Гранатовое благоразумие

Слова Элис про «пятьдесят лет» никак не шли у меня из головы. Я не понимала: если у её дара есть ограничения во времени, — те самые пресловутые десять лет, о которых она упоминала в начале нашего знакомства, — то как же так выходило, что меня она каким-то образом увидела… это что получается… в сорок пятом? Потрясающе. Главное чтобы не третьего сентября. — Сентябрь? — удивилась на мой вопрос вампирша. — Нет, первый раз я наше с тобой общение увидела… дай-ка подумать… двадцать второе декабря это было. — Йоль, — хмыкнула я. — Очередная интересная дата. Что я знала про Йоль? Что это тёмный праздник, на него жгут полено, а на деревья вешают вкусности. Вроде бы как-то ещё фигурировали материнские фигуры… или духи предков? Говорила же, что совсем не смыслю в праздниках Колеса Года. От разговоров про пятидесятилетие своих видений Элис два раза сливалась с ожидаемой для вампирши грацией, — спрашивала я через СМС и в ответ получала только удивлённые или смеющиеся смайлики, — так что я временно перестала давить. Хоть меня и грызло любопытство, я ещё из прошлой жизни поняла: если человек по-настоящему не хочет чего-то говорить, то он не сдастся ни под щекоткой, ни из-за жалостливых глаз. А будешь продолжать вызнавать — только отношения испортишь. Так что нужно было просто подождать подходящего момента. Ладно, любопытство меня всё равно грызло, и выспрашивание я решила просто ненадолго отложить. Может, у Элис были такие же условия, как и у меня? Ну, типа, что сказать она может мне всё только после определённого периода. Был же у неё чёткий временной порог для моего общения с Эдвардом? Был: пятое января, хотя я и понятия не имела, с чем связана эта дата. — Вот потом — хоть общайтесь, хоть женитесь, хоть что делайте, — ворчал эльф Санты в день моего неудавшегося разговора с голодным Эдвардом, — а до этого даже не думай к нему подходить лишний раз! Ух, как я зла, как я зла сейчас! Меня вампирша тащила за руку в столовую; Элис примчалась к классу биологии сразу же после звонка, — я подозревала, что в дело могла даже вступить вампирская скорость, — и выхватила меня из помещения, как кролик морковку с огорода. Я едва рюкзак на парте не оставила. — На меня? — рискнула спросить я. В коридорах ещё никого не было. Элис остановилась, повернулась ко мне, хмуря тонкие брови и недовольно щуря глаза. Радужки у неё были грязно-охровыми, неприятного оттенка. — Ты кого-то ещё здесь видишь? — Нет. — Тогда на тебя. Она глубоко вдохнула — жест, нужный чисто для того, чтобы вампирша успокоилась. Потом поморщилась, отобрала у меня рюкзак, достала из него духи и опшикала меня так, будто я была самым капризным растением на подоконнике. «Полив» меня, Элис ещё раз принюхалась. И поджала губы. — Месячные у тебя когда? — Понятия не имею. — Кажется, сейчас. Пошли в уборную. Ну вот пазл и сложился: голодный Эдвард, моя первая в этом мире менструация, запах «поющей» крови… пусть даже и из причинного места. В туалете я проделала все нужные манипуляции и расчехлила, наконец, упаковку тампонов, которая валялась в рюкзаке незнамо сколько времени. Два месяца, выходит. Даже больше: именно эту пачку я покупала ещё в Финиксе. Восстановившиеся месячные — это определённо хорошо, если мы говорим о моём здоровье. Значит, дефицит чего-то там в теле прошёл, и оно начало нормально работать. Но что насчёт моего благополучия и дальнейшего будущего? Вряд ли месячные улучшат отношение вампиров ко мне. Только если в гастрономическом плане, ха. — Как вы это вообще терпите? — спросила я у Элис, моя руки. — Сейчас ещё ладно, тампоны появились. А раньше? — Первые прокладки появились в тысяча