Подарок на Рождество

15 Декабря 1975г. Спальня мальчиков, Гриффиндор, 5 курс       — Интересно, когда-нибудь список желаний Сохатого будет состоять из чего-то кроме раритетных журналов по квиддичу? – с сарказмом спросил Сириус, поднимая бровь и выразительно глядя на лохматого друга.       Четверо мародеров сидели в своей комнате и делились рождественскими пергаментами, на которых появлялись варианты подарков. Эту идею подсказал им Питер курсе на втором, рассказав о том, как проводил зимние каникулы у родственников отца в мире маглов.       — Да, Бродяга. Когда вы все разбогатеете, я буду вписывать модели раритетных метел, которые стоят тысячи галлеонов, – улыбнулся Джеймс, бросая в рот дольку мандарина.       — Так и признайся, что ты просто не можешь вписать в список Лили, а на большее у тебя фантазии не хватает, – подколол друга Питер. Он сидел на полу возле шкафа в своем рождественском свитере, которых у него было на каждый день декабря. Он объяснял это тем, что использует свитера вместо адвент-календаря. Некоторые преподаватели умилялись этой традиции.       — Отвалите, вы ничего не понимаете, – фыркнул Поттер. – Квиддич – это не просто увлечение. Квиддич – это жизнь. Полет, свобода и цель.       — Тебе явно есть чему поучиться у древних философов, – заметил Ремус, – я подарю тебе сборник сочинений Сократа.       — И сразу вылетишь из списка приглашенных в мой дом, Лунатик, – шуточно пригрозил Поттер.       — Ты не посмеешь лишить меня пудинга Миссис Поттер! Даже моя мама ждет его каждый год.       — Так уж быть, все ради Миссис Люпин.       Джеймс Поттер обожал Рождество. Время чудес, подарков и чистого счастья, когда даже маглы немножечко верят в магию. Всё вокруг искрилось магией в декабре. Хогвартс становился похожим на те магловские светящиеся украшения, Запретный лес – на место из сказок, а Годрикова впадина олицетворяла настоящий нескончаемый праздник. Ярмарки, огни, маленькие подарочки в заведениях. И Лили Эванс, которая дарила открытки каждому однокурснику. Даже Джеймсу. И даже улыбалась ему, не обсыпая проклятиями.       — Какие идеи на ежегодный Рождественский розыгрыш? – Сириус пододвинулся ближе к краю кровати, как делал всегда, когда был чем-то заворожен. – В том году мы были хороши, надо держать планку.       — Можно наколдовать всем рождественские свитеры! – предложил Питер, – а слизеринцем уродливые, с вылезшими нитками и Гринчем.       — Мы делали так на третьем курсе, Пит, – улыбнулся Ремус, – и уродливые свитеры на слизеринцах смотрятся даже хорошо.       — Навсегда запомню картину Снейпа в свитере с Оленем. – Джеймс прикрыл глаза, наслаждаясь воспоминанием. – Это было настолько плохо, что даже хорошо.       — Каток в большом зале? – предложил Лунатик.       — Лед будет держаться только пару часов, пока мы будем там, – сказал Сириус, размышляя об их навыках, – чары придется обновлять, а у нас уроки.       — Хм, а что, если… снегопад! – воскликнул Джеймс, – это те же чары, что и мы бы использовали для катка, но они не привязаны к месту и мы можем их обновлять, перемещаясь по замку.       Мародеры подхватили эту идею и начали продумывать детали розыгрыша, вдохновленные новой шалостью. Джеймс погрузился в книгу для поиска нужных заклинаний, делая вид, что совсем не замечает подозрительно-усмехающегося взгляда Ремуса на себе.

