late nights in harmony

Немыслимо. Драко Малфой плачет. В её объятиях. К тому же, не просто плачет, а прямо-таки рыдает, заливаясь слезами настолько громко, что, кажется, это слышит вся школа. Вся мантия Гермионы в районе плеча уже давно промокла, но девушку это ни капли не волнует. Казалось бы, ей должно стать паршиво от всей этой сложившейся ситуации. От Малфоя, от этих звуков всхлипываний, от атмосферы, пробирающейся под кожу, которая ещё чуть-чуть, и разорвет Грейнджер изнутри. И, наверное, она даже была бы этому рада, если бы не это непривычное чувство облегчения. Оно кажется настолько необычным, что Гермиона просто застывает и слушает. Слушает малфоевский неразборчивый шепот, чувствует его руки на своих плечах, которые всё так же крепко сжаты и понимает, что она не одна. Не теперь, когда это всё произошло. Не теперь, когда она знает, кто отнес её в больничное крыло. Не тогда, когда Драко перестает издавать какие-либо звуки, и Гермиона чувствует, как выравнивается его дыхание, хотя всхлипы все ещё не отпустили его. Девушка осторожно двигается вправо, опираясь на колонну позади себя, укладывая Малфоя поудобнее. Укрыться нечем, но сейчас всё тепло сосредоточено внутри неё самой, так что никакие одеяла им сейчас не понадобятся. Спустя несколько минут, она, сама того не замечая, тоже проваливается в сон, находясь рядом с человеком, который, казалось бы, ещё совсем недавно был её врагом. *** Проснувшись, Гермиона не совсем понимает, где она и сколько вообще время. Последние несколько месяцев она вообще в нём потерялась. Как будто этого времени и вовсе не существует. Тяжело разлепив веки, первое, что она осознает, так это то, что уже рассвет, причем, по её личному определению, сейчас около шести утра. Второе — это отсутствие Малфоя. И как бы ей не хотелось сейчас просто встать и пойти в гриффиндорскую гостиную, она не может из-за этого почему-то горького и тяжелого чувства внутри. Поэтому вместо того, чтобы собраться с силами и подняться на ноги, она снова думает. Раньше она любила это занятие, но сейчас навязчивые мысли о бессмыслии своей собственной жизни настолько сильно поглощают и пожирают изнутри, что от них просто не отвертеться. Именно по этой причине теперь Гермиона Грейнджер просто ненавидит думать. Ещё и этот чёртов Малфой добавился ко всему прочему, что сейчас явно не кстати, ведь у девушки своих проблем слишком много. С чужими переживаниями она просто не справится. И вообще, с каких это пор она расстраивается от того, что какой-то там Драко Малфой не остался с ней до утра, после того, как прорыдал в её объятиях пол часа? Правильно, ни с каких. Поэтому Гермиона, не смотря на сильную тоску внутри и огромную кучу навязчивых мыслей в голове, всё же встает. Спускается вниз, слушая, как стучат её туфли в тишине школьных коридоров. Заходит в гостиную и тихо поднимается в женскую спальню, старясь никого не разбудить. Кидает свою мятую мантию на кровать, думая что не плохо было бы её постирать. До уроков ещё есть время, поэтому Грейнджер решает пойти в душ и хоть чем-нибудь заняться, чтобы не погружаться в свои размышления. *** На Трансфигурации невыносимо скучно и Гермиона осознает, что решение попытаться не обращать внимания на Малфоя было очень опрометчивым, ведь взгляд всё время так и норовит найти в толпе учеников платиновую шевелюру. И когда Грейнджер за обедом то и дело поглядывает на Драко, который, кстати, всем своим видом выказывает безразличие к её персоне, это начинает раздражать. Нереально бесить, если быть точной, потому что она осознает, что ей нужна всего пара диалогов с человеком, чтобы он заполнил все её мысли; потому что не может сообразить, почему она не может дождаться ночи и встречи с ним. — Гермиона! — из раздумий её выводит громкий шёпот Полумны и возмущенный взгляд Макгонагалл. — Простите. Можете, пожалуйста, повторить вопрос? — спрашивая это, Грейнджер резко понимает то, во что она ввязалась. *** Что ж. На часах уже десять вечера и Гермиона не знает, когда конкретно ей нужно идти на Астрономическую башню, потому что в прошлые два дня она просыпалась не пойми во сколько. То в больничном крыле, то в спальне после дневного сна. А сегодня после уроков девушка полностью погрузилась в выполнение домашних заданий и всех её накопившихся долгов, поэтому ей требуется немало усилий чтобы не заснуть. В итоге Грейнджер решает пойти в одиннадцать, а чтобы убить время берет первую попавшуюся книгу в руки. Судя по всему, Малфой избегает её, потому что за весь день, даже замечая её взгляды, он не обратил на неё ни малейшего внимания. И как же сильно её это обижало. Он, конечно, не должен был осыпать её благодарностями за вчерашнее, но мог хотя бы посмотреть в её сторону… Как же это невыносимо злит, потому что Гермиона понимает, что Драко буквально плевать на неё. Он вряд ли сейчас сидит и думает о ней.