БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШАЯ СЕМЬЯ: ПРОДЕЛКИ ТЁМНЫХ СИЛ ИЛИ СЛУЧАЙНОСТЬ?
Вчера издательству Ежедневного Пророка стало известно из достоверных источников, что в ночь с 27 ноября бесследно исчезла семья магглов, растивших юного волшебника!
Саманта и Джереми Паддингтон, а также их десятилетний сын Найджел, который находился в списках на поступление в Хогвартс в следующем учебном году, были объявлены в розыск среди маггловской полиции, а затем и в Аврорате.
Их дом (адрес засекречен из соображений безопасности) подвергся нападению человека, имеющего отношение к тёмной магии, о чем свидетельствуют обнаруженные Аврорами Гарри Поттером и Ри О’Брайеном улики на месте совершения нападения. Подробности о текущем расследовании сотрудники Министерства отказались сообщать, указывая на малое количество информации и нежелание поднимать панику среди населения.
Жива ли пропавшая семья? Кто мог совершить столь дерзкое преступление после стольких лет тишины и спокойствия? Нам с Вами, дорогие читатели, остаётся лишь гадать и ждать новостей.
Специальный корреспондент «Ежедневного пророка»
Рита Скитер
— Ты это видела? Пять лет! Пять лет без проблем жили, и вот! И это прям перед чемпионатом!!! Рон метался по комнате, тряся в воздухе кулаком с зажатой в нём газетой. Утренняя сова, доставляющая корреспонденцию, недовольно щёлкала клювом, ожидая, когда ей предложат угощение. Призвав палочкой вчерашнее печенье, Гермиона отломила кусочек и положила рядом с недовольной птицей. Та ловко подхватила лакомство и, сверкнув глазами в сторону всё ещё топающего Рона, выпорхнула в окно. «Утро сегодня не задалось не только у волшебников, но и у птиц, судя по всему» - подумала Гермиона, мысленно прикидывая, у скольких ещё переживших войну подобная новость вызовет такую же бурную реакцию. — Рон, ведь ещё нет никаких данных, может всё не так плохо, как кажется? Ты же знаешь как подвешен язык у Скитер, наверняка приукрасила всё для большего внимания. Ещё с четвёртого курса обучения в школе Гермиона испытывала патологическую неприязнь и тотальное недоверие к этой женщине и всему, что выходило из-под её пера. — Но она не могла соврать о том, что кто-то пропал и о применении тёмной магии! Аврорат бы сразу выпустил опровержение, а они молчат. Надо срочно послать сову Гарри, он ведь был там и точно сможет сказать, что случилось! — Подожди, Рон, он наверняка сейчас и так по уши в работе из-за этого. Мы увидимся с ним сегодня вечером на ужине, там и расспросим. Уверена, не мы одни захотим знать подробности. — Да по-любому это либо мерзкий хорёк Малфой со своей мамашей, либо тот жирный урод Крэбб-старший. Их единственных не посадили и не казнили. Гермиона устало потёрла переносицу и бросила быстрый взгляд на часы. Было восемь утра, скоро должна была проснуться Роза. Хотя Гермиона сомневалась, что под такие крики девочка смогла продолжить спать, так как, ошарашенная новостью не меньше мужа, она не сразу додумалась поставить заглушающие чары на дверь. Рон же, как всегда, даже не задумался об этом. Они ещё даже не позавтракали, а голова у неё уже раскалывалась. — Нарцисса, если ты забыл, спасла Гарри жизнь, как и Малфой, отчасти. К тому же, он своё отсидел и его уже пять лет никто не видел. А Крэбба-старшего не смогли нигде обнаружить, ни среди сбежавших, ни среди погибших. Хотя я подозреваю, что он просто слинял на самый дальний тропический остров и планирует прятаться там до конца жизни. — Малфой так и не смог доказать на суде, что намеренно не опознал Гарри в поместье! — Обратного тоже доказать не смогли. К тому же, Гарри поручился за него. Неужели ты не доверяешь лучшему другу? — Ты видела его состояние после того, как всё кончилось? Сам факт того, что он решил выступить в защиту хорька и его матери уже свидетельствует о как минимум временном помешательстве! — Только Гарри не говори об этом, пожалуйста. Гермиону уже успел невероятно утомить этот спор. Ещё шесть лет назад, когда Визенгамот, приняв к вниманию слова и показания Избранного Гарри Поттера, признал Нарциссу Малфой невиновной в преступлениях мужа, а Драко Малфоя сочли лишь запутавшимся школьником, запуганным более старшими волшебниками, и назначили ему семь с половиной месяцев в камерах Министерства с целью профилактики, Рон целый месяц бесновался и срывался на Гарри и Гермиону, которая считала такое решение заслуженным. «Там даже нет дементоров! Напыщенный хорёк, чья тётка убила моего брата, проведёт чуть больше полугода в максимально комфортных условиях, и вы оба считаете это справедливым? Он заслуживает как минимум пожизненного заключения в Азкабане!» — кричал