overlap

Бетти просыпается, напевая мотив, который не может опознать. Она на самом краю кровати, но поперёк живота её удерживает Арчи. Как всегда, заземляет и не даёт упасть. Она разворачивается в его объятиях, и Арчи перехватывает её руку, скользнувшую ниже между их тел. — Эй, что за манёвры, мы же так всюду опоздаем. — Даже полусонная улыбка Арчи ослепляет. — А я гадала, сразу ли ты вспомнишь, какой сегодня день. — Бетти пытается вывернуть запястье. Она чувствует его утреннее возбуждение. Арчи стонет и уговаривает почти жалобно: — Всего лишь до вечера подождать, Бетти... Представляешь, ты уже будешь моей женой, а я буду твоим мужем, и я сделаю всё, что ты захочешь. Бетти едва не говорит, что хочет вот этот последний раз, пока они ещё не муж и жена. *** Сентябрь сухой и тёплый. Скоро запылают клёны. Уэзерби чудом (а то и чёрной магией) собрал новый учительский состав. Бетти попрощалась с учениками, оставила приглашение на столе директора и покинула Ривердейл-хай, не навестив напоследок спортивный зал, музыкальный класс или редакцию. Может быть, она вернётся сюда лет через десять — на родительское собрание. А, может, не вернётся никогда. Город успешно зализывает раны, и кто знает, не восстанет ли из руин Саутсайд-хай, благодаря чёрной магии или чьему-то энтузиазму на грани с безумием. Кроме этого есть школы в Гриндейле. Стоунволл, как ни ужасно это вспоминать. Школы в других городах. И есть вариант, что обожающего футбол и строительные конструкторы рыжего мальчика, и светленькой девочки, свободолюбивой и самоуверенной, — не будет вовсе. Хоть Бетти и кажется, что она видит их как наяву. *** Идею осенней свадьбы подала Сабрина Спеллман. Бетти и Шерил проводили её до биллборда на въезде в город, где Сабрину ждало старомодное покатое такси. С не затемнёнными, а словно закопчёнными окнами. Бетти повернулась к биллборду и принялась изучать полинявшую бирюзовую краску, нечитаемое число жителей и самонадеянную заявку на "перчинку". Только бы не думать, что силуэт водителя за дымчатым стеклом не похож на человеческий. Сабрина сначала обняла Шерил, что-то неразличимо шепнув ей. Коснулась её волос и произнесла громче: "У рыжих есть душа. Береги свою". Потом положила руку на плечо Бетти и сказала, улыбаясь: "Арчи будет классно смотреться на фоне клёнов, когда ты пойдёшь к алтарю". Приобняв Бетти, она зашептала: "Помни: пусть в тебе кровь Блоссомов, но ты не повязана с этой землёй. У тебя есть выбор." Бетти тогда не ответила на объятие, и Сабрина села в своё такси из преисподней, и укатила, оставив повисшие в хрустально-синем воздухе намёки. Но Бетти и правда захотелось увидеть, как заходящее солнце и кленовые листья увенчают короной волосы Арчи. *** Её свадебное платье простое. Торжественнее было даже платье к выпускному. (Или то, в котором она играла последнюю партию с Пенелопой Блоссом, в котором бежала, как Золушка, бежала по лесу, и бежал яд в её крови, и Джаг крепко держал её за руку). Зато праздничный вечер обещает быть почти вызывающим, стараниями её близких. Элис пытается руководить всем и сразу, и пока Фрэнк разве что не отдаёт честь на каждое слово, Мэри мягко перенаправляет её наполеоновские порывы. Табита занимается подсчётами у шведского стола. Арчи заранее договорился с ней о благотворительном обеде для малообеспеченных семей, и о том, чтобы оставшаяся после празднования еда не была просто выброшена. Вероника организовывает музыкальное сопровождение. (Арчи до последнего верит, что можно пригласить Тейлор Свифт или Эда Ширана. Вероника закатывает глаза и шёпотом говорит Бетти, что нашла крутейшую инди-группу, которая не сегодня-завтра взорвёт хит-парады, и что Арчи скажет тогда.) Кевин общается с персоналом, но забегает осыпать комплиментами платье ("Античная классика! Крайне актуально, ты богиня!") и обещает, что придёт ещё оценить образ целиком. Тони вызывается занять близнецов и бабулю Роуз, с которыми давно не виделась. Близнецы что-то рассказывают в унисон, а бабуля Роуз просто держит Тони за руку и смотрит, как на вновь обретённую внучку. Шерил провожает их нечитаемым взглядом и объявляет, что