Рецепты доктора Моро

Я вернусь домой На закате дня Обниму жену, Напою коня. Дриксенская народная песня

      Вдовствующая герцогиня Надора Мирабелла Окделл стояла у ворот, накинув на плечи серую и очень вкусную (побитую молью) шаль, и сходить с места не собиралась. Стояние это напоминало скорее заслон, чем радушный прием. Гости обострять не торопились и остановили своих коней на почтительном расстоянии, позволив герцогу Окделлу проехать вперёд.       Тот проехал половину дистанции между гостями и хозяевами, остановил Сону и спешился. Оставшиеся несколько шагов он прошел пешочком.       — Здравствуйте, матушка, — смиренно выдохнул герцог Окделл.       — Как вы посмели привести в оплот рода Окделлов этих людей?       Вдовствующая герцогиня совсем не аристократично ткнула пальцем в сторону Моро. Тот аж уши на всякий случай прижал. Конечно, Мирабелла Окделл — не император Палпатин из далёкой-далёкой галактики, молнии пальцами запускать не умеет. Наверное. Короче, Моро от греха подальше сделал пару шагов в сторону. Не назад попятился. Этого побитая молью герцогиня не дождется, будь у нее хоть гранатомёт в руках. А вот несколько едва заметных шажков в сторону, так, чтобы палец устремлялся не в его грудь, Моро счёл разумной осторожностью, а не трусостью.       Теперь госпожа герцогиня указывает вовсе не в ненавистного герцога Алву, а... В кого, кстати? Кардинал Левий с улыбкой профессионального искусителя шагнул вперёд. Пешком. Его преосвященство не просто успел соскочить с лошади, но и затолкал кроткое животное в задние ряды. Типа, он и верхом-то ездить не умеет. И вообще практически пешком проделал весь путь от Олларии да Надора. Да чего мелочиться? Не от Олларии — от самого Агариса! И все ради сомнительного удовольствия полюбоваться на воблу сушёную в пыльно-молевом соусе. Впрочем, в исполнении Левия сомнительность этого удовольствия была изощрённо подменена искренностью. Не то чтобы натуральной, скорее идентичной натуральному чувству.       — Приветствую тебя, дочь моя, — двинул на амбразуру кардинал.       Та, как многие из наиболее упёртых Людей Чести — тайная эсператистка, слегка стушевались. Правда, ненадолго — всего пару раз судорожно вздохнув и сглотнув, опомнилась и принялась набирать воздух в лёгкие для достойного ответа. Но рука кардинала уже протянута для ритуального поцелуя. Жест столь обыденный и вместе с тем властный, что противиться ему не всякий еретик себе позволит. Мирабелла Окделл, при всём наборе лучших качеств как Людей Чести вообще, так и кабаньего семейства Окделлов в частности, еретичкой все же не была, отчего покладисто припала к кардинальскому перстню. Затем чуть ошалело приняла пастырское благословение.       — Радуйся, дочь моя. Ибо земля сия избрана Создателем, дабы принять эстафету святого града Агариса.       Моро не знал, чего там нафантазировали окружающие Мирабеллу мрачные мужики откровенно крестьянской наружности, но глаза у них из орбит повылазили знатно. Хозяйка же оставалась холодно-спокойной, но желания на людей кидаться больше не изъявляла. Левий же развивал наметившийся успех.       — Великая честь и великая ответственность ляжет на твои плечи, дочь моя. Твой дом отныне станет домом Альдо, высочайше нареченного Раканом.       Властный жест, и фок Фельсенбург почти волоком предъявляет местным означенного принца. Который, собака эдакая, уже опять успел изрядно нажраться. Только это неважно, потому что теперь с лицом не справилась и Мирабелла.       — Я есть герцог фок Фельсенбург из славный кесария Дриксен.       Вообще-то обычно Руперт на талиг куда чище говорит. Но сейчас подчёркнутый северный акцент добавлял лишнюю каплю безумия в происходящий бардак.       — Мой кесар слать вам горячий привет, ваш матушка. Славный герцог Окделл сообщать, у вас есть товар? У нас есть купец! — лейтенант цур зее немилосердно встряхнул Ракана, демонстрируя его во всей красе.       — Как с венценосной особой обращаешься, каналья?! — огрызнулся потерявший равновесие Альдо.       Впрочем, Фельсенбурга это вовсе не смутило. Он самозабвенно продолжал.       — Наш баран лютший пара для ваш ярочка есть.       Всё-таки Мирабелла Окделл была женщиной отнюдь не глупой. Совсем наоборот. Ибо узнать в этом бреде традиционные для юга Золотых Земель сватовские присказки дано далеко не всякому. Моро бы сказал, мало кому дано. Но Мирабелла справилась. И окончательно обалдела от услышанного.       — Его величеству кесарю известно о помолвке? — наконец выдохнула она.       — Все известно Создателю. Нет ничего, способного утаиться от взгляда Его, — назидательно вымолвил Левий, подкрепив сказанное святым знаком и цитатой на древнегальтарском.       — Матушка, кто-то из сестер был тайно помолвлен с Альдо? — уточнил "сообразительный" Ричард.       — Да. Айрис. Вскоре после ее рождения.       С этими словами Мирабелла повернулась кругом через левое плечо и отправилась внутрь замка. Остальные сочли это за особую форму приглашения и двинули следом. Ладно, посмотрим, что за Надор такой.       Что ж, замок — как замок. Камня много, сена... Судя по короткохвостому уродцу, с сеном здесь так себе.       Но не до такой же степени! Или это изощрённая диверсия? Моро стоял в местном деннике, широко расставив ноги, и озадаченно осматривал содержание собственной кормушки. Это же нельзя есть. Нет, ну конечно, если венцом ваших мечтаний являются колики с последующим заворотом кишок, то можно. Приятного аппетита. Во всех остальных случаях это есть нельзя.       Моро грозно заржал, предупреждая коллег об опасности. Только для всех прочих это не аргумент. Его, конечно, поняли, но как отказаться от пусть и невкусной, но еды, когда она перед самой мордой лежит? Мориск уже привычно открыл денник и вломился в соседний, едва не пинком выгнав Сону в коридор. Затем проделал то же самое с Бьянко, Каном и прочими. Знакомые выбегали неохотно, но без сопротивления и истерик. Его статус косячного жеребца не оспаривался. А вот местные по темным углам ныкаться принялись. Моро не настаивал, у них-то в кормушках прошлогодняя сенная пыль. Для желудка голодно, для лёгких вредно, но не смертельно. Это гостям от дурацкого ли усердия или по злому умыслу спешно накосили излишне сырого клевера вперемешку с откровенно сорной травой. (1).       Ладно, с умыслом пусть Человек разбирается. Моро же собрал свой странноватый косяк и повёл всех искать пастбище. Для этого вырываться из замка не пришлось. На дворе перед конюшней обнаружился воз весьма приличного сена. Не смесь "вика-овес", конечно, но что-то злаковое. Пока прочие кушали, Моро прохаживаться вокруг, призывая местный заполошно орущий персонал к порядку. Нет, не с двух ног. Хватило прижатых ушей и даже не дистанционной свечки, а так — лёгкого ее обозначения. Понятливый народец попался. Дистанцию соблюдать умеют. И бегают быстро: вон уже за Монсеньором взметнулись.       Герцог Алва появился в сопровождении Эпинэ и Манрика. В конюшню, правда, не пошли. Хватило того, что Иноходец запустил руку в сваленную у входа кучу свежескошенной травы. Той самой, которой их только что пытались отравить. Монсеньор и трогать ничего не стал, просто скривился гадливо. Тессорий же с ходу потребовал отчёта.       — Клевер.       — Он, — кивнул Эпинэ. — А ещё хвощ, папоротник, болиголов и зверобой с чистотелом. (2)       — Прелестно, — по-волчьи ехидно ухмыльнулся Монсеньор. — Хорошо, что здесь ещё не начали выращивать столь любимый вами лен. Иначе его семена тоже были бы в кормушках. (3)       — А свинки где? — закрутил головой выскочивший из-за угла Енниоль. — Там чан с желудями стоит. Сын моего отца думал, для свинок, а тут лошади.       Жёлуди? На конюшне? Это что же такое делается-то, люди добрые? Одно дело, когда сорную траву с первого попавшегося пустыря нарвали впопыхах и про то, что не привыкшие к такой кормежке столичные гости не просто коликами да диареей маяться станут, а и копыта отбросить могут, никто не подумал. Но чан желудей насобирать — нужно время. А их приезда не ждали. Эх, зря Моро считал короткохвостого придурком. Он не клинический идиот, а конченый наркоман. (4)       Люди подумали о чем-то подобном. Моро даже уши прижал, чтобы не слышать, как его Человек матерится сквозь зубы.       