Ты мне нравишься

— А ты мне нравишься. — Знаешь, я не могу ответить тебе тем же, — Паша с улыбкой перевернул смеющуюся девушку на спину и принялся щекотать. Юля не могла сдерживать смех в попытках отбиться от двухметрового чудовища, беспардонно атаковавшего ее. Красивого чудовища, впрочем. Да, пожалуй, это рыжее чудовище очень даже в ее вкусе. В общем-то, к этой мысли она и пришла 30 секунд назад, после чего заявила ему, что он ей нравится. Конечно, он уже об этом знал, это не было первым признанием с ее стороны, однако ее немного напряг ответ Паши. Она понимала, что в нем он скрыл какую-то шутку, к тому же она знала, что интересна ему и симпатична, но все равно хотелось слышать об этом чаще от первого лица. Юля и Паша познакомились еще в школе, где оба ходили на волейбол. Конечно, они были в разных группах, потому что смешанной команды из мальчиков и девочек в школе не было. Паша был на два класса старше, поэтому они не особо общались, хотя и знали друг друга в лицо. Вскоре в школе зародилась традиция всем желающим приходить на длинной перемене в пятницу в спортивный зал и играть как раз смешанными командами. Туда приходили не только ребята с кружка, поэтому команды старались делать уравновешенными из "профи" и "новичков". Юля и Паша очень часто попадали в разные команды из-за этого, но все же это подтолкнуло их к более близкому знакомству и общению. Все началось с шуток, направленных в сторону друг друга, которые переросли во "внутряки", понятные лишь им. Затем выяснилось, что им по пути до остановки от школы. Их расписание особо не совпадало, но раз в неделю стабильно они шли минут 7 вместе, обсуждая последние пятничные игры, затем разъезжаясь на разных автобусах. В прочем, в какой-то момент Юля заметила, что всегда уезжает первая, никак не могла понять, какой автобус ждет Паша. Казалось, все возможные варианты уже приезжали за те отрезки времени, что они стояли на остановке... Юля часто сидела на "мужской" тренировке, которая была по времени перед ее "женской". Вообще, конечно, ей просто нечем было заняться в это время. Что ей еще было делать в этот дурацкий промежуток между уроками и тренировкой? Но когда сокомандница предложила вместе пройтись до кафе в этот перерыв, Юля зачем-то начала сыпать отмазками, почему ей нужно оставаться в школе. В зале. Паша начал помогать тренеру на тренировках Юли. Насколько Анатолию Владимировичу действительно нужна была помощь? Не очень сильно. Их общение никогда не переходило ни во что большее. Юля думала о том, что он в 11 классе, скоро пропадет из школы и ее будней, и будет обидно терять что-то большее, чем семиминутные походы до остановки. В конце мая Юля задержалась на репетиции последнего звонка своего 9 класса, пропустив свое "дежурство" на тренировке Паши. Прийдя на свою, она поймала на себе взгляд рыжего парня, вопросительно поднявшего бровь, мол, где была? На последнем звонке 11 класса Юля участвовала в номере-поздравлении выпускников от остальных классов. "Мы желаем вам смотреть вперед с высоко поднятой головой, но иногда с улыбкой оглядываться назад в счастливые школьные годы," — произнося эти написанные непонятно кем шаблонные слова, Юля почувствовала, как почему-то начало щипать в уголках глаз. Она почти физически ощущала на себе взгляд, который категорически отказывалась встретить. Кто она такая, чтобы это так много для нее значило? Почему уже сейчас обидно и больно, если по сути ничего и не было? Но он не исчез. Он и на следующий год приходил помогать тренеру на тренировках в своей старой школе. Он убегал после них сразу, поскольку в университете у него появилось больше нагрузки, к тому же он, конечно, вступил и в университетскую волейбольную команду. Было видно, что он зашивается, но у Юли как будто и не было шанса расспросить, узнать, поговорить. Она поняла, что просто тихо наслаждается тем, что видит каждую неделю эту рыжую голову, и не хотела тешить себя непонятными