Сердце Бога

— Входи… Леви отворил дверь, хотя я даже не успела по ней стукнуть. Это было неожиданно. Быстро проскользнув внутрь, я прошла в комнату и положила сверток одежды на стол. — Что это? — непонимающе посмотрел на него Капитан. — Пижама. Вы же просили захватить какую-нибудь мелочь. Я огляделась. Несмотря на то, что мне уже посчастливилось однажды побывать здесь, я мало что помнила, потому что была сильно взволнована и убежала, практически ничего не разглядев. Итак… Это была просторная комната с большим диваном, книжными шкафами и столом. До меня только сейчас дошло, что в ту ночь мы лежали именно на разложенном диване, а не в кровати. Вот как. Вообще, комната производила впечатление нежилой: наблюдалось полное отсутствие аксессуаров и каких-нибудь приятных глазу мелочей, вроде тех же подушек, которые Сара всегда раскидывала по нашему жилью. Не видно ни книжки, ни кружки с недопитым чаем, а стулья задвинуты под стол на определенное количество сантиметров. Также я не видела ни одной соринки на коврах или полу. Внезапно вспомнив старую байку про Леви, гоняющегося с половой тряпкой за кем-то из уборщиков, я улыбнулась. Интересно, это правда? — Что тебя рассмешило? Вернувшись из своих мыслей, я обнаружила Леви с чайником в руках. Он уже успел разместить чашки, тарелки и коробку с пирогом на столе и теперь с интересом разглядывал меня. — Вы убираете комнату самостоятельно? — Конечно, а что? — Кому-то из уборщиков здесь не поздоровилось? Леви усмехнулся и поставил пузатый чайник на стол. — Было дело. Ты об этом сейчас думала? — Ага, — я отодвинула стул и села. — Почему вы еще не вскрыли коробку? — Хочу сделать это вместе с тобой. Усевшись на соседний стул, Леви положил возле моей тарелки столовые приборы. — Развязывайте ленточку, — улыбнулась я, — буду вас морально поддерживать. Взглянув на меня, он потянул за кончик ленты и бантик распался. Потом Леви поднял крышку коробки и добрался до благоухающего яблочного пирога, который он старательно нарезал треугольниками и разложил по нашим тарелкам. Шарлотка вышла очень пышной и на удивление ароматной. Я даже сама удивилась, возможно, это из-за моего эксперимента с цедрой, которую я решила добавить в тесто. Но мне гораздо больше хотелось узнать мнение Капитана, а он до сих пор молчал, укладывая себе в тарелку уже второй кусок. Когда наши взгляды встретились, Леви чуть вздрогнул и, поставив тарелку на стол, сделал глоток чая. — Это превосходный пирог, — улыбнувшись ответил он спустя мгновение. — Спасибо, Хлоя… Он что, смутился, когда понял, что я наблюдаю за ним? Ну да… Пусть почувствует, каково это — быть под чьим-то пристальным взглядом. Не я одна должна страдать. — Почему ты плакала? — вдруг спросил Леви, отодвигая чашку в сторону. — Я заметил еще на кухне. Как он понял? У меня до сих пор глаза красные или лицо опухшее? Прошло же около полутора часов… — Очевидно, что не из-за родственников, — протянул он, развернувшись ко мне. — Значит, из-за моих грубых слов в карете? — Вы мне ни разу не грубили вообще-то, — удивленно посмотрела на него. — Я такого даже представить не могу. Леви чуть заметно улыбнулся. — Тогда почему? Сара что-то сказала? — Она соболезновала мне… и я разревелась… — встретившись с его недоверчивым взглядом, я добавила: — Давайте спишем всё на мою неустойчивую психику… Глотнув еще немного чая, он выдохнул и проговорил: — Не такая уж и неустойчивая. Ты же больше не волнуешься? — Пока нет, а что — собираетесь снова за лицо трогать? — Не собираюсь, я же сказал по какой причине обычно это делаю. — А есть еще и НЕ обычная причина? — Есть, — невозмутимо ответил он. — Когда я хочу полюбоваться твоим лицом. Его слова вновь смутили меня, но я не подала