у неё запланирован дневной "сон красоты". "Не устройте очередной Апокалипсис, не взорвите мой дом и разбудите к самому началу церемонии". На один ошеломляющий тишиной миг Бетти остаётся одна. Затишье не разбивает даже мастер-визажист — колоритный блондин по имени Иво, похожий скорее на эстетствующего панка. Правда, когда он предлагает включить музыку, Бети раздражённо говорит: — Дайте угадаю, это Билли Айдол украл у вас стиль, а не наоборот? Иво улыбается лишь уголком рта (кого это ей напоминает?..): — Вам повезло, что я фанат Уидона. Он раскладывает кисточки так аккуратно, словно это хирургические инструменты. Его педантичность неожиданно успокаивает Бетти. — Извините, я с утра нервничаю. Если хотите, можете что-нибудь включить. — Всё нормально. Музыки вам сегодня и так хватит. Вот, к слову, "Белую Свадьбу" часто выбирают для танца невесты и жениха. А вы когда-нибудь думали о чём эта песня на самом деле? — Кажется, поющий обвиняет бывшую девушку, что она выходит замуж за другого по расчёту? И довольно угрожающе склоняет её сбежать с ним. Это скорее протест против брака. Иво, деликатно коснувшись подбородка Бетти, поворачивает её лицо к свету. — Именно. Но знаете, что говорил как раз мой бывший? Что это отличная песня-пинок о том, как признать истинные желания и изменить свою жизнь. "Поищи, что ещё осталось в мире, начни с чистого листа..." Бетти не отвечает, потому что кисточка щекотно касается её кожи, и лучше не мешать художнику, хотя Иво и не просит её замереть или замолчать. Она расслабляется под его сосредоточенным взглядом и думает, что её внезапная колкость, как и весь диалог, — очень в духе Джагхеда. На неё всё это совсем не похоже. *** Бетти бежит по коридорам восстановленного Торнхилла, не встречая ни души — ни вернувшихся призраков, ни нанятой на вечер прислуги. Видимо, таковы правила этой игры. Она распахивает случайные двери, ожидая увидеть за ними что угодно — вход в драконье логово, фамильный склеп, камеру пыток, винный погреб. Но, конечно, видит лишь укрытую запылёнными чехлами мебель и забитые хламом кладовые. Наконец, за очередной дверью оказывается светлая спальня с огромным трюмо и королевской постелью. Вероятно, это и есть "символическое" ложе новобрачных, о котором говорила Шерил. ("Какая гадость, конечно же, символическое! Консумировать брак вы поедете к себе!") Арчи завязывает галстук, когда замечает её в отражении. — Бетти, ты что делаешь! Разве жениху не запрещено видеть платье невесты? Он улыбается нежно, будто она исполняет какую-то шалость. И в его глазах восхищение. Бетти сглатывает. — Что мы делаем, Арч? — Готовимся принести друг другу клятвы, про болезнь и здравие, и всякое такое! — весело озвучивает Арчи. Поправляя галстук, он продолжает: — Даже не верится. Мы через многое прошли, но мне кажется, это самое серьёзное из всего, что с нами происходило. — Серьёзнее сделок с Дьволом? — спрашивает Бетти тихо. Её слова будто отдаются эхом в колодце. — Или военных действий, в стране, названия которой ты не можешь вспомнить, и про которые нет ни единого упоминания в сети? Или статистически невероятного количества убийц вокруг? Серьёзнее параллельных миров и сверхспособностей? Правда? Арчи встревоженно разворачивается и протягивает к ней руки. — Бетти, я не понимаю... Что-то случилось? Больше всего Бетти хочется принять его объятие, но она делает шаг назад. — С нами всеми что-то случилось! Ты мечтал уехать отсюда, помнишь? Собрать группу в Нью-Йорке, или ночевать в Нэшвиле на ступеньках музыкальных студий и играть в парках за мелочь, пока тебя не заметят. И хорошо, я понимаю, ты перерос эти детские планы. Но теперь ты хочешь... А, собственно, чего? Быть почётным гражданином города? Его героем? Арчи дёргается, будто Бетти его ударила. И она чувствует, что ударила. Он отходит к кровати, присаживается на край, чуть покачиваясь на пышной пене покрывал. Смотрит вниз на свои сцепленные руки. — Я хочу жениться на тебе, Бетти, и жить с тобой долго и счастливо. Завести детей, наверное... Мне казалось, что это взаимно. Бетти так явственно видит: рыжий мальчик и светлая девочка. Добродушный