***
Ксавье и Уэнсдей катили чемоданы в сторону стойки регистрации. Как только они преодолели контроль таможни, художник забрал у девушки её чемодан, не проронив ни слова. Потому что боялся испортить момент или, что хуже, ляпнуть что-то не то. А находиться в закрытом пространстве над тысячами километрами от земли с рассерженной Аддамс, всё равно, что подписаться на смертный приговор. Но от чего-то эта идея вызывала приятное тепло на щеках и дрожь в пальцах, а если они будут ещё сидеть вместе… Но, кажется, Уэнсдей даже не заметила этой манипуляции с её чемоданом. Задача была разобраться с документами, билетами и паспортами. В конце концов, из них двоих только она знала куда они летят. — Норвегия? — В очередной раз спросил художник От отеля и до аэропорта, Ксавье угадывал куда же всё-таки они направляются. Поскольку сама девушка отказывалась говорить прямо, ему приходилось устраивать шарады. — Нет. — Швеция? — Нет. — Давай только откровенно, это ведь не Южный полюс? Мне нужно готовиться к тому, что ночью меня сожрёт белый медведь? — истерично весёлым тоном спросил. — Белые медведи живут в Арктике, это около Северного полюса. — Значит мы на Северный полюс? — Нам туда. Шаги Аддамс были быстрыми и тихими, она шла прямо к своей цели, не обходя никого, не осматриваясь и не оглядываясь. Ксавье кое-как поспевал за ней. Это был час пик. Вокруг было полно людей, разной национальности и цвета кожи. Повсюду очереди: то в туалет, то в кафе, то около машин, где упаковывали чемоданы. Именно поэтому художник был очень удивлён, когда Уэнсдей подошла к стойке, где не было ни одного человека. Мрачная Дева с косичками разговаривала с сотрудником, передавала документы, пока Ксавье оглядывался. По бокам стояли две огромные очереди, и он буквально спиной чувствовал завистливые и злые взгляды, но это не так сильно тревожило, как раньше. Возможно после столь близкого и долгого общения с Аддамс, у него выработался иммунитет к чужому мнению? В аэропортах всегда есть какое-то напряжение. Небольшой укол тревоги каждый раз, когда проверяют сумку или спрашивают: «какая причина вашей поездки?» или, когда смотрят в паспорт, сравнивая – где ты более уродливый: на фото или в жизни. Они пришли все необходимые процедуры, начиная с проверки багажа и заканчивая паспортном контролем, но даже так у них впереди ещё было слишком много свободного времени. Первым делом они решили найти их зону вылета, и пока ясновидящая смотрела на таблички пытаясь ориентироваться, художник разглядывал их билеты. — Рейкьявик – это где? Парень потянулся за телефоном. Но тут его резко дёрнула Аддамс. Заставляя его пошатнуться и отойти в сторону. — Перестань залипать в телефоне и смотри куда идёшь. Уже через секунду он понял, что только что чуть не поцеловался со столбом. — Спасибо, — сказал Ксавье, но девушка молча продолжила идти дальше.***
Наконец-то, спустя 16 часов перелёта, 3 чашек эспрессо, 12 изрисованных листков и пяти перекусов, они прибыли. На часах – 4 утра. Народу практически нет, особенно если сравнивать с аэропортом в Нью-Дели. Пройдя в паспортный контроль, они направились забирать чемоданы. Усталость и раздражительность накрыла Торпа с головой. Хочется уже просто лечь, завернуться в одеяло, обнимать***
Запах считается абстракцией. Его нельзя потрогать или увидеть, но при этом большинство из нас могут его услышать. Люди, еда, цветы, даже места – все это обладает своим собственным ароматом. К примеру Индия — пахнет специями, уличной едой, краской и цветами. Это ощущается сразу, как только переступаешь порог самолёта, и даже, когда ты покидаешь страну, запах продолжает преследовать в воспоминаниях. Но как ощущалась Исландия? Когда они только прибыли, Ксавье был не в состоянии размышлять и вглядываться внутрь своих ощущений. Но на утро, когда он проснулся на односпальной кровати, в небольшом уютном отеле, в километре от города, на него накатилась буря красок, свежесть, запах сушеных трав, натурального жёлтого масла и лёгкий мороз, что даже летом растворялся в воздухе, как напоминание о будущих похолоданиях. Нехотя парень