Извозчик душ

Несколько часов назад... "С моим куратором всё чисто, который день с работы не выходит", – Луций подал мысленный сигнал Смерти. Он стоял невидимым в Здании Суда, в кабинете Плутона, в тени у переливающихся атласных штор. Плутон действительно работал, увлечённо заполняя документации о новоприбывших душах и сдавая смету о тех, кто прошёл Суд. Сейчас взялся за смету инфернальности/благодати и отмечал, как сильно изменился уровень добра и зла в мире от новоприбывавших душ. Перерывов бог почти не делал, разве что редко подходил к окну из сияющего изумрудного стекла и затягивался длинной костяной трубкой. "Совсем ничего подозрительного?" – уточнил Смерть. "Совсем, не считая того, что он уже сутки не выходит из кабинета. Что ж ты за человек, Сэм, даже богов вкалывать на работе заставляешь", – по-дружески осудил его Извозчик. "Я не человек и никогда им не был, Луций. Ладно, перед подготовкой к решающему сражению он по любому должен часто бегать в лагерь Свободного Легиона." "А может отправлять свой фантом." "Хорошая версия, но нет, это слишком заметно для меня, я бы уже увидел, что он применяет заклинание, – на резном столе Плутона меж бумаг и свитков носилась белёсая ящерка-разведчик. – Он действительно очень ответственный работник, повешу его, пожалуй, на доску почёта, когда всё закончится". "Понял, мне сниматься?" "Погоди, Луций, проведай Аида, греческий Хантер говорит он ведёт себя как-то странно". "Оно и понятно, боги для людей всегда ведут себя странно. Хе-хе." "Все равно подстрахуй его на всякий случай." "Сделаю, Босс". Луций тенью исчезает из кабинета Плутона, тихонько протиснувшись в дверь. Подумав, что сквозняк, бог с мрачным видом закрыл окно усилием мысли. А Луций с помощью костюма уже телепортировался в машину и ехал к Аиду. Он сейчас заседал в таверне "Гибель Атлантиды" в порту. Это очень элитное заведение по меркам Города Суда, там даже матросы не ошивались, для них был чухлый кабак "Утопленник" неподалёку. "Гибель Атлантиды" была сделана в виде изящного дворца, чьи купола и стены облеплены водорослями и кораллами. Даже тухлый солёный запах от здания был, словно его только что достали со дна. Кутили там только элита: те, кто работал на Страшном Суде. Обвинители, Адвокаты и Присяжные после работы там отдыхали и обсуждали людские судьбы. Человеческие жизни были предметом их работы, каждый день новые, замысловатые, интересные, трагичные. Только здесь за внушительной кружкой Чарующего Пива можно увидеть смеющихся архангелов и высших демонических чинов. Они чокаются, хлопают друг другу по плечу, обсуждают женщин и политику, словом, ведут себя по-людски. Невзирая на то, что рядовые демоны и ангелы яростно месят друг друга в Зоне войны, высшие чины спокойно себе дружат и становятся закадычными собутыльниками. Всё как у людей. У дубовой двери, высотой в несколько человеческих ростов, грызёт груду костей сторожевая Мантикора, зубастое чудище с головой, похожей на человеческую, телом и лапами льва и каким-то мощным сверкающим приспособлением сзади. Присмотревшись, Луций понял, что это похоже на хвост скорпиона, но состоящий из ядовитых шипов. Мантикора сначала вскочила и принюхалась, но заклинанием Морока Луций отвёл взгляд от себя, и монстр продолжал звучно обгладывать большую как рельсу кость дракона. – Кто здесь? – возмущённо пророкотал охранник таверны, когда невидимый Хантер силой отпёр внушительную дверь и проскочил у него между ногами. Заведение охраняла легенда, чья толстая лысая голова грозилась сбить внушительные люстры под потолком. Это был Гаргантюа, жирный волосатый великан, который все время что-то жрёт. Даже его вопрос прозвучал гулко и непонятно, потому что в этот момент он обгладывал куриную ножку Василиска. На пол падали ошмётки пищи, которые смиренно убирал ворчливый горбатый упырь. За дубовыми столами пила элита мирового противостояния добра и зла. Один выдающийся архангел, вкушая эльфийское вино, взмахнул саблей и выдал что-то пафосное и героическое, на что Пихтион, мускулистый демон с громадными кулачищами и изящным приятным лицом аплодировал ему стоя. Один незнакомый архангел совсем перебрал с магическим крепким напитком. В его бокале ещё вспыхивал бенгальскими огнями