он, шагая из угла в угол гостиной Норы, где временно жили Гарри и Гермиона, поддерживая семью Уизли после страшной потери. Попытки Поттера объяснить, что Малфой никого не убивал, да и не смог бы, а лишь боялся за жизнь своей матери и свою, а Нарцисса делала всё, чтобы уберечь сына от гнева Люциуса и Волдеморта, не возымели никакого эффекта. Надев тапочки и бросив недовольный взгляд на место в оконной раме, откуда до сих пор тянуло прохладой, она поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Из зеркала над раковиной на неё взглянула уставшая, сонная и разбитая женщина. Коса, которую она заплетала на ночь, изрядно поредела и теперь скорее напоминала тонкий мышиный хвостик. На макушке проглядывались первые седые волоски, которые были особенно заметны на фоне её тёмных каштановых кудрей. Под глазами, словно улики, свидетельствующие о хроническом недосыпании, залегли тёмные круги. «Да уж, надо вспомнить уроки Джинни о чарах гламура, в таком виде заявляться на порог Норы не стоит точно» После завтрака, состоящего из омлета с чаем и булочками, Рон сообщил, что планировал съездить к Джорджу во «Всевозможные Волшебные Вредилки» и помочь с некоторыми делами. После смерти Фреда Рон часто помогал брату в магазине и даже подумывал взяться за это дело основательно, но юношеская мечта играть за Пушки Педдл перевесила. В итоге Джордж передал большую часть обязанностей Верити – симпатичной юной ведьме, которая с детства мечтала связать свою жизнь с радостью и смехом – а Рон старался один-два раза в месяц навещать магазин и помогать с тем, с чем пока не справлялась новоиспечённая помощница. — Я думала, мы проведём этот день вместе? Послезавтра ты уезжаешь на чемпионат, и я тебя опять не увижу неделю… Гермиона и правда впервые слышала об этом плане. Обычно Рон заранее предупреждал её о намерении посетить ВВВ, так как иногда она вместе с дочерью присоединялась к нему, а Розу надо было подготавливать к этой поездке хотя бы за день, чтобы поговорить о недопустимости выпрашивания подарков у дяди и превращения магазина в руины. — Да, тут возникли какие-то проблемы, Джордж только вчера вечером прислал сову, я забыл тебе сказать за всеми этими подготовками к отъезду. Не волнуйся, мы всё сделаем и сразу же приедем в Нору к назначенному времени, там и увидимся. Улыбнувшись своей смущённой улыбкой, Рон встал из-за стола, чмокнул дочь в макушку и направился в спальню, чтобы собраться. Тарелка с недоеденным завтраком и крошки от булки так и остались на столе. *** — Мам, спать не хочу. — Надо немного поспать, солнышко, мы сегодня поздно вернёмся домой Гермиона натянула вязаный плед (подарок от миссис Уизли) на тонкие плечи дочери и села рядом в трансфигурированное из детского стульчика кресло-качалку. Вообще, они уже старались уходить от дневного сна, но иногда, когда им предстояло до позднего вечера находиться где-то в гостях, гриффиндорка старалась уговорить дочку поспать хотя бы час. — Мафой кто? Гермиона удивлённо распахнула глаза, уставившись на ребенка. Пять лет она не вспоминала эту фамилию, и только за сегодня сначала муж упомянул его утром, а теперь спрашивала Роза, что подтверждало подозрения о том, что Рон, своими утренними криками, всё-таки её разбудил. — Это наш с папой и дядей Гарри школьный… знакомый. — Гермиона пока точно не собиралась посвящать дочь в подробности школьной вражды и военные истории. — Он давно уехал и вряд ли мы когда-нибудь ещё его увидим. Спи. Задумчиво посмотрев на мать ещё пару секунд, Роза потянулась, высунула одну ножку из-под пледа, как она делала с самого рождения, и закрыла глазки. Откинувшись в кресле и любуясь послеобеденным солнцем, которое впервые за месяц выглянуло из-за туч, Гермиона неосознанно начала вспоминать события дня, перевернувшего весь магический мир. *** 2 мая 1998 года — Гарри Поттер мёртв! Крик Джинни Невилл с горящей на голове шляпой Отделяющаяся от вытянутого чешуйчатого тела змеиная голова Вспышки. Вспышки. Вспышки. Заклинания, отлетающие от стен и дробящие камни в пыль Зелёная вспышка Красная вспышка Тишина. А после были белые простыни, с лежащими под ними телами, стоны раненых и причитания колдомедиков, старающихся помочь выжившим, взгляды, полные отчаяния вперемешку с радостью от осознания победы и шум. Повсюду был шум. Словно ручку радио выкрутили на максимум, при этом плохо подобрав волну и в какафонии звуков невозможно было различить отдельные слова. Не выдержав этого зрелища, Гермиона незаметно шмыгнула в двери большого зала. Лёгкие наполнились чистым, без запаха смерти и крови, воздухом раннего утра. Она планировала пройтись по руинам замка и на всякий случай ещё