Становление Синигами

В первое мгновение я подумала, что каким-то образом всё ещё осталась в своём внутреннем мире. Вокруг темно и прохладно, прямо как там. Но уже через секунду стало ясно, что это совсем другое место, где нет вездесущей сырости, а вокруг беспросветно темно, хоть глаз выколи. И очень тихо. Пришлось исследовать окружающее на ощупь. Спустя пару минут и несколько ушибов лбом и коленками стало очевидно, что кто-то бросил меня в одиночную камеру примерно четыре на четыре метра. Её толстые решётки оказались достаточно частыми, так что не пролезешь. Мда, попала. Чуть-чуть страшно. Ровно настолько, чтобы начать что-то делать, но в данной ситуации это, боюсь, невозможно. Покинув свой внутренний мир, я оказалась не способна воспользоваться рейрёку. Как этого добились, мне было не понятно, но факт остаётся фактом. Сбежать не было ни шанса, так что пришлось подползти к стенке, усесться и ждать. Не бросят же похитители меня тут навечно? Тогда убить было бы гораздо проще. Время пошло. Мне казалось, что я сидела долго, хотя на самом деле, наверно, не очень. Делать было нечего, поэтому чередовала периоды сна с бодрствованием. Никто не приходил. Ничьи шаги не нарушали мёртвую тишину помещений. Это было логично. Когда об Обществе Душ говорят как о загробном мире, подразумевают, что синигами – это почти призраки, которым есть и пить не надо в принципе. Это, конечно, ложь. Синигами едят и пьют, что в Обществе, что в мире живых. А ещё, как известно, могут проливать кровь, потеть и становиться грязными. И в туалет тоже ходят, да. То, что Общество состоит их духовных частиц, вовсе не означает, что почва, деревья, воздух, солнце и прочие в нём нереальны. В первых районах Руконгая люди выращивают продукты и продают их в Сейрейтей, а теоретическая призрачная сущность помидоров и огурцов их совершенно не смущает, будьте уверены. То же самое верно и для синигами без гигая. Да, наши тела состоят из духовных частиц. И что? Мы все едим, пьём, ходим в туалет и даже… кхм… любовью занимаемся (только, тс-с-с-с-с-с, я это не говорила, кхм). Другое дело, что частота всего, кроме последнего пункта, определяется необходимостью восстановления запаса нашего рейрёку. Ну, и для удовольствия поесть можно, да. Еда и питьё помогают нам восстанавливаться. А если наш запас рейрёку полон и не меняется, мы можем обходиться без естественных потребностей довольно долго. И даже очень долго. Это если говорить об Обществе Душ. В мире живых всё немного иначе. Там плотность духовных частиц значительно ниже. Это приводит к тому, что в безопасности там могут находиться только синигами не ниже двадцатого офицера. Почему? Ну. Душа состоит из духовных частиц. В условиях среды, где плотность этих частиц низка, душа регрессирует и распадается до элементарных составляющих. Душа теряет те крохи рейрёку, которые составляют её разумное существование… А, короче, так. Любая душа имеет в наличии некий небольшой запас рейрёку. Этот запас частично сконцентрирован в Хакусуитосакетсу ("Сон Души и Звено Цепи"). С помощью него же душа крепится к телу у живых людей. Итак, представим, что человек умер, его душа отделилась от тела. И начинает распадаться, деградируя до Пустого. Почему? Потому что, чтобы нормально существовать в мире живых, душе нужна оболочка либо из плоти, либо из духовных частиц. Плоть умерла, а сделать оболочку душа не может, потому что для этого нужно мно-о-о-ого рейрёку, примерно как у синигами, а также знание, что им можно управлять. И вот душа теряет свои крохи рейрёку, бессильная что-либо