Становление Синигами

Выбрать момент для поисков Ватанабе-сэнсея удалось не сразу. Держала, главным образом, Нагадзима, которую приходилось постоянно провожать. Сам сэнсэй появлялся у нас раз в неделю на классном часу в субботу, но мне было невтерпёж (то есть не хотелось лишний раз «погибать» на занятиях по хохо), ибо на дворе понедельник (начало третей недели преподавания Капитанов). К тому же, наш Ватанабе-сэнсэй почти как неуловимый мститель: приходит однажды, чтобы надавать всем подзатыльники за нехорошее поведение, и исчезает, будто и не было его. Поймать в Академии Катсуо-сана очень трудно, но возможно. Ради этого важного розыскного мероприятия мне пришлось пожертвовать обеденным перерывом. В это время Нагадзима в окружении одноклассниц была надёжно изолирована от Канэко. Первым делом я уточнила в Деканате, где именно наш куратор должен быть. Меня отправили в конкретную аудиторию, в которой сэнсэя, конечно, не оказалось. Кто бы сомневался. Всё закономерно. Зато в аудитории нашлись старшекурсники, которые подсказали, что видели Ватанабе-сэнсэя мельком на втором этаже у двести десятой аудитории. Пришлось идти туда, где, опять же, куратора не оказалось. Впрочем, особой надежды не было. Но местные студенты, на этот раз первокурсники, подсказали, что он был тут аж десять минут назад и ушёл, по его же словам, в четыреста пятнадцатую, это на четвёртом этаже. И там… сэнсэя, конечно же, тоже не было. Но зато местные девчонки по большо-о-о-о-о-о-ому секрету рассказали, что свой обеденный перерыв Ватанабе-сэнсэй тратит на одну хорошенькую лаборанточку с первого этажа… Особ, подходящих по описанию, на первом этаже было не так уж много, но, даже найдя оную девушку, я ушла ни с чем, так и не поговорив. Уж больно у неё был вид злой и рассерженный, наверняка бы влетело за такие разговорчики. Не зная, куда идти в таком случае, я было направилась в столовую, чтобы всё-таки перекусить, но на втором этаже неожиданно наткнулась на Ватанабе-сэнсэя. Его короткие волосы были взлохмачены, сам хмурился, голубые глаза аж потемнели, в общем, поссорились они с девушкой, походу. Но если её я ещё трогать не стала, то с куратором намерена была идти до конца, пусть даже это и ухудшит его настроение ещё сильнее, да и на обед мы попадём вряд ли. Эх, была не была. - Ватанабе-сэнсэй, доброе утро, - с милой улыбкой преградила ему дорогу я. Куратор едва успел притормозить, чтобы не налететь на неожиданное препятствие. Тем удивительнее ему было видеть напротив именно меня, ибо в группе я была одной из самых непроблемных студенток. - Доброе, Хаяси-кун, - несколько озадаченно ответил сэнсэй, смерив меня взглядом, словно желая убедиться, что это действительно я. – Что-то случилось? Могу чем-то помочь? – сразу спросил он. - Да, знаете, у меня появилась одна проблема, - честно сказала я, продолжая улыбаться. – Очень серьёзная проблема, с которой я не могу разобраться сама. Хотелось бы получить от Вас некий совет, так как мне больше не к кому обратиться. - Так, и в чём она состоит? – сразу подобрался Ватанабе-сэнсэй, подозрительно прищурившись и скрестив руки на груди. – Неужели ты что-то натворила? - Эм, - неожиданно споткнулась я на этом вопросе, задумавшись о том, относится ли пробуждение занпакто к категории «что-то натворила»? - Та-а-а-ак… - моё неловкое молчание сэнсэй истолковал по-своему, чему-то усмехнувшись. – Признавайся, в чём провинилась? - Э-э-эм, - неловко ответила я, тихонько оглядываясь по сторонам. К нашему разговору уже тихонько прислушиваются мимопроходящие студенты. – А можно нам где-то в другом месте поговорить? Пожалуйста? Ватанабе-сэнсэй снова смерил меня взглядом и устало вздохнул, мол, что с тобой сделаешь. - Пошли, тут неподалёку аудитория свободная, там расскажешь, что случилось, - сказал он и повёл в двести четвёртую. Она была точной копией нашей собственной аудитории, закреплённой за группой, за исключением полного отсутствия окон. И она действительно оказалась пуста. Куратор вежливо открыл дверь, пропустил меня и зашёл следом, после чего пошёл прямо к кафедре. Остановившись напротив неё, сэнсэй вежливо указал мне