Цена крови

      Москва, штаб-квартира «Ингрид, башня «Око». Пять лет назад.       На празднике жизни, что устроил Барышников, Вика чувствовала себя чужой. Хотелось поскорее вернуться в усадьбу, увидеть безмятежное лицо дочери — Даша будет уже спать к этому времени, но ее умиротворенный вид принесет успокоение, как всегда.       Барышников закатил вечеринку, чтобы отметить ее, Кузнецовой, успех — первая личная разработка успешно прошла все тесты, была легализована и продана. Официально все выглядело так, но за пышным антуражем праздника скрывался иной смысл — красивым жестом Алексей демонстрировал свою власть. Вика не хотела праздника и не хотела бы не иметь никакого отношения к проектам «Ингрид», будь у нее этот чертов выбор. И знать, что же будет с новой вакциной дальше, не хотела. Вакцина усиливала физические способности, притупляла чувство боли, даже страшно было подумать, кто мог такое купить.       В банкетном зале стало невыносимо душно, смешались запахи алкоголя, пота и женских духов. От раскатов музыки и гула голосов казалось, вот-вот начнет болеть голова. Но самым невыносимым было не это. Вадим, забывший о ее — Викином — существовании, пришел на вечер в компании своей помощницы. Про их роман ходили слухи — слухам Вика не верила, — и видеть их вместе оказалось выше ее сил.       Прохладный воздух стал спасением. Лишь оказавшись на балконе, Кузнецова смогла вдохнуть полной грудью. Ветер трепал волосы и подол платья, создавая некую иллюзию свободы. Вика взглянула вниз через высокие перилла — земля была далеко-далеко, несколько десяткой этажей отделяло их, — от высоты закружилась голова. Теоретически она даже смогла бы перелезть через перилла, мелькнула вдруг мысль, и тогда все закончится. Если бы не дочь, то наверное Кузнецова так бы и сделала.       Погруженная в свои мысли, Вика не услышала звука шагов и обнаружила чужое присутствие, когда теплая ткань легла ей на плечи. Обернулась и увидела Барышникова совсем рядом. Удивления не было. Даже такой короткий миг свободны Барышников обязательно должен был разрушать. В отличие большинства гостей, Алексей был трезв. Вика никогда не видела в его руках алкоголь.       — Прячешься тут, пока все говорят о тебе? От Уварова и его пассии, что ли? — На колкости даже не хотелось отвечать, Вика устала. Существование в невидимой клетке, что создал для нее Барышников, выжгло в ней все эмоции, ничего не осталось. — С днем рождения, Кузнецова. Ты молодец, хорошо поработала, теперь можешь получить подарок.       — Мне ничего не нужно. — «Подарки» Леши никогда не несли в себе ничего хорошего, только издевательства, которых было в достатке. Иногда Вике казалось, что она нужна ему вовсе не как сотрудник лаборатории — как игрушка. Игрушка, которая умеет ходить, двигаться, которая дышит и чувствует. Иногда.       — Задай вопрос, любой, и я отвечу.       — Ладно. Кто покупатель моей разработки? — Вика повернулась к Леше, наконец, встретившись с ним взглядом. В серых, как стальное небо, глазах притаился немой вопрос. Он ждал от нее иного.       — Прости. — Сожаление, что зазвучало в голосе Барышникова, даже почти не походило на поддельное. — Этого сказать не могу.       Залпы салюта ворвались в ночную тишину, а небо перед башней окрасилось яркими красками. Красивое зрелище не тронуло Вику, почти — в другой жизни такой момент был бы сказочным, прекрасным: чудесный праздник, рядом смелый принц. Но в ее реальности были лишь страшный дракон да золотая клетка. Салют отгремел, сотни огоньков потухли, и с неба на город посыпались капли первого апрельского дождя.       Москва. Настоящее время       Капли первого апрельского дождя так громко тарабанили по стеклу, словно пытались передать жителям столицы свое возмущение. Воды на улицах было так много, что ливневки не справлялись со своей задачей, а дождь лил все сильнее и сильнее, вдобавок поднимался порывистый ветер. По громкоговорителям передали штормовое предупреждение. К карантину и перебоям с электричеством добавилось еще и буйство стихии.       Утро выдалось мрачное-премрачное, но только для Кузнецовой. Даша непринужденно болтала с Барышниковым о чем-то пустяковом под аромат жареного бекона, пока со своего этажа не спустилась ее няня. Вика завтракать не стала, поторопила Лешу, ей не нравилось общение дочери с ним, но что здесь было поделать — Даша росла в его доме, у него на глазах, и этот факт уже нельзя было отменить.       Дорога на работу заняла немного больше времени, чем обычно: некоторые улицы оказались перекрыты, появилось два новых КПП — над Москвой сгущались тучи, в прямом и переносном смысле.       Барышников охотно говорил с Дашей все утро, но Вику не трогал, молчал в дороге, в башне они разошлись по своим делам, не проронив ни слова. Решил оставить в покое или же что-то задумал? Хотелось верить в первое, но Вика знала его слишком хорошо и поставила бы пару сотен на второе.       