Такая короткая длинная жизнь

— Коллеги, познакомьтесь с нашим гостем, международным консультантом по вопросам обезвреживания тёмной магии и опасных артефактов, Драко Малфоем.   Гермиона не верила своим глазам и ушам. И вообще всем органам чувств. Перед ней прямо сейчас, во плоти, в одном из самых закрытых кабинетов Министерства, стоял Драко-мать-его-Малфой. Кажется у неё галлюцинации. Или это сон. Или это галлюцинации внутри сна. Или это какой-то другой, чертовски похожий на её бывшего сокурсника, мужчина.   Вот Кингсли подходит к мужчине, похожему на Драко Малфоя, пожимает ему руку и что-то говорит.   Вот тот французский брюнет — у неё совершенно вылетело из головы его имя — весьма дружелюбно машет мужчине, похожему на Драко Малфоя.   А сейчас Кассандра так же, как пару минут назад перед Гермионой, приподнимается перед мужчиной, похожим на Драко Малфоя, в кресле и склоняет голову в почтительном приветствии.   — Мисс Грейнджер. — Поворачивается к ней мужчина, похожий на Драко Малфоя и слегка кивает головой, пристально глядя в глаза.   Стоп, что?   Внезапно в мир возвращаются звуки, словно кто-то отключал звук на телевизоре, а теперь резко включил. Гермиона начинает дышать. Она что, не дышала всё это время?   Это он. Это точно он.   Она должна была понять это сразу. Как только он вошёл в зал.   Эти глаза, сейчас тронутые первыми морщинками, которые она помнила блёклыми и потухшими шесть лет назад, не могли принадлежать никому другому. Только теперь, спустя столько лет, время словно сдуло пыль усталости и отчаяния, обнажив радужку цвета расплавленного серебра. И эти глаза смотрели прямо на неё.   — А..э..аоо…яяя   — Гермиона у нас теперь миссис, — совершенно не замечая состояния своего заместителя, непринуждённо поправила его Крэйн.   — Вот как. — Сухо. Холодно. Словно даже немного разочарованно.   «Двигайся, Гермиона, пошевелись, скажи хоть что-нибудь, хотя бы моргни!» — кричал внутренний голос.   — М.. Малфой.   «Браво, очень оригинально! А как содержательно, ммм!»   — Надеюсь, Малфой, мы не зря заставили тебя проделать столь долгий путь из Миннесоты и ты сможешь поделиться с нами гениальными идеями. — Голос Макалистера сочился ядом, а глаза смотрели на прибывшего так, что Гермионе стало неуютно.   — Я тоже надеюсь, и благодарен, что вы пригласили меня присоединиться к вашему собранию. — Абсолютно спокойно парировал Драко, переводя взгляд на Джо и разрывая зрительный контакт с Гермионой. Ей резко стало как-то пусто.   «Благодарен? Это слово есть в лексиконе Малфоя?» — незаметно заведя руки за спину, Гермиона весьма ощутимо ущипнула себя за запястье. И ничего не произошло. Она всё так же стояла в Зале собраний, глядя на то, как вежливая версия Драко Малфоя общалась с её коллегами по работе.   — Мистер Малфой, вы знакомы с сутью проблемы? — Кингсли указал на доску, где был выведен план дома.   — Да, мистер Поттер прислал мне некоторые записи о происходящем, я прочитал их, пока добирался сюда. Где я могу оставить вещи?   — Вон там кабинет секретаря, — Гарри махнул в сторону двери, откуда они с Гермионой пришли десять минут назад. — Можешь пока бросить всё там, а потом, если надо, мы можем выделить тебе отдельную квартиру.   — В этом нет нужды, у меня имеется недвижимость в Лондоне.   — Вся недвижимость твоей семьи была конфискована и опечатана, Малфой. — Злобно улыбаясь, нарочито громко сообщил Макалистер. — Так что придётся тебе соглашаться на наше скромное предложение.   Гермиона видела, как пальцы, всё ещё держащие ручку портфеля, сжались сильнее, сдавливая плотную кожу. Даже спустя столько лет она могла по мимолётному движению нижней челюсти понять, что Малфой раздражён. Она часто видела, как он сжимает зубы на уроках, не рискуя отвечать Макгонагалл на замечания ценой баллов факультета.   — За последние пару лет я приобрёл новую. — Ответил он тихим ледяным голосом. Это уже было больше похоже на того Драко Малфоя, которого помнила Гермиона. — Я вернусь через минуту.   Он направился к задней части зала и скрылся за дверью. Джо выглядел довольным, словно кот, объевшийся масла.   — Твою мать, что с тобой? — Прошипел Гарри, хватая подчинённого за предплечье и отводя его чуть в сторону от остальных, как только за спиной Драко закрылась дверь. — Ты можешь вести себя как профессионал? Мы сами его пригласили и ты с этим был согласен.   — Ты вообще обратил внимание какой он весь из себя лощённый сюда припёрся? Словно это не он ещё недавно сидел в камерах несколькими уровнями ниже за пособничество Тёмному Лорду!   — Это было больше пяти лет назад и он ни разу с тех пор не был замечен ни в чём подозрительном. Более того, он за это время добился огромных успехов и зарекомендовал себя как эксперт, поэтому он и здесь.   — Ага, как эксперт по тёмной магии. — Язвительно бросил Джо Гарри в лицо.   - Как эксперт по устранению тёмной магии. Если ты не можешь находиться с ним в одном помещении и вести себя по-взрослому, я отправлю тебя заниматься другими делами.   — Я понял!   Джо вырвал руку из всё ещё державшей его ладони Поттера и подошел к столу, утыкаясь в бумаги. Вся эта ситуация казалась Гермионе до абсурда странной и сюрреалистичной.   — Ты-то сможешь с ним работать?   — Что? — Она дёрнулась, понимая, что друг обращается к ней. — А… Да, наверно. Он вроде… Нормальный.   По лицу Гарри было сложно что-то понять. Он посмотрел на Гермиону ещё долю секунды и глубоко вздохнув, словно всё это уже успело порядком его достать, повернулся к Кингсли. Тот едва заметно ему кивнул.   — У вас есть кто-то, кого можно послать на место и оценить текущее местоположение границ барьера? — услышала Гермиона малфоевский голос за своей спиной. Она не слышала, когда он вернулся, погружённая в собственные мысли.   — Я распоряжусь. — Гарри махнул палочкой в сторону стола, призывая чистый лист бумаги, который был превращён в самолётик и отправлен куда-то за пределы зала.   Малфой подошёл к столу и склонился над бумагами, которые рассматривали присутствующие. Макалистер демонстративно сделал шаг в сторону. Остальные же едва обращали внимание на нового участника заседания, негромко обсуждая различные теории и высказывая мысли относительно того, какая магия могла быть использована для создания такого барьера.   Француз наклонился и взял со стула, до этого скрытого от глаз Гермионы массивной столешницей дубового стола, две толстые книги. На вид каждой из них было не меньше пятисот лет.   — Миссис Грейнджер, мне сказали, что вы эксперт по работе с поиском информации и древним рунам, — Он протянул ей одну из книг. — Этот фолиант из хранилища нашего Министерства. Здесь описаны некоторые способы трансфигурации материи в потенциально опасные вещества, но она написана тюркскими рунами и мы не занимались её полным переводом. Вы сможете этим заняться?   — Оу, да, разумеется. — Гермиона взяла увесистый том и села за один из столов замечая, что Малфой бросил на неё быстрый нечитаемый взгляд. Ей кажется, или в помещении душно?   Вооружившись стопкой чистых пергаментов и несколькими перьями, она принялась за то, по чему так сильно скучала — за расшифровку символов и поиск скрытого смысла в запутанных текстах древних народов. Оглядев книгу, она трансформировала лежащую на столе салфетку в белые перчатки и, надев их, осторожно перевернула первую страницу. Окутанная любимым запахом древних книг и пыльных страниц, она погрузилась в работу, полностью отключившись от происходящего.   