на парту напротив. Я села за неё, как когда-то в школе, просто источая ауру примерности и хорошести. Что поделаешь, рефлекс. - Ну? – ни капли не проникся Ватанабе-сэнсэй. Жаль. - В общем… - я набрала в грудь воздуха для храбрости и на выдохе сказала-таки это! – У меня проявился занпакто! - Ха, - коротко ответил Ватанабе-сэнсэй и фыркнул. – Молодец, шутка удалась. Считай, что подняла мне настроение. А теперь признавайся, что натворила? - Ну-у-у-у… Вообще-то у меня и правда проявился занпакто, - кротко ответила я, глядя на сэнсэя глазками кота из «Шрека». - Ага, - иронично усмехнулся Ватанабэ-сан. – А у меня недавно прорезался банкай. - Правда? – деланно удивлённо спросила я, отчего куратор аж поперхнулся воздухом, но промолчал. - Так, - прочистив горло, сказал он. – Давай ты мне сейчас быстро расскажешь, в чём провинилась, я тебя поругаю, и мы ещё успеем на обед в столовую, как думаешь? - Боюсь, в столовую мы оба сегодня не попадём, сэнсэй, - со вздохом, но уже серьёзно ответила я. Ватанабэ-сан промолчал. Его лицо неожиданно утратило всякое выражение. - Хорошо, - сухо сказал он. – У тебя проявился занпакто. Тогда призови его. - Эм, - я неловко поёрзала на стуле. – А разве это не запрещено в стенах Академии? - Запрещено, - легко согласился сэнсэй, пожав плечами. – Но ты не сможешь его призвать. - Я могу, - нахмурившись, ответила я. - Так призови, - тон, которым ответил Ватанабэ-сан, заново бы заморозил тающие арктические льды. Я бы даже не назвала это предложением. Фактически приказ. - Ну, ладно, - буркнула я, поднимаясь из-за парты. – Если что, я всю вину свалю на вас, так и знайте. На что получила лишь неопределённый хмык. Честно говоря, свою занпакто я не призывала ещё ни разу. Мы только общались (и то всего два раза), но что и как делать, мне было известно. Пришлось закрыть глаза, ибо саркастичное выражение лица сэнсэя сильно раздражало и выводило из равновесия. Надо глубоко вздохнуть, затем выдохнуть… - Долго ещё? – издевательски спросил сэнсэй. - Я ещё ни разу не призывала её, - спокойно ответила я, концентрируя своё рейрёку и стараясь следить за дыханием. - А-а-а, - протянул в ответ куратор, но в чём-то убеждённым его голос мне не показался. Да задолбал, гадина язвительная. С этой мыслью я резко сконцентрировала своё рейрёку и даже сама не ожидала такой лёгкости. Рейатсу резко усилилось на расстоянии метров пятнадцати вокруг меня, и, конечно, сэнсэй оказался ближе всего к эпицентру. - Сплети сети, Акадани, - произнесла я, поднимая свою правую руку и открывая глаза. И даже почувствовала, как где-то в моей душе что-то радостно отозвалось на этот зов. В то же мгновение из моей ладони быстро вытянулись многочисленные белые нити. Их число росло с каждой секундой, они стремились в пространство перпендикулярно от ладони, плотно сплетались между собой, образуя катану. Пара мгновений, и в моей руке лежит самый настоящий меч. Я чувствовала его шершавую и неровную, но невероятно удобную рукоятку в ладони, как продолжение моей руки… Впрочем, наверно, так оно и есть. Но самой главной наградой было ощущение бьющей через край силы и своей власти над этой мощью. Ну, и шокированное лицо Ватанабы-сэнсэя, конечно же. - Убери! - крикнул куратор, словно очнувшись. И мне пришлось спрятать занпакто. Никаких спецэффектов, катана просто растворилась в воздухе, и всё. Следом за ней пропало чувство могущества. Даже жалко как-то. И тут дверь в аудиторию с треском открылась, и в помещении резко возросло число преподавателей, одного из которых я даже узнала. Это был Оунахара Генгоро куратор группы «6-1», то есть группы один, шестого курса. - Что здесь происходит?! – громовым голосом спросил он. - Это он во всём виноват, - коротко ткнула я пальцем в Ватанабе-сэнсэя. Занавес. Через десять минут. Кабинет Зам. Директора Академии Духовных Техник, Кобаяши Джобена. - …От кого угодно, но от тебя, Ватанабе-кун, я этого не ожидал. Ладно студентка-третьекурсница, ей это ещё простительно, но ты!.. Как тебе вообще такое в голову пришло? - Моя ошибка, - с уважением и в то же время покорно поклонился в ответ Ватанабе-сэнсэй. – Мне нет оправдания. Прошу