С тобой и без тебя

Анжелика перевела взгляд с маленьких позолоченных каретных часов с крошечными колокольчиками, отбивающими каждые четверть часа, – подарок Жоффрея при прощании – в окно кареты. Осень подступала незаметно, медленной поступью. Как притомившаяся красавица после бала снимает, не торопясь, свои ослепительные украшения, так и сентябрь сорвал яркие лепестки с полевых цветов. Местами пожелтела и иссушилась трава. Карета и следовавшие за ней две повозки с лакеями и багажом остановились у таверны в небольшой деревне на живописном берегу Сены. Анжелика вышла из кареты, чтобы размять ноги после долгого и утомительного дня, проведённого в дороге. Порывы ветра распушили перья широкополой шляпы и приподняли край вышитой атласной юбки. Удерживая рукой платье, она неторопливо прошлась до таверны и вернулась к экипажу. Ожидая Ла - Виолетта, который выехал вперед, чтобы найти для них дом для ночлега, ее обступили Флоримон, Тереза и Флипо. На площадь перед таверной, поднимая пыль на дороге, въехали вооружённые мушкетёры. Тишину ранних осенних сумерек нарушил странный шум. Окруженная всадниками, появилась толпа мужчин в грязных лохмотьях. Скованные одной массивной цепью, они уныло брели друг за другом. При движении и раздавался металлический звук трения звеньев цепи. Громкие грубые окрики мушкетеров торопили усталых и изможденных путников. Следом за странной процессией на площадь въехали несколько повозок, забитых мешками и бочонками. На одной из повозок лежали неподвижные, прикрытые тряпьем, люди. – Это осуждённые на галеры, – воскликнул потрясённый Флипо, пытаясь рассмотреть серые, в пыли лица. – Гонят в Марсель. – Фу, какая вонь! – возмутившись, чистоплотная гугенотка Тереза отвернулась с брезгливой гримасой.. – А что ты хочешь?! – с негодованием воскликнул Флипо. – Их погнали после суда из Шатле! Многие забыли, когда последний раз мылись. Смрадный запах давно немытых тел и пота почувствовала и Анжелика. Галерники шли босиком. Лица у большинства заросли бородами. Надвинутые до бровей шапки из красной и зелёной шерсти прикрывали грязные нечесанные волосы. Чтобы цепь не волочилась по земле, они несли ее, перебросив через плечо или поддерживая рукой. У каждого лодыжка, от которой тянулась цепь, была обмотана грязными тряпками, чтобы железо не сдирало кожу. Тем не менее у многих на тряпках виднелись кровавые пятна. –А в повозке бедняги, которым, вероятней всего, не суждено добраться до Марселя! – бледный Флипо продолжал пристально рассматривать осужденных. – Но для них, может, это и лучше! –В таверне есть свободные комнаты, госпожа маркиза, но кабатчик уверен, что у него остановятся мушкетёры, –обратился к Анжелике подъехавший Ла- Виолетт, хмуро рассматривая осуждённых. – Ночью, по очереди охраняя преступников, они обычно бодрят себя вином, горланят песни и шумят. Сегодня таверна — не лучшее место для нашего ночлега. Мне удалось договориться со звонарем деревенской церкви. Лакей спрыгнул с коня. Все посмотрели вслед за его протянутой рукой в направлении небольшой церкви. Рядом с ней стоял одноэтажный дом из серого камня – Он согласился уступить две комнаты на ночь, – обнадёживающая улыбка появилась на лице, покрытом слоем дорожной пыли. – В каждой стоит кровать. На пол обещал бросить соломенный тюфяк для Терезы. А я и лакеи проведем ночь с хозяином в его конюшне. Анжелика в который раз призналась себе, как оказался прав Филипп, отправив с ней в путешествие в Венецию Ла- Виолетта. Понимающий её с полуслова, неунывающий, общительный и развязный как парижанин, он легко находил язык с владельцами таверен, с жителями небольших селений. Благодаря его расторопности и деловитости у них всегда была крыша для ночлега и ужин. И в этот вечер не