***

22 декабря 1975г. Утро, Большой зал Хогвартса.       Последний день перед каникулами, студенты в предвкушении зимних каникул. Через несколько часов Хогвартс-экспресс уедет с платформы в Хогсмиде, и юные маги приедут обратно лишь в следующем году. Волшебники находились в приподнятом настроении, несмотря на ранее утро. Они болтали с друзьями, кто-то обменивался подарками, а Когтевранцы целым факультетом поздравляли профессора Флитвика.       Мародеры со стороны выглядели как обычно: веселились и шутили вместе с близнецами Пруэттами. Но каждый из них знал, что через пять минут стартует шоу. Дамблдор закончил с беконом и яичницей на завтрак, отвлекаясь на разговор с профессором Макгонагалл. В этот момент Ремус подмигнул Сириусу. Минутная готовность. Сириус кивнул, задев плечом Джеймса. Ухмыльнувшись, Поттер пробормотал заклинание, концентрируясь на директоре. Через несколько секунд снежинка упала на очки профессора, задержавшись на несколько секунд, чтобы Альбус успел ее заметить. Спустя минуту снежинки по одной падали на руки и мантии учителей. Они в недоумении переглянулись и в немом вопросе приходили в себя. Пока Джеймс отвлекал взрослых, Питер, Сириус и Ремус незаметно направили палочки в потолок, произнося заклинание иллюзии.       Снежинки по одной начали падать на студентов, не исчезая, а красивым узором украшая обычный завтрак. Спустя пару минут Большой зал замер в тишине. Никто не понимал откуда идет снег. В этот момент, чары усилились и с потолка начали падать настоящие хлопья. Кто-то начал смеяться, все вокруг подхватили общее настроение, наслаждаясь настоящим чудом.       Дамблдор тепло улыбнулся, краем глаза наблюдая за четырьмя Гриффиндорцами, которые пытались трансфигурировать иллюзии снежинок в снежки.       — Я даже не знаю, Альбус, – обратилась МакГонагалл к директору, – за такой перфоманс стоит снять баллы за нарушение дисциплины или начислить за филигранные чары иллюзии?       — Думаю, здесь стоит проконсультироваться у профессора Флитвика, – ответил Дамблдор, усмехаясь себе в бороду. Он пил глинтвейн с удовольствием наблюдая за начавшимся зимним переполохом.       — Они определенно самые выдающиеся мои ученики, – не то с восхищением, не то с раздражением прокомментировала Макгонагалл.       Завтрак превратился в балаган. Еда исчезла, дети начали играть в битву снежками между факультетами, а более старшие студенты с помощью трансфигурации строили снежные замки. Несколько слизеринцев вышли из зала, перед этим смерив осуждающим взглядом стол красно-золотых галстуков.       Пока никто не видел, Джеймс достал колдоаппарат из портфеля, и спрятался за спиной Лунатика, чтобы его не заметили. Поймав взгляд Люпина, он невинно усмехнулся:       — Я слышал, как она жаловалась Алисе с Марлин, что у нее закончилась магическая пленка, она не сможет сделать последние колдо в этом году.       — И ты решил посвятить целый розыгрыш во имя исполнения мечты возлюбленной, – сделал вывод Ремус, глядя как в паре метров от них смеющаяся Лили вместе с соседками, кружилась в вихре из снега, – ты безнадежен, Джеймс.       — Эй, я романтик! Не осуждай! – Поттер пихнул друга в бок, и они оба засмеялись.       Джеймс сделал еще несколько кадров Лили, пока она кидала снежки в близнецов, пробовала поймать снежинки ртом и, кажется, была счастлива.       После завтрака все отправились в свои комнаты собирать чемоданы. Всё оставшееся время никто, даже учителя, не отменяли иллюзию снегопада, в очередной раз поражаясь тому, какой магический потенциал демонстрируют мародеры.