восемьсот девяносто пятом, — сказала вампирша, не смотря на меня. — Первый тампон в тысяча девятьсот двадцать девятом, но повсеместно использовать их начали только после восьмидесятых. Так что мы просто терпим. — А запах крови различается? Провидица покачала головой, от чего короткие прядки её волос пружинисто задвигались. — Кровь она и есть кровь. Вообще-то, есть довольно много вампиров-извращенцев, которые предпочитают именно такой способ «охоты». Я с одним таким общалась, обращённый даже раньше Карлайла. Говорил, что раньше было неудобно: приходилось вламываться в дома и «обедать», пока девушка спала. Теперь попроще, достаточно богато одеться и пойти в какой-нибудь клуб цеплять девчонок. В туалет зашли девушки. Увидев Элис, они резко замолчали, хотя до этого весело щебетали о какой-то ерунде. Вампирша мрачно зыркнула на девиц, снова хватанула меня за мокрую руку и вывела из уборной. Шли мы к парковке, к машине Элис. Единственное место, где никто нам не помешает и не подслушает… кроме членов клана Каллен, конечно же. Эти, куда ни спрячься, всё услышат и узнают, словно удлиннители ушей используют всё время. Усадив меня на переднее сидение, Элис сама запрыгнула на водительское и саданула ладонями по рулю. На чужой псих я смотрела спокойно: раз руль ещё не отлетел к чертям в сторону, значит, Элис держит себя в руках и никакой опасности не представляет. — Ты бесишься из-за… — Из-за того, что ты меня послушала только после второго предупреждения, — сказала девушка, хмурясь и смотря ровно вперёд, а не на меня. — Я же чётко сказала, не подходи к Эдварду! Мы с Джаспером, как можем, отгоняем его от тебя, так зачем самой нарываться? Каждый раз, если я или Джаспер не успеваем, то происходит… Вампирша всплеснула руками и откинулась на спинку кресла. Слишком сильно, видимо: оно скрипнуло, хрустнуло и завалилось назад, прямо на задние сидения. Элис осталась лежать, смотря в крышу машины. А потом рассмеялась, выпуская скопившееся внутри напряжение. — Чёрт, Розали меня убьёт, — сказала она, подкручивая что-то и на моём кресле. То назад отпустилось намного медленнее и мягче, да и не до конца. Но я тоже смогла лечь. — Чего решила к нему подойти? — спросила вампирша, когда я устроилась. — Поговорить, — призналась я. — Привыкла, знаешь ли, в рот не только есть, но и проблемы им решать. Эльф захихикал, окончательно растеряв остатки злости. Я закатила глаза. — Да-да, пошлячка, именно так. Других же способов нет в этом мире. — Ой, да ладно тебе, — вампирша весело на меня посмотрела. — Почему не слушаешься, когда тебе говорят не тыкать иголками в розетку? Несмотря на весёлый тон и абсолютно доброжелательное выражение лица, мне было неспокойно. Такое чувство возникает, когда между тобой и человеком начинает трескаться лёд отношений. И если сразу эту трещину не залить клеем, то потом может быть только хуже. — Прости, — сказала я. — Я просто решила, что, если вдруг он решит что-то учудить, то ты меня остановишь… так и вышло, кстати. Элис махнула рукой. Мне стало слегка легче дышать, хотя нервное состояние скручивалось неприятным душным комком где-то посреди живота. — Естественно, так и вышло, я же о тебе забочусь, — сказала Элис. — Давай это будет первым и последним разом. Я довольно остро реагирую, когда к моим предсказаниям относятся с пренебрежением. — Я заметила, — хмыкнула я, стрельнув взглядом в сломанное кресло. Эльф рассмеялся. А я задумалась о возможных истоках такой реакции. Элис ведь разозлилась, по-настоящему разозлилась, — да я вообще понятия не имела, что она может злиться, этот крошечный пикси! — из-за моего… как она сказала? «Пренебрежения». Потому ли это, что… — Ой, ты