прошло и получаса, как они добрались до маленькой деревни, а ему уже удалось найти дом, где они смогут остановиться в последнюю ночь в пути . – Завтра, надеюсь, мы все будем ночевать в отеле на Фобур -Сент Антуан, – вздохнув, сказала Анжелика. – Сегодня подойдет и дом звонаря. Толпа галерников приблизилась к экипажу Анжелики. Произошла какая-то заминка. Покрытые пылью оборванные каторжники остановилась рядом с каретой и повозками маркизы дю Плесси. Из толпы осужденных донеслась брань. Анжелика словно кожей почувствовала устремленные на нее взгляды мужчин. Ухмыляясь, они сквернословили, оказавшись рядом с женщинами. – Это сборище загонят на ночь в сарай,– Ла-Виолетт указал хлыстом в руке на приземистое строение под соломенной крышей в нескольких туазах от них. – Мушкетёр, который забежал в таверну, чтобы промочить горло, рассказал, что многие из банды Весельчака, главаря шайки воров и бродяг из Нельской башни. Схватили во время последней кровавой резни на Сен- Жерменской ярманке. Шум среди осужденных усилился. Мушкетёры, размахивая плетьми, осыпая бранью, старались перекричать преступников, тесня их. Среди поднявшейся суматохи, Анжелике показалось, что кто-то из толпы осужденных прокричал: –Маркиза ангелов! Она резко повернулась, вглядываясь в толпу в лохмотьях. Ругань из толпы осуждённых и окрики мушкетёров усилились. Разумным было покинуть площадь. "Нет! Что за глупости! – отмахнулась, словно от наваждения. – Кто может окликнуть ее так? Должно быть, показалось! "Маркиза ангелов" осталась в далёком детстве, в родном Монтелу." Ла- Виолетт протянул руку, помогая устроиться в карете. Следуя за ним, экипаж и повозки направились к дому звонаря.

***

Анжелике не спалось. Тусклый свет масляной лампы едва освещал крохотную комнату с одним маленьким окном. Ночная тишина казалась звенящей. Ни звука не доносилось из уснувшего домика и с улицы. В комнатке рядом Флоримон заснул после ужина, как только голова коснулась подушки. Терезу Анжелика отослала после того, как усталая девушка расшнуровала ей корсет. По мере приближения к Парижу, Венеция и Жоффрей отдалялись в дальние уголки памяти. Но только не маленький сын. "Что ждет тебя, мальчик, рядом с отцом, с такой трагичной судьбой?" Дети, вырастая, покидают отчий дом. Такова жизнь! Кантор разорвал нити, связывающие его с ней. Она не нужна Кантору. В силу своего возраста не понимал, что творится в материнском сердце. Кто знает? Может, необычные обстоятельства его рождения так повлияли на характер сына. Жизнь преподносит сюрпризы. "Что предначертано тебе судьбой, маленький трубадур, сладкоголосый певец?" Перед самым отъездом из Венеции Анжелика старалась, как можно больше времени уделять ему. Трудно было не заметить: тяга к приключениям, новым открытиям завладела всеми помыслами Кантора, заполнила маленькое отважное сердце. А Филипп ! Ждет ли её возвращения? Почему скрывал от неё свою встречу с Жоффреем? И все же настоял на её поездке в Венецию. Ей удалось покорить сурового воина, огрубевшого в битвах. Увидеть Филиппа, попытаться прочитать в таких знакомых и иногда таких непонятных взглядах мысли. Увидеть улыбку, насмешливую, а в минуты близости –нежную. Но только не застывший взгляд! Она вспомнила редко появляющееся выражение радости во взгляде Филиппа, высокомерного, неумолимого. Прижаться, ощутить силу его желания. Она обнимет его за плечи. Узы между ней и Филиппом настолько тесные, что позволят ей свободно проявить любовь. Он не захочет противится её чувству. Анжелика вздохнула. Не стоило надеяться, что супруг с нетерпением ждёт её возвращения в отеле на Фобур -Сент -Антуан. Хозяин – редкий гость в своем доме! Что принесёт грядущий день? ... Мечущиеся солдаты и кони среди хаоса и оглушающего