выбрался из тёплого одеяла. Его ожидания оправдались, и он действительно проспал остаток дня. Дисплей телефона показывал 9 утра. Ксавье по-прежнему не знал, какие планы Уэнсдей на эти две недели. Анализируя вчерашний день, предполагал, что они явно не собираются оставаться здесь надолго. Приведя себя в человеческий вид, юноша вышел из комнаты. Как и ожидалось – его спутница уже давным-давно не спит, сидит в столовой, в самом дальнем углу, выпивая кофе из белоснежной чашки и ест хлеб с маслом и сыром. Уэнсдей оставалась хладнокровной, даже когда просто сидела в телефоне, читая очередной детективный роман, даже когда выпивала любимый эспрессо и даже когда к ней подошёл Торп, присаживаясь напротив. — Ты сегодня рано, — сказала не отрывая чёрных глаз от экрана. — Почему-то мне кажется, что если бы я поспал чуть дольше, ты бы сама ко мне поднялась в номер. — А ты бы этого хотел? — Ну, разумеется. Но желательно, чтобы ты пришла ко мне не с целью задушить подушкой. — Парень облокотился руками об стол внимательно наблюдая, как еле заметно дёрнулись брови Аддамс. — Удушение подушкой – это слишком банально. — Тогда может яд, подсыпанный в кофе? — спросил, беря длинными пальцами эспрессо Уэнсдей. За что получил нахмуренный взгляд. — Ты сегодня больно…игривый, — скривив губы, словно ей понадобилось несколько секунд, чтобы подобрать слово. — Просто настроение хорошее. Но что более интересно: сейчас ты мне расскажешь куда мы направляемся? — В магазин. — Кратко ответила, кусая хлеб, предварительно намазав его маслом. Ксавье подобного не ожидал. Он был готов устроить допрос с пристрастием, возможно даже прибегнуть к пыткам. Однако сейчас Уэнсдей Аддамс без задней мысли, просто ответила на вопрос и даже не попыталась увильнуть. Уму непостижимо. Возможно она больна или при смерти. А возможно это такой манёвр? — Ты собираешься завтракать? — Только кофе. — Бери с собой. И иди на стоянку. Когда смысл её слов дошёл, парень вернул свой взгляд на уже пустое место перед собой.***
После безуспешных уговоров Ксавье уступить ему место водителя, всю дорогу они провели молча. Уэнсдей уверенно вела машину, не сводя с неё взгляда, а парень уставился в окно. Вдоль всей трассы их окружали только огромные широкие поля, словно испачканные разными оттенками зелёного, вместе с серыми камнями. Вдалеке, если сильно приглядеться, можно было разглядеть скалистые горы. Но только кажется, что ты их разглядел, как они тут же исчезают под густым туманом. Именно из-за этого самого тумана создавалось ощущение, что горизонта нет – он слился с облачным небом и холодной землёй. За всё это время, они ни разу не встретили ни одного дома, ни одного человека и ни одной машины. Помнится, Торп читал в одной из статей, что население всей страны не более 300.000 тысяч и то 100.000 только в одной столице. Это идеальное уединенное место, несмотря на внешнюю пустоту – она не нагнетала, а только расслабляла. Если бы не холодный климат, было бы намного больше туристов, хотя сложно сказать плюс это или минус.***
Пять полных пакетов продуктов, забранные вещи из отеля, кофе и долгая дорога пути. Только в этот раз не тихо. Совсем не тихо. — Что ты делаешь? — нахмурив брови спросила писательница, наблюдая, как парень начинает что-то нажимать на панели передач и на телефоне. — Хочу включить музыку, — Уэнсдей молчит, — Хочешь твою включу? — Уэнсдей снова молчит. — У тебя же есть музыка на телефоне? Аддамс зыркнула на Торпа. — Так ясно. Сейчас мы будем делать из тебя нормального человека. — Парень решительно взял телефон девушки и без труда разблокировал его. — У тебя даже пароля нет? Это же опасно! — В чём заключается опасность? — дева с чёрными косами заинтересовалась. — Любой человек, который возьмёт твой телефон, найдёт на тебя информацию, пароли, сообщения, пин-коды карточек – всё что угодно. — Единственное, для чего я использую этот телефон – разговариваю с тобой. — А Энид? — Разбила свой на выпускном. — Это когда она хвасталась насколько он прочный, а Аякс скинул его из балкона вашей комнаты? Я думал, что она его убьёт. — Я на