Второй

      Она ему не понравилась. Сразу, ещё со спины, хотя он не мог сказать почему. Стояла и смотрела между зубцов стены в направлении материка. Худенькая, ветер трепал стриженые светлые волосы.       — Макдуф просил показать тебе замок.       Повернулась, попыталась придержать волосы рукой. Щурила от ветра глаза, в которые не хотелось смотреть. Что-то с ней было ужасно не так. Высокие скулы, острый подбородок — каэлидка? Что с того, он всё равно раньше не встречал никого из Каэлида. Тогда что? Похожа на кого-то? Он не мог вспомнить.       Незнакомка застенчиво улыбнулась.       — Привет, — начала она как-то неуверенно. — Я Офелия. Ты, наверное, Джейсон? Господин Макдуф сказал встретиться с тобой здесь…       Он не счёл нужным что-либо отвечать, поэтому молчал. Ей было заметно неловко под его взглядом. За прошедшие восемь лет он, кажется, ни разу не знакомился с новыми людьми — ученики, конечно, не в счёт — и понятия не имел, какое впечатление производит. Но ещё с собственной школьной поры знал, что у него недобрый вид и, как говорили, «страшный взгляд». Очень, очень кстати.       — Ты здесь преподаёшь? — не сдавалась незнакомка. Она не могла не видеть его настрой, но отважно продолжала излучать дружелюбие. Под порывами ветра, рядом с толстой каменной стеной она выглядела беззащитной и растерянной — и это было так неуместно, так противоречило… чему?       — Да.       — Какой предмет?       — Историю. — Он не собирался посвящать её в подробности своих недавних диспутов с Макдуфом, который после ежегодных уговоров наконец убедил его взять ещё один курс… Кстати, почему у них вообще новая преподавательница? Кто-то помер? Ввели новый предмет? Поддерживать разговор не хотелось, но вопрос вырвался сам собой: — А ты?       Она перестала улыбаться, сразу помрачнев.       — А что, господин Макдуф не сказал?       Нехорошее предчувствие достигло апогея. Он уже не пытался его разгадать, просто ждал неминуемой развязки. Девица на мгновение вздёрнула подбородок, но тут же опустила голову, как бы передумав бросать вызов, и сказала спокойно и почти беззаботно:       — Магию разума. В Каэлиде я несколько лет работала в правосудии. У вас, насколько я знаю, не было постоянного преподавателя со стихией эфира…       — Сссукин ссын, — прошипел он сквозь зубы, не слишком беспокоясь, заглушит ли ветер слова.       Как он сразу не понял? Теперь, когда она сказала, сразу стало очевидно — конечно же, она эманировала эфиром, властью, неотвратимостью, стёртыми в пыль преградами… Вот дерьмо.       Эфирка, сжав губы, напряжённо всматривалась в его лицо, как будто сделала что-то, что считает правильным, но слышала, что за это обычно бьют. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Она просто новая преподавательница. Первый день здесь, совсем одна, ничего тут не знает, не знакома ни с кем из своих новых коллег, которые старше её в два-три-десять раз, а половина из них не в своём уме. Он должен был помочь ей если не освоиться, то хотя бы сориентироваться, где тут что…       — Лестница — вот, — тихо сообщил он. — Столовая и библиотека на первом этаже, классные комнаты — на втором. Всего наилучшего.       Коротко поклонившись, он быстрым шагом направился к выходу на винтовую лестницу, куда только что указал.       Прежде чем распахнуть дверь директорского кабинета, Джейсон всё же стукнул в неё ровно один раз, чтобы соблюсти подобие приличий.       — Какого хрена? — с порога спросил он Макдуфа, сидевшего за своим огромным П-образным столом в полкабинета. Директор выпрямился, отложил толстый фолиант, вопросительно поднял рыже-седые брови и тут же нахмурился.       — Джейсон, где девушка?       — Убил и съел! Объяснись.       Такое фамильярное обращение с директором, как всегда, сошло бы ему с рук — если бы в эту секунду из боковой двери, ведущей в смежную комнату, не выплыла похожая на кита госпожа Сорхе — бессменная преподавательница преобразований, помощница директора, его же верная подруга и, говаривали, даже нечто большее, но об этом Джейсон старался не думать.       — Дженкинс, что за истерика? — Она говорила неторопливо, холодным глубоким голосом, как будто волны накатывали на берег — равнодушные, но не отступающие. — Потерял свои таблетки? Вызвать санитаров?       