Глава 20
Наречённая
Когда мы въехали в город, меня всё ещё трясло от встречи с дневным странником. Ахерона тоже потряхивало, я это чувствовал. Весперия же напротив, елозила всё время и разглядывала свой драгоценный подарок. Братья Хамбл и принцесса Мира всё ещё не могли поверить в то, что произошло. И мы ехали молча, только Весперия то весело напевала песни, то гладила нервного Ахерона по гриве, то прижималась ко мне и высоко задирала голову, озаряя меня самой счастливой улыбкой. Город был не больше моей цитадели, Обители Молнии. На центральной улице стояло несколько храмов Великих Богов, в том числе Богине Гроз. Мною было принято решение немедленно его посетить. Я предупредил моих спутников и направился в храм своей богини. Мы проехали основные улицы, и на нас все смотрели с неподдельным интересом. Город был чистым и просторным, сразу видно, что граф Хамбл заботится о своих землях. На главных улицах было много торговых лавочек, туда-сюда сновали люди в своих бытовых заботах. Ездили повозки и кареты, запряжённые добротными конями. Даже простая чернь выглядела опрятно и чисто. Узкие улочки, что виднелись с главной дороги, были ухоженные. Город патрулировали караульные, повсюду были высажены клумбы с цветами, небольшие фонтаны с чистой водой и статуи богов и разных исторических героев. Центральная площадь с храмами была поистине великолепна, в огромном кругу каждый храм занимал своё место. Храм Богини Плодородия, весь окутанный цветами с вечно цветущим фруктовым садом, по его стенам свисали благоухающие лозы. На ступенях перед главным входом большая мраморная статуя самой Богини, на челе её венок цветущих ветвей. Вместо волос — не пробивная лоза, покрытая цветами. Сама Плодородная была укутана в зелёные одежды из самых прекрасных цветов. Дева была изображена смиренной, Богиня покровительствовала плодородию и материнству, считалась хранительницей домашнего счастья. Она стояла, склонив голову и смотря в свои сложенные ладони. Храм полнился прихожанами, в основном женщинами и фермерами. Следующий храм Бога Солнца — покровителя всей Империи Солярис! Окутанный огнём со всех сторон, множество огромных чаш с вечно полыхающими игривыми и столь опасными языками пламени. Казалось, что здание горит, но входящих прихожан огонь не трогал. То был божий огонь: чистый и животворящий! Храм был выстроен со множеством этажей, и по мере их возвышенности возрастала и степень жара огня. Снизу — от слабого оранжевого до самого верхнего синего огня! Было видно, что семья Каина не скупилась на храм своего покровителя. Как и во всех храмах, у его входа — статуя Хранителя Солнца. Бронзовая статуя сильного мужчины в белом одеянии с кудрявой головой, откуда исходили и сияли лучи самого солнца. Он стоял с протянутыми вверх руками, будто просил благословение неба. Наконец третий храм. Храм Богини Гроз. Он не был таким помпезным и сияющим как иные. Обитель её мрачна. Обычно над самой крышей храма виднелись грозовые облака, наполненные сверкающими молниями, но их не было. Как и не было прихожан… Он стоял, словно одинокое дерево в поле. Сердце сжалось от неуважения к моей Богине! Серые стены обливались водой, словно фонтаном, и уходила вода та в никуда. Казалось, что из ниоткуда Храм омывал сильнейший ливень, и лишь у врат его лил тёплый летний дождь. На пороге храма стояла она… Великая из величайших Богиня Гроз. Её величественный стан не описать словами: надменное лицо уверенно смотрело вперёд, руки её были над головой, словно она держала невидимый кувшин, наполненный дождевой водой. Её прекрасная нога, выточенная из белейшего мрамора, немного выходила из прекрасных одежд из льющейся воды. Она будто уверенно шагает вперёд. Волосы её длинные были словно пропитаны влагой и аккуратно ниспадали. Нет на свете более прекрасного создания, нежели моя Богиня. Нет сильнее и свирепее богов, чем она! Свесившись с коня, затем подхватив Весперию, я подошёл к своему храму. — Это она и есть? — вопросительно смотрела на меня маленькая девочка, сидящая на моих руках. Я лишь