виду. — А вы совсем не волнуетесь, когда говорите такие вещи? — Нет, именно потому что высказываю их, — его пронзительные глаза вновь остановились на мне. — Ради этого я и тебя пытался разговорить, пока мы ехали в штаб. Так что… Надеюсь, больше ни один капитан не пострадает от твоих действий. Леви еще пару секунд рассматривал меня, а затем вновь вернулся к десерту в своей тарелке. Слегка поглаживая чашку пальцами, я размышляла о последних нескольких днях, глядя на свое отражение в воде. У меня было так много вопросов, которые я хотела задать ему, но они опять вылетели из головы. Я тяжело вздохнула, понимая, что с моей памятью нужно вести списки и с ними же приходить на встречу. Леви, наверное, тогда снова назовет меня журналисткой… — Вы окончательно разобрались с Военной полицией? — спросила я задумчиво. — Вас больше не заберут? — Скажем так… — проговорил Леви. — Мы урегулировали разногласия на текущем этапе. В любом случае с Военной полицией мы не прощаемся… — он долил себе немного чая и продолжил: — Ты испугалась, когда увидела столько вооруженных людей во дворе? — Да, очень… Капитан, а… вы знаете, что пишут про Разведкорпус? Увидев его непонимающий взгляд, я рассказала обо всем, что прочитала на днях в той самой газете, купленной из рук мальчишки, а также о людях, говорящих гадости про разведчиков, чьи ядовитые слова мне «посчастливилось» услышать. Его глаза становились все темнее по мере моего рассказа. — Ясно… — печально произнёс Леви. — Ничего нового. Такие статьи были всегда и люди тоже. Просто знай, что действия Военной полиции не управляются хотелками горожан, а подобное чтиво — просто злободневное развлечение для масс. — Но… — мои кулаки слегка сжались. — Я считаю, что это деструктивно и портит репутацию Разведкорпуса в глазах обычных людей. С этим нужно что-то делать. — Желтая пресса, Хлоя, она такая. И мы не сможем их заткнуть, потому что это противоречит закону «О свободе слова». — Если следовать закону, то люди имеют право на высказывание своего мнения — как отрицательного, так и положительного, но в газетах представлено только отрицательное! — не унималась я. — Если бы мы могли дать людям альтернативу, рассказать им, какую пользу приносит Разведкорпус, то вы бы получали больше поддержки и понимания. — Хорошо, я понял, о чем ты. — Леви вновь отпил немного из чашки. — Ты ведь была сегодня в морге и видела всех этих рыдающих людей. О каких плюсах ты бы рассказала им? Чем бы оправдала гибель родных? А если бы твои отношения с семьей были другими, ты бы так же спокойно говорила сейчас со мной? Ведь все разрушения в Стохесе — результат операции Разведкорпуса, согласно которой, задача «Поймать врага» для нас была приоритетней жизней граждан. — Вы неправильно расставили акценты, — возразила я. — В первую очередь стоило сказать, ЧТО это за враг, если его поимка была важнее жизней граждан. Знаете… Все злопыхатели, которых я слышала, будто бы забыли о самом важном: титаны в любой момент могут уничтожить стены и, если не будет Разведкорпуса, то нас никто не защитит. Другими словами — ненависть, которой пропитаны статьи в газетах, противоречит здравому смыслу, она иррациональна и глупа. Но… Если людей можно заставить иррационально ненавидеть, их можно заставить и любить несмотря ни на что. Понимаете? В этом мире нет ничего абсолютно белого или черного, но под правильным освещением оно станет таковым. Когда я закончила говорить, то обнаружила Леви, молча застывшего с чашкой в руке. Он сидел в пол-оборота ко мне и по-видимому сосредоточенно слушал. — Капитан… — тихо позвала я. — Мои слова вас не утомили? — Смеешься? — он чуть сдвинул брови и посмотрел на меня. — Обычно из тебя слова не выцепить, а теперь ты