грохота пушек. Обжигающее дыхание войны коснулось Анжелики. Поднимающийся дым над крепостными стенами незнакомого города. Запах крови и охватывающий страх. Всадник в сверкающих латах оторвался от наступающего строя конных драгун и один устремился к осажденному городу. Анжелика в беззвучном крике: "Нет нет!" Всадник не слышит её. Ослепляющий свет и оглушающий звук разрыва ядра... Передние ноги коня сгибаются. Он падает как подкошенный. Воин резко откидывается назад и сползает с рухнувшего коня на землю. Протянутая рука... Тоненькая струйка крови стекает с побледневших, сведенных в болезненной судороге знакомых губ... Свистящий, прерывающийся шёпот: – Анжелика... ,– взывает о помощи. Анжелика вздрогнула от охватившего чувства щемящей непоправимой беды и проснулась. Еще во власти сонного кошмара приподнялась в постели, невидяще оглядываясь. Казалось, что только провалилась в сон. Но было же ещё что-то, кроме этого ночного наваждения, от чего она проснулась. Не двигаясь, прислушалась. В ночной тишине раздался осторожный и негромкий стук в входную дверь. Осторожный и все- таки настойчивый стук. Тишина в доме... Шум не разбудил Терезу и Флоримона в соседней комнатке. Какой у служанки крепкий сон !.. У всех накопилась усталость к концу путешествия. Даже неугомонный Флоримон всё больше молчал. Отвечал коротко: "Да, нет." Анжелика, приподнимаясь, откинула одеяло. Остановила взгляд на мерцающем пламени масляной лампы на столике у окна. Вероятнее всего, это Ла- Виолетт, заметив свет в окне, решил обговорить время отправления в путь ранним утром, чтобы засветло добраться до Парижа. Накинув легкий пеньюар и оставив дверь в свою комнату открытой, она подошла к входной двери и отодвинула щеколду. Огромная тень шагнула из темноты и железными тисками обхватила её за талию. Не успевший вырваться крик накрыла огромная ручища. Свет в глазах погас... Темнота... Донеслось из далека: – Анжелика! Что за дьявол! Да очнись ты! Это я, Николя! Заметив, что она открыла глаза и готова закричать, огромный верзила приблизил к ней грязное, обросшее черной бородой лицо, обхватив ее горло цепкими пальцами, и угрожающе выплюнул сквозь зубы: –Если закричишь и переполошишь всех в доме, я заткну твою глотку вот этим! Он поднял кулак, серый, с грязными разводами. Мерзкое чудовище держало ее так, что она не могла пошевелиться. Во рту Анжелики пересохло. Ноги стали ватными, а по вискам струился пот. Она не двигалась в надежде, что ослабеют руки, обхватившие её. – Обещаешь не поднимать шума?! – процедил сквозь зубы верзила. Анжелика прикрыла глаза в знак согласия. – Боже мой! – выдохнула Анжелика, освободившись от железных объятий. – Так-то лучше! – он опустил руку на обнажённое плечо. – Узнала меня? Уверен – ты должна узнать меня! Я Николя из Монтелу. Анжелика почувствовала исходящий от лохмотьев удушающий запах мужского пота. Охваченная отвращанием, к своему удивлению, обрела хладнокровие –Помнишь, как мы тебя в детстве называли – "Маркиза ангелов"! Это я окликнул тебя на площади. Но ты даже не задержалась. Я только и успел заметить, как твоя карета подъехала к этому дому. – Немедленно отпусти меня! – прошипела Анжелика, сжимая в гневе губы. – Как ты посмел явится сюда ?! Чертыхнувшись, Николя нехотя убрал ручищу и немного отошел. – Ради тебя сегодня я подпилил цепи! – воскликнул с жаром. – Готовился к побегу, как только мы двинулись из Парижа. Но вечером, увидев тебя на площади, не стал больше откладывать задуманное. Должен был тебя увидеть! Анжелика не сразу, но узнала Николя. Это уже был не худенький живой мальчуган, хвастунишка и болтун, каким остался в её памяти . Казалось, в нём нет ни унции жира. Только широкие плечи, прикрытые грязными лохмотьями, выдавали в