сделать, Хакусуитосакетсу распадается (как у Ичиго, когда он чуть не стал Пустым) под давлением агрессивной среды. Среда агрессивна не только из-за низкой плотности частиц, но и из-за наличия в мире живых энергии Пустых. Энергия Пустых и частицы там находятся примерно в равной концентрации, даже в Каракуре. И тогда, когда рейрёку в Хакусуитосакетсу остаётся примерно одна пятидесятая от изначального количества, душа, у которой почти не осталось рейрёку, инстинктивно использует для защиты единственно доступную энергию. Энергию Пустых. К сожалению, с этого момента душа утрачивает в той или иной мере свою личность. Появляется тупой Пустой, у которого есть только один инстинкт, и звучит он как: «ЖРА-А-А-А-АТЬ!!!» Поедая души и своих собратьев, Пустые увеличивают в себе количество рейрёку. Как ни странно. И эволюция Пустых именно на это и завязана. На запас рейрёку. Чтобы восстановить его, надо очень много жрать. Очень. Особенно, если душа до пустофикации была не простой, а сильной, как у, скажем, Иноуэ Орихиме или Садо Ясуторы. По мере накопления рейрёку у Пустого начинает проявляться самосознание. Он начинает думать. Поэтому, чисто теоретически, с Вастер-Лордами можно общаться. Они вполне разумны. А у аранкаров, вон, даже нечто вроде занпакто есть. Как становятся Пустыми, понятно. А как попадают в Общество? Тут есть два варианта событий. Первый и самый частый - когда душу ничего после смерти не держит и она естественным путём уходит на круг перерождения. Честно говоря, что именно заставляет души так поступать, до конца не ясно. Есть мнение, что это инстинкт, нечто очень древнее и внутреннее. Что душа с этим знанием появляется в реальности. Как тут в Бога не поверить, да? В любом случае после круга перерождения душа появляется в Обществе Душ. Вокруг неё в новых условиях среды формируется оболочка из духовных частиц. Сама душа ничего о прошлой жизни не помнит. Раз! И в Обществе появился новый житель. А есть второй вариант. Душа не ушла. Такое бывает. И тут её либо отправляет в Общество синигами, либо она становится Пустой. Особо выдающиеся личности, при жизни творившие чёрти что, попадают в Ад. Ну а с синигами вообще всё просто. Ими становятся те, кто имеет запас рейрёку хотя бы чуть-чуть выше нормы. И потом, в комфортабельных условиях душа способна развиваться. Увеличивать в себе запас рейрёку. Если ничего не делать, то медленно, а если заниматься, то быстрее. Говорят (хотя это не проверенные сведения), что чем длиннее у души цепочка перерождения, тем больше становится у неё запас рейрёку при каждом следующем перерождении. А ещё есть души, которым повезло где-то в цепочке, и они просто от рождения имеют офигенный запас рейрёку. К сожалению, каждый раз после смерти попадать в Общество может далеко не каждая душа. Поэтому действительно сильные синигами достаточно редки. Да и не только синигами. Большое количество рейрёку – далеко не залог выживания индивида, как известно. Хм, сама себе академическую лекцию повторила. А с другой стороны, что ещё тут делать-то? Моё рейрёку в данный момент вообще не тратится, поэтому кушать, пить, ходить в туалет мне не надо. А раз мне этого не надо, то и моим надзирателям, если они тут есть, ко мне ходить тоже не нужно. Время тянулось. И тянулось. И тянулось. Я потеряла его счёт. Вокруг нет источников света, я ничего не вижу, но уже довольно неплохо ориентируюсь в пределах своей камеры. Однако в какой-то момент мне решили разбавить одиночество. Принесли Нагадзиму. Я, в общем-то, и не сомневалась, что так когда-нибудь и