лиловый эль, приготовленный феями, а в глазах уже был туман и задумчивость, а крылья поникли и потемнели от дыма. Невидящим взором он смотрел куда-то в стену и читал стихи. Один из демонов исповедовался лично другому архангелу и пьяюнюще рыдал ему в плечо. Выпивку и закуску разносили обаятельные вампирши в мокрых белых платьях, окутанных тиной и ракушками. Словно их тоже достали со дна вместе со зданием таверны. Одна из вампирш, рыжая кудрявая красотка, из-под прозрачного мокрого платья которого соблазнительно выпирали соски, сидела на коленях у... Опять же одного из ангелов, при жизни святого. Она ласкала его рукой с длинными острыми ногтями и уже хотела страстно укусить в шею. – Не спеши, девочка, – снисходительно отвечал он, ласково отводя её голову. – Моя благодатная кровь испепелит тебя. Вампирши здесь больше как элемент развлечения для знатных господ. Часть угощения не нуждалась в официантках и сама запрыгивала на стол. Вековые бутыли с вином из серого винограда, который рос только на плато Города Суда, походили на отставных офицеров из стекла. Они с важными лицами у самого горлышка, но нетвёрдой походкой брели к столам, запрыгивали на них и самостоятельно отдирали крышку усилием стеклянных рук. Настоящими чудовищами были кальяны, они будто мифические гидры злобно пыхтели своими многочисленными головами из шлангов, извергая дым и неохотно брели к столам, чтобы неуклюже на них забраться. Сквозь пелену из дыма и ароматов, Луций находит Аида. Он, словно языческое божество, которого потеснили мировые религии, присел один, в темноту. Греческий Бог смерти, звеня серебряными перстнями, осторожно, одними тонкими пальцами брал бокал с Запокойной лагуной и осторожно отпивал. Жуткий чёрный коктейль, сияющий изумрудным пламенем. В составе кровь тролля, слёзы эльфийской колдуньи, адская текила и сгусток из жутких воспоминаний сожженного заживо. Страшно представить, как все эти ингредиенты добываются. Аид пил и смотрел в одну точку, пил и смотрел, а его губы шевелились, нашёптывая что-то. Слов не разобрать, но похоже на какую-то молитву или заговор. – Действительно странно, – шепнул Луций Хантеру рядом. Зрение костюма позволяло увидеть его в режиме невидимости. – Ага, – ответил греческий Хантер. – Может, у богов так можно? – Не думаю. Похоже, будто он с кем-то общается или что-то усиленно колдует, – ответил Луций, присматриваясь к Аиду. – Слушай, а давай-ка, я за ним прослежу, а ты отдыхай, скажи Смерти, что я на себя взял. Он разрешит. – Хорошо, – зная близкие связи Луция со Смертью, греческий Хантер поверил и тенью ускользнул прочь из таверны. Аид словно почувствовал слежку. Он воровато оглянулся по сторонам, залпом осушил стакан и побрёл к выходу. Луций тенью пошёл за ним. Греческий бог смерти решил не телепортироваться в свой дом, а поднял руку, и тут же к нему примчался "Роллс Ройс Фантом" шестидесятых годов, старинная машина фантастического уровня элегантности. Круглые глаза фар, изящный обтекаемый корпус, сохраняющий при этом мощные мужественные черты – машина-мечта. Садясь в машину, он ещё бормотал что-то. Видимо, хотел закончить разговор по дороге к дому, не прерываясь на телепортацию. Чуть погодя, невидимая "Чайка" Луция осторожно поехала следом. Логово Аида, окружённое каменным забором, напоминало греческий акрополь: мощные мраморные колонны подпирают величественный свод, украшенный лепниной с сюжетами мифов и легенд. Бронзовые статуи Сизифа, Беллерофонта, Тантала, Орфея и других мифических персонажей, словно охранники рассредоточились у колонн. Перед входом в хоромы бога смерти храпит в три головы Цербер: тысячи чёрных змей периодически шипят и колышутся на могучей спине этого громадного пса. Луций оставил машину поблизости и невидимкой шёл к владениям древнегреческого божества. Вход в его покои словно минное поле был нашпигован огромным количеством защитных заклинаний самых разных мастей, но опытный Извозчик без труда обошёл их всех, включая спящего Цербера, и осторожно проник внутрь. Следом за богом. Аид торопливо шёл к центру пустого зала, пол которого украшала греческая мозаика из гальки. Ещё раз воровато оглянувшись по сторонам, он взглядом притянул из темноты внушительную каменную табличку