пёс, пушистая кошка, боулинг с друзьями, гитары в гараже, воскресные стейки и блинчики с черникой от Табиты... Маньяки лишь в криминальных подкастах, мафия лишь в настолках, и сами настолки — чуть скучноватые и абсолютно безопасные. И всё это прекрасно, но... — Не здесь, Арчи! Я хочу с тобой всего этого, но не здесь! Твой отец любил Ривердейл, а ты очень любишь своего отца. Но он хотел, чтобы ты следовал за собственными мечтами, а не воплощал его, разве нет? — А если это и мои мечты теперь? Никто из нас не нашёл счастья за пределами Ривердейла. Даже Ронни вернулась! Бетти морщится от упоминания Вероники в таком контексте, но Арчи этого не замечает. — Бетти, пожалуйста... Тебе пришлось очень тяжело, но ведь теперь мы вместе со всем справляемся. Мы разобрались с Персивалем и остались живы. Сегодня день нашей свадьбы, собралась вся наша семья, наши друзья. И впереди столько хорошего! У Тони, и у Табиты, и даже у Реджи — столько планов, как возродить город. Это же наш дом... И мы можем сделать его лучше! Помнишь свою речь на городском юбилее? Бетти прекрасно её помнит. Как и ночь следом, и безумные дни после. Именно с этой речи, как ей кажется, начался её путь в Квантико — и на дно ямы, — где она оплачивала долги своего отца, своего брата, своей крови. Бетти садится рядом с Арчи и касается его побелевших стиснутых пальцев. — Помню. Но я устала от этого места, и не хочу делать его лучше. Арчи молчит, словно пытаясь осмыслить. Потом спрашивает, не поднимая головы, и его голос звучит глухо как никогда: — Если ты сбегаешь, то почему не берёшь меня с собой? Ведь не берёшь?.. Бетти больно. Больнее, чем в последнюю ночь с Джагхедом, когда она целовала его дрожащие солёные губы. Когда обхватывала ладонями его лицо, испуганное, как у ребёнка. Ранимое, мягкое, потерявшее резкость линий. (От стресса перед выпуском Джагхед набрал вес и всю дорогу отчаянно пытался скрыть, что комплексует. Но в тот миг замер, не замечая, как Бетти гладит его по детски-округлившимся щекам. Не закрывал глаза в поцелуе. Впервые не ответил на поцелуй.) Бетти знает, что Арчи не позволит ей увидеть себя таким. — Я любила тебя всю жизнь, Арч. И я всегда буду тебя любить. Но Ривердейл крепко в нас вцепился. Ты уже очень давно перестал думать о побеге. Может, если мы все — я, Вероника, Джаг — будем ждать снаружи, то у тебя появится причина освободиться. Бетти берёт его лицо в ладони. У него твёрдая линия скул и подбородка. Его глаза закрыты и золотистые ресницы сухие. Она целует Арчи в последний раз, и он отвечает. Этот поцелуй выходит таким же, как и их самый первый в машине у Тислхауса. Мимолётная и самая естественная вещь в её свихнувшемся мире. Когда она оборачивается от двери, Арчи смотрит на неё глазами испуганного ребёнка. Но в его голос возвращается твёрдость: — Я постараюсь, Бетти. Будь счастлива. Она кивает и закрывает дверь. *** Бетти блуждает по бесконечным коридорам Торнхилла, чересчур уж гостеприимного и не желающего гостью отпускать. Спотыкается на каблуках по раковинным спиралям садовых дорожек. Считает повороты в лабиринте с живой изгородью, цепляясь подолом за шипы. Размышляет, откуда здесь одуряющие тёмные розы — в сентябре, под безоблачным, но уже холодным небом. Наконец, она ловит сигнал и радуется, что успела забрать сумочку с телефоном, прежде чем с ней решили поиграть в Ариадну. "Джаг, ты появишься?" Ответное сообщение приходит мгновенно, так, что она вздрагивает: "Я у ворот в готику, только что приехал". И следом: "Раздумывал, заходить ли. Ну у тебя и чутьё, Купер." И снова: "Извиняюсь, уже почти Эндрюс." Бетти смотрит на пришедший последним смайлик и вдруг неудержимо начинает смеяться. Ей надо торопиться, а то кто его знает, этого преподавателя словесности, не чурающегося теперь смайликов, вдруг и впрямь развернётся и уедет. Она нажимает на вызов. — Бетти? — в его голосе ни тени юмора. Он всегда готов к худшему. — Никуда не уходи! Я буду через пару минут! — И нажимает отбой, успев уловить, как он делает вдох для "какого чёрта, Бетти". В седьмом классе, когда Бетти прочитала по его совету Дона Маркиза, и с Арчи они