это тоже надеялась. Сколько бы имён известных исполнителей современности Ксавье не называл – на каждый из них писательница реагировала молчаливым скепсисом. Её знания современной музыки, и вообще о современных тенденциях, были до безумия малы и поверхностны. Она не знала, кто такие: Билли Айлиш, Ариана Гранде, Бритни Спирс, Рианна. Этот список можно продолжать ещё очень долго – и это только музыка. Какую бы песню он не включал, Аддамс лишь хмурила брови, пронзающим голосом называя музыку безликой, сухой и ничем не выделяющиеся из других сотни таких же. А все тексты этих песен имели оценку «бессмысленной, нелогичной болтовнёй вместо пения». — Ладно, подойдём с другой стороны. Какую музыку ты вообще слушаешь? — Не знаю, дома у нас стоит граммофон и множество виниловых пластин. — И тебе нравилось их слушать? — С надеждой найти правильный путь спросил юноша, заглядывая в лицо девушки — Не вызывало отвращение. — Хорошо, а конкретных назвать можешь? — Пегги Ли, Лесли Гор, Педро Инфанте… Парень нервно ёрзал на кресле, пытаясь хоть что-то вспомнить из музыки годов золотого Голливуда. — Обещаю, что найду что-нибудь подходящее для тебя. — Тебе необязательно. Я всё равно не собираюсь тратить своё время на бессмысленное прослушивание музыки. — А всё – я уже. Я пообещал, значит должен выполнить. — Широко улыбнулся Ксавье.***
Чёрные глаза раскрылись резко. Дева смотрела на глянцевый потолок, рассматривая своё отражение. Руки привычно скрещены на груди, а сама девушка укрыта своим одеялом, поверх идеально застеленной кровати. Медленно подняв туловище, словно кадр из фильма Носферату, она оглядела комнату: деревянные стены; мрачные пейзажи на картинах; окна, закрытые шторами; двуспальная кровать и шкаф, а дальше – по мелочёвке. Это место кажется отдалённо знакомым, значит – это не похищение, а жаль. Но, что больше волнует мрачную деву, так это: как она здесь оказалась? Помнит, как она вела машину, ехала по дороге, а потом, уже после третьего часа езды, Уэнсдей всё-таки согласилась на уговоры Ксавье поменяться местами. Она села на пассажирское сиденье, а потом... потом не помнит. Ясновидящая потянула ручку двери. Перед ней гостиная: стол, огромные панорамные окна, с видом на горы, деревянные стены, камин, диван. Теперь вспомнила – она заказала именно этот дом. Это их дом на эти две недели. Значит они всё-таки доехали, но где Ксавье? Ответом на этот вопрос стал резкий шум чуть дальше по коридору. Передвигаясь плавно и тихо, девушка подошла к дверному проёму кухни. Высокий парень стоит над плитой усердно что-то перемешивая на сковородке, на фоне играет музыка, а сам он постоянно заглядывает в телефон. Аддамс, словно хищник – подкрадывается медленно, ступает осторожно, не сводя взгляда со своей жертвы. И, в независимости от разницы в росте, пытается заглянуть ему через плечо, чтоб узнать чем он занят. Переписка, с кем-то. — Если хочешь посмотреть, можешь просто попросить, — отбивался эхом об стены голос юноши. Он оглядывается через плечо, а на его лице сияет улыбка с утра пораньше, раздражает. — Не придумывай. — Твой кофе, — указал он головой и на кружку, что стояла на столешнице. Без задней мысли девушка взяла напиток, отпивая. Тёплый – значит он уже давно не спит. — Что вчера было? После того, как я дала тебе руль. — К счастью, или, к сожалению, мы в аварию не попали. Ты заснула, мы доехали, я подумал, что лучше тебя не будить. Поэтому понёс тебя сразу в кровать. — Где ты взял ключи? — Под ковриком. Серьёзно. Удивлён, что этот дом до сих пор не ограбили. Она смотрела в лицо парня, рассматривая каждую чёрточку, родинку, ямочку и вену. Когда парень заметил эту заинтересованность – его улыбка медленно спала с лица, взгляд стал задумчивым, долгим, зрачки расширились, дыхание стало глубоким. — У тебя что-то горит, — пролепетала писательница. — Чёрт! Иди в гостиную, садись за стол. Скоро будем завтракать. — Крикнул юноша, дёргаясь и бегая по кухне. Чуть позже, когда они всё же присели за стол, девушка с недоумением смотрела на художника. — Я специально посмотрел рецепты исландской кухни, чтобы