выдаешь уйму занятной информации. Приятно послушать. Что до меня — идея хорошая, но реализовывать ее некому и не на что. Поэтому можно забыть об искусственном повышении нашей репутации в глазах народа. Факты рано или поздно скажут все за нас… — Леви допил свой чай и подозрительно осмотрел дно чашки, добавив: — Ну или не скажут… Я задумалась. Да… Бессмысленно сотрясать воздух, если идея не получит воплощения в реальности. А за любой реализацией стоят люди. И если писать гадости горазды многие, то написать в противовес о достоинствах могут только самые заинтересованные. — Хлоя, — голос Капитана вмиг вернул меня из собственных мыслей. — Я расстроил тебя? — Расстроили, — проговорила я. — Но все-таки вы правы. Даже несмотря на неутешительный вывод из нашего разговора, я получила от него огромное удовольствие. Когда я последний раз испытывала столько радости от простого общения с человеком? Если подумать, то мы каждый день о чем-то говорим с Сарой. Обычно о каких-то бытовых мелочах или о работе. Но эти разговоры не увлекают меня настолько, чтобы быть захваченной ими, поглощенной ими без остатка, как сейчас. Вздохнув, я остановила взгляд на расслабленном лице Капитана. Заметив мое внимание, он слегка кивнул как бы спрашивая «в чем дело?». — Я безумно счастлива, что могу вот так беседовать с вами, — улыбнулась я. — У меня будто крылья выросли. Вы не против, если мы будем делать это чаще? На секунду его глаза точно вспыхнули синим огнём, а затем он быстро перевел взгляд в сторону и они погасли. — Вы… смутились сейчас, верно? — обрадовалась я, понимая, что не одна испытываю эту эмоцию во время общения с ним. — Да… — признался Леви, потирая переносицу. — Это было слишком неожиданно. — Неожиданно? — озадаченно переспросила я. — О чем вы? — О твоей улыбке, глупая. — проговорил он, вставая из-за стола. — Мы уже закончили с обедом, поднимайся, будем убираться. Значит, он использовал тот же способ контроля за эмоциями, что и я. Интересно. Раньше я была настолько поглощена собственными ощущениями, что не замечала того, что происходит с Леви, но теперь все изменилось. По крайней мере я на это надеялась. — Как скажете, — ответила я, подскакивая со стула. Когда стол был убран, а тарелки вымыты, я оставила Леви, натирающего столовые приборы до блеска, а сама двинулась вглубь комнаты, останавливаясь возле книжных шкафов, чтобы понять, какие книги в них есть. Несмотря на то, что мне так и не удалось закончить начальную школу, я умела прекрасно читать, писать и считать. Все благодаря стараниям мамы, которая занималась со мной чуть ли не с рождения. На книжных полках Леви я находила словари, различные справочники и немного художественной литературы. — Я практически ничего из этого не читал, — заметил Капитан, неслышно приблизившись ко мне. — Можешь взять, если что-то понравится. Я кивнула, рассматривая энциклопедию земноводных, а затем мой взгляд выцепил в глубине одного из шкафов сложенное пополам шахматное поле. И мое лицо просияло. Подойдя ближе, я взяла клетчатую коробку в руки. — Сыграем, Капитан?

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Мы сидели на диване, уставившись в черно-белое полотно. Не знаю, сколько времени мы провели за игрой, но судя по темному квадрату окна и лампадкам, которые нам пришлось зажечь, уже было достаточно поздно. — Всё! Осточертело… — нахмурившись, Леви отодвинул доску от себя подальше. — Логические игры — не мое. Лучше титанов кромсать. Я рассмеялась, собирая раскиданные фигуры в коробку. — Вы отважно сражались, Капитан. — Однажды я играл с Эрвином, но не мог забрать у него больше девяти фигур, — сердито поделился со мной Леви. — У тебя я и восьми забрать не могу. — Так смысл игры не в сборе