будет. Моё отсутствие в первую очередь должно было волновать именно её. Всё-таки три года уже под одной крышей живём. Когда её принесли, в помещении включили свет. Мои отвыкшие от него глаза сразу же резко заслезились, заставляя жмуриться и часто моргать, но я всё же разглядела туши амбалов, услышала их недовольное пыхтение, лязг открываемой решётки и глухие стуки. Потом решётку снова закрыли, а свет выключили, но опознать Нагадзиму, лежащую в соседней камере, я успела. Какое-то время она была без сознания и лежала неподвижно, но с появлением соседки возникла надежда. Уж её клан пропажу дочери главы на тормозах не спустит. Даже если от нас избавятся к тому сроку, отец Хиде носом землю всех рыть заставит, но виновников найдёт… Я надеюсь. Наконец моя соседка, теперь уже по камере, зашевелилась. Тихонько застонала, что-то пробормотала сквозь зубы, явно непечатного содержания. - Тут кто-то есть? – спустя минуту спросила она. - А ты как думаешь? – спросила в ответ я, жалея, что не могу увидеть её лица. - Хаяси! – явно обрадовано воскликнула Хиде. - Кто ж ещё, - ворчливо ответила я, вздыхая. – Слушай, Нагадзима, я-то надеялась, что уж ты должна быть и посообразительнее. Зачем так подставилась? Ты же знала, что с этими ребятами что-то не чисто. Надо было об этом старшим рассказать! - Я и рассказала, - мрачно заметила Хиде. – Ватанабэ-сэнсэю. - И после этого сразу же попала сюда? – спросила я скорее для проформы. В ответ получила согласное мычание. – Подожди, а как ты вообще догадалась, что моё исчезновение с ними связано? - Ну, это не так уж сложно, - ответила Хиде. – Я нашла ту девушку, которую мы отбили у этих придурков. Узнала, что о нападении на неё она вообще ничего не помнит. Потом я узнала от медсестры, что кое-кто из других групп не так давно тоже попал на больничную койку и они тоже всё как-то позабывали. А потом к нам в общагу пришёл парень-старшекурсник, тебя искал. Мы поговорили, и он рассказал, что тоже забывает. Ты в курсе, что эти двое амбалов были среди его дружков? Нет? Теперь знаешь. Правда, тот парень на следующий день уже куда-то пропал. Его никто не видел и не находил. Ждать, пока его найдут, я не стала, а сразу пошла к Ватанабэ-сэнсэю и высказала свои подозрения. Он сказал мне, что студенты не должны заниматься такими делами, но обещал рассказать обо всём Капитанам. Я ушла, а последнее, что помню, это как открываю дверь нашей комнаты… - Ватанабэ-сэнсэй, да? – пробормотала я. - Думаешь, он как-то с этим связан? – обеспокоено спросила Хиде. - Не знаю, - честно ответила я. – Но это всё как-то подозрительно. Не думаешь же ты, что эти два амбала сами додумались людей похищать? Нет, вряд ли, да и зачем им это? - А ты не знаешь? – спросила Хиде. - Нет, - ответила я. – Я вообще понятия не имею об их целях. Впрочем, не думаю, что нас будут держать здесь вечно. Особенно тебя. Может, скоро всё и узнаем. Мы с Нагадзимой ещё поговорили, но ничего ценного наши головы так и не родили. Поболтав ещё немного, я рассказала соседке о своих приключениях, выслушала всё, что она думает по поводу моего самоуправства и, кажется, Хиде обиделась на то, что я не взяла её с собой на слежку. Однако в данной ситуации долго «дуться» у неё не получилось, а потом мы с ней и вовсе легли спать. Ей нужно было отдохнуть, а я… решила просто поспать. Разбудил нас резко включившийся свет. Амбалы довольно бесцеремонно выволокли Нагадзиму и меня из камер. Сопротивляться было бесполезно, в отличие от нас, у этих гадов блокировки на рейрёку не стояло. Хиде, не стесняясь в