Скорее всего, вероятность этих мыслей у него в голове равна нулю. Резко встрепетнувшись, Грейнджер решает хотя бы на этот оставшийся час отказаться от мыслей о Малфое. И теперь, чтобы хотя бы для самой себя не выглядеть дурочкой, помешанной на нём, Гермиона пытается как можно внимательнее сосредоточиться на книге, чтобы в очередной раз убежать от собственных мыслей. *** Как только стрелка часов оказывается на числе одиннадцать, Гермиона тут же встаёт и хватает мантию. На этот раз девушка оделась теплее, и некоторые ребята, которые также допоздна засиделись в гостиной, бросают на неё подозрительные взгляды, мол, куда это она отправляется так поздно. Гермиона лишь пожимает плечами и выходит наружу. Сегодня ночь явно холоднее чем вчера и девушка только предполагает, какая температура может быть на самой вершине башни. Аккуратно и максимально тихо добравшись до винтовой лестницы, которая за эти два дня стала уже родной, она начинает подниматься. Дойдя до предпоследней ступеньки, она осознает, что не ощущает ничьего присутствия. Сделав ещё пару шагов, она понимает, что башня пуста. Гермионе кажется, что, даже пережив войну, она еще никогда не испытывала такого глубинного разочарования. Она с трудом переставляет ноги и решает подождать. Сейчас только одиннадцать, кто знает, во сколько сюда приходит Малфой. Она садится и опирается на ту же колонну, на которую опиралась, когда вчера Драко плакал у неё на руках, и, в конечном итоге, не справившись с сильным желанием уснуть, она погружается в дрёму. *** Неизвестно, сколько времени проходит, когда Грейнджер резко пробуждается, слыша тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице. Резко оборачивается, задерживая дыхание и выжидая, когда темная фигура наконец покажется и подойдёт к ней. Но, в очередной раз, её надеждам не суждено было оправдаться. Как только нога Малфоя достигает последней ступеньки и он видит Гермиону, то немедленно поворачиваются и сбегает вниз. Грейнджер не медлит ни секунды. Вскакивает на ноги и срывается за ним. С такой скоростью, с какой только возможно, бежит за Драко, пока мантия потихоньку сползает с её плеч. — Малфой! — кричит она ему вслед, но он не останавливается, а лишь ускоряется. Ну уж нет.Она не даст ему сбежать, каким бы быстрым он ни был, и как бы сильно её легкие не горели от бега. Господи, ну и в чём его проблема? И вот, наконец-то, спустя ещё минуту, Грейнджер приближается к нему и хватается за рукав слизеринской мантии. — Ты с ума сошёл? — орёт она на него, а внутри неё всё просто взрывается.От бега, от чувств и эмоции, которые она сейчас испытывает. — Нет, это ты сошла с ума! Какого чёрта ты каждый чертов день наведываешься на эту башню?! — яростно шепчет он, и Гермиона понимает, что её крик, вероятно, слышала вся школа. — Это место, что, принадлежит тебе? Почему я не могу ходить туда? Потому что твоя тонкая натура не может вынести моего присутствия, да? — Серьезно, Грейнджер? Раз посмела вчера увидеть, то, что увидела, то думаешь, что знаешь мою натуру? — Ты просто не можешь признаться себе в том, что я, как ты говоришь, посмела увидеть твои слезы? — смотрит на него в упор. Ждёт реакции. Даже не замечает то, насколько близко они друг к другу и то, что она всё ещё держит его руку, а он даже не сопротивляется. — Да, я не могу себе признаться в том, что мои слёзы посмела увидеть такая грязнокровка, как ты. Он ухмыляется, но эта ухмылка настолько неестественная, что лицо его больше походит на гримасу. А Гермиона стоит в ступоре, не зная, что ей ответить на это. Она как рыба, которую вытащили из воды, и теперь она не знает, чем дышать. Лишь открывает и закрывает рот. — Ты… — горько усмехается.Какая ирония, Гермионе Грейнджер действительно нечего сказать. Только сейчас девушка осознает, что все это время держала руку Малфоя. Тут же отпускает её, будто обжигаясь. — Грейнджер… — поздно, но Драко, видимо, понял, что то, что он сказал — слишком жестоко. Даже для него. — Пошёл ты, Малфой. И она уходит, пока на её глазах блестят слёзы, давая выход всем скопившимся за эти пару дней эмоциям.