фигур, а в том, чтобы задавить вражеского короля, — я подмигнула ему. — Капитан, вы даже на шахматном поле мыслите как солдат. Леви многозначительно просверлил меня взглядом, а затем, отпив немного своего любимого чая, поинтересовался: — Кто тебя научил? Я пожала плечами, вспоминая чей-то призрачный образ из своего прошлого. — Какой-то мужчина, — задумчиво ответила я. — Может быть, папа? Я была такой маленькой… Единственное, что я помнила сейчас — его руки. И немного — голос. Интересно, сколько мне было лет? Семь? Может быть восемь? Мама учила меня читать и писать, а папа… играть в шахматы? Вот она — жизнь, которую я потеряла. Если бы ничего не случилось, я бы сейчас жила совсем по-другому. Я бы даже не была прачкой. Но… кем бы я была? На душе вдруг стало невыносимо тяжело. — Я хочу, чтобы ты сыграла с Эрвином, — внезапно проговорил Леви. — Да… На это я бы посмотрел… Что скажешь? Я немного опешила от такого предложения. Но, если быть честной, мне и самой стало интересно, смогу ли я конкурировать с Командующим, поэтому смущенно кивнула в знак согласия. Глаза Леви вновь загорелись. — Отличный ответ, — похвалил меня он. — А я то думал, что ты струсишь. Тогда я все устрою. Леви вновь глотнул чай, а потом взял из моих рук коробку с шахматами и поставил ее на место в шкаф. На обратном пути к дивану он попытался идти как обычно, не прихрамывая, и это, очевидно, снова причинило ему боль. — Тц, — недовольный звук вновь сорвался с его губ. Немного постояв, Капитан подождал, когда боль утихнет, и пошел дальше. Я проводила его грустным взглядом, а затем спросила: — Вам же выписали какое-то лечение? — Да, — ответил Леви. — Фиксирующая повязка, мазь и обезболивающее. Но не постельный режим, — он сверкнул глазами. — Наоборот, сустав должен двигаться, чтобы его не пришлось потом разрабатывать. А я все это время советовала ему прямо противоположное… Осознав свою ошибку, я пожала плечами и, смущенно улыбнувшись, проговорила: — Капитан, почему вы сразу об этом не сказали? Ничего не ответив, он присел рядом со мной. Аккуратным поглаживающим движением Леви коснулся моего лица, чуть притягивая его в свою сторону. — Кажется, я никогда не отучу тебя называть меня капитаном… — внутри его голубых глаз вспыхивали искры. — Сначала я думал, что это твой способ поставить границы между нами, но даже сейчас ты не перестаешь делать это и обращаешься ко мне на «вы»… — он задумчиво поглаживал мой подбородок пальцем. — Скажи, ты говоришь так просто по привычке или… потому что это доставляет тебе удовольствие? Его прикосновение снова вернуло чувство жара внутри. Мне было удивительно, насколько легко ему удавалось менять мое состояние за секунду. Делал ли он это намеренно или сам не понимал, что творит? Является ли правильным поддаться этому чувству или я должна продолжать скрывать его? — Удовольствие? — переспросила я и задумалась. — Да, мне очень нравится вас так называть. Но если вас это беспокоит, я могу попытаться говорить по-другому. Он улыбнулся. — Если причина действительно в этом, то все в порядке. Ну а с тем, что меня серьезно беспокоило, я разобрался еще в карете… — проговорил он, а после чуть вздрогнул от боли и вновь прикоснулся к больной ноге. — Тц… Да, к вечеру становится ощутимее. Мне было невыносимо грустно видеть его страдающим. Что я могла сделать? — Капитан, — тихо позвала я. — Хотите я помогу вам поменять повязку? Он посмотрел в мою сторону, а затем перевел взгляд на свою ногу. — Нет, — покачал головой. — Эти брюки нельзя закатать до колена. А снимать их перед тобой я не буду. Мои щеки покраснели. — Хотя… — протянул Леви, приподнимаясь. — Ты ведь принесла мне пижаму, верно? Кажется, эта бесполезная вещь сегодня мне пригодится.