выражениях, сказала старшекурсникам, что о них думает. Эти двое переглянулись, один из парней приподнял и хорошенько тряхнул Нагадзиму, да так, что у той аж челюсть громко клацнула. Кажется, соседка прикусила язык, так как зашипела лучше любой змеи. Самым странным в этом была, пожалуй, редкостная молчаливость наших охранников. Ничего кроме короткого «валите» нам не сказали. И, что самое удивительное, поиздеваться над беззащитными девушками тоже не стремились. Интересно, почему? Вели нас однообразными серыми коридорами из камня. Здесь было крайне мало дверей, и все они закрыты. Шли торопливым шагом минут пятнадцать, и мы в полной мере оценили величину убежища. Наверно, оно простирается под всей территорией Академии. Интересно, а канализация, что ли, ниже расположена? И если это так, то попасть отсюда в канализацию можно? Обдумать этот вопрос, впрочем, я не успела. Нас привели к месту назначения. Это оказалась лаборатория, довольно просторная и прекрасно освещённая. Операционные столы, колбы, реторты, вытяжки, компьютеры и экраны, какое-то неведомое мне оборудование на псевдоплоти. А ещё куча всевозможных труб и проводов на стене и на полу. Странно, разве такое не только в Двенадцатом Отряде есть? И среди всего этого с видом хозяина возился не к ночи будет помянутый… …Ватанабэ-сэнсэй. - А, вот и вы, – ослепительно улыбнулся куратор. – Эту, – он ткнул пальцем в меня, – на операционный стол. - Не трогай её! – мгновенно взвилась Нагадзима и дёрнулась, но амбал держал крепко. Меня тем временем повели к столу. Я не сопротивлялась, понимая, что достойное сопротивление, тем более, когда рядом куратор, оказать не смогу. Меня положили на операционный стол и приковали к нему миниатюрными стальными браслетами. И захочешь, не вырвешься. - А вот теперь поговорим, - довольно кивнул Ватанабэ-сэнсэй, начисто игнорируя угрозы со стороны Хиде. – Ты, Нагадзима-кун, доставила мне много хлопот. Какое тебе дело до бесклановой? Разве подобные вам не свысока смотрят на обычных людей? – улыбка Ватанабэ сменилась на оскал. – Теперь я вынужден был отдать приказ схватить тебя, хотя Кобаяши-сама был против. А ты, Хаяси-кун, - он повернулся ко мне, беря попутно какой-то шприц. – Какой у тебя многообещающий потенциал! Не многие в твоём возрасте смогли пробудить занпакто, а уж получить шикай… Я честно постарался убедить Кобаяши-сама в том, что нет необходимости трогать тебя второй раз, но ты сама всё испортила, когда полезла туда, куда не просят… - Директор в этом замешан? – перебила я. - Конечно, - радостно ответил Ватанабэ, набирая какой-то препарат в шприц и, кажется, совершенно не обращая внимания на то, что его перебили. – Без Кобаяши-сама у нас никогда бы ничего не получилось! Это была его идея – собирать рейрёку у сильных студентов. С помощью этой технологии можно развить даже самого обычного человека до сильного синигами. Только представьте! Сколько перспективных и достойных молодых людей не имеют достаточного запаса рейрёку и не могут поступить в Академию, а всякая падаль со дна и далёких районов Руконгая получает эту мощь! Разве это справедливо?! На последних словах Ватанабэ даже перешёл на визг. Я поморщилась. Неужели он псих? И почему этого так долго не было видно? - Какое тебе дело до того, кто поступил в Академию, а кто нет? – поморщившись, спросила я. - Я, - гордо подбоченился Ватанабэ, – был первым из тех, кого спас Кобаяши-сама! От рождения у меня было крайне мало рейрёку. Мой запас лишь на немного превосходил средний показатель, и этого было недостаточно для поступления. Вступительные я провалил. Тогда-то меня и нашёл Кобаяши-сама! Правда, - Ватанабэ снова вспомнил про шприц и выдавил излишки препарата, – в то время технология сбора и передачи рейрёку была ещё не отработана. Донор, у которого для меня собрали рейрёку, умер в мучениях. И, как я уже сказал, Хаяси-кун, из-за своего любопытства ты сейчас повторишь его путь… Или я не сказал? - Не трогай её, ты, *%*»?» %:№;» №?