и осторожно поставил её на постамент в центре зала. Луций притаился за колонной и не сводил глаз с Аида. Бог смерти сбросил прядь чёрных волос со лба, бережно погладил её и склонившись над ней, начал что-то нашёптывать. Луций прислушался. Странный, неизвестный язык, каждое слово которого обладало такой силой, что колонны храма Аида стали пошатываться. Затем он надел капюшон и стал точной копией Учителя. «Сэм, это он». «Жди там, – мысленно ответил Смерть. – Сейчас придёт группа захвата» Едва Луций подумал, что за группу захвата Смерть решил отправить на своего самого могущественного врага, как Аид резко повернул на него взор. Светящиеся зелёные глаза яростно взирали из-под капюшона. Тихая и забитая Извозчица Маргарет застыла, словно от взгляда Горгоны, когда из особняка Аида на капот её мини-купера рухнул человек в железном костюме с маской черепа. Не шевелясь она смотрела, как из дыры в стене появился объятый пламенем греческий бог смерти, схватил за горло стального человека, а её машину небрежно подцепил за бампер и швырнул куда-то вдаль. Она уже не видела, как Аид отпустил Луция, едва в его руку ударилось заклинание, заставив разжать её. Ни увидела и как Цербер, брызжа слюной из трёх зубастых пастей бросился на Морану, спасшую Луция. И уж точно ей было не до того, как легендарный пёс, заскулив, бросился прочь, когда Мара ловким движением отрезала одну из его голов. Машинка Маргарет кувыркалась далеко от места боя, превращаясь в консервную банку, когда Аида окружили остальные боги смерти. – Сдавайся, Аид, ты зашёл слишком далеко, – говорит Яма, индийский бог с синей кожей, и тут же греческий бог сбивает его с ног точным ударом в голову. Переговоров не получилось. Боги смерти всех культур и народов окружают Учителя и один за другим расстреливают самыми страшными заклятиями. Его тело неистово корчится под шквалом магии, словно он на электрическом стуле, словно армия расстреливает его, а затем берёт себя в руки. Заклятья сыпятся по нему тропическим ливнем, но Учитель непреклонен. Усмехнувшись, он легко отбрасывает богов как щенят, расшибая их телами свой особняк. Из каменных обломков своего акрополя он взглядом лепит големов и обрушивает их мощь на своих врагов. Пока те пытаются оправиться и отбиться от оживших скульптур, Учитель уже открывает портал. Зелёная воронка разрастается посреди побоища. Учитель напряжён. Воронка портала разрастается слишком медленно. Боги уже разорвали его каменную армию и небрежно отряхали пыль с нарядов… А портал не расширяется! Напротив, он становится только уже, словно чья-то незримая рука сжимает его. По коже Учителя пробежал холодок: то ли потому что портал сужается, то ли потому что всё вокруг разом стало покрываться коркой льда. Будто готовясь к приходу его. Да и Боги смерти окружили его, но не спешили атаковать. – Аид, сдавайся уже, меня-то тебе не одолеть, – слышит он молодой, но уставший голос позади себя. Смерть. Его ледяное дыхание оставляет иней спине Учителя, а громадные черные крылья угрожающе шелестят. Смерть стоит в своём подлинном обличии. Закутанный в чёрный балахон высокий скелет: тень от его крыльев пеленой тьмы окутывает Аида, в костлявых пальцах сверкают два внушительных серпа. Учитель бьёт первым: яркая сфера молний летит в Смерть и проходит сквозь него, взорвавшись о забор. Не теряя ни минуты, Аид пускает в Господина целый рой заколдованных ножей, но те бессмысленно отскакивают от него. Смерть невозмутимо стоит на месте, ожидая новых выпадов Учителя. Аид только замахивается, как два серпа, словно молнии сверкают у его живота, оставив глубокие раны. Аид пошатнулся и пытался ударить снова, но Смерть оказался сзади и нанес ещё два режущих удара. Учитель отчаянно пустил заклинание куда-то в пустоту, но Смерть уже был с другой стороны, и ледяные лезвия серпов разрезали бок Аида. Куда бы Учитель не двинулся, два серпа Смерти везде настигали его, оставляя тяжёлые раны. Древняя магия Титанов не спасала против древнейшего мрачного существа. И вот, когда Учитель, окровавленный и израненный, упал на колени, костлявая рука Смерти взяла его за горло и потянула к себе. Тьма из пустых глазниц Смерти, эта пожирающая пустота словно затянула в себя сознание Аида.