полностью погрузиться в культуру, — поставил на стол корзину хлеба. — И что это? — она наблюдала, как парень накладывает ей что-то в тарелку. — Это Лунди, ты не представляешь сколько рецептов я откопал, пока искал острую вариацию. — А это? — А это десерт, называется «Вулканический хлеб». — А это что? — уже с не скрытым интересом спросила, смотря как парень ставит на стол два стакана с шипящей чёрной водой. — Кола. — Ксавье присел за стол на место напротив, — Приятного аппетита. Аддамс с большим аппетитом уплетала еду. Было забавно наблюдать за этой картиной. Она словно прочитала его мысли и перевела свой взгляд на Торпа. — Я не имею ничего против прикосновений, — прошептала, — Я не люблю эгоизм. И она замолчала. И что теперь ему думать? Что имеется в виду под «эгоизмом»? Прикосновение к руке, объятие, поцелуи, что?!***
Ближе к вечеру пара разложила все необходимые вещи на эти две недели. Уэнсдей работала за рабочим столом. Вчера она пропустила писательский час, а значит сегодня должна отработать. Спальня наполнена звуками печатающей машинки, пальцы двигались быстро и точно. Реплики персонажей, описание, речевые обороты – всё было идеально, до того момента, пока острый слух Аддамс не уловил музыку. Попытки игнорировать были безуспешны. Писательница поднялась с места, в поисках источника звука. Уэнсдей обошла почти весь дом, но никак не могла понять, откуда исходит звук. Такое чувство, что его вообще нет в помещении. Веранда. Первое, что девушка сделала когда, вышла на улицу – это поёжилась от ветра. Сделав несколько шагов вправо и, снова услышав музыку, ясновидящая заглянула за угол. На веранде, около скамеек стоял Ксавье – он работал за мольбертом, активно пользуясь пастелью. И, как предполагалось – из его телефона звучала незнакомая мелодия, без слов, только игра пианино. — Я думал ты сейчас пишешь книгу, — его голос звучал значительно ниже, чем обычно. Возможно, это из-за прохлады. Торп продолжил работать на холсте, пачкая ткань без пальцевых перчаток. — У тебя такая привычка работать на улице? — В моей мастерской было тепло. Но знаешь, здесь действительно легче даже дышать. Подойдя ближе, Уэнсдей заинтересовалась картиной, это был пейзаж, что стоял прямо перед ними. — Разочарована? Я думал ты считаешь жутким, что я тебя рисовал. — Если ты не заметил, я люблю всё жуткое. Даже не смотря в его лицо, писательница чувствовала, как натягиваются уголки его губ вверх. — Но дело не в этом. — А в чём же? — Ты был первый, кто уделял мне столько внимания. Когда я поступала неправильно – ты справедливо говорил мне об этом. Ты приходил ко мне первыми и извинялся. И даже, когда я посадила тебя в тюрьму, ты всё равно пришёл и пытался спасти меня. — В итоге ты пострадала из-за меня. — Но ты всё равно пришёл. Я этого не понимала. — А сейчас? — А сейчас тем более. После тишина. Юноша продолжал работать над картиной, дорисовывая новые штрихи, а девушка молчит и наблюдает за его длинными пальцами. — Завтра ведь я выбираю куда мы едем, — художник оглянулся, — Я надеюсь ты взяла с собой дождевой плащ?***
— Твоё счастье, что в аэропорты не пропускают острые и режущие предметы. — сказала девушка с глазами цвета ночи, недовольно хмуря брови и поджимая лиловые губы. Они стояли возле машины, надевали кофты и плащи. Ксавье собрал свои волосы в пучок и поправил капюшон. Пока Уэнсдей мысленно проклинала его. Его дурацкие идеи, его одежду, волосы, руки, разницу в росте, худобу – она всё это люто ненавидела. — Подними подбородок. — На автомате Аддамс сделала это, и Торп застегнул её кофту. — Тебе обязательно понравится. Людей здесь практически нет, никакого городского шума – только ты и Диньянди. Ксавье торжественно развёл руки, Уэнсдей, нахмурив брови, ничего не ответила, а парень потащил её вперёд за собой. — Итак, перед нами водопад Диньянди — самый большой водопад в регионе Вест… Вест… — Дай сюда. — Аддамс забрала у парня телефон, читая текст — Вестфирдир. В переводе с исландского название водопада значит ревущий, бешеный. Ты смотри, сколько у вас общего. — Боже, Аддамс, это была попытка