№%)№%_:%!!! - Ай-яй-яй, Нагадзима-кун, - ухмыльнулся на такой пассаж Ватанабэ. – Таково, значит, воспитание в благородных кланах? Но не переживай. Я не обижаюсь. И раз тебе так дорога твоя игрушка… Так и быть. Я не стану убивать её. Но с одним условием. - Условием? – мрачно спросила Нагадзима. - Да, - радостно улыбнулся Ватанабэ. – Понимаешь, о Хаяси совершенно некому позаботиться, а вот ты – совсем другое дело. За твоей спиной целый клан, который в случае чего встанет за тебя горой. Мне бы не хотелось, чтобы твои родственники доставляли неудобства Кобаяши-сама. Поэтому я сейчас отпущу тебя обратно в Академию. Ты вернёшься и будешь учиться дальше. Учиться и молчать, Нагадзима-кун. Потому что если ты кому бы то ни было расскажешь о нашем маленьком секрете, мне придётся убить Хаяси-кун… - с сожалением вздохнул Ватанабэ. - Я буду молчать, - очень быстро и уверенно ответила Хиде. Я с удивлением на неё посмотрела. - Хм, - Ватанабэ такой ответ тоже показался подозрительным. – Как уверенно сказано. Так и хочется заподозрить какой-то подвох… - Никакого подвоха, - твёрдо ответила Нагадзима. – Хаяси – моя подруга. Я не позволю причинить ей вред. Блин. У меня подозрительно защипало в глазах. Не помню, чтобы мне кто-то когда-то такое говорил. Ни в одной из двух жизней. - М-м-м! – улыбнулся Ватанабэ, подходя к моему столу. – Похвально, похвально… Однако… Одним уверенным движением он вколол мне препарат в плечо. - Стой! – Хиде рванулась из рук одного из амбалов, но её легко одёрнули. - Ну, что ты, что ты, Нагадзима-кун, - с улыбкой безумца сказал Ватанабэ. – Я же обещал. Никто не убьёт Хаяси… Но её рейрёку я заберу. Конечно, после этого она никогда уже не пробудит свой занпакто… Да и тебя вряд ли вспомнит, Нагадзима-кун… Ах, процесс ещё так не совершенен, так не совершенен!.. Ага. Так вот о чём говорила… говорила… Как же её зовут? - Не беспокойся, Нагадзима-кун, - сказал Ватанабэ, наслаждаясь криками Хиде и подходя к какому-то пульту. – Я позабочусь о Хаяси-кун… Тут он посмотрел на меня, и что-то в его улыбке было настолько отвратительное, что я мне неистово захотелось дать ему в рожу. Остался, правда, последний вопрос. - Кому вы отдаёте собранное рейрёку? – спросила я. – Забираете себе? - Не-е-ет, Хаяси-кун, мне ещё рано иметь банкай, - не отвлекаясь от переключения кнопок на пульте, протянул Ватанабэ. – В этот раз есть более достойный кандидат. - И кто же? – спросила я, уже зная ответ. Это должен быть… - Я, - раздался голос откуда-то со стороны Нагадзимы. Я знала этот голос! - Абэ… - констатировала я, когда он вошёл из коридора. – Тебе-то чего не хватало? Но мой вопрос одногруппник презрительно проигнорировал. - Падаль, - куда более прямолинейно сказала Хиде, сплюнув на пол. А вот от этого отличник дёрнулся, словно от пощёчины. - Заткнись! – зло крикнул он, тряхнув своими тёмными волосами. – Что бы ты понимала! - Ну-ну, Абэ-кун, не горячись, - хихикнул за пультом Ватанабэ. – Аппаратура настроена, так что ложись. Абэ хмуро кивнул и занял соседний с моим операционный стол, стоящий слева. То есть наши столы чем-то соединены? Жаль, не было времени осмотреть