***

22 декабря 1975г. День, Хогвартс-экспресс. Купе Мародеров.       Поезд несся сквозь снежные луга Шотландии, смешивая на своем пути пар из двигателя и снежный ветер. На удивление, в этом году по северу Туманного Альбиона ударили сильные морозы. Казалось, что замершие узоры на поезде уже стали частью его дизайна.       Несмотря на холод на улице, внутри Хогвартс-экспресса царил дух тепла и предпраздничного настроения. Даже угощения от старушки со сладостями казались вкуснее.       Мародеры заняли своё купе и разговаривали о планах на каникулы.       — А на сочельник они устроят самый мрачный семейный ужин во фраках и коктейльных платьях, – жаловался Сириус. Он же минут двадцать сокрушался о том, как не хочет ехать домой. – Надеюсь, что на новый год я смогу сбежать к дяде Альфарду, в том году матушка была не против.       — Бродяга, мне правда жаль, что ты не можешь приехать на Рождество к нам, – сказал Джеймс, хлопая Сириуса по плечу, – может моей маме или отцу еще раз написать твоим родителям?       — Сохатый, спасибо, но не стоит. Тогда меня точно запрут на все каникулы в комнате.       — Но у тебя будет компания из брата, – попытался поддержать Питер, за что получил какой-то очень утомленный взгляд.       — Есть подозрение, что он предпочтет компанию нашей кузины Беллы. Хотя, если они семьей приедут, то можно будет зависнуть с Дромедой, она крутая. Уверен, она притащит выпивку.       — Большая семья – это здорово. Мы будем втроем с родителями, – сказал Лунатик, – может съездим в Стоунхендж, мама обожает всякие мистические места.       — Не зря она писательница, – подметил Питер.       — Большая семья классно, если они нормальные, что сразу исключает род Блэк из этого определения – усмехнулся Сириус, – уверен, Дромеда будет спаивать Беллу, чтобы та успокоилась, а Цисси наоборот, чтобы стала более веселой. Сохатый, а ты? Какие планы?       — Рождество с родителями в самом лучшем магическом поселении Британии, – самодовольно ухмыльнулся Джеймс, – нет, серьезно, вы бы видели наши ярмарки, это потрясающе. А еще Джесс приедет.       — Джесс? – непонимающе спросил Ремус.       — Итальянская подружка Сохатого. Красотка, но подкатывать к ней не советую, она тебя изощренно отошьет, – прокомментировал Сириус, вспоминая свою первую встречу с девушкой.       — Бродяга в своем репертуаре, – хихикнул Питер.       — Лунатик, ты единственный, кто с ней еще не знаком, – сказал Поттер, – надо будет это исправить.       — Жду не дождусь, – усмехнулся Ремус.       — Кстати, – вспомнил Джеймс, доставая свой колдоаппарат из багажа, – пока мы еще здесь. Нам нужно сделать колдо на память, и вы мне должны помочь, потому что я в душе не знаю какими чарами проявлять карточки из этой штуки.

***

24 декабря, 1975г. Утро, Годрикова Впадина.       Джеймс проснулся рано утром, чтобы успеть упаковать подарок для Лили. Он не знал, сколько времени займёт путь Ушастика до ее дома. Хотелось, чтобы девушка получила подарок утром в Рождество.       Поттер потратил несколько ночей на то, чтобы научиться красиво заворачивать коробки в поздравительную обертку. Как же плохо жилось без магии вне Хогвартса. Спустя сотни попыток он наконец остался доволен результатом и красные коробки с золотой лентой дожидались своего часа на столе. Сейчас Джеймс сочинял поздравительное письмо. Он старался избегать формулировок, за которые может получить по голове, когда они вернутся с каникул.       Ему хотелось пожелать Лили всего самого лучшего на свете, ведь она достойна всего, что только пожелает, но буквы не складывались в красивые слова, и Джеймс чувствовал себя идиотом.       «Лунатик был прав, я просто безнадежен».       Интересно, как Лили будет проводить каникулы. Он об этом не узнает, ведь она вряд ли будет ему писать. Возможно, у нее есть магловские друзья и они будут кататься на коньках, гулять по ночному городу или чем там занимаются маглы. Пить глинтвейн или родительские напитки, в конце концов, играя в правду или действие.       За своими размышлениями Джеймс не заметил, как дверь в его комнату приоткрылась, и в проёме появилась копна волнистых волос и горящие глаза.       — Поттер! – воскликнула Джессика и бросилась обнимать своего друга.       — Ау, Джесс! Я тоже рад тебя видеть. Замерзла, да? – усмехнулся Джеймс, стараясь вылезти из крепких объятий. – Ты холодная, как черт       — Я ходила нам за завтраком к Марте, – объяснила девушка и выложила на стол теплый пунш и крендели с кремом, – чем это ты занят так рано? Я не поверю, что делаешь домашку на каникулы.       — Да ничем особенным, – Джеймс постарался незаметно убрать исписанные свитки, но проворная Джессика выхватила один из шаблонов письма, самый последний.       — «Милая Лили! Хочу поздравить тебя…» – она не успела дочитать, Поттер выхватил кусок пергамента. – Ты пишешь Лили? А что ты ей подаришь?       — Пару открыток из колдо и варежки с шарфом, – буркнул Поттер, явно немного стеснясь того, что был застигнут в очень личный момент, – ну, может еще, фирменные мамины печенья.       — Это очень классный подарок, Джеймс! – девушка даже похлопала в ладоши в восхищении, схватила стакан с пуншем и села на кровать, – я уверена, ей понравится! Джеймс со скептицизмом посмотрел на подругу.       — Ты мне врешь, потому что ты мой друг или потому что ты хочешь погреться в моем доме?       — Можно выбрать оба варианта и еще вариант «я правда так считаю».       — Мерлин, почему так сложно писать открытки. Я вообще не представляю, что писать, когда всё, что я хочу сказать, что она самая классная и я надеюсь, у нее классно проходят каникулы.       — Так и напиши, – пожала плечами девушка, за что получила еще один скептический взгляд, – Джим, ну не изобретай метлу, всем приятно слышать такие слова в свой адрес. И Лили будет улыбаться, когда будет читать от тебя то, что ты искренне думаешь.       — Тебе можно верить?       — Поттер, я принесла тебе завтрак и советую счастья в личной жизни. Твое недоверие оскорбительно.       Джеймс вздохнул и, взяв своё пунш, сел напротив Джессики.       — Я тебе верю. Я так и напишу. Но сначала давай решим, что мы будем делать. У тебя всего десять дней в Англии, мы должны провести их незабываемо!       Джессика улыбнулась другу и начала рассказывать о том, как видела детей, катающихся с горки возле озера.