Очень вовремя. Потому что через миг заревел Манрик. Обвел взглядом выведенный из конюшни табун породистых и дорогущих морисков да линарцев... Это у Иноходца с Монсеньором душа о верном четвероногом товарище болела. У тессория же — цифра возможных убытков от массового падежа перед глазами возникла.       На просто слоновий рев появился управляющий. Ой, падеж сегодня все же будет. Но не среди коней, а среди персонала замка. Потому как если господа герцоги Манрика не удержат, он насмерть загрызет бедолагу. Или сожрать всю сорную траву до последней былинки заставит.       — Моро, мальчик, веди-ка ты всех на лужок. Да следи, чтоб не подходил кто чужой с прикормом. Конечно, скорее всего, здесь так принято. Но возможность злого умысла я бы не исключал. Так что из чужих рук — ни сухариков, ни морковки, ничего. За всех отвечаешь.       Моро понимающе кивнул сказавшему это Человеку и демонстративно шаркнул ножкой для прочих. Ну, мало ли, вдруг легенды про коня Первого маршала до этой дыры ещё не дошли.       Про слухи не скажем, а вот истошные вопли в режиме а-ля скандаль дошли до хозяйки замка. Вдовствующая герцогиня появилась на конюшне лично.       — Что здесь происходит, господа? — вроде бы спокойно начала Мирабелла Окделл.       Только Моро на месте Монсеньора этим спокойствием не обольщался бы. Для перехода на тему гнусных захватчиков, орудующих на чужой земле, даме потребуются секунды. Да только не судьба. Моро не уверен, но, кажется, это был предварительный сговор. Уж больно невинно Монсеньор улыбался и шустро Манрик отступил за спину приосанившегося Енниоля. Ответил герцогине именно он.       — Свинок разводить будем. Жёлуди у нас уже есть, спасибо тому, кто числится у вдовы вашего мужа управляющим.       — Вы смеете указывать мне на то, кому быть управляющим замка? — все ещё спокойно, но с наметившимся внутренним напором осведомилась Мирабелла.       — Упаси Кабиох своих правнуков от подобного! — куда более явно возмутился Енниоль. — Пусть себе и дальше числится. Сын моего отца займётся лишь свинюшками. Личное поручение самого!       — Самого Фердинанда Оллара?       Называть действующего монарха "его величеством" герцогиня демонстративно не стала. Хорошо, узурпатором не назвала. Только интонацией обозначила.       — Благочестивая вдова своего мужа ошибается. Самого эсперадора. Должен же досточтимый Альдо иметь собственный доход? Не век же ему приживалом на шее жены сидеть, — и рта хозяйке не давал открыть Енниоль. — А в Надоре уже и торговый знак готовый имеется.       Моро во главе табуна уже покидал двор, а за спиной все ещё продолжался монолог о статях и плодовитости будущих местных свинок-рекордсменок.       Весьма приличный лужок обнаружился сразу за стеной, и угрозы конским жизням и здоровью не наблюдалось. Мало того, местные прониклись доходчивым рассказом тессория о том, скольким поколениям их потомков предстоит возмещать ущерб, подохни от здешних кормов хоть одна из породистых лошадок гостей. А подтянувшийся на шум супрем усилил впечатление упоминанием едва ли не дюжины статей, по которым виновных можно привлечь за вредительство, отравительство и халатность.       По мнению Моро, перестарались оба. Судя по заморенному виду конюхов, они сами преимущественно на подножной лебеде перебиваются. Так что время погашения возможного долга приблизительно равно бесконечности. Помереть в этих обстоятельствах со стороны Моро было бы не просто глупо и безответственно, но ещё и бесчеловечно. С другой стороны, окажись обвиняемые в королевской тюрьме, она ж им дармовым курортом покажется.       Только об этом только Моро и догадывался. Сами же конюхи попадать на "королевский курорт" не рвались и бдили за пасущимися чуть ли не вдесятером, едва не руками лужок перед мордами кушающих пропалывая.       Хотя, правду сказать, в луга ушли не все. К возвращению в конюшню помещение оказалось чисто выметенным и свежепобеленным. От сенной трухи и следа не осталось, в кормушках — весьма пристойное сено. Могут же, когда захотят.       