прощения. - Твоё наказание мы обсудим отдельно. А пока, давайте поговорим о причине этого происшествия. Директор тяжело опёрся на свою трость. Кобаяши Джобен - седой старик, чуть сгорбленный, с длинными усами и точно такой же длины бородой. Старческий прищур и куча морщин тоже прилагаются. В отличие от покойного Директора Ямамото Генрюсая Шигекуни, Кобаяши-сан не был лысым, отнюдь. У него сохранилась пышная, хоть и чисто седая шевелюра, даже несмотря на то, что среди студентов бытует мнение, будто Зам. Директора у нас как минимум не на много младше того же покойного Главнокомандующего Готей. Страшно подумать, как он ещё не свихнулся за столько лет от такой толпы бедовых и совсем молодых студентов. И ведь некоторые из лучших выпускников Академии так и не пережили Зам. Директора, что тоже не должно прибавлять «милости и няшности» характеру. - Как тебя зовут, студентка? – спокойно спросил он. - Хаяси Хана, - с поклоном ответила я. – Группа три-один. - Да-да… - Кобаяши-сан прошёл к своему креслу и тяжело сел. – Что же, Хаяси-кун. Расскажи нам, когда проявился твой занпакто. Так, а теперь главное убедительнее соврать. - Чуть больше двух недель назад, во время самостоятельной подготовки, - с готовностью ответила я. - Две недели! – воскликнул Ватанабе-сэнсэй. – И ты столько времени молчала? - Ну, - я неловко потупила взгляд. – Занпакто только два раза говорила со мной, и то не долго… И потом, я же знаю, как сложно получить шикай, вот и подумала, что… просто сны странные снятся. Тем более, что они больше не повторялись. Но потом я стала замечать за собой странности. Мне легче стало даваться Кидо, а на самостоятельных занятиях в Хохо мне наоборот пришлось себя ограничивать, потому что выяснилось, что я начала двигаться совсем иначе. Слишком быстро и слишком неловко. - Никаких жалоб на неё от Капитанов Готей 13 не поступало, - прокомментировал мой рассказ куратор. – В Хохо Хаяси-кун всегда была лучшей, от преподавателя Занджютсу исходят лишь одобрительные отзывы, от преподавателя Хакуда нареканий нет, а Капитан Куроцучи даже отметил её в числе наиболее перспективных студентов. Чувствую, в этот момент надо было видеть моё лицо. Капитан Куроцучи что-что сделал?.. - Вот как, - мне показалось, одобрительно сказал Кобаяши-сан, но следующие его слова тут же вернули меня с небес на землю. – Однако, как бы ни старалась Хаяси-кун, её успеваемость далеко не лучшая на курсе. Есть множество куда более одарённых и перспективных студентов, например, Канэко Акио-кун, что учится, если верить моей памяти, в одной с ней группе. Почему же у этого весьма умного молодого человека благородных кровей занпакто не пробудится, судя по всему, ещё ближайшие пять лет, а у Хаяси-куна неожиданно возник уже сейчас? М, как ты считаешь, Хаяси-кун? Я молчала, просто не зная, что ответить. О том, чтобы рассказать о своей памяти прошлой жизни, не было даже мысли. Обойдутся. Моя жизнь – только моё дело, какой бы по счёту она ни была. - Вы меня в чём-то подозреваете, Кобаяши-сан? – прямо спросила я. И сразу же поняла, что да, подозревает. Уж в слишком удобное время «пробудился» мой шикай, хе. Как раз к приходу Капитанов. Да и вообще всё это выглядит подозрительно, Зам. Директора прав. Но это же не значит, что я молча признаю свою вину и уйду отсюда. Не дождётесь, господа. - Мы ни в чём тебя не обвиняем, Хаяси-кун, - всё так же спокойно ответил Кобаяши-сан. – Но ты должна знать, что шикай – это плод многолетних трудов лично каждого синигами. Это награда за неустанный рост над собой. Столь рано шикай проявляется только у самых одарённых из нас, а твоя сила хоть и превосходит средний показатель по Академии, в то же время является обычным показателем в твоей группе и останется таким, даже с учётом того, что со временем ты будешь расти. Следовательно, если появление занпакто спровоцировано не твоей исключительной силой, то должны быть какие-то другие факторы, спровоцировавшие скачок в развитии. Нас лишь интересует, знаешь ли ты, что именно послужило тем самым толчком в твоём развитии? - …Нет, - выдержав некую паузу, устало ответила я. – Понятия не имею.