сейчас себе такого напридумываешь, что я в твоих глазах вовек не отмоюсь, — фыркнула Элис. — И не надо на меня так смотреть, тут ни провидцем, ни телепатом быть не надо, чтобы понять, куда твои мысли вильнули. Да, я разозлилась. Что, в твоей книжке такого не было? О том, что Элис в курсе своего «происхождения», несмотря на моё молчание про эту тему, я догадывалась. Если провидица видит кучу разных вариантов возможного будущего, то почему бы в одном из них мне не рассказать ей и Калленам, — если они будут себя хорошо вести, — про то, откуда я? Не общими фразами про параллельный мир, а конкретно. С комментариями и пояснениями. — Вообще, когда ты нам с Джаспером про себя рассказала, я потом лежала рядом и листала варианты, — подтвердила мои мысли вампирша. — Нашла тот, где ты это всё говоришь. И так была шокирована, что половину ночи потом ходила по лесу, чтобы успокоиться. Подумать только, персонажи книги! — Там ещё фильмы были, — заметила я. — Ой. Вот про них ты всегда отзывалась достаточно прохладно. Я смущённо усмехнулась. Ну… да. Пожалуй, да. В момент, когда фильмы появились, — если не ошибаюсь, это был далёкий для меня две тысячи седьмой год, — я ходила на них в кинотеатр по два, а то и по три раза. Однако, решив пересмотреть приятную подростковому сердцу франшизу, внезапно оказалась разочарована. Рваное повествование. Синий фильтр на всех кадрах первого фильма. Равнодушие Кристен Стюарт; эй, я её даже понимала: как обладатель практически идентичного лица теперь, могу заявить, что внешняя эмоциональность действительно снижена. Не знаю, с чем это было связано, может, мимические мышцы менее пластичные? Зато морщин не было. Хотя, учитывая напророченное мне Элис будущее, они мне всё равно не светят. Боялась ли я становиться вампиром? М… нет, скорее нет. На самом деле, идея вечной жизни была в моей голове с самого раннего детства; не могу сказать, что я была одержима ею, как Том Риддл или Орочимару, но помирать раньше времени точно не собиралась. А если бы у меня была какая-нибудь вакцина, позволяющая обрести условное бессмертие… выпила бы, практически не задумываясь. Во мне всегда было слишком много любопытства. И вампирская шкура могла помочь мне его удовлетворить. Что на дне океана? Как выглядит Земля из космоса? Каково быть засыпанной вулканическим пеплом? Вопросов было очень много; со всей этой лавиной, — кстати, а каково это — попасть под лавину и выжить? — не справлялись даже мои всегда красочные и полные на события сны. О, да, от маньяка я во снах убегала, и не один раз. Тонула, тоже было дело — ощущение заливающейся в лёгкие воды премерзкое. Хуже только когда кожа лопается от адского жара, а рядом с тобой ликуют озлобленные из-за тяжёлой жизни крестьяне. Гори-гори, ведьма, гори ярко… Сожжение — моя самая нелюбимая смерть. Хотя и довольно быстрая, потому что ты теряешь сознание из-за недостатка кислорода, и крики перестают раздирать тебе уши. Единственное, что меня страшило в моём будущем вампиризме — боль. Майер, — да и не только она, — описывала процесс обращения как нечто столь ужасное, что ты молишь о смерти всё время. В книгах Белле дали морфий, который ничерта не помог, зато сохранил пучок нервов Эдварду. Не помню, сказала ли в итоге Белла, что морфий не сработал. Наверное, нет — не в духе персонажа это. Она бы промолчала. — В общем, я прослушала несколько вариаций твоего рассказа о книгах, но Джасперу ничего не сказала. Эдвард, кстати, тоже ничего не знает. — Не думаешь о белой обезьяне? — понимающе усмехнулась я. Элис эту усмешку отзеркалила. — Скорее наоборот. Думаю! Мы помолчали. Начал накрапывать мелкий дождик; лёгкие капли