кивнул. В душе теплилась нежное чувство. Не знаю, что за чувство я испытывал каждый раз, входя в храм или при молитве своей Богине. Оно было похоже на то, как любящий сын мог бы говорить со своей матерью. Если задуматься, то отчасти это правда. Я единственный носитель силы Богини Гроз! Я объяснил Весперии как вести себя в храме и рассказал, как примерно будет проходить церемония. Я начинал волноваться, руки мои похолодели. Я опустил ребёнка на землю и взял её за руку. Мы отправились в храм. Мы подошли к статуе, и я отдал ей честь, встав в ту же позицию, что и сама статуя, за исключением того, что ноги мои были на ширине плеч. Я взмолился мысленно и просил разрешения на проведения обряда. Дальше мы прошли под занавесями из дождя и зашли в сам величественный храм. Внутри он казался больше, чем снаружи, наверное, это из-за полумрака, что в нём обитал. По всему храму стояли не работающие маленькие фонтаны, а рядом с ними кувшины, наполненные водой. Стоило только полить небольшой фонтанчик, как он тут же начнёт пробиваться водой, изображая собой дождь. В центре стоял широкий круглый алтарь. Из него фонтаном пробивалась вода. Стоило нам подойти к алтарю, как послышались мощные звуки грома. Что-то задрожало внутри, словно сама душа содрогнулась. Весперия тоже вздрогнула. То был не просто гром. Ребёнок посмотрела на меня вопросительно, в глазах её была тень страха. Весперия была напугана, и рука её сжимала мою ладонь всё сильнее. Я чувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Он держал меня в напряжении, и холодок от него пробежался по спине. В храме не было ни одного служителя. Неужели и вправду храм настолько опустел? Если нет служителей, то обряд придётся проводить самому… Но как? — Вы вошли в храм Богине Гроз во служение или из любопытства? — эхом раздался женский голос. В этом голосе чувствовалась власть. — Да омоют благодатные дожди великие просторы! Мы пришли просить благословения и разрешения на наречение! — обернувшись, отозвался я. На нас смотрела высокая женщина, одета она была в рясу служителей храма, но голова её не была обрита как полагается. Слегка влажные кудрявые волосы ниспадали с плеч. — В невесты? — она сомнительно осматривала Весперию, которая уже успела почти полностью спрятаться за меня. Служительница стала медленно обходить нас стороной. — Такой юный возраст не… — В дочери, — нагло оборвал я служительницу. — В дочери можно… — Служительница подошла к нам и с высокомерным выражением лица рассматривала, будто оценивая. — Знаете как проходит обряд? — она вопросительно смотрела на Весперию, та ей лишь неуверенно кивнула. Женщина ушла и через мгновение вернулась с церемониальной чашей и кинжалом, с красной кисточкой, также красными лентами. Она всё это аккуратно разложила на алтаре и повернулась к нам, высоко задрав бровь, будто вопрошая, готовы ли мы начать. Мы встали напротив алтаря. Весперия стояла спереди, а я опустил руки на её плечи. Запев своим необычным голосом, служительница начала обряд. Голос мне её казался знакомым, словно когда-то я её слышал, и не единожды. Она пела то ускоряя, то замедляя текста священных песен. Служительница связала нас с маленькой ведьмой красной лентой, объединяя наши судьбы. Не останавливая песнопения, служительница взяла ритуальный кинжал и кувшин и снова вернулась к нам. Я протянул ей руку для того, чтобы она смогла взять мою кровь. Женщина сделала большой и длинный надрез по левой руке, от локтя до кисти. Холодное лезвие неприятно рассекало кожу, сквозь которую виднелись голубые дорожки крови. Я старался не морщиться и не шипеть. Весперия смотрела на это, всё не отрывая перепуганных глаз. Кровь потекла обильной струей. Женщина не останавливала чудесного напева, она подставила кувшин, дабы наполнить его кровью. Голова начала кружиться то ли от ее голоса, то ли от потери крови. Поняв, что кувшин наполнился достаточным количеством моей крови, она опустилась к Весперии. Девочка не сводила с меня глаз и смотрела и на мое лицо, и на всё ещё протянутую истекающей кровью