пошутить? Я впечатлён. Уэнсдей мысленно измываясь над Торпом, поднималась по скалистой тропе. Земля мягкая и тягучая, почти болото. Её мало интересовала грязная обувь, но если она застрянет прямо там, придётся просить о помощи Ксавье. Одна только мысль вызывает рвотные позывы и холодный пот. Парень же на удивление двигался спокойно, будто бы всю жизнь взбирался на подобные вершины. — Скала водопада делится на несколько пластин, из-за чего вода течёт будто бы веером, — счастливой улыбкой сказал художник, когда пара забрались на первый ярус. Торп обернулся и увидел весьма комичную картину. Дева с чёрными косами и вечно полумёртвым видом, упёрлась руками в колени тяжело дыша. Если так подумать, она просто ненавидела физкультуру в академии, но это не помешало ей выиграть Кубок По. Временами он забывал, что она тоже живой человек, который тоже обладает слабостями. От этой мысли стало теплее. — Хочешь я понесу тебя? Девушка зыркнула на него ледяным взглядом. Если она позволит ему такое, то это определённо пошатнёт её гордость, но также – это будет своего рода месть. Забираться на такую высоту, да ещё с дополнительным грузом, настоящая пытка, Уэнсдей кивнула. Ксавье всеми силами сдержав улыбку, повернулся к ней спиной, помогая девушке залезть ему на спину. Аддамс взялась за шею художника, уперевшись головой в капюшон его худи. Она даже позволила юноше обхватить её голень. Торп возобновил движение. — На самом деле, ты можешь от этой ситуации вынести выгоду, — сказал парень, на что дева недоуменно на него покосилась. — Какую? — Ну, можно добавить еще одно расследование. «Убийство на водопаде» – типа туристы приехали рано утром, забрались на вершину и нашли труп. — А, ты про книгу. — А ты про что подумала? — Смотри, под ноги. — По слогам произнесла Уэнсдей, сжимая в руках его плечи.***
Они забрались на самую верхнюю точку, около 90 м над землей. Воздух был пропитан влажностью и силой. Девушка подошла совсем близко к водопаду, так что она могла лицом ощутить, как капли воды бьются об её кожу. Не больно, но стоит только подойти ещё на шаг ближе… — Как думаешь, то же самое чувствовал Шерлок Холмс на Рейхенбахском? Вода разбивалась об камни с такой силой и громом, что заглушала любой звук. Потому Ксавье пришлось очень близко наклонился к уху Аддамс. — Он был слишком занят схваткой с Мориарти, чтобы восхищаться красотой природы. — Можно взять твою руку? Ясновидящая с недоумением посмотрела на парня, но всё же позволила взять свою руку. Длинные пальцы художника обхватили её бледную кисть, поднося её под струю воды. По ощущениям это напоминало, как тысячи маленьких иголок впивались в кожу, пробирая насквозь – это не было больно, пока что… — Знаешь, ещё до встречи с тобой в академии, я прочитал одну статью. В ней писалось о «пытках каплей воды». Сначала мне казалось это абсурдом и глупым. Но я надолго запомнил описание того, что происходит с человеком в момент пытки. Ксавье был настолько близко, что девушка могла практически ощутить его губы на своей скуле. — Вначале беспокойство – узник пытался отчаянно освободиться. Затем медленно цепенел, проваливаясь в беспамятство. Уэнсдей чувствовала, как дыхание художника оставляло ожоги на шее. — Каждый удар капли казался ударом молота, бьющим прямо по мозгу. Достаточно было одного дня, чтобы нормальный человек сошёл с ума. Кожа покрылась мурашками – то ли от холода воды, то ли от жара в области шеи и щёк. — Узники готовы были пойти на всё что угодно, признать любую вину, лишь бы их освободили. В некоторых случаях всё доходило даже до смерти. И всего-то от капли воды. Так что, не пытайся понять моё безумие по отношению к тебе. Есть загадки, которые ты раскрыть не сможешь, Аддамс. Торп отпустил руку девушки и отошёл на несколько шагов. Она выдохнула пар, прижимая мокрую руку ближе к себе. Мозг отказывался формулировать хоть одну здравую мысль, только бесконечное повторение слов художника и невнятные, непонятные, безумные идеи. Уэнсдей слышала лишь шум водопада, заглушающий всё: мысли, голоса и непристойный ритм сердца, вместе со сбитым дыханием.