стучали по крыше машины, как крошечные барабанные палочки, и меня стало клонить в сон. Я всегда любила дождь и его успокаивающий монотонный шум. Разве может быть что-то прекраснее момента, когда ты в сухости и тепле, а природа снаружи рыдает грозой или тихонечко всхлипывает ветряными порывами? — Не спи, у тебя ещё два урока. — У тебя тоже, — невнятно сказала я, открывая глаза. — И вообще, я не сплю. — Ты захрапела. — Грязные инсинуации. Мне просто было очень комфортно в твоей компании, так что мой внутренний поросёночек решил показать тебе, как он счастлив. — Внутренний поросёночек, конечно. Я потёрла лицо руками и быстро заморгала, чтобы вытолкнуть из головы сонливость. Эх, сейчас бы под одеялко, а не вот это вот всё. В тепло, с кружечкой чая… а, у меня нет чая… ладно, какао или молоко тоже подойдёт. — Почему ты разозлилась? — спросила я, всё-таки слегка приподнимая кресло. Не могу, от положения полулёжа меня неумолимо клонит в сон. А Элис права: мне после перерыва, — на котором я, между прочим, должна была поесть! — ещё два урока сидеть. Не помню, правда, какие… — История и алгебра, — сказала Элис, хмыкнув. — Вернее, наоборот, сначала алгебра, а потом история. И твой обед на заднем сидении. — На которое мы легли. Эльф Санты закатил глаза от моего неуместного сарказма. — Милая, я всё-таки провидица. И, хотя я не видела, как это произойдёт, сломанное кресло в моих видениях меня посетило. Если честно, — она понизила голос, — я думаю, это из-за угрозы моей жизни. Так и знай, Розали меня убьёт за сломанное кресло, просто укокошит! Я фыркнула. На заднем сидении действительно обнаружился пакет с едой из какого-то китайского ресторанчика; если это лапша в кисло-сладком соусе со свининой, то я буду визжать. А если с овощами, то буду визжать ещё сильнее — я обожала это блюдо именно комнатной температуры или даже прохладнее. — Да, — довольно улыбнулась я. — Спасибо! — Всегда пожалуйста. И вообще, извини за срыв, — добавила она, будто продолжая прерванный секунду назад разговор. — Я не хотела, но иногда сложно сдерживать эмоции… ладно, нет, я вру сейчас, а ты этого не любишь. Я хотела на тебя накричать, я хотела на тебя наругаться и я хотела показать, что с твоим пренебрежением к моему дару предсказания ты меня обидела! — Прости, — прошамкала я с полным ртом лапши. — Но я не пренебрегала твоим даром, а, вообще-то, на него очень надеялась. — И это меня бесит сейчас! — нахмурилась Элис, складывая руки на животе, будто на приёме у психотерапевта. — Потому что выходит, что я неправильно поняла своё видение, где я на тебя ругаюсь. Такое бывает, я регулярно что-то недопонимаю, но… Она продолжила словесно топтаться на одном и том же месте, просто выражая своё неудовольствие ситуацией. Моя любовь в прошлой жизни была такой же; бесполезно что-то говорить, объяснять или оправдываться в моменте, потому что тебя просто не услышат. Сиди, делай заинтересованное лицо и слушай одно и то же, пока эмоциональный накал не схлынет, и к оппоненту не вернётся способность мыслить здраво. Выговорившись, Элис выдохнула и продолжила уже нормальным тоном: — В общем, я не люблю, когда кто-то игнорирует мои видения и предупреждения. Очень не люблю! Не люблю настолько, что это меня бесит просто до сумасшествия! Так что не надо, Белз, не надо меня выводить, не буди во мне зверя! — Хомячки в ярости настолько страшные? Элис открыла рот. Закрыла. Улыбнулась и захихикала, как маленькая девочка. — Окей, это зачёт. Страшные, ты не представляешь насколько. — У меня был однажды хомяк из помёта, где они сожрали своего же брата, — поделилась я. — Ужасный хомяк. Был. Кусался и ел мясо. — Вкусил запретный