Она даже не замечала, как периодически за ней пристально наблюдает взгляд серых глаз.   Когда её мелким почерком было исписано три пергамента, внезапный громкий звук выдернул девушку из мира запутанных рун и описаний странных (и порой пугающих) ритуалов. Она подняла голову, понимая, что шея нещадно затекла. Разминая кожу пальцами и помогая крови поступать к мозг, Гермиона развернулась к источнику шума, коим являлись массивные двери главного входа в зал.   На пороге, согнувшись практически пополам и упираясь рукой в дверной косяк, шумно дыша, стоял молодой парень. Он выглядел так, словно только что пробежал марафон.   — Мистер… Поттер, я… только что… от… дома, — Парень утёр второй рукой пот со лба и выпрямился, всё ещё пытаясь отдышаться. — Барьер… сдвинулся, я снял… данные… фуууух.   Он снова слегка согнулся, шумно выдыхая воздух и кладя руку на точку где-то под рёбрами. Кажется, у него ещё и кололо в боку.   — Отлично, Эдриан, внеси данные на доску.   Все присутствующие оторвались от своих дел и повернулись к схеме. Парень по имени Эдриан вытащил из кармана палочку, подходя к доске и касаясь её кончиком красного круга. Из древка вылетел небольшой пучок такой же красной материи и присоединился к окружности. Секунду или две ничего не происходило, а затем окружность начала увеличиваться на глазах, надуваясь, словно мыльный пузырь. Судя по всему, с последней передачи информации о расположении границ барьера, расстояние увеличилось примерно на девятнадцать футов.   — Не круто, — Присвистнул ранее молчавший Ри. — Вообще не круто.   — Так, Эдриан, расскажи что там вообще происходит. Кто из наших остался на дежурстве? — Поттер выглядел не менее удивлённым изменениями.   — Сантос и Гардиан. Они стараются держаться подальше, периодически пытаясь подойти к барьеру, чтобы понять, где упрутся в стену.   — Её до сих пор не удалось как-либо обозначить? — спросил Малфой.   — Нет, ребята пытаются придумать какие-то индикаторы, но всё проходит насквозь.   — Я полагаю, стандартные «Апарекиум», «Ревелио» и «Диссендиум» вы уже пробовали?   — Естественно. Как и ещё штук двадцать разных заклинаний.   Малфой задумчиво прикрыл глаза и почесал подбородок.   — Хорошо, Эдриан, иди и докладывай, если что-то изменится. — Гарри кивнул подчинённому.   — Так точно, сэр! — На манер солдата юноша вытянулся по струнке, щёлкнул пятками ботинок и спешно вышел за дверь.   Гермиона удивлённо посмотрела на друга. Такие формы общения с начальством не практиковались в Министерстве, и девушка сомневалась, что новой главе Аврората было в удовольствие, когда к нему обращались практически как к генералу, разве что честь не отдавали.   — Эдриан из семьи полицейского, это у него с детства привычка. Его отец был старшим офицером с Скотланд-Ярде. — Пояснил Гарри, заметив взгляд подруги.   — Коллеги, нам надо понять, с какой скоростью расширяются границы барьера. — Подала голос миссис Флоренс. — У меня тут не сходится.   Она направила палочку на боковую от доски стену и убрала с неё картины. Сосредоточенно выводя магические символы дрожащей рукой, покрытой морщинами и возрастными пятнами, она начертила на стене таблицу и график с цифрами и отметками времени.   — Если мы предполагаем, что исчезновение семьи Паддингтонов связано с тем, что прямо из гостиной их дома распространяется эта штука, то получается, что от нулевой точки она начала расширяться в интервале с двадцать третьего по двадцать пятое этого месяца. — Она выделила эти даты среди прочих цифр. — Когда вашими, мистер Поттер, сотрудниками были сделаны первые замеры, радиус был около шестнадцати футов, верно?   — Да.   — То есть получается, что с какой-то отметки времени в эти дни до вашего прибытия стена расширилась на эти шестнадцать футов. — Подытожила пожилая женщина.   — Это если мы предполагаем, что изначально она начала расширяться из одной точки от нуля и изначально не распространялась даже на пару футов. — Прокомментировал рассуждения Кассандры француз.   — Я думаю, что поле исходит от какого-то предмета. Вряд ли его удалось бы пронести в дом, если это поле обжигает любого волшебника. — Все обернулись на Малфоя, который будто размышлял вслух, глядя куда-то в потолок. — Если только это не сделал маггл.   — Почему вы думаете, что это предмет, мистер Малфой? — спросил Кингсли.   — Я не знаком ни с одной формой нематериальной магии, которая могла бы так долго оставаться в статичном состоянии на одном месте, не рассеиваться без подпитки извне, при этом ещё и столь равномерно расширять свои границы. — Блондин обвёл всех взглядом и указал рукой на схему. — Обратите внимание, что границы барьера образуют идеальный круг.   — А как же, например, антиаппарационный барьер? Он может годами существовать без непрерывной подпитки, при это быть привязанным к одному месту.   — Он… — начал Драко   — Антиаппарационный щит не может остановить волшебника или волшебницу от пересечения его границ. Его суть заключается не в лишении возможности пересечения границы человеку или любому другому существу, предмету или стихии. Он реагирует на определенную форму магической энергии, которая возникает в момент аппарации. Эта форма уникальна и это единственное, на что реагирует барьер, так как направлен исключительно на неё. — Внезапно подала голос Гермиона и покраснела, как только обратила внимание на то, что она перебила Мафлоя и теперь все смотрят на неё.   — Десять баллов гриффиндору, — улыбнулся последний, — Именно так, как в учебнике.   Она пыталась услышать привычную насмешку в его голосе или углядеть издёвку в улыбке, тронувшей губы, но он смотрел на неё совершенно спокойно, а голос хранил в себе лишь отголоски усталости. Этот день просто не может быть ещё более странным.   — Грейн… Миссис Грейнджер права, известные нам щиты направлены либо на преграждение возможности проникновения определённой энергии, на которую они направленны, либо на временное отсечение звуков или запахов, но опять же, человек может проходить сквозь их границы. Существует ещё «Протего», способный остановить большую часть заклятий, но оно требует непрерывной подпитки со стороны волшебника и привязано к его перемещениям.   — Да, а у каждого человека, в чьих жилах течёт волшебная кровь, имеется свой уникальный магический отпечаток. Именно на него ориентируются совы, когда необходимо разыскать конкретного адресата, например. — Продолжила его мысль Гермиона. — Невозможно создать щит, который не пропускал бы абсолютно всех волшебников.   — К тому же, ни один из известных нам барьеров не может травмировать. — Подытожил Кингсли. — Мистер Малфой, Гермиона, вы отлично работаете вместе. Не удивительно, что в школе вы шли нога в ногу.   — И всё же Гермиона оказалась лучше! — резко вставил Макалистер.   Она почувствовала на себе взгляд его глаз и лишь титаническими усилиями заставила себя не поворачиваться. Ладони резко вспотели, захотелось сглотнуть образовавшийся в горле комок.     «Да что со мной, Мэрлин, это же просто Малфой!»     — Хорошо, пока предположим, что это предмет и изначально поля не было, — Кассандра снова взяла слово и присутствующие вернулись к изучению цифр и графиков на стене. — Значит получается, что от момента пропажи семьи до вашего прибытия стена разрослась до шестнадцати футов. Даже если брать точку отсчёта – вечер двадцать пятого, а ваши ребята прибыли около одиннадцати вечера двадцать седьмого, получается, что радиус в шестнадцать футов установился за сорок восемь часов, примерно.   — Ээээ, я пока вообще не понимаю в чём проблема… — Кажется, Ри не был любителем математики. Его взгляд, устремлённый на ряды чисел и расчётов, выглядел потеряно. Всё-таки, главным преимуществом авроров были ловкость и боевая магия, а не точные науки.   — Скорость расширения границ барьера не соотносится, — Попыталась ему помочь Гермиона. — Словно он сначала как минимум два дня расширялся медленнее, чем сейчас, как мы видим по последним данным.   — Иии… почему это важно?   — Потому что, не зная скорость, мы не можем предсказать его расположение, а значит он в любой момент может кого-нибудь травмировать, окажись рядом, в момент расширения, волшебник. Как тот ваш наблюдатель, которому обожгло руку, когда он заснул.   — Поттер, вы можете установить запрет на аппарацию в районе? — Малфой подошёл ближе к стене и пристально вглядывался в цифры. — Не предсказуемо, что произойдёт, если кто-то случайно аппарирует внутрь периметра.   — Уже. Хотя это маггловская часть Лондона, там особо некому.   — Хорошо. Дурацкий вопрос: вы пробовали сверху?   — Эм, чего? — Гарри выглядел растерявшимся от такого двусмысленного вопроса.   Малфой устало потёр переносицу двумя пальцами.   — Мы видим, что границы на земле образуют круг. А сверху? Это что: цилиндр, конус, полусфера?   — Э, нет, мы ещё не пытались зайти сверху.   — Предлагаю послать кого-нибудь на мётлах под дезиллюминационными чарами. Пусть осторожно приближаются на разной высоте и оценивают, где они упираются в стену.   — Отличная идея, мистер Малфой! — улыбнулась Кассандра.   Гарри зачаровал ещё один самолётик и отправил из кабинета. Все снова уставились на цифры.   — Так, нам надо понять, с какой скоростью он расширяется. — Француз начал что-то считать на пергаменте, но зачеркнул и начал снова. Затем снова.   — Я предлагаю нам всем поспать. — Внезапно сказал Бруствер. — Поттер, установите круглосуточное наблюдение по периметру и скажите ребятам держаться подальше. Находиться под дезиллюминационными чарами всю ночь им будет сложно, поэтому пошлите кого-нибудь за маггловской одеждой, пусть патрулируют незаметно. Мы установим границу аппарации с запасом на… сто ярдов, думаю, будет пока достаточно. Но если дежурные отметят резкий скачок границ – пусть расширяют зону запрета.   — Понял. Мне надо разбудить несколько сотрудников, а Сантоса и Гардиана отпустить спать, они там уже часов десять.   — Прошу прощения, может стоит сообщить в прессу? Мы не знаем точно, есть ли в районе волшебники, если в ближайших домах кто-то есть, они могут пострадать. — Предложил О’Брайен. — По нашим данным официально там никто не проживает, но вдруг там в гостях или ещё что…   — Пока нет необходимости. — Отсёк Кингсли. — Информация о том, что практически в центре Лондона разрастается… нечто, что может ранить и не пропускает магов, вызовет не только панику, но и у особо любопытных может подогреть интерес. А магглы вряд ли поймут, если по районам начнёт шататься толпа людей, врезающихся в стену, которую они не видят. Статус секретности может оказаться под угрозой. Завтра я попробую сообщить об этом Премьер-министру. Но пока все идём по домам, завтра в девять встречаемся здесь же. И попрошу не распространяться об этом.   Все согласно кивнули и начали собираться. Отодвигаемые стулья протяжно заскрежетали по каменному полу, а собираемые в стопки пергаменты зашелестели по кабинету. Гермиона быстро подбежала к Министру, уже подходящему к дверям зала, и задала вопрос, который необходимо было решить сегодня же: — Кингсли, могу я завтра оставить Розу в министерском садике? Рон улетает на соревнования, и... — Конечно, Гермиона, я предупрежу Миранду завтра утром, она будет ждать. — Тепло улыбнулся глава магического мира. Облегчённо выдохнув, девушка вернулась к столам и продолжила складывать свои заметки по переводу.   — Грейнджер, это, кажется, ты уронила?   Малфой подошёл к Гермионе и протянул листок, который она в шоке выронила, когда тот впервые вошёл в зал. Его рука была в каких-то двадцати сантиметров от неё, а глаза буравили веснушчатое лицо с каким-то непонятным ей интересом. Она почувствовала тонкий аромат приятного одеколона, который отдавал чем-то, похожим на запах жаренных каштанов вперемешку с древесными нотками.   — Э, да, спасибо, Малфой.   Она медленно взяла кусок пергамента, и буквально на мгновение кончик его указательного пальца соприкоснулся с её. По кисти девушки прошёлся лёгкий разряд, а его глаза, устремлённые на неё, на сверкнули. Хотя возможно, это просто был отблеск одного из светильников и её утомлённый разум себе всё придумал. Правда же?   Кажется, у неё от нагрузки слегка ехала крыша. В конце концов, она не работала так усердно уже три года, а тут сразу свалилось такое. Ещё и внезапное появление человека, которого она не ожидала увидеть больше вообще никогда.   Из газет, вышедших в день его освобождения из министерской тюрьмы, она знала, что он уехал из страны, сбегая от осуждающих взглядов и презрительных плевков в его сторону. Кажется, в той статье она даже видела колдографию, на которой он был изображён, выходящий из задних дверей здания Министерства, а в его голову летел чей-то ботинок. Больше она не слышала ничего о семье Малфоев. Люциус гнил в Азкабане, а его жена и сын покинули Британию. Их история затерялась среди десятков других дел, рассматриваемых Визенгамотом, некоторые из которых были куда громче.   Например, мракоборцам удалось каким-то чудом отловить Фенрира Сивого и доставить его под суд. На его счету были десятки оборвавшихся жизней, среди которых особенно значимой для троицы была Лаванда Браун. После того, как на первой полосе Ежедневного пророка было крупным планом помещено лицо оборотня, с безумными глазами и жутким оскалом, Гермиона три ночи подряд просыпалась с криком, сбрасывая с себя воспоминание о разорванной шее кудрявой блондинки и её безжизненных пустых глазах.   Основная проблема заключалась в невозможности заключения оборотня в общие камеры Азкабана, а выделять ему отдельное помещение при переполненной тюрьме, было бы слишком большой честью.   Целых полторы недели Скитер на всю магическую Британию транслировала свои идеи о возможных мерах наказания. От призыва «убить и не морочить голову», за которое её чуть не выгнали из издательства, до «сослать из страны в какой-нибудь замшелый лес на окраине мира», с которым была согласна большая часть читателей.   Решение суда до боли напоминало Гермионе русскую сказку о Кощее, которую она однажды прочитала: поместить Сивого в магически укреплённую клетку, а клетку поместить в запечатанную десятком магических заклятий пещеру на каком-то небольшом острове посреди океана, защищенного различными маглоотталкивающими и прочими чарами.   Этот процесс и его завершение впоследствии очень долго обсуждался в Пророке, сместив на себя внимание со всех остальных судов над бывшими Пожирателями, в том числе над Малфоями.   Поэтому, погрузившись в послевоенные хлопоты по восстановлению замка и Хогсмида, организации бесчисленных похорон, работу в Министерстве, а потом в семейный быт, Гермиона даже не вспоминала о троице с платиновыми волосами и парне, чьи повзрослевшие, тронутые в уголках лёгкими морщинами, глаза сейчас смотрели в её удаляющуюся из Зала собраний спину.   Обернувшись у самых дверей, она бросила на него, последнего оставшегося в помещении, собирающего пергаменты в портфель, взгляд и неожиданно для самой себя произнесла:   — До завтра, Малфой.   — До завтра, Грейнджер.