Обитель теней

— Эй! Кто-то несильно потряс его за плечо, пытаясь привести в чувство. — Ты меня слышишь? Парень! Ацуши почувствовал, как его переворачивают на живот. Вода, которой он уже успел наглотаться, неприятно ощущалась где-то внутри, пока он наконец не закашлялся. Тем временем его спаситель — Накаджима это знал — все еще стоял рядом и чего-то ждал. Вероятно... — С-спасибо! — вздрогнув, он резко повернулся в его сторону. — Спасибо за то, что вытащили из воды... Беззлобно хмыкнув, юноша лишь поправил свою белую шляпу, на которой, если присмотреться, можно было увидеть поблескивающую серебренную цепочку. В сочетании с черной лентой, оборачивающей основную поверхность прямо посередине, эта вещь смотрелась крайне недешево. — Ну не оставлять же тебя тонуть, правильно? Улыбка. Насколько юному сироте удалось припомнить, он еще ни разу не видел, чтобы ему так улыбались. Да что уж там... Все, что он знал об улыбке, ограничивалось лишь его собственной. Неуверенной, боязливой — какой угодно, но не такой, как у этого молодого человека. В отличии от Накаджимы, тот излучал своей нечто, до чего никому не нужному сироте было еще очень далеко. Наверное, если б он хорошенько призадумался, то обязательно бы понял, что это было. Уверенность. — Н-ну... — он опустил голову, подумывая, что вот так рассматривать стоящего перед ним юношу, наверное, не очень тактично. По крайней мере, в их приюте, если кто-то из детей пялился на редких посетителей так, как это сейчас делал Ацуши, все знали, что его непременно побьют. — Не то чтобы у вас были причины это делать.... Последовавший за этими словами чужой взгляд заставил Ацуши встрепенуться. Сначала показалось, что льдисто-голубые глаза смотрели на него так, как если бы он снова оказался в одиночной камере, прикованный цепями к стене. В такие моменты мужчина, которого в том недавнем прошлом было принято называть директором, мог часами стоять и смотреть на него через решетчатую дверь. Но в нынешнем случае... Накаджима просто не мог не заметить, что глаза его спасителя, а точнее — взгляд — вовсе не излучал того молчаливого гнева, огромной неудовлетворенности от того, на кого он был направлен. Нет. Рыжеволосый незнакомец смотрел на него так, как если бы в чем-то подозревал, а вовсе не был недоволен. — Не волнуйтесь. — опередив, как посчитал Накаджима, чужой вопрос, он снова опустил глаза. — Я ничего не украл и не то чтобы собирался, а то... Вы так смотрите... Вопреки его опасению, ранее сделавшийся серьезным, незнакомец вдруг рассмеялся. — Спасибо, конечно, что предупредил... Но я думал не совсем об этом. — на сей раз чужая улыбка сделалась в разы теплее. — Ты сказал, не было причин? — Ну да... — на этом моменте голос сироты стал заметно тише. — Разве я не прав? — Может, в отношении других людей прав... А может и нет, мне, в общем-то, плевать. — он пожал плечами. — Лично я не ищу причин помочь, а делаю это, если позволяет время и выдается такая возможность. Вот тебе, считай, и повезло... Ацуши моргнул. — К слову... Ты совсем недавно по улицам скитаешься? Я не видел тебя здесь раньше. — Вообще-то, я... Впоследствии, выложив все как на духу, Накаджима долго удивлялся, почему... Его просто не спугнули? Не сказали уходить прочь, не побрезговали коснутся, хотя от него, должно быть, шел не самый приятный запах из-за трехдневного отсутствия душа... — Ты голоден, спрашиваю? — А... Да. Ацуши кивает и неловкая улыбка снова касается его губ паперекор всякой воле. Этот день все больше начинает походить на какой-то не совсем реальный и Накаджима, всякий раз удерживаясь оттого, чтобы не похлопать себя по щекам, в один момент понимает, что так и не спросил чужого имени. — П-простите, но как вас... — Вот ты где, Чуя, дурак! — капризный тон в сочетании с надутыми губами второго молодого человека, быстрым шагом направляющегося к ним, едва не вынудил Ацуши подпрыгнуть. — Когда вернемся, я пожалуюсь на тебя Куникиде-куну! — Эй! — возмутился рыжеволосый, скрещивая руки на груди. — Я всего на десять минут отошел... Между прочим, человека спас, пока вы, Рампо-сан, спорили с продавцом, какого цвета  должны быть ваши любимые леденцы. — А?... Теперь на Накаджиму, и без того чувствовавшего к себе чрезмерно повышенное внимание, был устремлен еще один взгляд. Задумавшись, обладатель вдруг посерьезневших зеленых глаз согласно кивнул. — И правда спас. — названный Рампо, юноша вдруг подцепил двумя пальцами прядь белых волос, посередине которой проходила черная полоска. — Лучше не скажешь... — Именно. Чуя хмыкнул, положив руку на скрытое под светлой тканью его собственного пальто, мальчишеское плечо. — Чуя? — не столь вопросительно, сколько почти завороженно, переспросил беловолосый юноша. — Это ваше... — Да, это мое имя. А вот рядом с тобой едва ли не самый важный человек на моей работе... Получше запахнув отданное ему пальто, Накаджима вновь прошел взглядом по двум своим новым знакомым. — А что... Что за работа?