руку. Повторили то же самое и с Весперией. Девочка едва терпела боль, то шипела, то негромко всхлипывала. По её лицу катились град слёз. Женщина начала перемешивать в кувшине кинжалом нашу с ведьмой кровь. Её песнопения теперь перешли в шёпот, отвернувшись от нас, она стояла напротив алтаря. Закончила свою молитву. Она опустила кувшин на алтарь, а в него после — красные ленты. Они были почти такие же, что связывали нас с Весперией. Служительница храма снова возобновила свое чудесное песнопение, которое эхом разносилось по всему пространству. Достаточно смочив ленты в нашей крови, она их вытащила, а после вылила кровь в алтарный фонтан, отчего его струи стали багроветь. Повернувшись к нам, она крепко перебинтовала наши руки теми окровавленными лентами. — Поздравляю, отныне вы — единокровная семья. Отец и дочь! — Бодро голосила женщина, закончив своё песнопение. Служительница стояла перед нами в своих серых одеждах, похожих на туман. Её высоко поднятая голова будто говорила о её величии. Она смотрела на нас уже не с тем холодным презрением, а как-то иначе. Что отображалось в её сером взгляде, я не мог его прочесть. Бледная кожа её лица стала едва заметно румяной. Она слегка улыбнулась и пошла прочь, я даже не успел ей что-либо сказать. Мы остались наедине. В тиши храма я ещё немного помолился своей богине, пока Весперия потихоньку приходила в себя. Было видно, что обряд её напугал, а боль от пореза предоставляла ей неудобства. На улице уже был глубокий вечер, когда мы вышли из храма. Ахерон вопросительно смотрел на нас. Осталось решить несколько проблем: как добраться до поместья Хамбл и как с моей израненной и сломанной рукой подсадить дочь на коня, да и самому взобраться. Что ж, едва закинув Весперию на Ахерона и сам кое-как забравшись на исполинского коня, я отправился на поиски пути нашего каравана. Отыскать поместье было не трудно. Замок графа стоял не как обычно в центре города, а на его окраине. Как и сам город, замок был светлый, выстроен из дорого белого камня, он словно показывал свою стать. С высокими башнями, над которыми развевались знамёна большими террасами и обширными балконами, наполненными цветущими горшками. Рядом роскошный сад с разными фруктовыми деревьями и кустарниками, цветами. Перед главным входом огромная площадка, вымощенная белой тротуарной плиткой. В центре мраморный, многоярусный фонтан, украшенный позолотой. Там, где заканчивалась плитка, росла аккуратно скошенная трава и деревья, выстриженные в различные фигуры. Множество разных ярких цветов украшали вход. Замок словно отражал самих братьев, их честолюбие. Признаться честно, за время нашего путешествия я ещё не видал столь прекрасного строения. Много денег стоило возвести всю эту красоту и поддерживать её в таком шикарном состоянии. У ворот нас встретили несколько слуг, одни забрали Ахерона и повели в конюшню, другие же решили сопроводить нас внутрь величественного строения. Внутри всё просто сверкало и сияло от чистоты. Везде преобладали белые цвета, полы, стены, почти всё было украшено позолотой. А полы отражали всё, что их окружало. Мраморные перила, дорогие ковры на лестнице. Невероятные красивые гобелены и фрески на стенах и потолках. Поистине большие окна. В длинных просторных коридорах висели портреты предков Христофора и его брата. Нас отвели в наши покои. Просторные и светлые, как и весь замок. Покои были из трёх-двух комнат и небольшой гостиной, общей ванной. В них нас ждали несколько служанок, видно, Христофор их предупредил о том, что Весперия ныне моя дочь. Служанки с почтением поклонились и отвели девочку в небольшую комнату, где помыли, переодели и накормили. Когда я к ней зашёл, она уже крепко спала, измученная дорогой и обрядом. В своих маленьких ладошках она крепко сжимала свой драгоценный подарок. Я последовал её примеру и отправился сначала в ванную, а после в спальню. Там на небольшом круглом столике у окна стоял ужин и чашка с вином. Хорошо поужинав, я устало упал на расправленную кровать, погружаясь в глубокий и крепкий сон.