пло-о-од… хомяк-маньяк! — Типа того. А насчёт твоих видений я поняла. Никакого пренебрежения, даже в мыслях… — Вот и отличненько! — Только если ты мне расскажешь про то, как ты увидела меня за пятьдесят лет до нашей встречи, если у тебя лимит на десять! Элис скривилась. Села на сломанном сидении, скинула сапожки и умостилась по-турецки на почти плоской спинке. Наверное, мне бы было неудобно так сидеть, но для твёрдого вампира любые анатомические выпуклости и впуклости на мебели — всё равно что мягкая перинка. — Ну… не то чтобы я совсем врала, — сказал эльф Санты, накручивая на палец прядку волос. — Скорее, недоговаривала… или мы друг друга недопонимали… — Та-ак… — Ну смотри, — она вздохнула, как перед прыжком в воду; может, просто набирала побольше воздуха в лёгкие, чтобы потом выстрелить в меня информацией. — Я могу провоцировать видения, выдёргивая их из будущего, или же они приходят сами, чтобы предупредить меня о чём-то. В последнем случае это действительно похоже на способности сибиллы, потому что вижу я в основном что-то плохое. Даже если кажется, что это хорошо, спонтанные видения всегда предсказывают катастрофу. Я задумчиво кивнула. В принципе, если подумать, оно и так выходит. Что там Элис спонтанно видела, обращённую Беллу? Ну так потом началась шняга с Квилетами и Вольтури. Калленов? Опять же, Вольтури впереди. Джаспера ещё. Но тут я плохого ничего сказать не могу, отношения у этих двоих были просто сказочными: она эльф, он олень… то есть, тоже эльф. Только Элис у нас эльф Санты, а Джаспер скорее Трандуил. Нет, всё равно не сходится. — Джаспер? — удивилась моему вопросу Элис. — Это не было спонтанным видением, я искала его самостоятельно. Ну не совсем искала… просто было сложно после того, как вампир, который меня обратил, ушёл от меня. Знаешь, это как будто родитель бросил. Я ничего не помню о своём прошлом, а тут ещё и он меня кинул, едва я смогла сдерживать свой голод… Я сочувствующе коснулась руки вампирши. Элис улыбнулась и мягко сжала мою ладонь. — Вот и хотелось… не знаю… какого-то чувства причастности. Так что я стала искать кого-нибудь, кому я буду нужна. Кучу времени на это потратила, между прочим! Листала и листала варианты, один за другим… выпала из жизни где-то на пару месяцев и всё, чего я смогла добиться — это короткой вспышки предвиденья! Как Джаспер зовёт меня по имени и протягивает руку. Она нетерпеливо поёрзала и улыбнулась. Одни только воспоминания о Джаспере, их первой встрече и отношениях, явно доставляли Элис удовольствие. — Чем ближе была наша встреча, тем больше я видела, — продолжала она. — Как он смеётся, ходит, разговаривает. Редко, но всё-таки разговаривает, да… В итоге, как сталкер, я его подкараулила в закусочной. В тот момент я уже была безоговорочно влюблена в него и в то будущее, что у нас было. А учитывая, что он эмпат, у него не было никакой возможности уйти от своего счастья! — А Каллены? — Их я видела ещё раньше, — пожала плечами Элис, словно говоря о мелочах, — но, понимаешь, Каллены — это клан. Это семья, всё такое… но тут выходит, что мы все вроде бы вместе, но всё равно отдельно друг от друга. Разошлись по парам, нашли свои судьбы. Один Эдвард… один. Вампирам, на самом деле, довольно мало нужно для счастливой жизни. Еда, безопасность и чтобы кто-то был рядом. — Людям так-то тоже. — Ага. Ну так естественно. Мы с тобой одной кро-ови… — Нет уж, давай без этого, — хмыкнула я. — Пускай моя кровь останется в моих венах, а не у тебя в желудке. Элис подняла руки, «сдаваясь». — Но, эльф, что насчёт десятилетнего рубежа? И зачем ты сказала, что ни разу не видела… — Потому что мне ни разу не приходили спонтанные