посмотрели мультфильм, Джагхед писал им со строчной буквы "какого чёрта арчи какого чёрта бетти какого чёрта". Она даже подумывала назвать кошку Мехитабель. Но потом решила, что ей будет приятнее возвращаться домой к Ириске. Бетти подхватывает платье, и бежит, как Золушка, по розовому лабиринту, по шахматной доске, как в ночь последней партии Пенелопы Блоссом. Бежит по саду Блоссомов, чувствуя корни, камушки — кости земли — под тонкими подошвами туфель. Когда Бетти с трудом (и лязгом, напоминающим распрямляемый капкан) распахивает заржавевшую калитку, Джагхед действительно стоит у ворот, прислонившись к мотоциклу. Он замирает, так и не донеся огонёк Зиппо до зажатой в зубах сигареты. Бетти шумно переводит дыхание и поправляет перекрутившуюся и прилипшую к ногам юбку, набираясь смелости взглянуть ему в глаза. Джагхед с щелчком закрывает зажигалку, отбрасывает сигарету и говорит: — Вообще-то это была шутка. Как-никак я шафер, и не собираюсь сбегать. Бетти наконец смотрит на него прямо. Джагхед в костюме, но с ослабленным галстуком, расстёгнутой рубашкой, и главное, в кожаной куртке поверх. И хотя это не куртка Змеев, весь его вид до боли напоминает Мартовские Иды. Вторая ночь (первой была ночь протестов), которая совершенно ничему её не научила. — Зато я собираюсь. Джагхед недоумённо улыбается. (И вот он тоже, как и Арчи, думает, что у неё просто игривое настроение). Потом до него доходит. — О нет, нет, нет. Я отказываюсь участвовать в таком идиотском сюжете, как побег невесты! — Если тебя волнует вопрос морального превосходства, и ты не хочешь платить Арчи его же монетой, то Арчи в курсе и у тебя есть его благословение. Видя, как Джагхед сверкает глазами и набирает воздуха, чтобы дать ей отповедь, Бетти торопится: — Я знаю, что вы с Табитой решили остаться друзьями. И что ты сразу же с этой свадьбы отправишься в Чикаго, даже не заезжая в Толедо. И что твои книги, может, ещё попадутся на полках книжных, но вот тебя самого никто из нас больше не увидит. Бетти только сейчас замечает, что её колотит — не от волнения, а от холода. Замечает и Джагхед, снимает куртку и накидывает ей на плечи. Пахнет табаком и новым одеколоном, незнакомо. Он отступает обратно к мотоциклу, будто хочет держаться на расстоянии, будто что-то в Бетти его пугает. — Моральное превосходство, да? Это то самое, которое я потерял после пьяного звонка бывшей? С чего ты вообще взяла, что я захочу—... Бетти подходит к нему вплотную и берёт за лацканы пиджака. Даже не встряхивает, просто держит. Джагхед делает движение, будто хочет отвести её руки, но вместо этого оставляет свои вспотевшие горячие ладони поверх. К чёрту Айову, Коннектикут и всю пиццу мира. К чёрту Вирджинию и генетические хвосты. К чёрту загадки, истории, кленовый сироп, освещённые окна, приставные лестницы, татуировки и игральные кубики. К чёрту ползучих и мифологических тварей, молочную пенку и кровь. К чёрту Ривердейл, штат Огайо, и Ривердейл, штат Нью-Йорк. Воистину, какого чёрта, Джагги, какого чёрта. Мэри Эндрюс будет опечалена и разочарована. Элис Купер будет в ярости. Шерил будет раздражена. "Ненавижу говорить "я же говорила"! Почему нельзя было послушать меня сразу, а не заставлять теперь снимать весь этот жуткий свадебный декор с моего поместья." Тони будет возмущена, потому что Арчи хороший человек, и такой поступок унизителен. Вероника будет растеряна. "Почему ты мне ничего не сказала, Би?". Пожалуй, Вероника больше будет переживать из-за того, что это не она увезла Бетти из-под венца, а не из-за чувств Арчи. Кевин будет в восторге от неожиданного поворота и обновит блог кратким анонсом с фотографией Джулии Робертс, обещая полную статью по мере прояснения ситуации. Табита не будет удивлена. Бетти вспоминает ещё одну ночь — на парковке Белого Змея, в расплывшихся сквозь слёзы неоновых огнях. Она не касается его лица, как тогда, но держится крепче и приказывает: — Заткнись и увези нас отсюда, Джагхед Джонс. Он отдаёт ей шлем, и он уже отдал ей куртку, оставшись без защиты. Как прежде. Но Бетти не возражает, понимая, что он возьмёт её с собой только на своих условиях.