистом виде. Ракану тоже не понравилось, и задерживаться здесь они не стали.       А вот эту башенку в закатном золоте Моро уже видел, когда по небу летел. Ох, он и не заметил, что опять. Стойте! Да стойте же вы! Это же попадос конкретный! Ну, приземлились они на башню, а стартовать-то теперь как? Моро так понял, что барьер между мирами только с разгона преодолеть можно. А где разгоняться на небольшой площадке? Или по наверняка неимоверно крутой лестнице вниз спускаться прикажете? Нет, на двух-то ногах оно ничего. Вот вы попробуйте на четырех!       Только на возмущённое ржание Моро никто не отреагировал. Монсеньор озадаченно смотрел на своего спутника, который буквально остолбенел он изумления. Того гляди, за сердце хвататься начнет или в обморок отправится.       — Это... Это же Этерна. Только разрушенная. Здесь был пост наблюдения. Там, — Ринальди указал на пламя полыхающего на полнеба заката, — идёт вечная битва. Внизу были залы для пиров и отдыха, а вокруг — парк.       — Парка нету, — констатировал Алва, свесившись вниз. — Этерна — это ещё один мир Ожерелья?       — Нет. Этерна — это цитадель, из которой мы защищали все миры Ожерелья, возвращаясь сюда для отдыха и пополнения сил. Но некоторое время назад она исчезла при невыясненных обстоятельствах. Мы даже попасть сюда не могли.       — То есть остались без снабжения?       — В целом, да. Хотя в снаряжении мы не особенно нуждаемся. А вот новые воины... Да и без ощущения тыла за спиной мы стали слишком одинокими.       — Прелестно. А я уж поверил, что с раттонами мы разобрались.       — Это битва не с раттонами. Там твари из иного измерения. Мне сложно это объяснить, но это нечто совершенно иное и чуждое любому миру Ожерелья. Это Хаос во плоти.       — Час от часу не легче, короче.       — Это не ваша битва.       — Посмотрим.       И так это у Монсеньора многозначительно получилось, что Моро аж загордился своим Человеком. Что не помешало ему заинтересоваться лужей посреди площадки. Пить после скачки рановато, но проверить чистоту воды можно.       Из воды на коня смотрела девица. Нахально улыбалась, при этом фривольно поправляла хвостовым плавником подмокшие перья крыла. "Птице-рыбо-дура", подумал про себя Моро.       — Сам дурак непарнокопытный! — обиделась та.       — Ты как тут очутилась? — примирительно поинтересовался Моро, решивший, что спрашивать у дамы, кто она вообще такая, будет невежливо.       — Здесь ночью прошел ливень. Теперь я могу здесь появляться.       — Эй, мальчики! Я там вам новенького привела. Встречайте!       Птице-рыбо-дура капризно ударила хвостом по поверхности воды. Как она там помещается? Лужа мелкая совсем. С пространством тут точно что-то не то. Алва и Ракан обернулись на голос. Моро же прислушался к торопливым шагам снизу. На площадку действительно кто-то поднимался. Альдо Ракан? Вот уж кого Моро не ожидал здесь увидеть. Крайняя степень удивления посетила не только лицо Моро, но и физиономии его спутников, от чего птице-рыбо-дура предпочла объясниться.       — Что есть — то есть. Другого не приходило. Все вопросы к тому, кто его в портал завел. Моё же дело доставить из пункта А в пункт Б. К доставке претензии есть? Нет? Получите нового Стража Заката. Все! Тема закрыта!       — Он хоть меч в руках держать умеет? — скептически осмотрел нового товарища Ринальди.       — Меч — точно нет. Шпаге его Робер Эпинэ учил вроде бы. Но, кажется, без особых успехов.       — Что за тон вы себе позволяете, герцог Алва! — обиженно завопил принц.       — Вы помните мое имя?       — Вы пьяны, герцог? Или решили записать меня в безумцы? Спешу вас разочаровать: я и свое имя помню!       — Представьтесь, молодой человек, — задумчиво, но жёстко потребовал Ринальди.       — Альдо Ракан, к вашим услугам.       По всему выходило, принц намеревался ещё много чего наговорить. Но не судьба. На площадку выскочили сразу несколько воинов со старинными, как у Ринальди, мечами. Это были очень разные люди. Ценителям расового многообразия особенно понравился бы зеленокожий лысый субъект со светлыми, почти белыми глазами. Не иначе уроженец мира фиолетовой травы. Но было у них у всех нечто общее. Нечто, что нельзя не заметить и невозможно сформулировать. Это же нечто появилось и у Альдо.       