нём бывшего крестьянина. В вырезе грязной оборванной рубашки увидела смуглую, заросшую черными волосами грудь. – Какое безрассудство! – воскликнула Анжелика. Страх ушёл. Нельзя боятся того, кого знаешь с детства... Подумать только! В какое чудовище жизнь превратила маленького пастушка, её приятеля из Монтелу! – Тебя поймают и повесят! Почему..., почему ты ушел из Монтелу?! Он заговорил исступлённо: – В моей жизни была только ты, понимаешь , только ты, дочь сеньора, мадемуазель Анжелика! – прошипел, всматриваясь в ее глаза. Взгляд, страшный, без тени улыбки – мольба, лишённая всякой двусмысленности, на какое-то время лишил ее дара речи. – Как теперь, помню тебя с босыми ногами, в старом платье, с веточками в волосах на тропинках Ньельского леса. А когда ты вернулась в Монтелу из монастыря Урсулинок, такая взрослая, красивая, то даже не узнала меня на конюшне твоего отца, барона де Сансе. Твои глаза смотрели сквозь меня. – Я для тебя был пустое место, лакей, грязь под ногами! – бросая отрывистые слова Николя медленно и тяжело дышал. – ! А я опустил голову, не в силах это выдержать. Как я тебя в тот день ненавидел, любил и ненавидел! Проклинал и в тоже время мечтал сжать в объятиях! Взгляд человека, которому нечего терять в про'клятой жизни. – А потом ты уехала в Тулузу, чтобы выйти замуж за хромого колдуна! – с горечью воскликнул Николя. – Я был как сумасшедший, знал, что потерял тебя навсегда.... Скажи, ты ни разу не вспомнила обо мне за все эти годы!? – Ты болтаешь вздор, Николя! –возмутилась потрясённая Анжелика. –Я никогда не могла быть твоей! — Но сегодня тебе придется выслушать меня! – одержимые слова обрушились на Анжелику. – Ради того, чтобы увидеть тебя , я рискнул своей жизнью! Если меня поймают, быть мне повешенным. Николя принялся ходить взад и вперёд по комнате, не спуская с неё горящих страшных глаз. В нём угадывался хищник– безжалостный, жестокий. – Я не желал возится с землей, скотом и покинул Монтелу после твоего отъезда. Набрёл во время скитаний на банду в лесах Анжу. Кого только в ней не было: бывшие наемные рабочие, крестьяне с севера, беглые каторжники, солдаты- дезертиры, бандиты с Нового моста в Париже. Они грабили путников на дороге из Парижа в Нант, перерезая бедолагам горло, насилуя женщин. Оставались в живых очень немногие – кому удавалось сбежать. Но в лесах хорошо, пока тепло. Вот я зимой и решил добраться до Парижа. Шел осторожно, прятался в безопасных местах: в заброшенных домах, канавах, лодках. Таился, как преследуемый, загнанный охотниками зверь. – Ты пал... так низко, стал бандитом, убийцей! – закрыв лицо ладонями, горько произнесла Анжелика – Но это еще не все, – усмехнулся Николя. – Многие в Париже наслышаны о банде Весельчака из Нельской башни. Весельчак – это я! Это мне пришло в голову занять развалины Нельской башни. Превратил ее в своё логово. Мои люди работали на Новом мосту. Дьявол всех возьми! Сколько на нем безмятежных зевак! Они настолько беззаботны, что позволяют срезать свои кошельки. Знатные дамы, желающие навестить своих подруг в предместье Сен- Жермен или духовника в Валь- де-Грасе, расплачивались за проезд звонкой монетой. Состоятельных горожан, рискнувших поздним вечером выйти на улицы города, мои люди ловко освобождали от лишнего груза плащей и содержимого карманов. И поделом им! Ночной Париж – это притон попрошаек, нищих и грабителей, где на каждом шагу можно наткнуться на нож убийцы! Анжелика невольно попятилась под волчьим взглядом Николя. –Теперь ты знаешь обо мне всё! –устремленный на нее взгляд глубоко посаженных карих глаз, исступленные слова ужаснули Анжелику. –Ради того, чтобы увидеть тебя рядом, я решился сегодня окончательно разбить свои цепи, – Николя, протянув