установку. Неожиданно я почувствовала, как возможность управлять рейрёку снова ко мне возвращается. - Не нужно так радоваться, Хаяси-кун, - заметил Ватанабэ, покосившись на меня. – Технология передачи рейрёку не работает через блокировку, к сожалению, но воспользоваться чем-либо ты просто не успеешь. Тебе осталось всего несколько минут, и обратный отсчёт… начался. Стоило ему сказать, и я почувствовала, как стол завибрировал и засветился по краям. Надо мной начал медленно подниматься высокий и слегка голубоватый купол, такой же возник и над Абэ. - Ещё пара секунд, - с довольной улыбкой сказал Ватанабэ, глядя на какой-то экран с цифрами и графиками. «Хозяйка…» А вот и ты… Где тебя носило? «Хозяйке нужна её слуга». Да как ни назовись, только вытащи меня отсюда! «Хозяйка справится и сама. Я могу дать только защиту». Что угодно, только быстрее! Голубой купол сомкнулся. - Сплети сети, Акадани, - тихо сказала я. – Техника гибкого кокона. И хотя мои руки были скованы, от них по коже очень быстро начала плестись почти бесцветная паутина, опутавшая меня под одеждой буквально за пару секунд. Если я и потеряла рейрёку из-за установки, то совсем немного. А вот техника сразу же сожрала треть запаса. Кокон был отличной защитой, неуязвимый для энергетических воздействий, скрывающий рейатсу, но абсолютно бесполезный в плане физической защиты. Кроме того, он сильно ограничивал меня в применении техник синигами. Всё, что основывалось на манипулировании рейатсу, в нём можно не применять. Не сработает. Кокон полезен только для того, чтобы скрыться, но в данной конкретной ситуации просто чудовищно незаменим! Ведь техники на рейрёку мне доступны! - Техника секущей нити. Пока я была занята спасением собственной тушки, Ватанабэ матерился над пультом. Его аппаратура начала издавать сигнал тревоги, а что происходит, он не догадался, паутину на мне ещё надо рассмотреть. Нагадзима в это время, не теряя шанса, броском отправила на пол своего охранника и добавила ему по голове с ноги, после чего бросилась бежать в коридор. За ней понёсся второй амбал, я мысленно пожелала соседке удачи. Если ей удастся выбраться… Надо бы ей в этом помочь. Срезав паутиной из второй техники оковы с правой руки, я быстренько освободила левую, потом ноги. Видя такие выкрутасы, Ватанабэ злобно зашипел, что-то остервенело нажимая на пульте, так как ударить меня сквозь купол не мог, если не хотел потерять своё рейрёку. Аппаратура вышла на предельный уровень «высасывания». Я прямо кожей чувствовала, как от меня «отрывает» паутину. Нападать на Ватанабэ было чистой воды авантюрой, поэтому я сползла со стола и из под купола на пол и дёрнула первый попавшийся под руку провод. С применением усиления, конечно же. Результат превзошёл все мои ожидания! Резкий звук электричества сменился громким хлопком и звуком взорвавшегося стекла, после чего в лаборатории вырубился свет. - №%;?№! – рявкнул непечатное в мой адрес Ватанабэ. Я в это время уже ползла где-то по полу лаборатории по направлению к той стороне, где, казалось, должен быть выход в коридор. Об этом подумала не только я, к сожалению. В дверях кто-то был. Мне заехали локтём в лицо, причём, вряд ли намеренно, я в ответ пнула ногой непонятно куда в темноту, но попала. Била с усилением, так что неведомому противнику мало показалось вряд ли. Но всё равно некто схватил меня за ногу, из-за чего снова огрёб. Уже в коридоре я доползла до стенки и по ней поднялась, а когда успела сделать шагов десять, свет снова включился. Оглядываться я не стала, с места уходя в хохо и ныряя