Тени иных миров

      — Красивый… медальон, — неловко улыбнулся Астрид Егор, помешивая чай.       — М-м, да, это символ моего божества. Он отличает меня от жрецов других храмов.       — А, э… Долго надо учиться на жреца?       — Мой наставник сказал бы, что это обучение длиной во всю жизнь! — Астрид чуть растянула губы в нервной улыбке и покосилась на Ауста. Тот сосредоточенно смотрел на плюшку с маком, будто стремясь найти среди узора семян какое-то послание.       — Миленько тут у вас. Уютно. — Сэм, ничуть не смущаясь, с аппетитом втянул в себя заварной крем из слоёной трубочки. — И выпечка вкусная. Сами пекли?       — Вспоминала… Молодость. Азалия когда-то любила мои сдобные булочки. Судя по всему, и сейчас любит.       Шанайра, высокая и изящная дроу пила обычную тёплую воду из прозрачного фужера. Если бы не схожие черты лица, принять их с Аззи за родственниц было бы сложно.       — Мам, я просила тебя воздерживаться от комментариев относительно моей фигуры. — Аззи нервно положила на место взятую было булочку, но Шанайра удивлённо округлила глаза:       — А что? Я же не говорила ничего о твоей фигуре! Хотя, конечно, я могла бы дать несколько советов…       — Ни слова больше не хочу слышать! Мы полчаса тут сидели и молчали, а теперь ты хочешь тратить моё время на глупую болтовню?       — Что ж, раз ты настаиваешь, давайте обойдёмся без церемоний и светских разговоров. Итак, пророчество, которое собрало нас всех тут вместе, гласит, что миру конец.       Шанайра взяла драматическую паузу, явно надеясь на какой-то отклик от слушателей, но всем явно было наплевать на судьбу мира — Сэм смачно доедал ещё одну трубочку, Ауст продолжал смотреть на плюшку, поджав губы, Астрид смотрела куда-то в окно, Аззи демонстративно чистила ногти, а Егор…       Ну, а что Егор? Последние дни были сплошь странными, одно-единственное пророчество вряд ли его сейчас должно так уж удивить.       — Конец миру, который вы знаете! — Шанайра всё же не теряла оптимизма и пыталась пробудить какие-то эмоции у сидящих перед ней существ, но тщетно. — Так или иначе, его придётся спасать вам всем. Включая меня, конечно.       — Что за чушь.       — Азалия, что ты там бормочешь?       — Что. За. Чушь? Почему это мы должны верить в какие-то пророчества?       — Потому что именно я это предсказала. Ты знаешь, я никогда не ошибаюсь.       — Странно тогда, что ты сошлась с отцом тогда. Могла бы по-быстрому в будущее заглянуть и не портить всем жизнь.       — Азалия! — Шанайра закатила глаза в истеричном припадке. Впрочем, всё выглядело скорее так, словно они с дочерью отыгрывают давно отрепетированную сцену. — Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! Ауст, скажи ей!       — Дочь моя, слушайся мать. Дочь моя, не будь такой жёсткой с дочерью.       Аззи и Шанайра одновременно цыкнули на эльфа, и тот снова уставился на плюшку.       Егор начал понимать, почему Ауст предпочёл быть жрецом, чем семьянином. Хотя вроде Сэм говорил, что тот успел ещё и бродягой побыть перед этим, и наркоманом. Видимо, всё лучше, чем жить с Шанайрой, так, что ли?       — Ладно! — Аззи громко шлёпнула ладонью по столу — так, что фарфоровые чашечки тревожно зазвенели на блюдцах. — Что там требуется от нас по этому пророчеству и сколько мне заплатят? И главное — вы сможете вернуть Егора в его мир? Он тут вообще ни при чём, так что…       — Заплатят? Ты что — не понимаешь, девчонка?..       — Шанайра, прошу тебя… — Ауст поморщился и повернулся к дочери. — Аззи, это ведь привилегия — быть героем, и тебе не следует…       — Мне надо платить своему работнику, да и самой кушать хочется, знаете ли. Раз уж ты, папочка, бродяжничал, должен понимать, что такая доля — не то, чего обычно желают своим детям.       — Ладно, я… Храм Денейра выделит… Ну, скажем, триста золотых?       — И зашлёте меня куда-нибудь в демоновы дали? Нашли дуру! Уверена, найдётся герой более альтруистичный, если вы хорошо поищете.       — Кого мы воспитали?! Коллегия магов готова заплатить тебе пятьсот золотых. И ни монеткой больше.       — Тысячу мне и тысячу Сэму. — Аззи откинулась на кресле с непередаваемым удовольствием. — Ты, папаша, мне давно должен, если уж на то пошло. И, конечно, вы вернёте Егора куда надо.       — Кстати об этом… — Пока Шанайра гневно глотала воздух, Ауст повернулся к парню. — Извини, юноша, но тебя не удастся вернуть в тот мир, откуда ты пришёл, пока ты не поможешь спасти этот.       — Это что, шантаж? — удивлённо икнул Егор, но Астрид успокаивающе похлопала его по руке:       — На самом деле, не совсем. Просто ты должен будешь замкнуть ритуал, с помощью которого… Ой…       — Астрид не слишком-то разбирается в пророчествах, но в целом мысль верная, — процедил Ауст, исподлобья уставившись на юную жрицу.       — Вы что — его в жертву принести хотите? — ахнул Сэм. Шанайра наконец выдавила хоть что-то, кроме гневного сопенья:       — Конечно, нет! Он именно что вернётся в свой мир. Если захочет, конечно. Это часть пророчества. И ему, к слову говоря, мы платить точно не намерены!       — Бюджета нет, понимаете…       — У вас нет бюджета, чтобы спасти мир? — Аззи зло расхохоталась. — Дайте-ка угадаю! Папаша снова провернул что-то, что наверняка угрожает его высокому посту, поэтому боится лишний раз мутить воду, а мамуля… Ах, мамуля, скорее всего, испортила отношения буквально со всеми, кто раньше к ней прислушивался! И теперь они оба надеются, что мы по доброте душевной спасём мир, потому что больше некому, ну надо же!       По смущённому молчанию эльфов Егор понял, что девушка попала в точку. Впрочем, тишина была недолгой — Ауст сложил ладони и терпеливо выдохнул:       — Аззи, ты ведь понимаешь, что в любом случае мир долго не протянет, если ты только не согласишься нам помочь? Несмотря на все ваши разногласия, ты знаешь, что твоя мать и правда никогда не ошибалась…       — Да-да-да, а вы оба прекрасно знаете, что я не сделаю и шагу в нужную сторону, пока вы не заплатите. Я так подозреваю, у вас ещё есть какое-то время, чтобы сходить к ростовщику, или там заложить в ломбард лучшие мамины серьги, или не знаю даже — помолитесь, что ли? Вдруг вас осыплет горой золота!       — Это… Просто невероятно! Ты как была глупой упрямой девчонкой, так ей и осталась! — захлебнулась праведным негодованием Шанайра, вскочила с места и рванула к неприметной двери.       За столом снова воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками усердного жевания («И как в Сэма влезает столько сдобы?»). Ауст тяжело выдохнул и посмотрел на Астрид, которая пожала плечами и долила всем чаю в тонкостенные чашечки.       — Хм, ну так… Мы, наверное, пойдём тогда? — нерешительно промямлил Егор, жестом отказываясь от протянутого Астрид блюда с пирожными, но тут хлопнула дверь.       Шанайра тяжело звякнула по столу мешочком с, судя по всему, монетами.       — Ну что? Довольна? Тут вся сумма, которую ты запрашиваешь. Подозреваю, что требовать что-то у твоего папаши нет смысла.       — Шанайра, это вовсе…       — Вижу, всё-таки бюджет ты смогла распределить! — Аззи довольно ухмыльнулась. Сквозь хитро прищуренные веки Егор мог разглядеть то, что порой замечал в собственном отражении — раздражение и горечь. — В таком случае, прошу завтра пожаловать в мой офис после обеда и подписать типовой договор на оказание моих услуг. Всего доброго, высочайшая госпожа. Хорошего дня, отче.       Издевательски махнув тонкими пальцами на прощение, она буквально за шкирку выдернула из-за стола Сэма и двинулась к выходу.       Егору намёков не требовалось. Стараясь не смотреть на побагровевшую Шанайру и опешившего Ауста, он выскочил за дверь впереди всех.              — Просто невероятно. Отвратительно. Столько лет прошло, а эта женщина всё так же… А, неважно!       Пока Аззи громко ругалась на втором этаже, подбирая одежду к сегодняшнему вечеру, Сэм и Егор сидели тихо, словно мышки, на первом.       — Так, получается, мы идём на праздник? — шёпотом уточнил Егор, который вообще боялся хоть что-то спрашивать всю дорогу домой.       — И это очень странно, потому что Аззи вообще-то не очень любит всякие там торжества. Обычно я её тащу куда-нибудь, чтобы она развеялась, а тут наоборот… Знаешь, надо бы за ней сегодня вечером присматривать. — Сэм, терпеливо штопавший прожжённую дыру на старенькой скатерти, тяжело вздохнул и поднял полотно поближе к глазам. — Да уж, нам бы тут толика магии не помешала, конечно…       — А ты не умеешь колдовать?       — Я? Скажешь тоже! Нет, магия у тебя либо есть, либо её нет. Конечно, можно научиться колдовать, но всё равно — тут нужна… Склонность, что ли? Кстати, ты ведь пьёшь свои пилюли?       — Ага. И стараюсь не чихать. — Егор нервно поджал губы. По уверениям Сэма, необязательно последствия такой магии должны были быть неприятными, но рисковать ему совсем не хотелось.       — Так, я готова! Ну что, куда пойдём сперва?       Аззи спустилась вниз, перепрыгивая через ступеньку. Она тщательно уложила непослушные волосы, натянула лучшее (и самое чистое в гардеробе) платье, которое всё равно сидело на ней не слишком-то хорошо, и даже нацепила какие-то серьги. Откровенно говоря, Егор не мог назвать её красавицей — не только потому, что уж очень странно она выглядела на его земной взгляд.       Аззи была… Неуклюжей? Нет, определённая ловкость в её движениях была. Неграциозной, что ли? Неженственной, наверное. Будто никто никогда не говорил ей, что девочки носят платья и делают макияж.       За краткое время, которое Егор провёл вне дома Аззи, он успел увидеть разных девушек. Кто-то был очень похож на обычных человеческих дам, кто-то отличался заострёнными ушами, как Аззи, некоторые девушки были ростом ему по колено (гномки! Ну надо же, тут и гномы есть!), а статные женщины-орки были гораздо выше и мускулистее Егора. Не говоря уж о том, что у них были выдающиеся челюсти и надбровные дуги. Что уж говорить о табакси — огромные говорящие человеко-коты заставили Егора выпучить глаза так, что Сэм даже дёрнул его за рукав, пытаясь призвать к приличию. Более того, взгляды, которые бросали покрытые шерстью девушки на Егора… Уф, ну и хитрые же у них были глаза!       Но Аззи… Аззи отличалась от многих из этих девушек. Она была суровой, жёсткой, не было в ней девичьей мягкости и плавности, а волосы у неё постоянно были взъерошены, как у озорного школьника. Она громко смеялась — не звонким девичьим смехом, а оглушительным хохотом. Она говорила то, что думала, недовольно хмурилась, когда ей что-то не нравилось, и ходила чеканной походкой человека, который точно знает, куда идёт и зачем.       Она была странной, но именно поэтому и вызывала симпатию Егора. Ей можно было доверять, вот в чём дело. Она не выглядела искусственной, наигранной или слишком слабой.       И сейчас, в этом платье, которое ей не шло, с этими прилизанными волосами и в тех же тяжёлых сапогах, скромно выглядывавших из-под подола, она казалась настолько отчаявшейся, что Егор покорно потянулся за своей новой курткой.       — Шарф-то, шарф не забудь повязать! Будешь первым парнем на деревне! — Сэм всплеснул руками и ринулся за парнем. Аззи хмыкнула, засунув руки глубоко в пальто.       Ей было странно ходить в этой одежде, да. Она заметила взгляд Егора, но и без этого было понятно — платье ей шло как корове седло. Впрочем, надо отдать Егору должное — его взгляд не был полон сочувствия или горького изумления, как обычно это было у некоторых мужчин.       Наверное, не стоило надевать эти серьги. Тяжёлые камни оттягивали мочки ушей, а ведь Аззи даже не любила украшения. Разговоры с матерью всегда так на неё действовали — она пыталась казаться лучше и женственнее, чем была, пока в очередной раз не понимала, что это бесполезно.       Шанайра никогда не была довольна дочерью. Пожалуй, поэтому они и разошлись в своё время.       По крайней мере, это пальто Аззи нравилось. Единственная вещь, которая стоила дороже нескольких золотых монет. Ну, ладно — строго говоря, Аззи даже не знала его точную цену: пальто сшил один из её первых заказчиков, старый портной, который таким образом отблагодарил её за услуги.       