ожиданиями. "Он здесь не для меня," — повторяла себе Юля, глядя, как он быстро хватает сумку и выбегает из зала за 5 минут до конца тренировки. Первые полгода 10 класса они фактически и не разговаривали. Не считая рабочих моментов на тренировках. Затем в январе он не появился на тренировке. Потом на следующей. И всю следующую неделю. В феврале он забежал в зал, ища кого-то глазами. И глаза эти остановились на Юле. "Сессия," — зачем-то объяснил свое отсутствие он. В марте он написал ей в соцсети, в которой Юля даже не знала, что они в друзьях друг у друга. Он сказал, что не будет больше приходить на тренировки, потому что у него изменилось расписание его собственных. Юля сказала, что ей очень жаль. Он ответил, что ему тоже. В мае он пригласил ее на игру. Она пришла, уверенная, что он позвал всю школьную команду. Либо никто из остальных не пришел, либо... После игры он подбежал к ней и крепко обнял, говоря о том, как сильно рад, что она выбралась. Его команда быстро утащила его праздновать, он лишь успел кинуть ей: "Я напишу". Он написал. Они стали больше общаться, перейдя на уровень, наверное, хорошей дружбы. Юля быстро осознала, что это не совсем тот уровень, которого ей хочется, но она не хотела рушить то, что имелось на данный момент. Она была уверена, что Паша воспринимает ее как "мелкую", как "школьницу". Она поняла, что ошиблась, когда в августе он позвал ее погулять и подарил ей букет ее любимых гипсофилов. В их общении она чувствовала, насколько они схоже мыслят, насколько ей близки его точки зрения, насколько же интересно его слушать. И приятно. Голос завораживал. Глаза гипнотизировали. Рыжие волосы хотелось взъерошить рукой. Однажды погрузившись в эти мысли, она случайно призналась в своей симпатии. Он, засмеявшись, сказал: "Нет, ты мне," — и крепко прижал ее к себе. Уткнувшись носом в его грудь, Юля не могла сдерживать широкую улыбку. В 11 классе было трудно. Юля погрязла в учебе, тренировках, подготовке к экзаменам. Они переписывались и созванивались, но виделись буквально раз в месяц. Юля не была уверена, в каких они отношениях. Они друг другу нравились, она таяла в его объятиях, ей было безумно хорошо с ним. Но он не пытался перейти на что-то большее, к тому же с такими редкими встречами, Юле казалось, невозможно построить что-то серьезное. Пока однажды, когда они созванивались в промежутке между репетиторами Юли, Пашу не окликнул кто-то на том конце провода. — Это ты с кем там болтаешь? — С девушкой моей, с Юлей, — слова так естественно вышли из него, будто для него их отношения были давно определены и это было очевидно. — Эй, Юль, ты тут? Алло? Юле потребовалось время, чтобы отреагировать, поскольку в своей голове она примеряла это слово на себя. Девушка. Его девушка. А он тогда... получается, ее парень. Ее молодой человек. Ей нравилось, как это звучит. При следующей встрече Паша начал расспрашивать ее, что ее так смутило, сказал ли он или сделал ли он что-то не так, но она просто стояла и с глупой улыбкой смотрела на своего парня. Теперь, когда она стала так его называть у себя в голове, он казался ей еще более красивым. Так и не ответив ни на один его вопрос, она притянула его к себе и впервые поцеловала. Раньше ее волновало, что она до этого не целовалась и не знала, как это сделать правильно, но тут это получилось так естественно, что все ее переживания ушли на задний план. Настала очередь Паши безмолвно и удивленно смотреть на Юлю. В следующую секунду, пробормотав тихое "черт", он накрыл ладонями ее шею и сам поцеловал, углубив поцелуй в этот раз. Сегодня Юля узнала о зачислении на программу, на которую она и хотела, и которая по счастливой случайности в том же университете, где учится ее парень, только в другом институте. По этому поводу она и приехала к Паше, и они дурачились уже целый час, чередуя поцелуи, щекотку и обнимашки. — Я не могу ответить тебе тем же. Ты мне не нравишься, Юля, я люблю тебя.