в ближайший поворот. Коридор, ещё поворот. Ещё. Коридор. Поворот. Как и казалось, убежище было огромно. Спустя какое-то время я уже не могла точно сказать, где нахожусь. Зато здесь было пустынно. За теми немногими дверьми, в которые я заглядывала, были пыльные помещения, наполненные каким-то барахлом и ящиками. И тут я набрела на один из люков, ведущих на поверхность. К ним вела высокая лестница без перил, а сам люк представлял собой толстую каменную плиту с вырезанным на ней с внутренней стороны геометрическим узором. При ближайшем рассмотрении это оказались вставленные в камень полоски металла. Механизма для открытия люка вблизи не было видно. Да его и не нужно было. Если вложить достаточно силы в какое-нибудь хадо, люк можно вынести. Но… …Где-то здесь всё ещё сидит Нагадзима. Не думаю, что под блокирующим препаратом она смогла оказать сопротивление кому-то из амбалов. Хм. Так и не поинтересовалась их именами… ладно, это не важно. Важно то, что Хиде где-то здесь, и если я сейчас уйду, что помешает этим придуркам убить её? С другой стороны, если я останусь, то что смогу сделать? Ватанабэ мне в прямом столкновении не одолеть. Вот Абэ – другое дело, как и амбалы. Но всех вместе… Если я вернусь к ним, то мы опять начнём с того, с чего начали. Из меня сделают калеку, возможно, не помнящую ничего из прошлого, Хиде… она не выдаст, наверно. Хотя лучше бы выдала. Сравняться по развитию с годовалым ребёнком – это, по-моему, даже хуже смерти. Что же делать? И тут пол под ногами неожиданно коротко завибрировал. Откуда-то послышался раскатистый грохот и появилось знакомое рейатсу. Капитан Куроцучи? Первым стремлением было пойти навстречу шуму, но оно быстро прошло. Капитан у нас – личность специфическая. Спасательные операции не его профиль, а вот в тихую оглушить и утащить на опыты он вполне может, это да. И потом, если Нагадзима всё же в заложниках у Ватанабэ, спасать её Капитан Куроцучи станет вряд ли. Отсюда логичный вывод. Спасатель из Главы Бюро Технологических Разработок, откровенно говоря, никакой, зато фактор отвлечения внимания отличный. Значит, если что, у меня будет свой шанс на спасение подруги. Теперь думаем. Что будет делать Ватанабэ? Сидеть в лаборатории? Однозначно нет. Ему же сбежать нужно, значит будет держаться ближайшего выхода из лаборатории. Но он же не дурак. Понимать должен, что раз Капитан сюда заявился, значит на всех известных входах-выходах уже стоят синигами из Готей 13. Чтобы выбраться, ему нужен заложник. Правда, я не уверена, что такая стратегия сработает на Капитане Куроцучи, но в Академии о личности этого учёного вообще никто не осведомлён. А мне просто с памятью повезло… и с увлечениями, хм… Жаль, что я не знаю, к какому именно входу пойдёт Ватанабэ, но ладно. Своё рейатсу тут больше никто не скрывает, так что авось сориентируемся. Чувствуя примерное направление, идти было не так сложно. Правда, архитектура этого убежища заставляла тихонько поминать очень добрым словом проектировщика, но это были уже мелочи жизни. Впрочем, уже через десять минут я была готова возносить похвалы ему же, а заодно и расторопному Капитану Куроцучи. Обстановка была такая: до выхода Ватанабэ совсем чуть-чуть не добежал. Это был редкий в убежище случай, когда к люку вёл прямой коридор, а сам люк находился у него посередине. Капитан и Ватанабэ встретились практически у самого центра, но куратор всё-таки не успел. Как я и подозревала, у него в заложниках была Нагадзима. Ватанабэ выставил её перед собой и приставил к горлу занпакто. Я зашла к ним со