Только пока всем было не до него. Похоже, не только у Ринальди, но и у всех его коллег возможность попасть в Этерну вновь появилась только что. Вот они отряд на разведку и снарядили. Только разведчики сильно убивались по состоянию помещения и отсутствию персонала. Мол, где ж пиры закатывать и юных дев принимать?       — Какие пиры? Тут взвод стрелков толком не разместится.       За неимением иных собеседников Алва обратился к Моро. Тот не был бы столь категоричен: потусторонь — она и есть потусторонь, четвертое измерение и все такое прочее. Дабы донести эту мысль до своего Человека, Моро шевельнул ушами и потянулся к луже с птице-рыбо-девой. Та глупо хихикнула и помахала ручкой заметившему ее Алве.       — Привет, красавчик. Куда прибыть изволите?       — Вы, сударыня, тут паромщицей служите?       Сударыня вновь хихикнула и уж совсем бесстыдно вильнула хвостом.       — Хочешь на золотой пляж Лазурного моря в лучах заката?       — Вы в любой водоем отсюда можете? — Алва оставался галантно-невозмутимым.       — Хочешь проверить?       — Хочу в Надор.       Алва вскочил в седло, а птице-рыбо-дура взмахнула крыльями, да и сиганула ему в объятья. В смысле, плюхнулась перед ним в седло, а уж чтоб она на землю не грохнулась, Монсеньор приобнял. Судя по радостному повизгиванию, рука прямехонько на всякие интересные девины места легла. Моро же, не дожидаясь, команды, шагнул в лужу.       Нет, моментально в новом надорское озере они не вынырнули. Пришлось довольно долго плыть в густом как молоко тумане. Моро уж из сил выбиваться начал. И мысленно намекать пернато-чешуйчатой заразе на то, что рождённый бегать плывет не очень. Самое обидное: он практически уверен, что путь мог занять пару секунд, но птице-рыбо-дуре понравилось в объятиях герцога Алвы.       Вынырнули наконец.       — Прав Шнееталь: с Талигом воевать совершено невозможно. Они везде. Я уже боюсь в нужник заходить: заглянешь в очко, а оттуда ваш Моро выглядывает.       Впрочем, несмотря на сомнительность комплимента, подоспевший первым Фельсенбург подхватил обессиленного Моро под уздцы и накинул на мокрого коня собственный плащ. Очень кстати. Вечер в Надоре оказался прохладным.       А вышли они ни в каком не в озере. Вынырнули в практически такой же, как в Этерне, луже внутри странного склепа. Так что замечание дриксенца следует признать пусть и едким, но не лишенным здравого смысла.       Надо сказать, осматривающего склеп народа оказалось на удивление много. Командовал тут Левий. Он и рассказал о том, как осмотревший странное сооружение супрем ничего подозрительного в нем не обнаружил, но заходить внутрь, памятуя о делах мистических, без лиц духовных не рискнул. Жизнь показала, что был совершено прав. Потому что вслед за Левием увязался и окончательно разругавшийся с невестой Альдо. Самоуверенному молодому человеку слушать версии людей опытных быстро наскучило, и он без спросу полез внутрь.       — Дальнейшее мы с господином супремом видели своими глазами, но вмешаться просто не успели. Когда Альдо Ракан оказался вон на той светлой плите, сверху, кажется, с вон того завитка, ударила молния. На миг все озарилось мертвенно белым светом. Нам показалось, что на молодом Ракане появились доспехи, а в руках — меч. Но мы вынужденно зажмурились. А когда открыли глаза, то дезориентированный юноша уже падал в вон то углубление с дождевой водой. Там глубина — от силы локоть. Но тело словно в омут провалилось. Только огромный рыбий хвост по воде ударил.       Левий выразительно посмотрел на птице-рыбо-дуру, которая опять сидела на ручках. Только теперь у Робера Эпинэ. Мало того, обиженно напоминала Иноходцу о горячих ночах, проведенных вместе в Агарисе.       — Но там ты была без хвоста... — вяло отнекивался Робер.       В общем, Моро понял, что вся эта мистика ему надоела. Он хочет овса и в денник. ***       Высушенный, вычищенный и накормленный Моро даже вздремнуть успел часок. Потом его позвали на военный совет. Несмотря на поздний час и совсем не летнюю погоду, люди собрались на улице. Это чтобы Моро удобнее слушать было? Мелочь, а приятно.       — Итак, если обобщить все нам известное, то получается следующее, — начал доклад Левий. — Проблему так называемой "зелени" или демонов человеческого порока — раттонов — можно решить без всякой мистики: праведной жизнью согласно заповедей Создателя. И лишь в крайних случаях в Излом или за особо тяжкие грехи требуется подвиг бескорыстия и самопожертвования. Иное же дело — ранее нам неведомая Этерна. Те, кого мать-церковь считает демонами, очевидно, не справились с защитой мира от вторжения. Значит ли это, что Создатель в безмерной милости своей дал нам знать об этой опасности, дабы люди смогли взять на себя дело защиты мира сего? Вот о чем нам следует думать прежде всего.       — Да чего тут думать? — фыркнул Манрик. — То есть, я хотел сказать, над этим пусть святые отцы думают. Нам же смету ремонта этой самой Этерны составлять надо. Банкетный зал — дело десятое, а вот ремонт стен и новое вооружение просчитать надо.       — Как вы это доставлять собираетесь? — несколько опешил от столь приземленного взгляда на вдруг открывшуюся тайну мироздания Ричард. — Этерна же лежит за пределами нашего мира!       — Во-первых, можно на Моро возить. Я так понял, конь у господина Первого маршала слегка не от мира сего, Значит, справится.       У него несколько раз получилось пересечь грань межмирья, что есть — то есть, но понятия не имеет, как это сделать осознанно, Моро заржал как можно жалобней, привлекая внимание к этой несостыковке. Только Манрик его не так понял.       — Не волнуйся, парень, никто тебя в обозного тяжеловоза превращать не собирается. Ты дорогу обозам прокладывать будешь.       — Не торопитесь, Леопольд. Технику переходов ещё отрабатывать и отрабатывать, — куда точнее понял беспокойство своего коня Алва.       — Так нам и смету ещё составлять и составлять, — и бровью не повел Манрик. — Кроме того, я сказал "во-первых". Во-вторых, у нас есть уже отработанная техника: по воде. Сударыня не откажет нам в этой маленькой любезности?       Тессорий галантно поклонился все ещё сидящей рука об руку с Иноходцем птице-рыбо-дуре, которая, правда, избавилась от хвоста и прикидывались приличной женщиной, к которой все обращались Лауренсия.       — Не откажет. Если в этой вашей Этерне будет хоть одна лужа.       — Лужу надо обеспечить.       — Не мешало бы связаться с Альдо, — предложил Робер. — Воин из него никакой, а вот комендант крепости — почему бы и нет.       — Как он вообще стражем Заката оказался? — фыркнул Савиньяк.       — Случайно, надо думать. Склеп — это вовсе не склеп, а древнее место посвящения в бессмертные воины. Заблокированное после бегства демонов из Этерны. Но появление Ринальди Ракана открыло вход. Повторное прохождение ритуала вернуло некогда потерянную память. А по дурости залезшего туда же Альдо сделало воином Заката.       — Значит, теперь в Этерне появятся новые защитники?! — аж подпрыгнул Арно, уже видящий себя несущимися в Закат с обнаженным мечом.       — Не торопитесь с выводами, сын мой, — осадил его Левий. — Все случайности — не случайны. Они — промысел Создателя, смысл которого нами не понят. Если будет на то воля Его, то нам придется заново учиться пользоваться и путями между мирами, и аппаратом посвящения в стражей, и, видимо, еще многому другому. Но вначале доказать, что люди достойны этого знания.       Обсуждение продолжилось. Но вскоре Алва тихонько тронул Моро за холку.       — Пойдем, зайчик. Невысыхающую лужу в Этерне надо обеспечить.       К найери Лауренсии Монсеньор словами не обращался. Подмигнул просто. Но та все поняла и тихо выскользнула следом. Даже помогла оседлать Моро, пока Алва наполнял походные бурдюки водой.       — Хватит. Я сумею сделать так, чтобы лужа не пересыхала. А потом комендант очистит бассейн нижнего фонтана, — оценила Лауренсия усилия герцога.       — Тогда садись, — позвал ее уже оказавшийся в седле Алва.       Та молча взмахнула вновь появившимися крыльями и к вящему неудовольствию и Моро, и Алвы устроилась в седле перед ним, свесив на плечо мориска холодный и жёсткий рыбий хвост.       "Тиной воняет", — отметил про себя Моро, направляясь к поилке. Лезть в нее ногами некультурно и негигиенично. Но использовать в качестве портала колодец совсем не хотелось.       На конское неудовольствие Лауренсия внимания не обратила, а на тяжёлый вздох Алвы ответить соизволила.       — Я девушка честная. Лапать меня только за рыбий хвост можешь. Если захочешь.       — Все понял, сударыня. Моро, трогай.       На сей раз доплыли в три гребка. Этерна встретила их не вполне обычно. По-прежнему закат пылал пламенем вечной битвы. Но теперь и на востоке появилась узкая полоска света. Восход уже близко. КОНЕЦ