Зовите меня Питер Кёркленд!

      Не сказать что Артур был плохим человеком. Нет, вовсе нет, он был конечно ужасно сварливым и угрюмым, но как не быть таким человеком когда тебе не много не мало тысяча с хвостиком. Он в этом не виноват.       И Не сказать что Артур не любил телефонные звонки, нет, они не были раздражающими если новости были хорошими. Но хороших новостей Артур не слышал ой как давно, так что телефон все чаще хотелось разбить о твердый дубовый стол, да бы он навсегда умолк. Одна головная боль от этой машины, ей богу. Особенно если на другом конце был такой мерзавец как Альфред, что казалось не мог говорить чуть тише тише крика. И в этом тоже Артур был не виноват.       Утро Артура Кёркленда ничем не отличалась от утра любого другого человека живущего на земле, разве что периодически отхаркивать кровь не каждому приходится. Но за несколько недель это становилось рутиной, так же как и вечно ноющая грудь в районе сердца. И сердце ныло не только в физическом плане, казалось что старые проблемы опять вернулись к нему.       Конечно, новости о том что его люди ненавидят его из за решений его босса и вынуждены были голодать были прекрасны, настолько что Артур был готов просто заткнуть уши что бы не слышать неровное трещание радио что несколько раз в неделю объявляло о воздушной атаке, или слова его премьер министра о том что Артур слишком мало сил прилагает для сопротивления. И Даже если бы Артур полностью оглох, то вопли его граждан все равно раздавались в его поражённом усталостью мозгу. Это было невыносимо.       Он был в этом не виноват.       Но был ли виноват Артур в том что был одинок? Возможно. Ему тяжело было чувствовать себя в безопасности еще с самого своего появления. Уж спасибо его братьям что так любезно после ухода их матери решили что Артур их главный враг. Он винил их в том что он не мог нормально строить отношения, практически не с кем. И конечно Сер Артур Киркланд снова не виноват.       Но если возвращаться к нашему главному герою что не получил еще своего привычного имени, то он еще не понимал виноват ли кто то в его рождении. Но судя по тому как испугался его командир, то виноват был похоже он сам. Ну Рафс пришел к такому рассуждению, пока смотрел как его начальство нервно ходило из угла в угол. А сама "аномалия" сидела неподвижно лишь иногда чеша нос от ветающией в воздухе грязи и пыли. Но не слишком часто, казалось что он пытался максимально себя обездвижить не спуская взгляда от испуганного офицера что, то и дело что то ворчал из под густых усов. Причем так взволнованно ворчал, неспокойно. В один момент он почувствовал на себе пристальный взгляд и резко развернул свою голову к юной аномалии. Его раздражало то как резко он появился и как резко он доставил ему тонну проблем.       — Ну чего же ты молчишь?! Скажи хоть что то! — Мужчина говорил казалось даже немного разгневанно на мальчика.       А Рафс.. А Рафс даже сам опешил. Что ему говорить? Ему 25, прошу прощения, 30 минут от роду, а он что то рассказывать должен. Но ослушаться приказа он не мог, поэтому пытался как можно быстрее найти тему для разговора. Но в голову ничего не лезло, только губы пытались выдавить какой то звук из горла. Гордон не выдержал и махнул на него рукой, мол — "сиди, все равно ничего дельного не скажешь". А Рафс и не говорил.       Но когда вернулся ужасно взволнованный Джонатан, то радостный вздох сам вылетел из уст мальчика, ему нравилось видеть как люди то и дело ходят по его "земле", как они держатся за перила лестниц и как их лица озарённый чем то странным. Такие выражения лиц Рафс еще не видел, он попытался изобразить такое же, и понял что это совсем неудобно!       Значит эмоция должна быть короткой, ведь ходить так долго не получится. Люди такие странные, особенно когда они волнуются. И их реакции гипнотизировали юношеское сознание заставляя ненадолго забыть приказ офицера о том что бы он не двигался. Совсем немножечко можно же?       — Сер, ответа не последовало.. Связь прерывается, но было передано поручение не предпринимать никаких враждебных решений в отношении мальчика, но он может быть опасен. Не стоит допускать его до припасов и вооружения. Конец сообщения. — Смуглое лицо солдата было сконцентрированным и очень серьёзным, это было странно для Джона, Рафс запомнил только то что этот парень быстро пугается. Смешно так пугается, глаза как блюдца, а длинные ладони нелепо прислоняются к его юному лицу. И с чего бы ему быть серьезным? На его теле форма как на палке сидит, это нелепо! Но тем не менее солдат отдал честь офицеру.       А Рейджуел сложил большие пальцы у подбородка и немного почесал седую бороду. Нехорошо все это. И наличие Рафса тоже было нехорошим. Много же неприятностей мальчуган принесет. Ой как много.. Но пускай тогда эта аномалия будет хоть немного полезной в их тяжелом положении.       — Сиди тут Рафс, у нас есть дела. Скоро за тобой вернуться, и не дай бог ты посмеешь уходить куда либо. У нас пока нет распоряжений насчет тебя, и тебе лучше бы слушаться приказов — Старый мужчина теперь окончательно переключился на своего подопечного. Этот "солдатик" с голубыми глазами ему был сейчас ничему.       