Сегодня утром все шло не так, начиная с незваного гостя в ее квартире, заканчивая дождем, и сосредоточиться на работе никак не выходило. На компьютерном мониторе застыла увеличенная цепочка потенциальной вакцины, но Вика в упор не замечала ее, погруженная в свои мысли, пока в кабинете не появился еще один незваный гость. Вадим редко заходил к ней, избегал, насколько это возможно, но сегодня у него была веская причина, и Вика понимала ее.       — Объясни, Кузнецова, — Вадим навис над ней, как скала, глядя с высоты своего роста. Вика поморщилась от неприкрытого раздражения, с каким прозвучала ее фамилия, — сотрудничество Комарова и Барышникова я могу понять. Почему Комаров заставляет нас с ним сотрудничать, тоже. Но ты... Может, пора уже определиться, на чьей ты стороне?       — И это говоришь мне ты? Ты работал на него столько же, сколько и я!       — Но я твердо знаю, где мое место. В отличие от тебя. — Выносить давящий взгляд Уварова больше не было сил, Вика взвилась на ноги, задыхаясь от возмущения, но слов не было, все слова растеряла, даже не зная, как парировать.       — Выйди. — Кузнецова решительным жестом указала на дверь, и Вадим оставил ее, больше не произнеся ни слова. Но покой не продлился долго. Мигнуло в компьютере окошко корпоративного мессенджера:       «Зайди в мой кабинет, сейчас же». — Требовательный тон Барышникова ощущался даже через экран.       «И не подумаю. Тебе надо, ты и иди», — набрала Вика короткий ответ и отправила, не колеблясь. В усадьбе Барышников обязательно наказал бы ее за дерзость, но его усадьба рухнула почти два года назад, с тех пор все изменилось. Пускай Леша вернул себе «Гемини», но все здесь — это ее территория. Больше бояться Вика не будет.       Барышников ничего не ответил на ее послание, и оставалось только ждать. Стало интересно, что же он предпримет, как отреагирует, и прошло не более десяти минут, когда дверь снова распахнулась без стука.       — Сделай нам три чашки кофе, — бросил Леша Викиной секретарше, как своей собственной, прежде чем войти. Но он пришел не один. Напряжение, застывшее каменной маской на лице подполковника Комарова, не сулило ничего хорошего.       — Александр Григорьевич, — Вика кивнула в знак приветствия, и подполковник ответил столь же сухим жестом. Барышников же дождался кофе, попросил секретаршу, чтобы их не беспокоили, и лишь потом перешел к сути дела.       — Вика, у Александра Григорьевича будет к тебе одна просьба, но она должна остаться в тайне от кого-то либо. То, о чем пойдет речь, известно только нам с тобой. — Очередная тайна от друзей, поняла Вика. Это значило — привет из прошлого. Наверное, Вадим был прав, она никак не могла определиться и занять четкую позицию, то и дело забывая о том, что враги новые не вытеснили старого врага. В этот момент Вика решила, что откажет Леше, о чем бы не попросил. Никаких тайн от друзей она иметь не хотела.       — Виктория, несколько лет назад в скрытой сделке вы продали нам свой проект.       — Все старые проекты принадлежали «Ингрид», подразделению «Гемини», — поправила Вика. Стоило сказать, секретному подразделению, но сейчас это уже не имело никакого значения.       — Речь о препарате, который, скажем так, усиливает физические качества человека, — продолжил Комаров, не обратив внимания на ее слова, а Вика с трудом подавила удивление. Так вот для кого была та разработка! Она всегда считала, что проект продан какой-нибудь частной компании, впрочем, судя по всему, так оно и было, только компании оказалась совсем не та. От нее не укрылось, как напрягся рядом Леша, на его лице промелькнуло и тут же скрылось под маской сдержанности удивление, кажется, он ожидал услышать что-то другое. — Последнее время у некоторых из принимавших препарат, появились побочные эффекты, которых ранее не было. Я бы хотел, чтобы вы попробовали разобраться в чем дело.       Это была не просьба, Вика понимала. Взглянула на Барышникова, пытаясь отыскать в нем подсказку, но его лицо ничего не выражало, все мысли и эмоции, как всегда, скрывала маска беспристрастия. Оставалось только согласиться, другого ответа от нее никто не ждал.       Привычная маска мгновенно слетела, стоило закрыться двери за спиной Барышникова. Убедившись, что в коридоре, кроме него и Комарова больше никого нет, Леша замедлил шаг и тихо прошипел, с трудом сдерживая эмоции:       — Мы так не договаривались! — Но представителя «конторы» не так просто сбить с толку. Ни один мускул не дрогнул на лице подполковника. — Я принес тебе «звездочки», я провел полтора года в заключении, и у меня было всего одно условие!       — Думаешь, вытащить тебя было так легко? Твоя «Ингрид» слишком наследила. Полтора года — еще легко отделался. — Комаров поморщился с досадой, выяснение отношений претило ему. — Ты говорил, что Кузнецова не участвовала в разработках, что она всего лишь твоя любовница, а что в итоге? Обманывать нехорошо, Алексей. Да, мы заключили сделку, но все меняется. Зачем мне ты, непредсказуемый и несговорчивый, со всякими своими требованиями и сомнительным прошлым, когда есть Виктория?       — Она не согласится работать на тебя.       — Посмотрим. — Усмехнулся подполковник. — Передай свой протеже, что я жду ее в машине.