late nights in harmony

Сегодня Гермиона, на удивление, просыпается в хорошем настроении. Вчера вечером, всё же вернувшись в гостиную Гриффиндора, она уснула поздно. Она не хочет думать почему. Наверное, слишком много эмоций после разговора с Драко. Да, причина её бессонницы — разговор, а не Малфой. На уроках даже Полумна удивленно смотрит на Грейнджер. Хочет спросить, в чем причина такого душевного подъема, но не решается. Боится, что испортит такое редкое хорошее настроение своей подруги. Но Лавгуд, в любом случае, замечает перемену не только в её настроении, но и во взглядах в сторону сына Люциуса Малфоя. Также ничего про это не спрашивает. А даже если бы и спросила, то Гермиона, вероятно, все равно не сказала бы правду. Потому что сама ничего не понимает. Отрицает интерес, зародившийся после этой ночи, проведенной на Астрономической башне; после этого небольшого, но почему-то, кажущегося очень важным и нужным, разговора. Но больше всего Грейнджер удивила мадам Помфри, подошедшая к ней сегодня в коридоре, когда девушка шла на урок Трансфигурации. — Мисс Грейнджер, это полная безответственность! — Гермиона даже не поняла сначала, что не так, поэтому лишь недоуменно взглянула на медсестру, — убегать посреди ночи, даже не предупредив! Ах да. Точно. — Извините, — а что ещё сказать? Что сон совсем не шёл, и она отправилась невесть куда и невесть к кому? К Малфою. — На этот раз ничего страшного, — Помфри выдохнула, кажется, успокоившись, — просто в следующий раз старайтесь лучше позаботиться о себе и своем здоровье. Не перегружайте себя, чтобы потом никто из учеников не прибегал, ошарашенный тем, что перед ним в обморок упала Гермиона Грейнджер. Так вот как она попала больничное крыло. — Кто меня принёс? — Хочется знать, что за студенту посчастливилось увидеть её в таком состоянии, да ещё и после этого тащить Грейнджер на своих плечах. — Мистер Малфой. Бедный мальчик был до такого напуган, что я даже подумала о том, что ему тоже не помешает отдельная койка в лазарете. О не-е-е-ет. Это не мог быть Малфой. Просто никак. Нет. — О, вы, наверное ошиблись, — удивленно отмахнулась Гермиона, посмотрев на Полумну, стоящую в дверях кабинета и ждущую её, — извините, но мне пора. Кстати, спасибо за настойку! Грейнджер бросилась к Лавгуд, даже не услышав недоуменного вопроса Мадам Помфри о том, что это за настойку она приняла, ведь медсестра ничего ей не оставляла. *** После всех уроков Гермионе отчаянно хочется спать. Поэтому, не смотря на то, что у неё много домашней работы, она поднимается в спальню и ложится на кровать. Сон приходит мгновенно. Таким образом, Грейнджер снова пробуждается ближе к ночи, не понимая, кто она и где вообще находится. Вылезает из-под пледа, которым, видимо, кто-то из девочек её накрыл и выходит в гостиную. Никого. Лишь последние деревяшки догорают в камине. Накидывает свою мантию, лежащую на диване, и выбирается наружу. Она не собирается снова туда идти, но ноги сами несут. Несут, как будто знают, насколько сильно она жаждет услышать, поговорить, разгадать то, что происходит в голове у Драко Малфоя. Несколько минут, и она уже быстрым шагом поднимается по винтовой лестнице, желая узнать там ли её ночной собеседник. И какое же облегчение её окутывает, когда она понимает, что да. Он снова тут. — Малфой? — Грейнджер. — Ты снова тут. — Ты, как я вижу, тоже. Гермиона выдыхает и на этот раз, даже не колеблясь, садится рядом с Драко. Он, видимо, немного удивлен такой перемене, ведь вчера девушка изначально не сильно горела желанием даже приближаться к нему. — Ты что, спала что ли? Гермиона недоуменно поворачивается на него. — Да. Сильно видно? Он лишь усмехается, хотя сам выглядит ещё хуже, чем вчера. Поднимает глаза и смотрит вдаль. Взгляд у него настолько пустой, что Гермионе хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить это. — Это ты притащил меня в больничное крыло. Вчера, — она не спрашивает. Утверждает. Хоть сама в это и не особо верит. А Малфой снова молчит, но взор его теперь не кажется таким безжизненным, скорее испуганным, как будто Гермиона узнала какой-то страшный его секрет. — Ох, вот только не ищи причины, ладно? — отсылает он ко вчерашнему разговору и резко поворачивает голову, глядя девушке прямо в глаза, — так поступил бы каждый. — Не знаю. Но всё равно спасибо, что не бросил меня там. Мне жаль, что тебе пришлось лицезреть всё это. Малфой вздыхает и снова смотрит куда-то далеко-далеко. Будто пытается представить что он и вовсе не здесь. Так они и сидели в тишине, которая, кстати, вовсе не казалось неловкой или гнетущей, пока Драко не сказал: — Тебя ведь тоже раздражают они. — Да, — Гермиона быстро и тихо отвечает, ведь ей даже не надо знать, кто они. — Притворяются, будто все нормально. Будто ничего и не было. Пытаются создать видимость, словно все также, как и раньше, — его голос полон горечи. Такой глубокой, будто он держал всё это в себе очень долго. — Да, — девушка снова отвечает, но слизеринец, кажется, не слышит её. Неожиданно он поворачиваются и хватает Гермиону за плечи. — Скажи, почему ты вчера свалилась в обморок?! Ты ведь тоже это чувствуешь, да?! — он кричит и трясет её так, что ещё секунда и она просто полетит с Астрономической башни, и никакие перила не помогут. — Малфой… — Скажи… — он утыкается лицом в её плечо. Она чувствует горячие слезы на тонкой ткани мантии и понимает, что они принадлежат Драко Малфою.