видения дальше, чем через десять лет, — пояснила Элис. — Я в тот момент об этом говорила. А вызывать видения я могу в довольно большом временном диапазоне, только потом идут сильные и неприятные откаты. Ты знала, что у вампиров не бывает мигреней? — Нет. — А у меня бывают, — надула губы девушка. — Если я начинаю рваться слишком далеко в будущее, то голова жёстко болит, так что приходится быть аккуратной. Знаешь, как это ужасно? Вампирское тело лишает тебя боли, Белз. Оторви мне руку — я ничего не почувствую, просто лишусь конечности. И при этом сохраняются мигрени! Жутчайшая несправедливость. Я кивнула. Интересно, если вампиры лишены боли, — хотя мне кажется, что не лишены, а просто обладают крайне низкой к ней чувствительностью из-за своих почти мёртвых тел, — тогда способности других вампиров — что они делают? У нас ведь есть Джейн, которая налево и направо использует Круцио; какая-то девица, что швыряется молниями; мальчик-Аанг и его огонь, в конце концов. — Огонь действительно болезненный, — кивнула Элис ещё до того, как я спросила про это. — Как и магма, так что на извержение вулкана вблизи мы будем смотреть, как обычные люди. А вот высокие температуры безопасны. До тех пор, пока тебя не касается непосредственно пламя, вампирское тело может выдержать практически любой накал. — Бред какой-то, — пробормотала я, чувствуя, что где-то меня обманывают. Картинка не сходилась. И, что больше всего меня раздражало — никто не пытался её достроить! Никто не интересовался вампирской природой, словно так и нужно! Просто забили на это всё, что ли? — Вольтури одно время проводили какие-то эксперименты, — протянула Элис. Вот! Капелька адекватности! В это я уже верю. Потому что не может быть такого, чтобы ты не хотел изучить самого же себя — человеческая природа стремится к самопознанию и покоряет мир любопытством. Это нормально. Не может же мозг вампира меняться настолько, что выключается практически базовая характеристика человечества? Без своего любопытства люди не достигли бы ничего, даже с деревьев не слезли бы. Или, если вы фанат палеоконтакта — даже к летающей тарелке не подошли бы. И всё, никаких генных изменений, никаких гомо сапиенсов и египетских пирамид! — Значит, после обращения навещу их, — решила я. — Всё равно было бы интересно посмотреть на вампирское правительство. — И как же ты к ним попадёшь, скажи на милость? Я многообещающе улыбнулась Элис. — Схвачу тебя в охапку, конечно же, и доставлю прямиком в Ватикан. Эльф решил поддержать мою игру. Наклонившись ближе, она подвигала бровями. — А потом? — Спрошу у первого встречного красавчика, как пройти в библиотеку… то есть, как пройти к трём крутым перцам. — А потом, потом? — А потом мне скажут, что меня не понимают, я вытащу из кармана Эдварда и подниму его в лучах солнца, как диско-шар, — фыркнула я. Элис захихикала и даже в ладошки захлопала. — О, да, это точно привлечёт их внимание, они… Нас прервал яростный стук в дверь машины. Элис продолжала улыбаться, хлопать в ладоши и вести себя так, будто вообще ничего не происходит, хотя явно слышала приближение своей «будущей смерти» — если не по видениям, то хотя бы просто улучшенными вампирскими ушами. Я кашлянула и набила рот остатками лапши. — Элис, я убью тебя! — с большим чувством пообещала Розали, которую моя подруга игнорировала; блондинка стояла на улице и, склонившись, смотрела на Элис с трудноописываемым выражением на хорошеньком личике. — Как ты вообще умудрилась сломать это кресло?! — Тебя я тоже искала, — улыбнулась Элис, но немного нервно из-за пышущей яростью Розали за своей спиной. — Почти как Джаспера. Потому что мне очень был нужен друг.