Убедиться в том, что власть на конюшне поменялась, и жизнь тут впредь пойдет не по надорским, а по нормальным правилам, вечером пришли практически ко всем. Первым — естественно, Иноходец к Дракко с морковкой пришел, потом Савиньяк с Приддом-младшим. Герард раза три забегал.       Последними пожаловали высшие должностные лица Талига: Первый маршал, тессорий и супрем. И все трое направились к Моро. Нет, морковка тоже была, но пришли по делу — к гадалке не ходи. Моро и не пошел. Сожрал морковку и поставил уши торчком. Слушаю, мол, излагайте. Что, сперва погладить? Кто бы возражал. Особенно, если дело терпит.       Дело терпело. Оно вообще планировалось на завтра. От Моро требовалось не препятствовать тому, чтобы Ричард Окделл опять на него взобрался. А когда это произойдет, провезти пассажира по заранее оговоренному маршруту, не давая тому уклониться или сойти с дистанции. Принципиальных возражений это у мориска не вызвало. В конце концов, возить пассажиров — его долг. А если его Человек просит, то и крайне неприятного гаденыша можно потерпеть. Моро лишь позволил себе изобразить удивление. С чего бы это? Умница Алва его недоумение понял. Всё-таки в Талиге абы кого Первым маршалом не назначают.       — Завтра поутру герцог Окделл отправится на верховую прогулку. Свою мориску он уступит сестре Айрис. У той просто нет приличной лошади, за которую перед столичными гостями не было бы стыдно. Самого же Дикона гости спровоцируют взять тебя. Это мы обеспечим. Ты же обеспечь, чтобы молодые люди не бездумно по полям, по долам скакали, а осмотрели окрестное хозяйство. Пора юному герцогу осознать свой долг правителя, заботящегося о Надоре. Да и некоторые познания в области организации сельскохозяйственного производства приобрести ему лишним не будет.       Моро понимающе кивнул. Понятно, что Манрик с Приддом вечно сидеть в этой дыре не будут. Какая из Мирабеллы хозяйка, ясно не только коню, но и распоследнему ежу. Особых надежд на Окделла-младшего едва ли стоит возлагать. Но он — паренёк увлекающийся, да и достаточно молодой, чтобы учиться новому. Вдруг получится?       Утро выдалось облачным, сырым и немного туманным. Гулять в такую погоду... Но другой в Надоре не припасено. Поэтому компания весёлых молодых людей появилась вовремя. Сразу после завтрака то есть. Не исключено, что жеребяток от здешних застолий в ближайший трактир потянуло.       Идущая впереди на правах хозяйки Айрис замерла, не в силах скрыть восторг от вида породистых лошадей. Через миг гордо вскинула головку и направилась в другую часть конюшни искать клячу почище. Но брат остановил ее решительным жестом.       — Прости, что не успел подарить тебе коня, достойного принцессы. Но у тебя будет такой конь. А пока...       Хм, фантазер, фыркнул Моро. Купит он. На какие шиши? Окделл же на конскую усмешку внимания не обратил и продолжил.       — Думаю, Сона подойдёт тебе лучше всего.       — Это твоя лошадь? — ахнула Айрис, разглядывая красавицу Сону.       — Это подарок эра Рокэ.       — Хотела бы я, чтобы когда-нибудь и герцоги Окделлы могли делать такие подарки... А пока не говори матушке о том, откуда у тебя эта лошадь. Матушка рассердится. Но на чем поедешь ты? — опомнилась девушка, когда конюхи уже вовсю седлали Сону и других лошадей.       Не на чем, а на ком, мысленно поправил девушку конь. Ричард неопределенно пожал плечами, а мориск как бы невзначай принялся метаться по деннику и долбить в дверь.       — Ой, а это и есть знаменитый мориск-убийца?       Моро покладисто встал в свечку и отбил по двери.       — Про убийцу не скажу, но это один из самых резвых коней из тех, что я знал, — улыбнулся Валентин Придд и бесстрашно протянул коню руку в успокаивающем жесте. — Застоялся, побегать хочет.       Знает ведь, что врёт, и не краснеет. На здешних кормах шибко не разбегаешься. Но Придд, очевидно, в сговоре с Алвой и подначивает Ричарда.       — Конек норовистый, конечно. Но ничего особенного я в нём не нашел, — с показной ленцой отозвался Окделл.       — Ты на нем ездил?!       Теперь весь поток девичьего восторга обрушился на брата.       — Конечно. Пока Монсеньор болел, я ежедневно проминал Моро.       — Так это под вами этот вороной красавчик не смог взять барьер в парке Св. Октавии, — с откровенно хулиганской серьёзностью защебетала Иоланта Манрик.       — Говорю же: ничего особенного, — пожал плечами Окделл, которому теперь просто ничего другого не оставалось, как шагнуть в денник Моро.       Конь моментально успокоился. Так что выехали без приключений. На улице Моро быстро занял лидирующую позицию как в их небольшой кавалькаде, так и в паре "конь-наездник".       Окделл, естественно, виду не подавал. Благо, ехали они по не особо разъезженной, зато непыльной дороге, особых вариантов направления движения не предлагающей. Первыми — брат и сестра Окделлы и Иоланта Манрик. Следом — Придд, Савиньяк и Фельсенбург.       Моро решил быть дипломатичным и перед тем, как выдвинуться на полкорпуса вперёд, обозначил попытку укусить лошадей обеих девушек поочередно. Умненький мальчик Окделл одернуть хулигана не решился. Поэтому Моро пришлось изображать, будто его заставили отвернуть башку от жертв и выслали чуть вперёд во избежание новых поползновений.       — Ой, Ричард, смотрите! Что это там такое интересное справа виднеется? — начала совместную с Моро образовательно-подрывную деятельность Иоланта.       Окделл ожидаемо замычал нечто невнятное.       — Молчите, герцог! Я сама догадаюсь! Это мельница? Точно, мельница! Давайте подъедем поближе.       Ричард вновь предпочел промолчать, но Моро уже покладисто сворачивал с дороги.       — Про эту мельницу няня рассказывала страшное: говорят, что под ее запрудой водится... — начала было Айрис.       Столичная гостья сказку выслушала вежливо, но без интереса. А подъехав к сооружению, принялась живо интересоваться мощностью предприятия, его загруженностью и рентабельностью. Айрис перестроилась первой, принявшись задавать гостье даже по конскому мнению наивные вопросы. Ричард предпочитал отмалчиваться, но и в сторону не отъезжал. Прочие молодые люди с хохотом бросали камешки по глади запруды, а юный герцог сосредоточенно слушал рассуждения о плюсах и минусах ветряных и водяных мельниц. Сперва просто потому, что должен сопровождать сестру, чей жених, Альдо Ракан, не мог участвовать в прогулке. Потом ему стало интересно. Причем настолько, что на такую мелочь, как переход от мельницы к маслобойке, а от нее к затеянной лет сто назад, да так и недоделанной мелиоративной системе по инициативе Иоланты и Моро без всякого его участия, Ричард и внимания не обратил. Слушая о том, что могло бы преумножить достаток Надора, Айрис удивлённо замерла, Ричард сосредоточенно молчал, благо умница Иоланта вопросов о том, почему так могло быть, но не стало, не задавала.       Наконец заданный маршрут пройден. Компания возвращается домой. Теперь девушки болтают о пустяках. Ричард по-прежнему преимущественно молчит. Моро же прислушался к разговору за спиной. Людям не слышно, а конское ухо вполне себе улавливает, что молодые люди перемывают косточки герцогу Окделлу.       — Что-то наш Дикон словно воды в рот набрал. Неужто втрескался в рыженькую "навозницу"? Тогда конец света и впрямь близко! — начал Арно.       — Почему нет? Ричард из тех, кто своему взгляду на мир предпочитает чей-то. Если место Штанцлера в его башке заменит милая Иоланта, всем станет только лучше, — чуть менее доброжелательно отозвался Валентин.       — Хм, похоже, между вами и герцогом Окделлом подружка Леворукого пробежала, — куда доброжелательней усмехнулся Фельсенбург.       — Не скрою, — ничуть не смутился Валентин. — И дело вовсе не в милом, но глупом Диконе. В моих надеждах. Я рассчитывал стать тем, кем стал Окделл — оруженосцем герцога Алва.       — А мне жаль рыженькую Иоланту, — чуть поспешно сменил тему Арно. — Выйти замуж не за герцога, а за герцогство... Бр-р-р...       — Думаете, все зайдет так далеко?       — Манрик Надор из когтей не выпустит.       