раз проверить завалы на предмет скрытых под камнями тел и раненых волшебников. Ну, во всяком случае, таким полезным делом оправдывала сама перед собой Гермиона побег из общей суматохи. Пройдя весь первый этаж и не обнаружив никаких признаков жизни (и смерти) под большими кучами булыжников, волшебница прислонилась к остаткам стены, когда-то отделяющей промозглый воздух от тепла замка. Теперь же там зияла такая огромная дыра, что и стеной-то это нельзя было назвать. И она увидела его. Эту платиновую макушку, даже под слоем сажи из Выручай-комнаты и пыли от дробившихся камней, нельзя было спутать ни с какой другой. Драко Малфой, прихрамывая на одну ногу и придерживая, судя по всему, обожжённую левую руку правой, удалялся в сторону Запретного леса. Он медленно брёл в сторону от замка, глядя себе под ноги. Приглядевшись, сквозь утренний туман Гермиона увидела ещё две светлые головы – Люциуса и Нарциссы, очевидно. Они стояли к сыну спиной, смотря куда-то вдаль. Плечи Нарциссы подрагивали, а голова Люциуса была понуро опущена. Они явно ждали сына, чтобы незаметно сбежать. Видимо, младший Малфой решил в последний раз обернуться на место, бывшее ему вторым домом целых шесть лет, когда их взгляды столкнулись. Её, еще горящие огнём победы, и его, цвета серой стали, присыпанной вековой пылью. Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд, и Гермиона видела в его взгляде усталость и боль. Она могла бы поднять палочку и за секунду обездвижить как минимум двоих – вряд ли их состояние позволило бы им активно обороняться. Она могла бы позвать Авроров, которые рыскали по территории леса и Хогсмида, выискивая пытающихся сбежать бывших Пожирателей. Она могла бы обвинить их в попытке бегства от суда. Она могла бы сделать многое, что уничтожило бы их семью. Но, глядя в глаза бывшего школьного врага, не стала. Гермиона едва заметно кивнула ему и, медленно отворачиваясь, побрела дальше вдоль разрушенных стен, намереваясь вернуться в Большой зал и помочь своим друзьям. Она брела по коридорам, палочкой расчищая завалы, преграждающие ей путь, а перед глазами до сих пор стоял полный отчаяния взгляд некогда пронзительных, а теперь потухших серых глаз. Картинка в голове взрослой Гермионы сменилась. Они сидят в классе чар, в ожидании начала урока. Ещё живые, весёлые глаза всех их сокурсников пристально следят за двумя бумажными птичками, зачарованными догонять друг друга и стараться клювиками схватить соперницу за хвост. Дверь в класс раскрывается, отвлекая на себя внимание некоторых шестикурсников, среди которых и Гермиона Грейнджер. Буквально за полминуты до колокола в помещение входит платиновый блондин, Слизеринский Принц Драко Малфой. Правда, от принца в нём осталось лишь прицепившееся среди гриффиндорцев прозвище. Под глазами пролегли тёмные синяки, взгляд потерял былую надменность, а некогда вечно зализанные назад волосы неопрятно спадали на лоб слизеринца. «Что же, с более естественно выглядящими волосами он явно выглядит симпатичнее» — думает Гермиона и тут же одёргивает сама себя, заливаясь краской. Она что, только что в мыслях употребила прилагательное «симпатичный» к Драко Малфою? Безумие какое-то. Видимо, учебная нагрузка в этом году окончательно поджарила её мозг. Не глядя ни на кого, Малфой серой тенью проходит к своей парте и садится, уткнувшись взглядом в собственные руки, плотно сцепленные в замок. Сразу за ним в класс влетает профессор Флитвик и, постукивая палочкой по доске, сообщает, что урок начинается. Старательно записывая новую информацию, Гермиона периодически украдкой поглядывает на Малфоя, пытаясь понять, что же с ним не так. А с ним определённо было что-то не так. Она уже больше недели не слышала от него ни одной шутки в адрес гриффиндорцев, да и вообще она почти не слышала, чтобы он говорил хоть с кем-то в последнее время. Даже от своих друзей и вроде-как-девушки Пэнси Паркинсон он держался особняком. Гермиона так глубоко задумалась о возможных причинах таких перемен в его поведении, что не заметила, как заинтересованный взгляд серых глаз столкнулся с карими радужками и смотрит уже несколько минут, не отрываясь. — Таким образом, дети, вы сможете творить магию, не произнося заклинания вслух, чтобы заранее не раскрывать свои намерения перед другими волшебниками! Колокол, оповещающий об окончании лекции выдернул Гермиону из глубокой задумчивости. Моргнув, она сфокусировала взгляд на доске и осознала, что пропустила по меньшей мере четверть лекции! Судорожно переписывая последние строки с доски, она совершенно не замечала, как серые глаза продолжали неотрывно наблюдать за ней из дальнего конца класса.