спины и призвала Акадани, но пока ничего не предпринимала, соображая, как обезвредить бывшего куратора так, чтобы он случайно не убил Хиде. Ватанабэ тем временем, кажется, сходил с ума от страха. - Не подходи! – орал он. – Не подходи, иначе я перережу ей горло! - М-м? – в недоумении склонил голову Капитан Куроцучи. – Ты думаешь, мне интересна эта девчонка? Глупости! Исследования! Вот, зачем я пришёл сюда. Сдавайся, и я обещаю, что не стану использовать тебя, как расходный материал в мелких опытах. Мы поговорим, ты мне всё расскажешь, и, так и быть, я оставлю твоё тело для испытания моих новых ядов. Цени, мальчишка, это большая честь! - Ты… ты не посмеешь! – отступая назад, сказал Ватанабэ. – Я не верю тебе! Это наследница благородного дома, ты не посмеешь ей навредить! - Что? – удивлённо спросил Капитан. – Это ты собрался перерезать ей горло. Делай, что хочешь. Мне уже не терпится провести первые эксперименты! - Не… не подходи! – заверещал Ватанабэ, отступая всё ближе и ближе ко мне… Ещё чуть-чуть, и можно будет быстро оглушить… - Какой шумный подопытный материал, - недовольно заметил Капитан Куроцучи и потянул из ножен свой занпакто. От этого Ватанабэ аж шарахнулся назад и не упал только чудом. Есть! Так быстро, как только смогла, я скользнула в хохо и с размаха заехала рукояткой Акадани в висок Ватанабэ. Бывший куратор рухнул на землю, как мешок с картошкой, его занпакто со звоном упало на пол. Надеюсь, с ударом я не переборщила. - Хана, - с облегчением сказала Хиде, оборачиваясь, а потом набрала в грудь побольше воздуха и заорала. – Ты где была всё это время?!! - А что? – тупо спросила я, растерявшись. - Как что?! – продолжила наезжать на меня Хиде. – Я за тебя волнуюсь, бегаю от старшекурсников, попала в руки этого гада! – она, не стесняясь, пнула бессознательного куратора. – А ты всё это время где-то прохлаждаешься?! - А то, что я его вырубила, типа, не считается? – удивлённо спросила я. - Дура, - констатировала Хиде и бросилась меня обнимать. Да так, что у меня рёбра затрещали. - Неотразимый аргумент, - прохрипела я. – Пусти… И тут-то мне пришло в голову, что кроме нас здесь ещё какой-то подозрительно притихший Капитан присутствует. Точно. Смотрит на меня так при-и-и-истально, не моргая. Как он это умеет. Я непроизвольно спрятала занпакто за спину. - Женщина, - вкрадчиво обратился Капитан Куроцучи. – У тебя есть шикай? - Нет никакого шикая, - быстренько сказала я, развеивая Акадани. – Вам показалось. Учёный презрительно фыркнул. - Женщина, ты держишь меня за идиота? – риторически спросил он, приближаясь. – Я видел у тебя занпакто в шикае. Не нужно это отрицать. - Да ладно вам, Капитан, - как можно более по-дурацки улыбнулась я, понимая редкостный идиотизм ситуации. – Ну, шикай и шикай. У трети Готей он есть, что тут такого? - Хана! – очнулась и отпустила меня наконец Хиде, глядя на меня огромными глазами. – У тебя есть шикай?! И ты мне ничего не сказала?! - Да я и сама не помнила, что он есть! – беспомощно возразила я. - Как интересно, - сказал Капитан, а из-за блеска в его глазах эти слова прозвучали как приговор. Блин, я прямо почувствовала, как от ненормальности происходящего едет крыша, когда рядом с нами взорвался люк, ведущий наружу. - Куроцучи! Что так долго? Ты чем тут занят? – спросил вошедший сквозь пролом новый Капитан. Достаточно высокий для японца, худой и светловолосый, со стрижкой «косой горшок» и противной, но широкой улыбкой. Узнать не трудно. Это Хирако Синдзи. Никогда мне не нравился, но прямо сейчас я была ему искренне рада!