Сборник по Магистру Дьявольского Культа

      По разным причинам поставкой вина в Пристань Лотоса Вэй Усянь зачастую занимается лично. И ни у кого не возникало вопросов. Совсем! Ну, любит парнишка вино, что сказать. Никто не интересовался «а почему?». Всегда проще всё списать на алкоголь, чем предположить, что причина есть и поважнее.       — Улыбка Императора плохо на тебя влияет, — как бы невзначай говорит Цзян Чэн. Его слова верны лишь отчасти. Отвлекает от других важных дел Вэй Усяня вовсе не вино.       — Скорее, Улыбка Императрицы, — хитро усмехнулся в ответ самый вредоносный, по словам мадам Юй, заклинатель.       — Что? — не понял его шиди.       — Вино… — растерянно пробормотал Вэй Усянь с нервной улыбкой на лице. С так называемой Императрицей огласку отношений он не обсуждал. Может, ей будет неприятно, если кто-то узнает об их с Вэй Ином связи. Стало обидно. Если не нравится быть с ним, то не следовало и начинать отношения.       Он нахмурился и допил остатки рисового вина. Нужно принять решение, чтоб без оговорок и расплывчатых условий. Ему нужен однозначный твёрдый ответ, который можно получить только у Сюин.       Почему без фамилии? Для Вэй Усяня она всегда была просто Сюин. Безродная сирота, которой повезло когда-то давно забрести к виноделам. Быстроногая девчушка была принята на работу с распростёртыми объятиями.       Поздним вечером на улицах редко встречались люди. Из пока незакрытых окон деревенских домов на дорогу падали тусклые отблески свечей. В винодельне было темно, но Сюин никогда не ложится спать, пока вся деревня не опустится в потёмки, а значит, она ещё не вернулась. Заклинатель решил подождать девушку снаружи и присел на второй ступеньке.       Вэй Ин помнил, как тяжело в детстве ему приходилось добывать еду. Денег не было, а в лесу легко наткнуться не только на хищников, но и на ядовитые растения. Он помнил, как розовощёкая девочка вынесла ему из дома несколько персиков, а затем убежала обратно за водой. Из-за угла тогда выскочила какая-то всклокоченная дворняга, и Вэй Ин убежал, что есть духу, прочь. Годы спустя он узнал эту девочку, а она его — нет. «Как же так? — думал он, почёсывая макушку. — Отчего она меня не узнала?»       — И долго ты будешь тут сидеть? — руки были заняты ящиком с персиками.       — О, так госпожа Сюин всё-таки вернулась! — наиграно возмутился парень не в силах сдержать улыбку и отобрал у девушки фруктовую ношу.       — Господин Вэй, — она прыснула от смеха, — как можно! — и они засмеялись.       Как-то раз заклинатель задержался допоздна только для того, чтобы пересказать сюжет одной весьма интересной и смешной пьесы про беглую госпожу. Фраза «О, так госпожа Минчжу всё-таки вернулась!» была самой запоминающейся. Сразу за ней следовали слова «Господин Бао, как можно!». Шутка теряется из-за отсутствия контекста, но для двух молодых людей и так понятен посыл.       — Я налью тебе немного Улыбки Императора, если хочешь, — и пригласила в дом.       — А как насчёт… — Вэй Ин поставил ящик в углу и, обернувшись, сглотнул.       — Чего? — девушка, стоявшая слишком близко, аккуратно проскользнула рядом с опешившим заклинателем, слегка задевая его бедром.       Сюин набрала на блюдо шесть или семь — сбился, разглядывая тонкую девичью шею, — спелых плодов и шустро скрылась в соседней комнате — смыть грязь с мягкой кожуры.       — Так чего тебе всё-таки налить? — Сюин поставила блюдо с персиками на стол и вытерла влажные руки о подол наряда и ойкнула, поняв свою ошибку, — привыкла к постоянному ношению фартука или одежды, которую можно пачкать. — И ты какой-то чересчур тихий. Твой шиди опять отказался участвовать в какой-то авантюре?       — Цзян Чэн? Нет… Я из-за другого… — Вэй Усянь немного помялся, прежде чем подойти к столу. — Выпьешь со мной, Сюин?       — Немного можно, — кивнула она, быстро убегая за вином.       Вэй Усянь — импровизатор в любой момент и в любом состоянии. Сейчас же в пьяную голову как назло ничего дельного не приходило.       — Улыбка Императора! — величаво произнесла Сюин, вернувшаяся незамедлительно — оправдывает своё детское прозвище — «быстрые ноги».       Девушка аккуратно поставила чаши и разлила изготовленный в прошлом месяце напиток.       — Рассказывай, что у тебя случилось, — не пригубив вина, она надкусила персик.       — Ничего ужасного. Я просто думал… — наконец-то собрался с силами, до дрожи в суставах боясь получить отказ. — Можно ли кому-нибудь рассказать о нас?       — О том, что мы любовники? — девушка изогнула бровь, подумала секунд десять и активно закивала. — Конечно.       — Это неприлично, — словил удивлённый взгляд подруги — «уж кому тут говорить о приличиях». — Я же не могу сказать, что не хочу жениться, потому что у меня есть любовница!       Сюин растерялась. Неужели к нему приходили свататься? Конечно, он же красивый и талантливый. Обида запустила свои тощие лапы глубоко, чуть не доходя до сердца. Красивый и талантливый, но временами такой глупый!       У самого Вэй Усяня почему-то даже мысли не возникло, что любовница может стать женой. А когда слова оказались сказаны, осознание пришло следом.       — Уходи, — расстроено произнесла девушка и, вопреки привычкам, медленно направилась в свою комнату.       — Нет, Сюин, я не это хотел сказать! — Вэй Ин вскочил и бросился наперерез. — То есть это, но не в том смысле! — обнял за плечи, избегая взгляда слезящихся глаз. — Я не хотел тебя обидеть, правда.       — Ты так сказал… Вот и ищи себе теперь невесту по всей Поднебесной! — обняла очень крепко и впилась пальцами в одежду на спине заклинателя, судорожно вздыхая и давая волю слезам.       — Нет… Кому такой сдался? — прижался губами к темноволосой макушке.       — Мне! И я не хочу тебя ни с кем делить! — заканючила она, с силой тыкаясь лбом ему в ключицы. — А ты меня даже в жёны брать не хочешь!       — Сюин, — процедил Вэй Ин, злясь на неё, на себя и даже на Улыбку Императора, — ты же сама мне сказала: «ни за кого из них не пойду, что бы не пообещали»!       — Вэй Усянь! Такого дурака как ты я в жизни не встречала! Я говорила ТЕБЕ, что ни за кого из НИХ замуж не выйду! А ты! Ты! — выпутавшись из объятий шокированного заклинателя, Сюин вернулась к столу, взяла в руки кувшин с вином и стала пить сразу из горла. Пролив половину на себя, она зло посмотрев на парня.       — Вот в этом я точно не виноват.       — Мммммммм, — шмыгнув, промычала Сюин и жалобно посмотрела на него.       — Пьянеешь ты почти так же интересно как Лань Чжань, — фыркнул. — Отнести тебя?       Она кое-как поставила кувшин на стол и кивнула, избегая взгляда возлюбленного. И зачем только повела себя так? И сама не поняла.       — Ты сейчас на всё будешь согласна? — хитро поинтересовался трезвеющий парень, поднимая полусонную девушку на руки. Та промычала и кивнула. — А на утро всё забудешь? — и получил тот же ответ.       Когда Сюин оказалась завёрнута в одеяло и тихо засопела, Вэй Ин перестал держать улыбку. Интуитивно он чувствовал, что их связь какая-то неправильная. Знал, что ему предначертано беды ловить чуть ли не на каждом углу, а ей такие приключения ни к чему. Зачем Сюин рядом такой человек? Ей бы кого-то получше, понадёжнее, без внутреннего компаса с настройкой на неприятности.       Вэй Усянь думал уйти насовсем, избегать, не пересекаться. Как-то так и вышло. Правда, совершенно по другому пути. Перед отправкой на перевоспитание в Цишань у них не выдалось возможности попрощаться. Всё-таки стоило ещё подождать и не бросаться чувствами в лицо.       Перед сном молодой заклинатель вспоминал о том, что было раньше. Когда путешественники прибывали в Юнмэн из дальних земель, то рассказывали много историй. Говорили также и про тамошних божеств. Один из них — Лиэй, освободитель от забот и податель радости, бывает, возьмёт клинок с рукояткой из персикового дерева и начнёт вырезать из здравого смысла что-нибудь эдакое лишь для того, чтобы затем бросить в пламя и позднее затушить огарок вином. Стоял бы его храм не за бескрайним морем, Сюин, несомненно, служила там жрицей. К утру Вэй Усяню казалось, что этого воспоминания и не было вовсе, а храм и божество он придумал сам из-за ассоциаций с ученицей виноделов.       Есть и другие воспоминания, которые, увы, призрачными снами не растают. На пути становления слишком много искушений. Знание меры, соблюдение правил, укрощение строптивых помыслов. В одном из снов под покровом тела разгорается жгучее пламя Золотого Ядра, которое вскоре станет чужим…       Когда Пристань Лотоса была сожжена Вэнями, у Вэй Ина было много забот, поэтому про Сюин забеспокоился он не сразу. Не знал ничего, да и не мог узнать.       Гораздо позже он выяснил, что Сюин удалось скрыться. Даже стыдно стало, что встреча состоялась через такой большой промежуток времени. Сюин привезла несколько кувшинов фруктового вина к подножью горы Луанцзан.       — Стоит ли жить сколь угодно долго, если нельзя? — слишком простая истина для них двоих. Вэй Усянь слабо усмехается, слыша знакомую издавна фразу.       Свобода и вдохновение неподвластны жёстким рамкам праведного пути. Когда идёшь босыми ногами по вытоптанной сотни раз тропе, неся чашу с родниковой водой к скалистым равнинам, чтобы дать там начало ручью, иногда стоит оступиться. В реальном мире никто не знает наверняка, к чему приведёт тот или иной поступок. У людей есть вера в лучшее, но изменит ли она настоящее? Исключения — это глоток неизвестной доселе свободы и капля забвения. Бывают истории, в которых человек роняет чашу, сворачивает с пути, идёт на травянистое поле, спасаясь от непрестанной боли, стекающей кровью со стоп, умирает от жажды в нескольких шагах от дома, приходит к уже живому озеру с дюжиной ручейков, задыхается из-за дождя, которого не было вот уже несколько лет, или просто остаётся жить у родника. Никто не любит слушать правду, потому что богачи живут в сказке наяву, а бедняки — с надеждой в иллюзиях.       Сюин не могла с уверенностью сказать, уронила ли она чашу или позволила себе пройтись по мягкой зелени степи, но легко коснуться губами облака свободы точно успела.       — Я вернусь, чтобы разделить с тобой чашу вина. В следующий раз угощаешь ты, — и немного подумав, добавила, — Старейшина Илина.       Вэй Ин впервые перестал чувствовать неправильность его отношений с Сюин. Теперь всё как-то естественнее, правдоподобнее, человечнее. Не так, как в сказке. По-настоящему. Сюин ещё вернётся, останется ненадолго и растает подобно его снам. Это будет воспоминанием и далеко не последним.