Он не ответил, даже не стал смотреть в её сторону, но отметил для себя неожиданную хорошую новость. Похоже, Макдуф не выбалтывает ей совсем уж всё, когда они — Джейсон не сомневался — перемывают косточки всем сотрудникам и ученикам. Иначе Сорхе знала бы, что таблетки он не принимает уже неделю. Он упрямо смотрел только на директора.       — Григ.       — Герда, душа моя, оставь нас на минутку.       Сорхе сокрушённо вздохнула:       — С удовольствием, потому что мне больно смотреть, как ты, святое сердце, с ним возишься, всё ждёшь и надеешься, что из него хоть что-то ещё получится, тянешь его из болота и не видишь в своём безграничном человеколюбии, что он не хочет вылезать. И в самом деле — зачем? Живёт в шикарных условиях, работает, жрёт три раза в день, никто от него ничего не требует, все только нянчатся, а он вечно с недовольной рожей…       Надо было просто ждать, пока она выговорится. Худшее, что можно было сделать, — дать ей повод сказать больше. У стервы была феноменальная способность прицельно бить даже в такие больные места, о которых оппонент и сам не знал. Ну или он и правда был настолько жалок, что это не составляло труда.       Поэтому он стоял неподвижно, смотрел на пыль, кружившуюся в солнечном луче, и старался не слушать. Когда она уйдёт, нужно будет попросить Макдуфа открыть окно — в кабинете невыносимо душно, до чёрных точек перед глазами.       — …Пусть хотя бы следит за языком, ты слишком много ему позволяешь.       Наконец замолчав, Сорхе ещё немного пошуршала возле стеллажа с документами, потом степенно простучала каблуками по каменному полу в направлении своего кабинета и подчёркнуто тщательно закрыла за собой дверь. Джейсон перевёл дух.       — Как себя чувствуешь? — полюбопытствовал Макдуф.       Оказалось, что оба высоких арочных окна были распахнуты. Значит, опять. Уже несколько раз за прошедшую неделю ему снился огонь, бурлящая магма в бездне глубоко-глубоко под замком, под скалой, под морским дном. А потом днём, как сейчас, он снова как будто раздваивался и был одновременно в замке и в самых недрах земли, где всё было огнём, и становилось жарко и трудно дышать, ладони горели, а если опустить веки, под ними вставала стена пламени. Он понятия не имел, что всё это значит, и ненавидел невозможность это контролировать. Как он себя чувствовал? Посреди океана в дырявой лодке, в полном распоряжении неведомых сил, вот как.       — Нормально.       — Исаак сказал, что первое время после отмены могут ощущаться неприятные эффекты, но они скоро пройдут. В любом случае, это никак не помешает тебе с новым предметом, который ты наконец любезно…       — Не напоминай. Не могу поверить, что я согласился.       — Ты не представляешь, какое одолжение мне делаешь…       — Это ты сделал мне одолжение, я возвращаю долг. Хватит об этом.       Он показал пальцем наверх, напоминая о вопросе, с которым, собственно, пришёл.       — А что? — с наигранно непонимающим видом развёл руками Макдуф. — Я же разъяснил тебе ситуацию. У нас новый человек, из другой страны, причём, видишь ли, она попала к нам не совсем по своей воле и некоторое время не будет иметь возможности покинуть замок. Я всей душой люблю Шаннтог, моё творение, мой дом и мою, если позволишь мне такую метафору, волшебную кузню — но не смею тешить себя мыслью, что это место сразу же произведёт должное впечатление на нашу прекрасную гостью. Поэтому я хотел, чтобы кто-то менее занятой, чем я, показал ей нашу школу с лучшей стороны, помог почувствовать себя как дома…       Джейсон снова ждал, на этот раз когда директор перестанет пороть чушь и доберётся до сути. Он отчего-то вдруг очень устал и больше не хотел сегодня ни с кем спорить — но всё ещё считал, что Макдуф должен объяснить свой поступок.       — …А поскольку наша гостья молода и весьма прелестна, я подумал, что ты составишь ей хорошую компанию. Да и тебе разве не интересно? Когда ты хоть видел последний раз женщину твоего возраста?       Джейсон молчал и сверлил Макдуфа взглядом. Он подозревал, что директор — хитрый интриган и манипулятор, а идиотом прикидывается специально, чтобы более ловко управлять людьми. Но иногда сомневался — вот как сейчас.       — О первозданная сила, — наконец сдался директор. — Да, Офелия — маг эфира ментального аспекта, ну и что? Она посвятила себя помощи другим, причём преимущественно низшим магам, а знаешь, как низшие боятся эфира? Почему-то высший, который движением пальцев может превратить их в горстку пепла, не пугает их так, как тот, кто может проникнуть в их разум. Подумать только, она теперь решит, что в Шаннтоге, единственной школе исключительно для высших магов, есть место подобным предрассудкам! Мало мне выслушивать обвинения от родителей, чьих детей мы не берём, что наша школа — оплот элитаризма, шовинизма и сегрегации. А теперь мы, оказывается, презираем эфирных магов! — Директор воздел руки к потолку, как бы призывая сотворившую замок стихию в свидетели такой возмутительной несправедливости. — Учитывая происхождение нашей гостьи, скандал практически международный. В общем, немедленно найди её и попроси прощения.       Он не собирался искать оскорблённую барышню, тем более «немедленно». Всё равно разминуться в замке труднее, чем хотелось бы. Остаток утра провёл в библиотеке, но, похоже, новенькая не интересовалась книгами. В столовой во время обеда её тоже не оказалось, и Джейсона стала потихоньку грызть совесть: вдруг правда обиделась? В одном директор был прав: эфирные маги действительно постоянно сталкивались с неприятием и даже открытой враждебностью со стороны низших, а иногда, случалось, и высших. А утренняя встреча на крыше и впрямь выглядела так, как будто Джейсон находился во власти предрассудков. То есть, он, может, и находился, но по другим причинам, которые считал более вескими. И разозлился-то он скорее на Макдуфа, который знал об этом и так его подставил. Хренов экспериментатор.       Но спустившись в столовую к ужину, он её всё-таки увидел. И хмыкнул себе под нос: обиженная изгнанница сидела за его столом. Только он всегда садился спиной к другим преподавателям и всему залу, а она выбрала место напротив и рассматривала дальнюю стену, расписанную банальным, но неплохо исполненным сюжетом — пять стихий и мерцающий шар чистой энергии в центре.       Вооружённый полученным на раздаче месивом из неопознаваемых овощей, а также книгой по мифам лесных народов востока, которую специально взял с собой в качестве укрытия, Джейсон подошёл к столу. Девица заметно напряглась, глядя на него вопросительно и немного испуганно.       — Я заняла твоё место? — сразу догадалась она.       — Да, — бросил он, надеясь, что это прозвучало не очень грубо. Сел и на всякий случай сразу уставился в книгу.       — Мне пересесть? — Звучало скорее холодно, чем услужливо.       — Как хочешь.       Как ни странно, она осталась.       Завязать разговор никто из них не пытался. Джейсон не знал, в какой момент будет считаться, что он сделал достаточно, чтобы сгладить впечатление от их первой встречи. Про столовую и библиотеку он ей рассказал ещё на крыше, так что данное ему задание, по его мнению, выполнил. Извиняться он точно не станет, и речи быть не может.       Одной рукой держа раскрытую книгу, а другой — вилку, он старался переводить взгляд только между овощами и буквами, не глядя поверх книги на проблемную новую знакомую. Но постоянно чувствовал, что она смотрит на него неотрывно, изучающе. Не выдержал и поднял глаза — действительно смотрит, хмурясь своим мыслям.       — Что? — спросил он, не скрывая раздражения.       — Понять не могу, ты высший маг или нет?       Он промолчал.       — Ты эманируешь… какой-то… — она прищурилась, — пылью, что ли?       — Мне кажется, это не вполне тактично.       — Мне кажется, если магам дано чувствовать чужую стихию, то это сделано, чтобы всем было проще узнавать и понимать друг друга, — спокойно заметила она. — Вообще-то, я обычно не задаю неудобных вопросов, потому что использую эфир, чтобы считывать эмоции и намерения. Но в случае с малознакомыми людьми я именно это считаю не тактичным. Я специально сняла свой кристалл, — она ткнула пальцем в вырез блузки, — и приглушаю восприятие, чтобы знакомиться с замком и его обитателями так, как это делают все остальные маги. Так что можешь убрать свой блок.       — Спасибо, — процедил он, — пока оставлю.       — И кстати, если ты не знал, никакой эфирный маг не мечтает в первый же день захлебнуться информацией, которая в новом месте хлещет не только из людей, но даже предметов, — она выразительно похлопала по столу. — Так что поверь, я ещё довольно долго не буду использовать эфир. И если мои вопросы будут казаться тебе бестактными, так и говори или просто не отвечай, ладно?       Джейсон неопределённо пожал плечами. Она как-то очень поспешно начала планировать их дальнейшее общение. Он рассчитывал, что после того, как конфликт будет исчерпан, ему не придётся больше с ней пересекаться.       Он ещё какое-то время наблюдал за магичкой, опасаясь, что она снова что-нибудь спросит. Глаза у неё оказались орехово-зелёные, слегка раскосые — действительно типичная каэлидка, да и разговаривает смешно и с дурацким акцентом. На светлой коже в декольте, там, куда она себя ткнула, осталось красное пятно.       Она как будто забыла о его присутствии, переключившись на содержимое тарелки, но то и дело бросала взгляд куда-то ему за спину, где сидели остальные учителя, и взгляд этот становился всё более непонимающим. Джейсон вернулся к чтению, но тут же был прерван вопросом:       — Что за тип в зелёном пиджаке?       — Гайр. — Не пришлось оборачиваться, чтобы понять, о ком речь. — Артефактор. Мудак.       — Подожди, — она снова задумчиво нахмурилась, — Адриан Гайр?       — Наверное… — Как будто он должен помнить всех по именам.       — Тот самый Адриан Гайр, известный учёный, создатель артефактов? — окончательно забыв про свою обиду, оживилась девушка — как там её зовут, Оливия? — Мы учились по его книгам в Фаэранте!       — Пишет какие-то монографии, — припомнил Джейсон.       — Он же мировая знаменитость!       — Он мудак.       — Почему?       — А почему ты про него спросила?       Она фыркнула, но потом снова опасливо покосилась в сторону учительского стола:       — У него злобный вид. Не могу понять, он правда на меня смотрит или так кажется. Как будто сейчас бросится и придушит голыми руками! Особенно в правом глазу читается. У него, наверное, что-то с мимикой, да?       — Это тоже.       В случае Гайра внешность не была обманчивой. Он мерзко выглядел, имел мерзкий характер и издавал мерзкие звуки в своей комнате. К сожалению, если на наружные стены замка Макдуф не пожалел породы, то о внутреннем делении на помещения, видимо, не подумал заранее, и стены оказались тонкими. В соседи Джейсону достались Гайр и Бертемар, так что если за одной стеной не кряхтел артефактор, то за другой орал кот.       — Расскажи про других учителей? — переключилась каэлидка. — В фисташковом пончо — моя соседка, я видела её, когда выходила. Мы вроде как немного поболтали, но она так и не представилась. Травница, кажется?       — Госпожа Бертемар. Чокнутая, но безобидная. У неё жирный кот.       Он не знал, что ещё сказать о тихой старушке, но собеседнице хватило.       — Да, я видела кота, такой огромный! И его зовут Агенобарб! — Похоже, кот привёл её в восторг. — Он выскочил в коридор, когда госпожа Бертемар открыла дверь, и куда-то умчался, а она страшно ругалась, говорила, что теперь школьники его поймают и будут — как она выразилась — творить с ним непотребства…       — Традиция такая, — не стал вдаваться в детали Джейсон, хотя она смотрела круглыми глазами, явно не зная, что и думать. — С Макдуфом за столом, — продолжил он, по-прежнему не оглядываясь, — Сорхе. Преподаёт преобразования, ненавидит всех, кто недостаточно одарён. Кто там ещё?       — Импозантный мужчина в фиолетовом камзоле.       — Кайтель, иллюзии. Сравнительно нормальный.       — Вы общаетесь?       — Нет, — удивился Джейсон, — зачем?       Она внимательно на него посмотрела.       — Люди иногда так делают. Ну, знаешь, разговаривают друг с другом, ходят в гости, вместе посещают всякие… — она осеклась. — А здесь есть… что-нибудь? Театр? Музей древностей? Ежегодная ярмарка?       — «Лось форштевня».       — Что?       — Кабак. На острове.       Судя по выражению лица, единственная достопримечательность её не слишком воодушевила.       — На острове — это где деревня со стационарным порталом?       — Да, Шанн-эй. Других тут нет. Там портал, кабак, какие-то лавочки.       — Звучит… — она закусила губу, мучительно подбирая эпитет, — …многообещающе.       Джейсон снова уставился в книгу.       — Добро пожаловать.