Сам же Рафс знал что его начальство серьезное, его необходимо уважать. Это казалось таким же нормальным для него, как и понятие того что он это место. Он знал этих людей всего 45 минут, но знал что его жизнь в их руках. И он был готов распрощаться с ней ради них. И защиты Англии.       Англия — Такое загадочное слово.. Интересно что оно означает? Ан-гли-я, и звучит странно, что это за такой странный набор звуков? Это человек? Или такой же порт как и он? Или может это какой то предмет? Он не знал. Но раз Рафс был рожден что бы защищать это место, то он был готов на все. Буквально на все что он мог сделать! Даже больше!       Восторженные мысли мальчишки прервало то что Джон опять куда то метнулся, но вместе с ним убежал и офицер Рейджуел. И он снова остался один в месте где родился. Оно такое приятное. Казарма была лишь освещена электрическими фонарями, что тускнели после того как солдаты покинули это место забыв о Рафсе. О Рафсе забывали, и это мальчик понял почти сразу же. У всех всех солдат в его мирке было огромное количество дел. Они все воевали и помогали воевать и делали наверное огромное количество дел о которых Рафс не знал. Интересно, что делают солдаты когда не воюют?       Но был еще и гул. Снаружи был гул. Размеренный гул странного происхождения.       И знаете, Рафс был хоть и настоящим солдатом — И на этот раз это не шутка — но его ребячливая сторона решила впервые взять вверх, заполняя грудь странным чувством. Это было что то что тянуло его из душных и темных казарм наверх. В то неизвестное место что он и представить себе не может. На самом деле он сейчас ничего не может представить. Но это странное чувство заставило его впервые ослушаться и ступить босыми ногами на металлический пол.       Холодно.       Его ноги никогда прежде не держали его, мальчик только сидел на солдатской кровати. Но стоять на своих ногах было чем то странным. Не с первого раза он конечно встал, и ему понадобилась опора что бы нормально встать, но это ощущение было прекрасным.       Пол холодный и шершавый. На нем немного царапин и выпуклостей от гаек, он неровный и явно не предназначен для того что бы по нему ходили босыми ногами. У Рафса и обуви то не было. Только форма. Но это не пугало мальчика, главное что он может ходить, и его шаги тихие, мягкие как будто его и нет. Хотя нежные ступни колит от неровной поверхности. Мальчишка щурится и пытается пройти пару шагов, а это ой как непросто! Но эта мелочь не мешала как в трансе идти за источником еле слышного звука. Точнее звуков, Рафс слышал стук каблуков и странные неизвестные ему слова. Что означали слова "Черт" и "Проклятие"? Но звучали они растерянно с поверхности того прекрасного далека.       Рафс на не твердых ногах шел к лестнице откуда ушли его начальник и Джон. Держался за застеленные кровати как за небольшие островки где он мог бы восстановить равновесие. Никто не говорил что ходить так трудно! Но у него было странное предчувствие что он обязан выйти из этой душной тюрьмы наверх, что он жизненно необходим наверху, что должен быть там, в том неизвестном месте с его людьми. С его людьми! Рафс так хотел их увидеть, всю сотню что он знал поимённо. Вот парадокс же.       Но когда он наконец добрался до лестницы то попытался воспроизвести в голове то как его люди поднимались наверх и попытался повторить их действия. Значит.. Рукой наверх, ногу на перекладину, и наоборот. А это легче чем выглядит! Ходить и лазать куда проще чем он думал! Неплохо для первого в жизни раза. Хотя он оступился пару раз, и впервые почувствовал как работает гравитация, и какие бывают хрупкие колени. На них теперь виднелись розовые отметены на которых была кровавая роса. Что это было? Это показало Рафсу что падать больно, и что его тело от этого меняется. А от чего еще может меняться тело? Мальчик оперативно встал и не терял времени на эти размышления. Потом узнает! Сейчас он хотел узнать что снаружи, в этом странном далеком месте! Он смазал ладонью красные капельки и двинулся наверх с прежним рвением.       Когда его еще совсем нежные руки коснулись последней перекладины и зажали ее, Рафс почувствовал странное колебание в груди. Вот и все, так скоро он покидает место где был рожден. Одну из этих круглых тёмных казарм. Таких душных и родных..       Он преодолевает это чувство и откручивает люк, впервые ощущая на горячей коже свежий воздух. Ну как свежий, пропахший топливом и гарью, но куда мнение спетый чем там внизу.       "Прекрасное далеко" встретило его полом палубы его носа и огромным, нет, просто гигантским потолком странного цвета! Таким высоким, таким необъятным потолком! Это была огромная казарма? Так просторно.. И что то странное казалось его, такое невесомое, не ощущаемое рукой, хотя Рафс пытался поймать его. Глупая попытка поймать это нечто не увенчалось успехом, у него даже цвета нет.       А цвета казалось окружили Рафса, они взорвали его мозг, практически буквально. Для существа что видело только серый, белый и их оттенки, все остальные цвета казались дикими и невероятными. А цвет того огромного потолка, такой.. Такой наполняющий. Рафс буквально чувствовал как этот цвет наполняет его будто он был пустой флягой. И с того момента Рафс понял какой у него любимый цвет — цвет необъятного потолка примерно в 5 часов вечера. Через 50 минут после его рождения.