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Через некоторое время он вернулся. Пижама была третьим типом одежды, в которой Леви когда-либо появлялся передо мной. На мой взгляд он смотрелся в ней очень мило и по-домашнему. И я улыбнулась, с интересом его разглядывая. Закатав штанину до колена, он вновь сел рядом со мной на диван и передал мне в руки мазь и рулон эластичного бинта. — Значит, ты будешь моим доктором, — с улыбкой произнёс Леви, снимая использованный бинт с больной ноги. Кожа под повязкой чуть покраснела и немного распухла. Кое-где виднелись синяки и ссадины. Я могла почувствовать его боль, просто глядя на то как это выглядит. — А вам можно сделать массаж? — поинтересовалась я. — Или станет хуже? — Только если осторожно, — попросил Леви, устраиваясь поудобнее. Тогда я аккуратно коснулась его ноги и мягко растерла мазь по ее поверхности. Стараясь не делать резких движений, мои руки легко и медленно скользили вверх, вниз и по кругу. Наслаждаясь процессом, Леви немного прикрыл глаза. — Вам не больно? — Это божественно приятно… — услышала в ответ его хриплый голос. — Здорово… Когда мазь полностью впиталась, мы совместными усилиями наложили эластичный бинт, фиксирующий сустав в нужном положении. Довольная результатом, я опустила штанину его пижамы и, еще раз ласково проведя по колену, проговорила: — Теперь точно все пройдёт! Плотно закрыв баночку с мазью, я хотела было подняться с дивана, чтобы поставить ее на комод, но в этот момент Леви чуть развернул меня к себе и его горячий влажный поцелуй коснулся моих губ. От неожиданности я вздрогнула, а баночка, выпавшая из моих рук, слегка стукнулась об пол и покатилась по ковру. Не встречая сопротивления, он мягко ласкал меня языком, постепенно пробираясь всё глубже. Наслаждаясь новыми ощущениями, я не могла ни открыть глаза, ни сдвинуться с места, только обвивать руками его плечи, подчиняясь заданному ритму. Внизу живота я чувствовала мучительный жар, пронизывающий все мое тело. Он сделал меня мокрой, податливой и бесстыдной. Чувства поглощали меня, точно высокие волны, захлестывающие с головой и утягивающие в бурлящую глубину бездны. Когда его поцелуи стали жестче и агрессивнее, Леви чуть толкнул меня и я, потеряв равновесие, опустилась на диван, наблюдая как он постепенно склоняется надо мной. Его лицо изменилось за секунду. В этих пронзительных глазах, сияющих искрами ледяного пламени, читалось что-то дикое, что-то, чего я не видела в них прежде никогда. Внезапно Леви остановился и замер, ошеломленно наблюдая за тем, что сделал. Он чуть тряхнул головой, прогоняя охватившее его сумасшедствие, а затем усадил меня обратно на диван рядом с собой. — Хлоя… Я забылся… Он тяжело выдохнул и его пальцы заскользили по моей щеке до подбородка, вновь приподнимая его вверх, чтобы заглянуть в затуманенные глаза. — Твоя реакция — лучший комплимент… — с наслаждением улыбнулся Леви. — Черт… Он запустил руки мне в волосы, разбрасывая светлые волны вокруг лица. Окончательно придя в чувства, я обнаружила его снова и снова наматывающим мой локон на палец и не понимала, как теперь должна себя вести. — Что это было? — растерянно поинтересовалась я. — Мой способ сказать «Спасибо», — игриво ответил Леви. Поднявшись с места, он положил упавшую баночку и остатки эластичного бинта на комод, а затем прошел вглубь комнаты, вернувшись с зеленой лентой в руках, и завязал ее бантиком вокруг моего запястья. — Связанные руки я люблю больше, чем связанные волосы, Хлоя… — проговорил он, туго затягивая узел. — Уже почти десять. Иди в свою комнату.

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Я открыла дверь и на нетвердых ногах прошла внутрь. Сара, мигом соскочившая с кровати, тут же преградила мне дорогу и начала сердито вглядываться в мое лицо. — Ну и как ему твоя «шарлотка»? — гневно спросила она. — Понравилась? Судя по тону голоса, Сара на что-то злилась, но я была так сильно впечатлена произошедшим, что не заметила многозначительного подтекста в её вопросе и просто ответила «Понравилась», а затем ушла в душевую. Сбросив всю одежду, я встала под душ, наслаждаясь тем, как горячая вода стекает по моему телу. Почему-то она сильно напоминала мне руки Капитана. Я будто снова находилась в его объятиях и воспоминания о нашем поцелуе вновь заставили мои щеки порозоветь. — Боже… Я