Столько времени прошло, а пальто всё ещё хорошо смотрелось и хорошо грело. Аззи теряла вес, набирала его обратно, прятала под этим пальто остатки денег и документы, когда бежала из одного города — из одной жизни — в другой, набивала карманы мелкими монетами, чтобы подкупать городских мальчишек и узнавать у них последние слухи, проливала на него дешёвое вино… Но пальто всё ещё отлично смотрелось на её фигуре. Всегда.       Иногда Аззи казалось, что это пальто сроднилось с ней, почти что срослось. Слава богам, пропитанная магией качественная ткань была универсальной и позволяла носить пальто почти в любое время года.       — Я предлагаю сперва прогуляться по рынку — там сейчас какие-то ярмарочные игры устроили, а потом уже направиться в таверну. — Сэм деловито смахнул с плеча своей шерстяной куртки пылинку и первым направился к двери.       — Егор, ты же не забыл свои таблетки выпить?       — Вы так меня всё время спрашиваете, будто я бабуля с маразмом. — Егор достал из кармана пузырёк с пилюлями и закинул в рот одну из них. — Ну вот, выпил, видите? Молитесь теперь, чтобы я не начал чихать ни на кого огнём…       Шутливо ворча, троица покинула дом. Хоть вечер только наступал, солнце уже заходило, и город расцветал новыми красками.       Когда горожане успели украсить дома тут яркими флажками? Ещё утром было серо и обыденно, но теперь на каждом крыльце стояли прозрачные фонари со свечами, а дорожки между домами были посыпаны ярким разноцветным песком. Повсюду ходили наряженные в лучшие одежды люди, радостно болтавшие ни о чём. Воздух приятно пах корицей и тёплым молоком, и на секунду Егор почувствовал себя… На своём месте, что ли?       До рынка они дошли быстро. Торговые ряды разошлись в стороны, образовав обширную площадку в центре. Что-то подобное Егор видел в детских книжках, когда там описывали ярмарочные гуляния: посреди площади стояла большая ель, украшенная гирляндами и стеклянными шарами, недалеко — каток, поодаль что-то вроде тира с арбалетами, где-то за елью раздавались звуки живой музыки. Тут и там бегали лоточники, предлагая сладости и выпечку, и, несмотря на поздний час, резвилась малышня под присмотром родителей.       — Красиво тут! — Егор и сам не заметил, как его рот растянулся до ушей. Сэм усмехнулся и потащил Аззи к тиру:       — Пойдём-ка, покажешь своё мастерство!       — Да ладно, я же давно уже не тренировалась… — Для вида Аззи поломалась, но всё-таки оценивающим взглядом посмотрела на арбалеты, которые предлагал использовать хозяин тира — бородатый приземистый дварф.       — Уважаемый, а со своим оружием можно?       — Вот ещё! Откуда я знаю, что у вас оно не зачарованное!       Парнишка, стоявший перед Аззи, пожал плечами и отошёл. Дварф уставился на девушку:       — Ну, а вы, госпожа? Рискнёте или тоже без своего оружия не можете ничего?       Фыркнув, Аззи подхватила увесистый арбалет. Хорошая модель, видно, что дварф с уважением относился к своему оружие. Аззи не удивилась бы, узнав, что он как-то связан с оружейной мастерской — за такой арбалет на рынке можно выручить десятка три золотых!       — Сколько за выстрел?       — За болт — пять серебряных. А уж если все пузыри перебьёте, можете арбалет забрать. Хорошему стрелку — хорошая награда, верно?       Аззи хмыкнула и вывалила несколько золотых кругляшей на прилавок. Точно, явно дварф из мастерской! Вон как любовно на арбалет смотрел!       Прицелившись, она выстрелила коротким болтом в бычий пузырь, покрашенный в золотой цвет. Тот с тихим вздохом сдулся, пронзённый насквозь. Второй, серебристый, Аззи тоже прострелила, но едва не прошла по касательной. Надо сосредоточиться!       Третий, четвёртый… Прострелив семь пузырей, Аззи на секунду опустила арбалет, давая рукам отдохнуть.       — Надо бы на стрельбище выбраться, отвыкла уже… — вполголоса пожаловалась она Сэму.       — Это ты называешь «отвыкла»? — Егор, напряжённо следивший за её выстрелами всё это время, повернулся к ней и покачал головой. — Да ты же ни разу не промахнулась!       — Да ладно тебе, раньше я как-то получше стреляла! — Аззи смущённо подняла арбалет и снова прицелилась. Выстрел, и ещё выстрел. Остался последний, изумрудно-искристый шарик.       — Хорошо идёт! — Дварф улыбался в пышную бороду. — Знаете, я прямо надеюсь, что вы сейчас попадёте.       — Не сглазьте… — Аззи глубоко вздохнула, на миг задержала дыхание и нажала на спусковой крючок.       Последний пузырь лопнул!       Собравшаяся небольшая толпа радостно загомонила, поздравляя её, хлопая её по плечам, и кто-то сунул ей тёплую бутыль с глинтвейном. Дварф рассмеялся:       — Да уж, а так сразу и не сказать, что вы стрелок, госпожа! Забирайте арбалет, пусть он вам хорошо послужит.       — Спасибо, хорошее оружие. — Аззи усмехнулась и погладила гладкое полированное ложе. — У вас, наверное, мастерская где-то в городе?       — Да, мы с братом решили открыть небольшое дело, да сами знаете — конкурентов много, налоги, ну понимаете…       Пока Аззи с дварфом обсуждали повышение налогов для оружейников, а Сэм яростно торговался в нескольких метрах с продавцом сувениров, Егор рассеянно побрёл на звуки музыки.       Он не мог назвать себя меломаном и вряд ли бы отличил домбру от домры, но когда-то он хотел научиться играть на гитаре. Даже выкупил у одного знакомого старый, ненастроенный инструмент с потрескавшимся корпусом и притащил домой, пытаясь по вечерами тихонько наигрывать знакомые мелодии. И ведь даже получалось — опытным путём он подбирал нужные звуки, толком не зная даже названия нот. Иногда Егору казалось, что пальцы сами находили нужные струны, сами зажимали нужные места, сами знали, когда надо ударить, а когда щипнуть. Его розовой мечтой тогда было, конечно, сыграть что-нибудь этакое в компании друзей, где будет сидеть та самая девушка, которая ему тогда нравилась. Много ли надо тринадцатилетнему подростку?       Его планы и мечты рассыпались в пыль, когда в очередной раз напившийся отец выкинул гитару из окна. Полёт с шестого этажа хрупкая деревянная вещь не пережила.       Егор в конце концов забыл тот случай — так было проще, чем таить горькую обиду. Вообще-то, тогда он много что забывал из таких вот историй, вспоминая их потом, спустя годы, замирая в изумлении перед сном — неужели вот такое правда было?       Он не пытался больше играть на гитаре, не напевал бессмысленных глупых песенок, редко включал музыку… Но сейчас, стоя возле импровизированной сцены, он во все глаза смотрел на группу существ, которые самозабвенно играли что-то потрясающее.       Девушка с красной кожей и изящно закрученными рожками перебирала струны неизвестного Егору инструменты, напевая нежным голосом какую-то песню. Рядом с ней подыгрывал на гитаре пожилой уже человек в лихо насаженной на затылок круглой шляпе, а позади них отплясывал крошка-гном, в ритм хлопая по украшенному лентами бубну. Самым необычным в компании был массивный минотавр, который, слегка покачивая рогатой головой, ударял длинными молоточками по чему-то вроде большого ксилофона.       Егор мог поклясться, что музыка, которую порождали эти ребята — самая лучшая из того, что он слышал.       — Спасибо! Вы — отличная публика! — Девушка раскланялась перед разношёрстной толпой и ловко поймала брошенный ей мешочек со звякнувшими монетами. — Ого, как щедро! Для тебя, красавчик, мы исполним кое-что особенное сегодня вечером в трактире «Четыре дракона»!       — Ох, Элина, мне нужен перерыв. — Пожилой гитарист снял шляпу и протёр рукавом вспотевший лоб. — Эй, парень! Не подменишь меня? Пойду посижу минутку, пока не упал…       — Что? — Егор обернулся, потом посмотрел в другую сторону. — В-вы… Вы что, это мне?       — Ну, а кому ещё-то? — проворчал музыкант и спустился со сцены, чтобы затащить туда Егора. — Не ломайся, я же вижу, как ты на гитару смотрел… Ладно, — он нагнулся и зашептал парню на ухо, — ты, главное, сильно не фальшивь, но в этой балладе гитара не так важна, как ксилофон — так, тихонечко подыграешь и всё… Десять золотых твои, если не подведёшь!       — Так я же не у-умею…       Сам не поняв, как это случилось, Егор остался стоять на сцене с гитарой в руках. Элина, девушка-солистка, кивнула ему:       — Надеюсь, ты знаешь «Соловья и розу». Ну что, три-четыре!