***

24 декабря, 1975г. Вечер, Коукворт.       Дом Эвансов был пропитан духом Сочельника. Украшения, ужин, красивые гирлянды и восхитительная ель в гостиной. Рождество и Новый год Эвансы отмечали у своих родственников, приезжая к ним в гости все каникулы. По своей семейной традиции, этот вечер они проводили вчетвером за ужином и поздним просмотром фильмов в пижамах. Наслаждались семейным временем, пока обе дочери не уехали обратно на учебу.       Лили заканчивала упаковывать подарки семье, когда в ее окно постучала маленькая сова. Она её раньше не видела и удивилась тому, кто бы мог ей написать. С девочками они обменялись подарками в поезде, с Севом она должна встретиться завтра перед отъездом к бабушке и дедушке.       Пустив новую знакомую в комнату и приготовив для нее угощение, Лили заметила, что ушастая сова принесла ей подарок. По размерам коробка была почти как сама птица. Красная упаковка, золотая лента – значит, кто-то с Гриффиндора, сбоку письмо. Открыв конверт, Лили усмехнулась, думая о том, что могла сразу понять отправителя.       По мере прочтения, её улыбка становилась всё шире, а в конце она даже посмеялась. На миг в ее голове промелькнула мысль, что Поттер не сам писал это поздравление. Она даже не думала, что он может быть не раздражающим в своем внимании. Но она узнала почерк, размашистый курсив, это точно был Джеймс.       Открыв подарок, Лили замерла. Вязанные варежки и шарф, пропитанные согревающими чарами, несколько катушек магической пленки и конверт с колдо, сделанными в последний день в Хогвартсе перед каникулами. На них Лили смеялась, кружась под снегом, обнималась с подругами и уворачивалась от снежков. Эванс вспоминала то утро, красивая магия подарила всем присутствующим рождественское настроение. Лили не могла вспомнить момент, когда Джеймс мог уловить эти кадры. Ей казалось, что он тоже играл в снежки.       Девушка улыбалась, рассматривая колдокарточки и не заметила, как в комнату вошла её мама:       — Лили, солнышко, индейка готова… Ой, а что это у тебя?       — Фотографии из Хогвартса…       — Ой, они двигаются! – Миссис Эванс неосознанно отодвинулась от удивления, но сразу же пододвинулась поближе, чтобы лучше рассмотреть, – они потрясающие, Лили! Вы такие живые и счастливые. Кто фотографировал?       — Однокурсник. Я даже не знала, что он нас снимает, – Эванс повернулась, смотря маме в глаза, – у меня закончилась пленка и я расстраивалась, что не смогу сделать последние карточки в этом году. А он, видимо, услышал это, сфотографировал и прислал на Рождество…       — О, солнышко, это так чудесно! Передай ему мою личную благодарность, они великолепны. Вот эту я хочу повесить на холодильник, – миссис Эванс забрала колдо, где её дочь вместе с подругами кружится под снегом и направилась к выходу из комнаты, – ужин через полчаса, дорогая.       — Хорошо, мам… – запоздало ответила Лили, все еще рассматривая колдо и те катушки пленки, которые Поттер ей подарил.       Мерлин, это было очень неожиданно. Такая доброта от Поттера и милый подарок не вписывались в их взаимоотношения. Возможно, он не так плох, когда не строит из себя звезду этого мира. Возможно, Лили стоит подарить ему что-то в ответ кроме открытки. Совершенно точно, она напишет ему огромное письмо с благодарностью, потому что это вежливо и потому что она правда тронута.       Совершенно точно, этот подарок на Рождество тронул ее до глубины души.