руки, шагнул к Анжелике. – Почему ты молчишь? –Ты боишься меня?! – Не прикасайся ко мне, не подходи! – отшатнулась Анжелика. Но Николя бесцеремонно обнял ее за талию – Нет! – отрезала Анжелика и скинула руку. –Ты что? Это же я, Николя , сын папаши Мерло из Монтелу. – Нет, нет! – пятясь от него, выкрикнула Анжелика. – Для меня Николя давно умер! А ты убийца! Твои руки в крови! Она рванулась к двери, но Николя опередил её, закрыв собою дверь. –Ты не можешь так со мною поступить! – прошипел угрожающе. – Я никогда не забывал тебя! Несметное количество раз обладал в своих снах. Всегда любил тебя! Позволь мне, моя девочка! Он шагнул к ней и, обхватив, попытался стянуть вниз сорочку и пеньюар. Раздался треск разрываемой ткани. Анжелика почувствовала себя беззащитной в захвате огромных рук. Хотелось закричать, но ни один звук не вырвался из горла. Она вытянула руки, стараясь оттолкнуть его. Несмотря на то, что она отбивалась, Николя удалось обнажить ее грудь. – Ну позволь мне, позволь!– в иступленном голосе смешались угроза и мольба. – Смерть, как хочу тебя... Внезапно он отпустил ее, словно какая-то сила оторвала его. Влетевший в комнату Ла -Виолетт отшвырнул Николя от Анжелики и крепким ударом кулака свалил на пол. Отшатнувшись от них, она подбежала к окну, натягивая на тело сорочку и пеньюар. – Сукин сын! Похотливый дьявол! По твоей шее плачет веревка! – прорычал взбешённый Ла-Виолетт. Его удары следовали один за другим и заставили рухнуть на пол пытающегося вскочить на ноги Николя. –Убирайся! –закричала Анжелика. – Отпусти его Ла- Виолетт! Лакей маркиза дю Плесси нехотя отступил от верзилы. Николя хватаясь за стены и шатаясь шагнул в дверь. – Ему не уйти далеко! – переводя дыхание, злорадно бросил Ла-Виолетт, как только бандит исчез в темноте распахнутой настежь двери. С улицы донеслись крики: –Стой..., стреляйте..., вот он ! Оглушающий грохот мушкетных выстрелов нарушил тишину сельской ночи. Раздался громкий захлебывающийся собачий лай. Его подхватили еще несколько соседних псов, перекрывая крики и топот сапог под окном –Нееет..! – Анжелика, бросилась к двери. –Госпожа маркиза..! –донеслись вдогонку слова Ла - Виолетта. – Ему не уйти... За побег ждет виселица! Он побежал вслед за ней и наткнулся на Анжелику, застывшую у неподвижного тела на дороге. С ним одновременно подошли несколько мушкетёров . – Тереза проснулась, услышав шум в вашей комнате. Решила, что забрался грабитель. Незаметно выскользнув, добралась до конюшни. Флипо помчался за мушкетерами в таверну, ну а я в дом. Рассказывая Ла-Виолетт , протянул руку в сторону дома. – Госпожа маркиза, Вам лучше вернуться в дом! Вот и Тереза бежит к нам. К ним приближались кое-как одетые Тереза и Флипо. — Это Каламбреден –известный негодяй, король карманников и воров с Нового моста, один из самых опасных главарей бандитских шаек в Париже! – произнёс один из мушкетёров, перевернув лежащее на дороге тело. –Это Николя Мерло из Монтелу... – прошептала Анжелика. Неподвижный взгляд говорил о полном безразличии к окружающим. Она медленно побрела к дому. Восход разливал розовый свет по черепичным и соломенным крышам. В маленьких подслеповатых окнах появились отсветы свечей, зажженных просыпающимися жителями деревни. Анжелику шатало от усталости после бессонной ночи, наполненной страшными событиями. Николя.... Его больше нет! Тело закопают где-нибудь на обочине дороги, может, в лесу. Каторжники без своего главаря последуют дальше, в Марсель, чтобы стать единым целым с галерами короля Франции. Мысли Анжелики больше не блуждали в воспоминаниях о Монтелу, о ушедшем навсегда детстве. Еще один из призраков прошлого покинул её навсегда. Раннее утро! К вечеру она доберётся до отеля маркиза дю Плесси в Париже.