Впереди показался надорский замок. На стене прогуливались трое в юбках. Впрочем, тут зрение Моро слегка подвело. При ближайшем рассмотрении одна из юбок оказалась сутаной кардинала Левия. Он на пару с госпожой Савиньяк нейтрализовывал хозяйку замка, в то время как Манрик, Придд-старший и Алва самоуправствовали на хозяйственном дворе.       То ли господин супрем вчера переусердствовал на ниве правового просвещения, и местный управляющий с парой старост впечатлились неотвратимостью талигского правосудия так, что предпочли сбежать. То ли все дело в крепких парнях из личного эскорта соберано Рокэ, и управляющего с подельниками следует искать на дне какого-нибудь пруда. Кто знает? Просто на дворе только что закончился конкурсный отбор соискателей на вакантные места. Откуда такой вывод? А из-за присутствия Енниоля со товарищи. И его превосходительство супрем Талига уже им зачитывает избранные места из уложения о наказаниях.       Алва же с Манриком поспешили навстречу молодежи.       — Как прогулялись?       — Замечательно!       Спустившаяся со стен господа Мирабелла сквозь зубы пригласила всех отобедать. Народ загалдел и засобирался в дом. Дед и внучка Манрики чуть отстали от прочих.       — Как впечатления, Иолка?       — Круто! От размаха аж дух захватывает.       — Не торопись. Замужество — это не только про ведение хозяйства, и это на всю жизнь.       — А-а-а, вот ты про что. Дикон славный. И в рот мне смотрит. Во всяком случае, с ним мне не придется, как Мирабелле, называть дочь именем любовницы мужа. Любовь из романов? Не всем же так везёт, как Арлетте Савиньяк.       Леопольд Манрик недовольно поджал губы. Надор он, конечно, хотел всей душой. Но счастья любимой внучке он желал с не меньшей силой, оттого счёл нужным заметить.       — Ты на Кэналлоа-то не заглядывайся. Там ты точно хозяйкой не будешь. А на роль любимой куклы ты не согласишься.       — Ну, дед! А я о чем толкую?       Моро все ещё водили по двору после прогулки, когда обнаружились ещё двое не торопящихся к обеду. Монсеньор и Ричард Окделл.       — Эр Рокэ, мне нужно с вами поговорить.       Парень буквально ринулся наперерез своему сеньору, словно боялся, что от него отмахнуться.       — Н-да?       Рокэ Алва действительно хотелось именно этого. Но он сдержался.       — Вот вы — соберано Кэналлоа. Народ вас любит. Если завтра вы позовете людей пойти на войну с Талигом или с шадом, они пойдут?       — Я, что, на всю голову больной? — с максимально придурковатым видом отозвался Алва.       — С Талигом, с шадами, хоть с Дриксен, не суть! На любую серьезную войну. Пойдут ведь, верно? От своей сытой, спокойной жизни пойдут. Просто потому, что вы позвали.       — Пойдут, — теперь Монсеньор стал предельно серьёзен. — А за тобой, герцогом Надора, твои люди пойдут едва ли. Хотя живут они гораздо хуже, и поводов для всяческого недовольства у них три воза и маленькая тележка, и терять им нечего. Ты об этом хотел поговорить?       — Да. То есть я хотел спросить, почему?       — Почему что? Почему в Кэналлоа живут и воюют лучше, чем в Надоре? — опять вроде как включил дурочку Рокэ. Но нет, теперь он не уклонялся от разговора, а заставляет собеседника четко сформулировать вопрос.       — Почему одних правителей народ любит, а других — нет?       — Ещё точнее! — буквально заорал на оруженосца Алва.       — Как стать хорошим правителем для Надора?       — Очень просто. Надо стать хорошим правителем для Надора.       Дикон обиженно надул губы и уже гордо развернулся, чтобы уйти. Но Рокэ его не отпустил. Просто встал, загородив путь.       — Все действительно просто. Не пытайся заигрывать или купить. Просто делай то, что считаешь нужным именно ты. Только вот считать нужным ты должен то, что полезно не только тебе, но и твоей земле, твоему королю, твоим людям. Полезно по-настоящему и надолго. Вот что такое "по-настоящему и надолго", определить куда сложней. Но это тебе Придд с Манриком куда лучше объяснят. А ещё лучше — на деле покажут. Так что лови момент, пока они здесь.