***       Свет ночных прожекторов что освещали бомбардировщики над столицей раздражал Артура. Все так тошно ему. Этот свет пустой и холодный. А еще страшный, и неуютный такой. Раздражал он Артура, короче. И факт того что его собственные окна заклеены этим омерзительным скотчем это тоже раздражало. Он был бы не против если лопнувшее от снаряда стекло прикончило его этой ночью, это было бы милосердно, учитывая факт того что дышать становилось все тяжелее.       Но он волновался что старушка что жила с ним на одном этаже схватила бы сердечный приступ увидев бездыханного Киркланда. Мисс Рауф была очаровательной старой леди, относилась к "молодому" политику и генералу практически как к своему внуку, и наверняка не знала о его происхождении думая что у него просто запущенный бронхит и ему необходимо как можно скорее попасть в госпиталь. Даже пару раз лупила его своей тростью за упрямость, и настаивала что бы Алистер делал так же. Артур не злился на нее, все же люди такие милые и хрупкие. У них всего одна попытка. И это он прокручивал в голове практически всю ночь слушая оглушительную симфонию за окном и в своей голове, пока не пришел к выводу что окна он все же заклеит, что бы не тратить попытку миссис Рауф так бездарно. Он не хотел что бы люди умирали из за него. Это было душераздирающе.       Мерный стук телеграфа в углу комнаты увы разорвал мысли, и разогнал ночную тишину. Как в принципе тишину в жизни Артура на следующее столетие.

***       Рафс приложил судя по всему титанические усилия что бы вылезти из люка и наконец почувствовать всем своим телом это пространство. Огромное, холодное и неизвестное, заставляющее чувствовать трепетное волнение от нахождения здесь. Но похоже его опять никто не заметил, сторона палубы где он стоял была совершенно пуста, ведь солдаты были увлеченны наводкой и установкой "зениток", им не пяти, или уже шести, летнего мальчишки без ботинок и в нелепо огромной рубашке и шортах, что больше походили на платье на его худом теле. Но застенчивый поход был завершён у перил которыми оканчивался порт. Да он и в правду дошел до самого настоящего края земли! А внизу было только что то странное, бурлящее и такого же странного наполняющего цвета как и "потолок". И это было гипнотизирующе, казалось что это "нечто" совсем близко только руку протянуть.       Так Рафс и попытался сделать, и раз оно так близко, то и достать его не будет такой проблемой. Всего то перевеситься через перила и...       И Питер почувствовал острую боль в голове, примерно в районе макушки. Его светлой мягкой макушки! Это ужасно! Но он не знал что было хуже: то что его грубо оттянули за волосы и чуть ли не отрывали он пола, такой силой обладал его капитан, или то что его маленькую авантюру с "прекрасным далеком" раскрыли и его капитан выглядел разъярённым. Он разгневался на собственное судно. Он долго кричал о том что Рафс настолько несносная аномалия что не в состоянии исполнять простейшие приказы. И раз Рафс заявил что он солдат, то пускай ведет себя с рождения соответственно. И значит никаких поблажек. Никаких.       Итак Питер понял что самое ужасное что он может сделать — Ослушаться своего командира. И то что когда тебя держат за волосы безумно больно, даже если это единственный способ что бы ты не свалился в море. Таким был твой первый час, да, Питер?