улыбнулась и взбила в руках пушистую мыльную пену… Когда я вышла из душа, Сара сидела на своей кровати, сурово скрестив руки на груди. Она не двигалась, молча следя за моими перемещениями по комнате. Мне было жутко неловко находиться под ее прицельным взглядом, поэтому, не выдержав, я спросила её — в чем же дело. — Хлоя, ты… спала с ним? — тут же выпалила Сара, пристально вглядываясь в мое лицо. Ее вопрос был похож на удар по голове, который на пару секунд оглушил меня и дезориентировал. — Что? — переспросила я, не веря своим ушам. — Откуда такие мысли? Лицо Сары побагровело и вытянулось. Она развернулась к часам, висящим на стене, и со всего размаха ткнула в них пальцем. — Ты находилась наедине с мужчиной шесть (!) часов, — разъяренно воскликнула она, — и еще спрашиваешь «откуда такие мысли»?! Ее реакция обескураживала меня и пугала. Я с детства терпеть не могла все эти эмоциональные выпады в свой адрес. В конце концов любой вопрос можно было решить без криков и драмы. — Мы ели пирог, а потом играли в шахматы. Не надумывай! — попыталась объяснить я. — Хлоя! Шесть часов! Шесть часов! — не унималась Сара. — Это сколько партий у вас было? — Две с половиной. Третью он отказался доигрывать… — уточнила я. Сара оскалилась и подбежала ко мне, встав практически вплотную. — Хватит мне зубы заговаривать! Ты бы видела свое лицо, когда вошла! — она начала трясти указательным пальцем перед моим носом. — Ты можешь Фрэнку пойти соврать, но не мне! — Даже если так. Что с того? — мои кулаки сжались. — Почему ты считаешь себя вправе меня отчитывать? — Потому что тебя могут уволить, если это всплывет! — чуть прикрикнула она, а затем снова убавила громкость и продолжила: — Сильнейший солдат человечества и прачка. Как ты думаешь, от кого без сожалений избавятся, как только ваша связь начнёт приносить проблемы? А ты без дома, без семьи и без денег! Куда ты пойдешь? На панель? Или думаешь, что Капитан Леви возьмет на себя ответственность? Нет, моя милая, мужчинам плевать, они думают только о своем комфорте! Тем более такой, как он, — непонятного происхождения и с жуткой репутацией. — под конец ее тон сменился с агрессивного на жалостливый, а глаза наполнились слезами. — Как же тебя угораздило, Господи! Она всхлипнула и крепко обняла меня. — А я все думала, почему он постоянно крутится возле тебя… — запричитала Сара, смахивая проскальзывающие слезинки руками. — Всё плохие мысли отгоняла, надеялась, что действительно просто хочет по-человечески помочь, позаботиться о тебе. А потом — бац — и ты пропала с ним на весь день. И я вспомнила… вспомнила то вульгарное платье, которое ты купила без причины, и всё встало на свои места. Оно для него, правильно? У меня спина похолодела. Казалось, будто Сара видит меня насквозь. Но я не могла сказать ей правду. Извернувшись, я освободилась от её объятий и проговорила: — Между нами ничего нет! А платье я купила, потому что на мне оно смотрится красиво и совсем не вульгарно. — немного помолчав, добавила: — Перестань обращаться со мной как с непутевым ребёнком, мне от этого чертовски некомфортно! Её заплаканные глаза вновь налились какой-то непонятной яростью. — Потому что ты и есть ребёнок! По уму. — выпалила Сара. — Пойми, я не считаю тебя глупой, но весь твой ум сосредоточен на каких-то абстрактных вещах, а мы живем в реальном мире. Я видала пятилетних детей умнее тебя в простых человеческих вопросах. — она немного помолчала, задумавшись. — Интересно, а что Капитан? Он ведь тоже это видит… Неужели думает, что лёгкую добычу нашел? Она нервно закусила палец, видимо, перебирая в голове варианты того, как Капитан задумал меня эксплуатировать… Я растерянно следила за ней пару секунд, а потом спокойно поинтересовалась: — Сара, ты слышишь, что я тебе говорю? Или я со стенкой общаюсь? Не спала я с ним! — Да? А что же тогда случилось? — осведомилась она. — Я видела, с каким выражением лица ты вошла. Что он сделал? Приставал к тебе? Трогал? Целовал? Показывал свой член? — Господи! — я закрыла лицо руками, чтобы изобразить всю абсурдность её вопросов, а затем скорее двинулась к своей кровати, чтобы Сара ненароком не рассмотрела мои пылающие щеки. — Давай будем спать, пожалуйста, я сильно устала. Накрывшись покрывалом с головой, я обняла подушку и отвернулась к стенке. Вскоре Сара погасила свет.